Мне показалось, что в кухне громко говорит радио, но текст вызывал недоумение. Я уже одевалась в прихожей, машинально подошла поближе к закрытой двери и ясно услышала:
- Хочешь, сейчас стол переверну вместе с твоим завтраком? – это было не радио, а раздраженный голос Вадима, - хочешь, я тебя на нож посажу? – угрожающе рычал он.
Просто ужас и бред какой-то! В ответ моя гордая и неустрашимая подруга Юля тихо и спокойно говорила только одно слово - нет. Затем Вадим стал вываливать на неё какие-то уж совершенно дикие оскорбления и упреки, причем, почти полностью составленные из нецензурной брани.
Я была в шоке. Все это так нереально! Казалось, на кухне разыгрывается один из сюжетов криминальной хроники. Еще вчера вечером мы все сидели за столом, и Вадим был таким любезным и обаятельным, впрочем, как все три дня, что я гостила в этом доме.
Дрогнувшая рука с губной помадой, которой я тщательно прорисовывала губы на бледноватом с утра лице, нарушила выверенные годами симметрию и объем. Что делать, и как себя вести я не соображала. Позвать на помощь? Вызвать милицию? Потихоньку выйти и подождать, пока все успокоится? Кроме полной растерянности мною завладел просто парализующий страх.
Пока я так мандражировала, из кухни выплыла Юля совершенно спокойная. Я в очередной раз восхитилась её способностью держать себя в руках. Поняв, что я все слышала, и прочитав на моем лице все мои вопросы и чувства, она тихо сказала:
- Успокойся, это просто представление, рассчитанное на тебя. Тихо и спокойно выходим. Все нормально. Не обращай внимания.
На улице я понемногу пришла в себя. Но пережитое не давало мне покоя. Юля советовала мне отстраниться от всего, что произошло, убеждая, что все это не только меня не касается, но и её тоже.
- Пойми, - говорила она, - это только его проблемы. Нам с тобой они ни к чему.
- Но ведь ты живешь с ним. Такое поведение даже на алкоголь списать нельзя, а ведь он не пьет! Он ненормальный. Это просто опасно. Зачем он тебе? Что бы ты ни говорила, вряд ли тебя это не волнует. И потом, как ты терпишь такое незаслуженное обращение? За что?
Юля остановилась и повернулась ко мне:
- Послушай, я ничего не могу сделать. Это происходит. И мне придется все пройти. За что боролась, на то и напоролась. Ты никогда не была в такой ситуации. И не берись судить меня.
Вот это была для меня непосильная задача: не судить, забыть, не обращать внимания! Как удержать поток эмоций, не выложить свои мудрые советы и не показать ослепшей Юле выход из ужасного положения?
Мы вышли из дома, постояли секунду в неловком молчании и разошлись по своим делам. Юля села в машину, и помахала мне рукой, она спешила на службу. Я пошла к метро, у меня был заранее расписан маршрут по торговым точкам. Наказов было много, а завтра утром я уезжала. Как еще доживем до этого завтра. У меня появилось время помолчать и подумать.
…С Юлей мы подружились ещё со школы. Это редкий случай женской дружбы не испорченный главным её врагом – завистью. У каждой были свои достоинства и преимущества гармонично уравновешенные недостатками и отсутствием возможностей. У каждой была своя цель. На пороге своей взрослости мы были полны решимости жить интересно, с блеском, удачей, достигнуть больших высот, чего не удалось нашим родителям, вызвать их восхищение и гордость за нас. Наши амбиции были скоро откорректированы нашими же добрыми родителями, опиравшимися на свой унылый опыт и свои родительские страхи, неравенством молодой поросли на старте и кучей мелких и крупных обстоятельств.
Наконец, важные поправки были внесены ранними браками по непреодолимому чувству любви и рождением детей. Я, счастливая своим семейным окружением, скромно преподаю в школе. Моя подруга добилась гораздо большего. Она училась с мужем в Н-ске, там они и остались, удачно устроившись в фирму, в которой подрабатывали еще студентами. Юлю взяли юристом, а муж, Александр, занимался снабжением и сбытом. Молодая семья, в которую входил и подрастающий сын Алеша, какое-то время снимала квартиру. Фирма, в которой вращались огромные деньги, была заинтересована в перспективных умелых работниках и выделила хорошо зарекомендовавшим себя специалистам кредит на квартиру. Они прибрели трехкомнатную на восьмом этаже в панельном доме недалеко от метро и в трех остановках от центра города.
Казалось, все складывается как нельзя удачно. За семейное гнездышко скоро рассчитались, обустроили его очень уютно и красиво. Александр мечтал о машине, Юля о путешествиях, голубых морях, поездках по Европе. Деньги зарабатывались неплохие (а по моим учительским меркам – просто огромные!), но их не хватало. Ведь все так относительно! И когда они изредка приглашались в дома руководства, шикарные, в самом центре города, с квартирами в двух уровнях, или в роскошные особняки, то чувствовали разницу. Притязания неудержимо росли. Особенно страдала Юля. Удовлетворение тем, что имела, быстро проходило.
Я приезжала к ней раз в год вдохнуть энергетики большого города и сходить в театры. Встречи наши были желанными, Юля с удовольствием показывала мне город, новые фонтаны, набережную, признаваясь, что только со мной она и выбирается, что бы все это увидеть, а в театры они почти не ходят, и спасибо, что я вытаскиваю её. Александр редко составлял нам компанию, предоставляя полную свободу.
Впрочем, и себе он её предоставлял тоже. Я имела глупость как-то поинтересоваться его очень поздними возвращениями. Юля, решительно оборвала мои вопросы, дав понять, что сую нос не в свои дела. Они друг другу полностью доверяют, и каждый распоряжается своим временем, как считает нужным. Кстати, и деньгами тоже. Скоро Александр приобрел себе столь желанную иномарку (уж теперь не помню какую), а Юля на пробу съездила с сыном в Турцию на море, сетуя, что в поездке была стеснена в средствах, мало, что могла себе позволить и купить, и отель был средненький. Каждый шел навстречу своим пожеланиям в одиночку, а должного удовлетворения не получал. Однако я поняла, что задела за живое. За красивой ширмой доверия друг к другу без мелочного контроля скрывался разлад отношений, неудовлетворенные взаимные претензии, демонстрация собственной значимости и независимости.
Постепенно семейные узы ослабли достаточно, чтобы Александр увлекся удачливой в бизнесе, но очень одинокой, женщиной, руководившей фирмой-поставщиком, с которой он давно сотрудничал, и ушел к ней, широким жестом оставив все самое дорогое: сына, квартиру, все, что в квартире. Но твердо выговорив условие, чтобы алименты с него не требовали, будет помогать сам, по своему усмотрению. Поначалу помощи не было никакой, но со временем все утряслось – деньги присылались ощутимые, хотя и нерегулярно.
Юля моих соболезнований на этот счет не приняла. В последнее время она часто упрекала мужа в несостоятельности и никчемности. В чем-то он выглядел бледнее окружавших её мужчин. Она была молода, очень красива, умна, уверенна в себе, и говорила, что только стоит поманить пальцем и рядом окажется любой, кого она захочет. Этот любой и оказывался рядом, но ненадолго. Ровно настолько, чтобы связь, вносившая в жизнь добропорядочного мужчины приятное разнообразие, не мешала его собственному семейному благополучию.
Несколько раз романы повторялись по одному сценарию: ритуал красивого ухаживания, секс, не всегда оправдывающий ожидания, постепенное охлаждение, которое умная Юля по возможности переводила в ненавязчивую дружбу. Кто написал этот проклятый сценарий, в котором ей удавалось менять так мало – только имя героя-любовника, отдельные фразы и мизансцены. Все её планы разбивались вдребезги, а расчеты не оправдывались. Все, так хорошо начинавшиеся отношения, не заканчивались предложением руки и сердца. Она не падала духом, твердо заявляя – одна я не останусь! И оказалась права.
Вадим – новый начальник службы безопасности фирмы, ей сразу понравился. Этакий добродушный богатырь, круглолицый, улыбчивый, с хорошими манерами, практически её ровесник. И два важных достоинства: он совсем не пил и был свободен, в смысле разведен. Хотя оба достоинства при желании могли быть подвергнуты сомнению на предмет их обратной стороны. Ничего не просчитывая, Юля, как завороженная, сразу же поддалась его чарам. Уже на третий день после знакомства он пришел к ней в дом. Раньше, оберегая Алешу, так откровенно мужчин в дом она не допускала. Вадим же остался ночевать – и стал своим человеком.
Позже Юля познакомила избранника с родителями, для чего был специально организован приезд в наш городок. Родители не знали, что и сказать. Они желали дочке счастья, она выбрала, они приветили, как могли. Юля светилась счастьем. Не было конца её восторгам: какой Вадим интересный, как он много знает, как он замечательно ладит с Алешей – заинтересовал его борьбой самбо, какой сильный, как метко стреляет, какие у него золотые руки, все умеет… и т.д. и т.п. И мне отдельно шепнула на ухо загадочную фразу:
- Ну и все остальное полностью соответствует моим высоким запросам.
Мне он показался хорошим, обаятельным парнем. Но Юлиного восхищения я не разделяла, понимая, что влюбленная женщина всегда подслеповата, когда любуется избранником. Самоуверенности многовато и слишком повелительное обращение с Юлей. Но если подруга с ним счастлива – то значит он того стоит. Впрочем, о свадьбе вопрос пока отложен. Решили не торопиться, лучше узнать друг друга. Но жили, конечно, вместе в Юлиной квартире. Свою однокомнатную на окраине Вадим сдал студентам.
Мало-помалу он освоился в роли хозяина. Он вторгся в гостеприимное и уютное пространство Юлиной квартиры такой большой и бесцеремонный, подчиняя свою любимую, а заодно и Алешу, своим привычкам и насаждая свои правила. Юля не сопротивлялась, приноравливаясь и даже с каким-то удовольствием подчиняясь мужской воле.
Она не замечала, как изменился сам воздух, которым они дышали: Вадим с первого дня закурил сначала в спальне, а затем и на остальной территории. По квартире он ходил исключительно в трусах, говоря, что воздушные ванны очень полезны. Режим работы у него был довольно сумбурный и зависел от планов начальства.
И если он прибывал домой среди ночи, то не церемонясь будил Юлю, которая должна была разогреть и подать ему поздний ужин, посидеть с ним, выполнить приятные обязанности его любимой женщины. Его совсем не заботило, что он может отоспаться, а Юля ровно в восемь должна быть на работе, безупречно выглядеть и четко выполнять свои обязанности, за что её и ценили.
Алеше тоже доставалось. Он вынужден был выслушивать поучения чужого дяди, а за промахи и проступки мог получить и весомый подзатыльник. Но сумел Вадим привязать и приручить к себе Юлю – она не видела в нем ничего плохого. Умел он быть когда нужно и романтиком, слова заветные на ушко прошептать, заговорить. А остальное - кто же не демонстрирует среди самых близких свои не самые симпатичные привычки и слабости?...
Год пролетел. Случилась Юлина командировка в Москву, по возвращению она обнаружила дома следы, оставленные посторонней женщиной. Выяснения ничего не дали, только унижения пережила. Но разговоров о законном закреплении отношений стала избегать. При любой же её попытке выйти из-под контроля, сделать что-то не по воле повелителя нарывалась на грубость. Прекратить отношения не получалось. Оказалось, что такого мужчину легче впустить в свою жизнь, чем расстаться с ним.
…Толчея в метро, прогулка по осенним улицам большого города, посещение магазинов и огромных торговых центров отвлекло меня от утреннего инцидента. Я успокоилась. Юля такая сильная и независимая найдет управу на этого монстра. Несколько часов кряду предавалась я страсти обмена денег на товар, стараясь не ошибиться в выборе. Настроение заметно поднялось. Юля забрала меня на своей машине возле сквера, где я отдыхала, вытянув ноги и подкрепляясь мороженым.
Я очень боялась заходить в квартиру, но Вадима дома не было. Ух! какое облегчение! Пришел Алешка из школы – он был уже в девятом классе. Мы все пообедали, ведя непринужденный разговор только о хорошем. Достаточно взрослый сын переживал все сложные отношения, но о них не распространялся.
И вот уже вечер, мы с Юлей идем на спектакль «Деревья умирают стоя». Весьма символично. Впечатления заполнили наши, жаждущие прекрасного, души. Герои нас не разочаровали, зло получило по заслугам, добро оказалось способным постоять за себя… а как в жизни? К чему мы придем после утренних событий? Об этом - ни слова.
Вадима не было – укатил в командировку на пару дней. Большой настенный календарь в кухне был перевернут на чистую сторону и на нем крупно: «Юля, прости. Я виноват. Больше такого не повторится». Она читает без эмоций. И тут я понимаю, что все происходит не в первый раз.
Безобразная ссора переходит в бурное раскаяние – а за всем этим должно следовать сладостное примирение. Участники (или один из них?) получают огромное удовольствие от эмоциональных скачков и психологических перепадов. Что-то там шепталось про высокие запросы?... Но ведь и риск какой – так играть! Тонкая душевная материя либо рваться начнет, либо мозолями покроется… Юлино самообладание вызывало восхищение.
Вечером пили чай. Из разномастных чайных чашек. Юля очень любила хорошую посуду и всегда пользовалась красивым сервизом, накрывая на стол… Будто прочитав мои мысли, она сказала:
- Перебили всю приличную посуду. И мой любимый чешский сервиз, мамин подарок, и хрусталь, и многое остальное… Самоутверждались… Красивая посуда закончилась. Красивая любовь тоже. Хотя, посуда была, пожалуй, красивее…
…Прошло два года с того сумбурного дня. Терпеливо, но настойчиво Юля изгоняла чужого и такого неуправляемого мужчину из своего дома. Не помогало ей ни знание законов, ни знакомства в определенных кругах. Когда он оставил её, наконец, в покое – она была счастлива по-настоящему. Из фирмы Вадим ушел, теперь в казино в охране служит, и они не встречаются.
Совсем недавно моя неугомонная подруга вернулась из Египта. Приезжала дня на три – родителей навестить. Стройная фигурка пропитана африканским солнцем. Мне презентована маечка из яркого плотного хлопка. Фотографии вызвали восторг и радость за несгибаемую подругу. А Юля показывает на фото высокого симпатичного мужчину:
- Француз, Жан. Это что-то незабываемое. Такой мужчина полностью соответствует... Правда, теперь только по интернету. Но ведь все возможно. Пора, наконец, в Париж…