3
- Глянь, Академик! К нам опять этот старый чешет, – почти шёпотом произнёс Шнек.
- Это хорошо, что сам чешет. Иди на шухер, вдруг за ним хвост. Пока он здесь, будь на чеку. Если что, вали вдоль реки против течения, а я что-нибудь придумаю, на крайняк он заложником будет. Всё. Метнись незаметно. – Таким тихим, но уверенным голосом сказал Академик, что Шнек не стал ему возражать и незаметно проскочил в лес.
Иван Степанович подошёл к дому Глафиры, остановился, перевёл дух и решительно постучал в дверь.
- Не шуми, дед, заходи – еле слышно ответил Академик.
- Прошу прощения! Я чего подумал то, вы ж, наверное, голодные. Я тут втихаря по сусекам поскрёб. Еды вам принёс, – робко произнёс дед.
- Спасибо, Иван Степанович! С едой ты угодил. Своим не рассказывал?
- Не-ет! – быстро ответил дед.
- А врать ты так и не научился…
- А с чего ты решил, что я вру?
- Детишек поучишь с моё, узнаешь… Ладно. Твои не сдадут?
- Обещали, что нет, – виновато опустив голову, промолвил Иван Степанович.
- Да-а. – протянул Академик, и в доме воцарилась гробовая тишина.
- Дед, вот ты человек поживший, умудрённый жизнью, – прервал молчание Академик – скажи, что мне делать? Была б на мне какая вина, веришь, я бы сам сдался, мужества у меня хватило бы, но я не виноват! Понимаешь?! Не виноват! С другой стороны, я понимаю, что коли посадили, то ничего не докажешь, а это бегство только усугубило моё положение. Умом то я всё понимаю, но как выбраться из этой трясины, не понимаю, хоть тресни!
- Погодь, в отчаяние впадать. Тут подумать хорошенько надо. Вы сколько в бегах то?
- Скоро три недели будет.
- Ого! Неужто на след не напали?
- Да, чуть было не попались мы на третий день. Хорошо, что много читал разных книг, в том числе про разведчиков настоящих, про подготовку спецназа, дневники бывших военных, про выживание в экстремальных условиях и подобное. Раньше всегда в походы ходили и с семьёй и с учениками. А пригодились эти знания вот когда. Никогда бы не подумал… Короче, запутали мы следы так, что чуть сами не запутались и не растерялись. Специально сперва в одну сторону пошли, по идее, нас там должны искать, а потом резко поменяли курс почти на противоположный. Но они там тоже не дураки, скоро нас и здесь вычислят. Куда идти, не знаю. Хочу жену увидеть, детей. На работу хочу. С друзьями на рыбалку. Только меня там в первую очередь примут.
- Это точно. Как вы не замёрзли то?
- Тоже книжки помогли. Но это всё не важно. Что делать дальше?
- А этот, второй тебе нужен?
- Упаси! Он настоящий преступник. Хотя, пока бежали, я вроде в нём что-то человеческое начал находить. Мне бы его на воспитание взять лет на пять, глядишь, человеком стал, – и он рассмеялся. – Нет уж. Мне ещё этого геморроя не хватает. Мы с ним в одной упряжке пока, но в разные стороны ориентированы.
- Понятно. Может мне с нашим участковым поговорить?
- О чём?!
- Да, это я так… Как предположение… - стушевался дед.
- От тюрьмы и от сумы не зарекайся! Точно сказано! Второго я правда не видал, а первое, на тебе, во всей красе!
- Ты знаешь, есть у меня одна мысль. Сможешь убедить этого Шприца…
- Не Шприца, а Шнека.
- Не важно!
- Ну-ну.
- Убеди этого Шнека, чтобы вы разделились.
- Это невозможно! Он теперь от меня и на шаг не отойдёт. Он бы не выжил в тайге и суток без меня. – Академик задумался и продолжил – Да и я без него не смог бы бежать…
В этот момент издалека послышался вой лодочного мотора.
- Дед! Ведь ты мне обещал! Ты же клялся, что никому! Небось, твоя благоверная уже сообщила! Сдал, значит!
- Что ты! Пётр Ильич! Никак нет! Если б даже моя супруга и сообщила, то они бы здесь появились не раньше, чем через часов шесть! Подумай сам!
- Тоже верно. А кто это? Ты ждёшь гостей?
- Понятия не имею!
В этот момент в дом вбежал Шнек и с диким рёвом набросился на деда.- Что, падла! Сдал нас? Да? Академик, я тебе сразу сказал, что их мочить надо! Гнида! Порешу, тварь! – Орал Шнек.
- Остынь! Это не он! – вступился Пётр Ильич.
- А кто? – не унимался Шнек.
- Сейчас и узнаем. Значит так. Дед, ступай на берег и встречай гостей. Что хочешь делай, но гостей выпроводи. Если это менты, то ты труп и все твои туда же. Ты понял? Теперь, ступай. – Академик отодвинул нависшего над дедом Шнека и проводил до двери. – Ступай. И без глупостей…
Дед быстрым шагом пошёл на берег. «Кого же несёт то сюда! Как не вовремя!» - сокрушался Иван Степанович. «Главное, не нервничать! Не показывать вида, что что-то у нас происходит!» - уговаривал он сам себя.
- Что? Всё? Приплыли? Говорил тебе, мочить их надо было сразу! – Шнек метался от окна к окну.
- Сядь. Не дёргайся. Давай поедим. Дед тут хавчик притаранил, – спокойным тоном произнёс Академик.
- Поедим? Ты чо! Валить надо! А если это менты с собаками?
- Тем более. Далеко не убежишь. А пожрать, неизвестно когда обломится. Угощайся.
- Да, пошёл ты! Какой ты, на хрен, Академик! Лошара ты! Дед тебя развёл, а ты повёлся!
- За базаром следи! Сядь!
- А то что?
- Абсолютно ничего! Даже пальцем не пошевельну. Если дурак, то это на всю жизнь!
- Не понял!
- А тебе и не надо! Пар спустил, теперь садись жрать.
- Не, я на тебя фигею, как ты можешь? С минуты на минуту сюда менты ввалятся, а он жрёт!
- Не ввалятся. Дед прав. Если бы он даже сообщил сразу, то они только после обеда будут. Вот если бы на вертаке, тогда да. Но вертака же нет, значит это какой-то залётный фраер.
- А если это плановое патрулирование?
- И тогда ничего страшного. Дед не подведёт.
- Всё равно, я не понимаю, как можно верить этому мутному деду.
- А ты мне верь!
Дед, почти бегом добрался до берега и с трудом отдышавшись, стал вглядываться вдаль реки. Из-за поворота появилась лодка с высоко задранным носом. «Да, кто же это?» - задавал себе только один вопрос Иван Степанович. Незваный гость шёл курсом прямо на деда. Уже издалека он начал махать рукой и что-то выкрикивать, но на таком расстоянии невозможно было понять, кто это и что он кричит. Когда лодка подошла ближе к берегу, дед с удивлением увидел сидящего за румпелем священника. «Во, только попа здесь не хватало!» - подумал Иван Степанович. Вой мотора стих, лодка опустила нос и плавно врезалась в песчаный берег.
- Слава Богу! Добрался! – во весь голос произнёс священник, выбираясь из лодки. – Мир вашему дому! Здравствуйте, Иван Степанович!
- Стой! Как там тебя, поп или святой отец? Какого чёрта припёрся? Садись в свою посудину и чеши дальше! Понял!
- Иван Степанович! Вы меня не узнаёте? Это же я, Виктор! Вернее, я теперь Игумен Севастьян.
- Не понял! Витька, это разве ты? Надо же! – Иван Степанович похлопал его по плечу как давнишнего приятеля. Севастьян немного смутился, а затем обнял деда и расцеловал трижды.
- Ну, надо же! Витёк приехал! Кого угодно ждал, но только не тебя, оторву! Вся деревня от тебя на ушах стояла! Сколько раз и я порывался тебе уши надрать, только больно ты шустрый был… А теперь, вона какой! А бородёнка жиденькая и патлы как у бабы!
- Прошу вас, Иван Степанович, не серчайте на меня и не придирайтесь… Я свой выбор уже сделал, – речь Севастьяна была отрывисто-импульсивная от переизбытка чувств.
- Знал бы ты, Витёк, как не вовремя тебя принесло! – сокрушался дед.
- Да, что же такого случилось у вас?
- Кабы не знал я тебя, ни за что не рассказал! В деревне то мы нонче не одни! Богом своим клянись, что не проболтаешься никому и виду не подашь, коли что! – Иван Степанович так грозно посмотрел на Севастьяна, что тот чуть дара речи не потерял, только и промолвил – Свят, свят, свят! Клянусь! Только не Богом, а совестью своею! Богохульно Бога всуе упоминать, Иван Степанович!
- Ты попререкайся со мной, святой отец! – и грозное лицо деда превратилось в лучезарную улыбку. – Ой! Нет, ну!... Витёк – Батюшка! Кто бы мог подумать! – дед засмеялся.
- Иван Степанович! Не томите! Кто здесь?
Дед снова посмурнел и продолжил: - Беглые тут поселились. Двое. Один из них добрый малый. Говорит, учёный, педагог, а осудили его по напраслине человеческой, но я почему-то, верю ему. Сердце и глаза меня никогда не подводили. А вот второй, страшный тип. Настоящий бандит, отвязный. Велели они мне никого не принимать и под любым предлогом выпроводить. Сечёшь, святой отец! Если б не они, разве ж принял я так гостя дорогого? Мы нонче каждому рады, кто с миром к нам. И что теперь делать, ума не приложу!
- А знаете что, давайте я сам к ним схожу! Неужто они Батюшку тронут?
- Дурья твоя башка! Они кого хош тронут и на чин твой одному из них точно наплевать!
- Не согласен я! В колонии и тюрьмы ездил! Заключённые – тоже люди! Оступившиеся просто, но и их Господь примет, если покаются!
- Откуда же ты свалился, Витенька? Не иначе как с неба! От него самого! Это когда они там, под присмотром, то все хорошие, а здесь, как волки загнанные! Огрызаются! Уж какая я им угроза, так на меня этот отвязный так нападал… Ладно, сделаем вот что. Ты бери поклажу и пошли в дом! Там Василиса Николавна моя и внученька Настёна. Пока суть да дело, я сам к ним схожу и объясню всё, мол, не говорил я тебе ничего, а прогонять коренного жителя, это уж слишком. Ну и попробую твою причастность к Боженьке, как смягчающее приплести, может, не разгневаются шибко!
- Нет, Иван Степанович! Давайте ка я отплыву пониже, километров на десять, шалаш построю и поживу там пока. Не могу я допустить, что бы из-за меня люди страдали!
- Не дури! Ты что? Забыл? Весна! Медведь голодный шастает! Он на твою рясу смотреть не будет! Схавает, и крестом не подавится! А ну, пошли в дом! И хватит сопли жевать!
- На всё Воля Божья! Прости Господи душу мою грешную!
- Да, хватит тебе тут причитать! С фашистами воевали и победили! А тут полтора урода! Разберёмся!
Севастьян взял свои пожитки из лодки, закинул один мешок на плечо, второй, еле отрывая от земли, потащил вслед за дедом.