13
Приближался Новый Год. В праздничные и в выходные дни от нашего полка выставлялся патруль по городу. Многие мечтали попасть в этот наряд. Так как наш полк был режимным, нам не полагались увольнения в город по причине секретности, ну а наряд в патруле, давал некую иллюзию соприкосновения с гражданской жизнью. Можно было поглазеть на город, понаблюдать за жизнью гражданских людей, съесть мороженое, в конце концов. Обычно в патруль назначался офицер или прапорщик с двумя военнослужащими. Списки в патруль с 31 декабря на 1 января подавал Ваня Сачко, будучи зам. комвзвода. Он уговорил комбата поставить в этот праздничный патруль не двух, а трёх военнослужащих, по причине сложности праздничной обстановки, большей вероятности нарушений и побегов в самоволку. Ваня назначил себя в патруль, "Вильнюса" - так мы называли Лаймуса Балтрушайтиса из Литвы и меня. До сих пор для меня остаётся загадкой, как мою кандидатуру в патруль пропустил комбат? Наверное у него было или хорошее настроение, или он считал, что наряд на Новый Год, что-то вроде наказания. Старшим патруля был назначен прапорщик Скотский. Фамилия вещь обманчивая и ни в коей мере не характеризует человека. Прапорщик Скотский, этот человечек, небольшого роста, с круглыми глазами, бровями домиком и длинным носом, был просто сама доброта. Возраст его был где-то в районе тридцати лет, был он немного застенчив, но с какой-то чертовщинкой в глазах. К солдатам он относился всегда доброжелательно, никогда не повышал голос, хотя интеллигентности в его наружности и действиях не наблюдалось.
Заступив в патруль, мы вышли за пределы части. На рукаве шинели у каждого из нас была красная повязка с надписью "патруль". Вначале мы спустились к железнодорожному вокзалу, прошлись по перрону, зашли в здание вокзала. Народу было мало, люди готовились к Новому Году, который должен был наступить через несколько часов. На улице было безветренно, шёл редкий снег. Мы двинулись к центру города. Общий язык с прапорщиком был найден сразу же, как только мы вышли за ворота части. Разговаривать с ним было легко и непринуждённо. Незаметно мы пришли к единому мнению, что неплохо бы согреться чем -нибудь посерьёзнее чая, который был у нас с собой в термосе. Скотский зашёл в магазин и вскоре вышел оттуда с пакетами и свёртками. Мы двинулись в сторону заснеженного парка. Там, выбрали скамейку, смели с неё снег, Скотский развернул пакет с колбасой, хлебом и сыром, открыли бутылку водки. После выпитого, на душе потеплело, но жизнь не приобретала пока смысла. Хотелось праздника, как и всем людям, а нам предстояло бесперспективное кружение по заснеженному городу. И вдруг, Скотский махнул рукой, до этого о чём-то задумавшийся, и сказал. - Ладно, мужики, пойдём в гости. Потом добавил, усмехнувшись - К женщинам. Так же он рассказал, что не знает, правильно ли поступает. - Эти девушки, к которым мы идём, знакомые не только мои, а так же и моих товарищей - прапорщиков Семёнова и Грязнова из нашего полка. Грязнов и Семёнов сегодня тоже в наряде, и я надеюсь, что они ничего не узнают. Девушки работают на заводе и живут в трёхкомнатной квартире, устроенной под общежитие. По пути мы ещё раз зашли в магазин, вернее Скотский, и пополнили запасы спиртного. Девушки встретили нас приветливо, Скотский объяснил, что его друзья в наряде, а мы пришли ненадолго, так как тоже находимся в наряде. Мы оценили дипломатичность Скотского, потому что девушки искренне пожелали, чтобы мы встречали Новый Год вместе с ними, протестуя против того, чтобы солдатики мёрзли в праздничную ночь. После чего, мы быстро сняли шинели и включились в оформление праздничного стола. За стол мы сели часов в десять вечера, чтобы по традиции проводить Старый Год. Только мы подняли бокалы, как раздался звонок в дверь. Одна из девушек пошла открывать и через полминуты на пороге комнаты возникли прапорщики Семёнов и Грязнов. Последовала немая сцена, по всем правилам жанра, потом растерянный голос Скотского прозвучал в неловкой тишине - Мужики, вы же в наряде... - А ты, блин где? Ты же в патруле! - резонно ответили прапорщики. - Может ты сюда весь полк приведёшь, а Вова?! - с гневом в голосе вещали прапорщики. Ситуация была неловкая, но нам стало обидно за Скотского. Мы вышли из-за стола и предложили прапорщикам выйти на лестничную площадку, поговорить. На площадке, как это обычно бывает в мужских разборках, вначале присутствовала агрессия, потом перешли к поиску компромисса. Вобщем договорились, что мы - срочники, не претендуем на девушек в плане любовных отношений, в этом случае мы все вместе продолжим встречу Нового Года. Других вариантов не было, хотя это было немножко и смешно и грустно. Всё - таки в подсознании оставалась обида, что мы как бы второго сорта в отличие от прапорщиков. С другой стороны, мы были не званными гостями, поэтому причин для обид не должно было быть. Встреча Нового Года продолжилась и скоро границы между нами и прапорщиками почти стёрлись, и причин для выяснения отношений ни у кого не возникало.
Покинули мы гостеприимную квартиру под утро, оставив Семёнова с Грязновым наедине с девушками. Предутренний морозец быстро выгнал из нас хмельное состояние. Покружив минут пятнадцать по центру города, мы решили пройти вновь к железнодорожному вокзалу, чтобы оттуда выйти к части. В районе виадука, в нескольких сотнях метров от вокзала, мы услышали женский крик. Не сговариваясь мы кинулись на голос. В этом месте было плохое освещение, но мы разглядели несколько тёмных силуэтов. Было понятно, что кто-то нападал, а кто-то защищался. Скотский блеснул, вытащенным из кобуры пистолетом, и зычным голосом, не соответствующим его внешности, крикнул - Стоять! Застрелю! Два силуэта отделились от третьего и бросились убегать. Длинноногий Иван догнал одного из них и пинком отправил в сугроб. Пострадавшей оказалась немолодая женщина, рядом с ней в снегу лежал мужчина. Выяснилось, что они с мужем возвращались из гостей, когда на них напали эти двое. Мужа чем-то ударили, а у неё хотели отобрать сумку, сорвали с ушей серьги. Мужчина завозился в снегу, приходя в себя, подошли Иван с Лаймусом, ведя упирающегося отморозка. Скотский приказал мне сбегать на вокзал, сообщить в линейный отдел и позвонить в скорую. Я побежал по направлению к вокзалу. Пробегая мимо складских помещений, я чуть не врезался в грузовичок. Чертыхнувшись, я хотел оббежать машину и проследовать дальше, но в темноте раздался сдавленный крик - Атас! Менты! Грузовичок, как ретивый конь рванул с мета,чуть не сбив меня с ног, в кузов нырнуло несколько фигурок людей. Я ошарашенно стоял несколько мгновений, ничего не понимая, потом плюнул и побежал дальше. В вокзале я сообщил дежурному милиционеру о нападении на людей и попросил вызвать скорую. Назад мы побежали с двумя мелиционерами. Вскоре приехала скорая, забрала раненого мужчину, а мы зашли в линейный отдел на вокзале, чтобы дать показания. После этого у нас взяли наши данные, нас поблагодарили за помощь и мы покинули вокзал. Выйдя на улицу, мы двинулись по направлению к части и когда дошли до складских помещений, я вспомнил о грузовичке и рассказал об этом происшествии ребятам. Скотский предположил, что по всей вероятности кто-то грабил склад. Приблизившись к сладам, мы заметили приоткрытую дверь. Скотский просунул голову в приоткрытую дверь и зажёг зажигалку. Мы тоже заглянули вовнутрь. На полу у дверей валялись коробки с консервными банками. В одной из коробок мы обнаружили какой-то импортный коньяк. Рассовав по карманам бутылки и банки мы спешно покинули помещение. Уже возле части мы вырыли у ограждения в снегу яму, сложили туда бутылки и банки и засыпали снегом. Позже Скотский раскопает этот небольшой схрон и передаст нам несколько бутылок и банок с консервами, остальное они оприходуют с друзьями - прапорщиками.