Loser*.
Христианскую Цивилизацию вот уже много веков мучает один вопрос: почему Иисус Христос, будучи Богом и зная о предстоящем распятии, не отправился проповедовать в другие страны Средиземноморья? Ведь Евангелие ясно и четко говорит о том, что Сын Божий послан был для спасения всего Человечества. А также о том, что другие народы признали бы в нем Мессию.
Многие христианские мыслители, философы и богословы полагают, что Иисус Христос не покинул в свое время пределов Иудеи потому только, что очень любил своих единоплеменников, евреев. Мне же кажется, что он, несмотря на гонения и неоднократные угрозы со стороны фарисеев, до конца оставался в своей стране, потому что знал, каково это - быть эмигрантом.
А еще, мне так кажется, он и о женском коварстве наверняка знал заранее. Может быть ... потому и не женился?
Есть три категории людей, которых Моисей, под страхом смертной казни, запрещает обижать на страницах Пятикнижия. Это сироты, вдовы и, наконец, пришельцы.
Изменилось ли что-нибудь в этом вопросе со времен Моисея и Христа?
-//-
Двое парней, Алекс и Дмитрий, сидели на веранде особняка в удобных креслах и молча наблюдали за тонущим в огромной массе воды солнцем. Человеку неопытному показалось бы, что перед ним море. Но это было не море. Это было озеро. Онтарио.
Алекс и Дмитрий очень походили друг на друга. Их черты лица, глаза одного цвета, один и тот же рост, все говорило о том, что это близкие родственники. Да они и были родственниками, троюродными братьями, но между тем, между этими двумя людьми существовала пропасть. Пропасть намного больше того котлована, что вмещал в себя озеро Онтарио.
Причина сей пропасти была в наличие гринкарты у одного из них и отсутствие оной у другого.
-Я скажу тебе, Диман, в чем твоя проблема. Только ты не обижайся, ладно? - прервал долгое молчание Алекс.
Дмитрий и не слушал Алекса, и не слышал. Он смотрел на огромную массу воды, отделяющую его от Торонто с одной единственной мыслью: "Как ты могла так поступить со мною?"
-Я скажу тебе, Диман, в чем твоя проблема. Мы с тобой, цитируя Библию, вышли из одних чресл, у нас общий прадед. Твоя беда в том, что ты, как и твой отец, как и твой дед – все вы неудачники, лузеры, по-английски. В отличие от меня, моего отца и моего деда.
-Ты меня обижаешь. Мы ведь, кажется, договорились, что предков в наши споры вмешивать не будем? Мой отец и дед не поехали в Америку, как твои, потому что и в Союзе не плохо жили и им было, что терять. А вот твоим предкам терять было нечего.
-Ну, не знаю...
-Да брось! Разве можно сравнить огромный дом моего деда в столице союзной республики, в Ташкенте, и жалкую квартирку твоего на окраине Ахангарана?
-Хорошо. Я беру свои слова обратно. Они не лузеры. Из всех троих лузер ... только ты.
Дмитрий разозлился. Ему страшно захотелось ударить Сашку по самодовольной физиономии, но он сдержался. На то были веские причины.
Во-первых, между кузенами была договоренность – говорим друг другу что угодно, но ни в коем случае не деремся. За несколько месяцев общения эта договоренность привела к тому, что оба братца стали еще теми язвами и их словесными баталиями, случалось, наслаждалась вся присутствующая при этом родня.
Во-вторых, Дмитрий находился в гостях. А в гостях нужно быть вежливым. Хотя бы ради собственной безопасности. А то эти «янки», как с иронией называл Дмитрий своих североамериканских родственников, могут взять и зарыть у себя в огороде, или утопить в том же Онтарио. Никто нелегала с просроченной визой искать не будет. Нет вообще ничего более опасного и непредсказуемого, чем русский мужик, поселившийся с багажом своих стереотипов на берегах Великих Американских Озер.
Была, наконец, третья причина сдержатся и не изувечить своего братца. Отличительной чертой Алекса было то, что, как ни странно, Алекс любил своих родственников. Особенно тех из них, кто остался там, на просторах бывшего Союза. И если Алекс сказал ему, Дмитрию, что он – лузер, значит, так оно и есть.
"Слава Богу, что он не знает ... всей правды. Слава Богу, что он не знает, что я не только лузер, но и полный идиот! Но как она могла так поступить со мною?"
В самом деле. Все в жизни Дмитрия было так и не так одновременно. Все его победы по жизни были какими-то неполными, однобокими, ненужными и половинчатыми, ими нельзя было воспользоваться в полную силу, как хотелось бы.
С одной стороны, у Дмитрия были хорошие, любящие родители, но они развелись и мать сообщила ему, тогда еще пятилетнему мальчишке, что с этого времени он должен называть своим отцом совершенно чужого ему дядю. Дед Дмитрия сразу после развода его родителей почувствовал почему-то вину перед сынишкой своей дочери и сообщил всем своим детям и внукам, что все, что ему принадлежит, автомобили «запорожец» и «москвич», два добротных дома, мастерскую, полную всякого столярного инструмента, а также огромный виноградник он после своей смерти оставит Дмитрию. Все другие внуки этого старика сразу возненавидели Дмитрия и он стал изгоем в своей собственной семье. А при развале Союза от того, что принадлежало деду, Дмитрию не досталось ничего – все было продано за копейки и равномерно распределено по всей родне.
Дмитрий окончил школу и поступил, довольно таки удачно, в Лесотехнический институт в Воронеже. Многие ему завидовали. Многие завидовали Дмитрию, когда он отправился в Америку. Но институт-то он не закончил! Многие ему завидовали, когда он чудом из США пробрался в Канаду и заработал (и отложил!!!) там приличную даже для Америки кучу денег – десять тысяч американских долларов, работая полтора года в одной польской пекарне.
А какую девушку он встретил? Ведь собирались уже о свадьбе родню оповещать! А тут такое предательство!
-Да, ты, в отличие от меня, "удачник"! Главное – вовремя родиться, в нужном месте, в нужной семье, - сквозь зубы сказал Дмитрий.
-Даже не пытайся. Ты меня не разозлишь, - ответил Алекс.
-Ты живешь в щитовом доме, который тебе не принадлежит, а у меня будет свой, кирпичный. Ты ездишь на машине, купленной в долг. Ты будешь должником лет до шестидесяти.
-Но после шестидесяти я кое-что оставлю внукам.
-Мы с тобой сверстники, но ты ничего до сих пор не заработал!
-А ты заработал. Впрочем, после депортации из Канады ты также далек от своих денег, как и я от своих, еще даже не заработанных...
-Ведь они, твои деньги, - продолжал безжалостно Алекс, указывая куда-то за озеро, – там, а ты здесь и если снова цитировать Евангелие, между нами и ими великая пропасть!
-//-
Действительно, чертовски не везет! Хоть бы имя другое при рождении дали, что ли? Ну нет ничего похожего на имя Дмитрий в английском языке! Достаточно простодушно назвать свое имя при проверке пекарни на вшивость, чтобы тут же оказаться в иммиграционной тюрьме. А в тюрьме, знаете ли, не сладко, даже если она иммиграционная.
Дмитрий откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и вновь мысленно очутился в темной, тесной и сырой камере. Ему стало жутко. Все стены камеры были исписаны различными посланиями на всех языках мира. Среди прочих были надписи и на русском. Над лежанкой Дмитрия какой-то несчастный вывел красивым резным подчерком перефразированные строки классика:
Прощай, «умытая Россия»!
Страна рабов, страна господ.
И вы, «мундиры голубые», (в смысле извращенцы)
И ты, им преданный народ.
Быть может, «Снежная Канада»
Сокроет от твоих «Борей*».
От их всевидящего взгляда,
От их всё слышащих ушей!
Ниже этих строк находилась расшифровка загадочного слова «Борей». Оказывается, автор опуса имел в виду Ельцина, Немцова и Березовского. Еще ниже автор «послания будущим поколениям», очевидно за неимением времени, снизошел до прозы и сообщал следующее:
«Вот ведь не думал, что так получится. Когда в Америку ехал мечтал расписаться на Статуе Свободы. Не получилось. Завтра депортируют в Мексику. Придется здесь.
ЗДЕСЬ БЫЛ КОЛЯ. ПРИВЕТ ВОЛОГДЕ И КРАСНОЯРСКУ. ОКТЯБРЬ 1994 ГОД»
Когда «постояльцы» камеры, в основном выходцы из Южной Америки и Мексики, так называемые «латиносы», узнали, что Дмитрий русский, из России, удивлению их не было предела. Старший из них, старик лет шестидесяти, мексиканец по происхождению, на ломанном английском начал расспрашивать Дмитрия:
-Ты русский?! Ты из России?! Из страны рабочих и крестьян?! Ленин! Кастро! Че Гевара!
-Россия уже не страна рабочих и крестьян, да, в общем, и никогда ей не была, - попытался объяснить Дмитрий.
-Это не важно! Понимаешь, мы все верили в то, что есть на свете место, где живут люди, которые не бояться чертовых «гринго». И ты?! Русский?! В иммиграционной тюрьме?! Вместе с нами?!
-//-
А что же она? А она даже ни разу на телефонный звонок не ответила, не говоря уже о том, чтобы посетить возлюбленного в темнице. Сначала Дмитрий пытался оправдать ее действия испугом, ведь она тоже была, как и сам Дмитрий, нелегалкой в Канаде.
Сначала Дмитрий пытался найти ей оправдание, но потом до него дошло, что полицейский налет на безобидную пекарню кто-то спровоцировал. А кому еще был так нужен этот налет, как не ей?
-Кто тебя, придурка, надоумил складывать деньги у какого-то там друга? Что, в банке не мог складывать? Впрочем, в твоем положении это еще хуже. Не доверял нам?
Дмитрий раскрыл глаза, с трудом вернулся в реальность и помрачнел.
"Я доверял вам. Просто я ей доверял больше" - подумал Дмитрий, но вслух не произнес ни слова.
-Мог бы в Россию отчиму отправлять.
При упоминании об отчиме Дмитрий помрачнел еще больше.
-Уж лучше сразу раздать нищим.
Немного помолчали. Затем Дмитрий решился.
-Вот ведь стерва, -произнес он вслух и поднялся с кресел.
-Какая стерва? - удивился Алекс.
-Не важно. Займи мне пятьсот долларов и я верну свои деньги.
Алекс с удивлением посмотрел на своего кузена, затем вынул и кармана штанов пять бумажек по сто долларов и протянул Дмитрию:
-«Кто попросит у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду». А как ты узнал, что я сегодня при деньгах?
-А у тебя сегодня физиономия более самовлюбленная, чем обычно. Хотя куда уж самовлюбленней? Тем не менее это так.
Алекс засмеялся.
-Вообще-то я хотел купить Кристинке завтра сережки. Ну, ничего, подождет еще пару месяцев. В конце концов, невест у человека может быть сколько угодно, а вот кузенов ровно столько, сколько даст ему Господь.
-//-
Что-то страшное происходит с нами со всеми. Люди вдруг забыли заповедь: не сотвори себе кумира.
Кумир – это ведь не обязательно каменный истукан, которому поклоняются язычники. Кумиром может быть какой-нибудь человек, живой или давно умерший, какое-нибудь имущество. Страсть тоже может стать кумиром. И уж конечно, кумиром может стать мечта. Ну хочется на старости лет иметь свою собственную парикмахерскую, или виллу во Флориде. Мечта у человека такая. А то, что по пути к мечте надо переступить через тех, кто тебя любит, любит по настоящему - так это мелочи.
"А ведь я даже злиться на нее, стерву, не могу. Неужели это и есть любовь? Прошевайте, милая пани. Наша встреча была ошибкой" - думал Дмитрий, глядя на предавшую его девушку. Она спала в своей кровати, а он стоял рядом и не мог оторвать от нее взгляд. Пора уже было уходить, но Дмитрия охватило какое-то оцепенение. Он просто не мог пошевелиться.
Используя те пятьсот долларов, что дал ему Алекс, Дмитрий умудрился пересечь границу и снова очутиться в Торонто. Затем Дмитрий открыл отмычкой пару дверей, залез в квартиру своей зазнобы и нашел свои деньги, которые зазноба даже не попыталась перепрятать - так она была уверена в своей безопасности и безнаказанности. Депортация все спишет. Все спишут на Америку-разлучницу. С глаз долой - из сердца вон.
Дмитрий забрал деньги, но уйти не мог. Какая-то сила удерживала его у кровати обманщицы.
Внезапно она проснулась и открыла глаза. Открыла глаза и увидела Дмитрия. А увидев Дмитрия ... разрыдалась. Ох уж эти бабы ...
-Прости меня, я должна была это сделать. У меня мать больная во Львове.
Дмитрий оставил ей три тысячи из своей десятки. Деньги дал, но простить ... так и не смог.
Что творилось в тот вечер в душе обманщицы мы не знаем, но надеемся на лучшее, так как полицейской погони за ушедшим в ночь Дмитрием не последовало. А это уже хоть немного, но обнадеживает.
-//-
Через несколько месяцев после разговора Дмитрия и Алекса последний получил письмо из России. Оно содержало несколько фотографий, на одной из которых Дмитрий был изображен на фоне довольно приличного кирпичного домика где-то в Подмосковье. На обратной стороне фотографии рукою Дмитрия было написано следующее:
«Этот дом я купил сразу по возвращении в Россию. Ну и кто после этого из нас лузер?»
Вся американская родня собралась у Алекса и с интересом изучала письмо и фотографии.
Бабушка Алекса удивлялась больше всех, так как она одна из немногих знала обо всех канадских злоключениях Дмитрия.
-И ведь как вовремя вернулся! В самую яму дефолта! Вернись он раньше или позже - ему бы никогда не купить такой милый домик за такие деньги! Одно не понятно: как Диме удалось вернуть свои деньги?
В это время Алекс сидел в своем любимом кресле и самодовольно улыбался.
-Нет, ну вы гляньте на нашего Сашку! А ты-то чем так доволен?
-Так ведь это я его разозлил!
P.S. Многим этот постскриптум покажется неуместным. Эта история не рекомендация к действию. Боясь гнева небес, я должен это отметить. Находясь в подобной ситуации, я вместо отмычки использовал пост и молитву. Вы знаете, помогло. Впрочем, это уже совсем другая история…
-----
Loser* - неудачник (анг.)