Проблема положительного героя в классической русской литературе - одна из сложнейших. Как известно, на этом сломался Гоголь. Чернышевский за попытку создания такого героя был граждански казнен по вымышленному обвинению, по соцзаказу либерального царя. Революционное подполье в России возникло сначала как попытка увлеченных идеями Чернышевского спасти писателя из застенка, раз легальные пути - путем снятия вины в судебном порядке - перекрыты.
В "Что делать?" тем не менее даны прообразы положительных героев, ломающие шаблон дворянской литературы от Пушкина и Лермонтова до попыток Гоголя, который смог создать лишь маску положительного героя-фарисея, надетую на подлеца - того же Чичикова, и сам понял свое бессилие. Расправа над Чернышевским помешала ему довести образы своих героев до художественного совершенства, и мы можем лишь гадать, к чему бы он пришел, если бы ему было позволено творить в более благоприятных условиях.
Когда воцарился Николай II, одним из первых его жестов был призыв к великим державам о всеобщем мире и разоружении, который не был поддержан, сочтен или неискренним "византийским" призывом или признаком слабости. Особенно недоверчиво это было воспринято Вильгельмом II, кайзером недавно победившей в войне с Францией Германии, полной оптимизма в завоевательных планах, с надеждой на силу новой и молодой, победительной нации, искавшей новых побед.Тогда пришлось готовиться к войнам и потрясениям. Но факт, что изначальная установка монарха была на мирное царствование - помня о том, какое духовное единство было у царя с его супругой, можно предположить, что именно она была его музой в мирных и счастливых планах на царствование. Интересно, что для помощи бедным тружениками, свой швейный фаланстер по образцу Веры Павловны создала сама Александра Федоровна, которая очень много сил и средств уделяла благотворительности.
В советской литературе был дан только шаблон положительного героя в соответствии со стандартом: общественное выше личного, сгори на работе, а дело сделай: защити родину, спаси урожай, перевыполни план и т.д. Есть ли прототипы этого героя? Если так, то отнюдь не у Чернышевского. Вспоминается лишь один такой прототип - это Левша Лескова, - человек с государственным мышлением и личным бескорыстием из самых низов: мастеровитый талант и патриот.
Левша это герой-жертва, герой, полностью забывший о себе и пренебрегший выживанием, растративший свой ресурс на обивание порогов равнодушных болванов-чиновников. Подлинный герой, но, как будто и призрак героя - бестелесность ему присуща, в отличие от страстных и вполне себе на уме "разумных эгоистов" Чернышевского, вдохновляемых женщиной и черпающих в этом чувстве свое благородство. Героев, побеждающих и, в общем, выживающих после опасных для себя решений. Но был ли бы Левша Левшой, если бы стоял на позициях "разумного эгоизма"? Вот, мне кажется, один из вопросов на повестке дня. Мне кажется, именно на таких героев теперь есть спрос.