Философия болезни

ФИЛОСОФИЯ БОЛЕЗНИ
27.05.13
То, что вы сейчас читаете, выводит слабая рука больного человека. Ручкой по бумаге. Потому что головная боль не позволяет мне сейчас смотреть на монитор. Однако набирать этот текст будет человек бодрый, уверенный, наверное, улыбающийся и размышляющий о том, понравится ли он ( текст) тому, кто его читает.  И это будет один и тот же человек(!) Я это знаю не потому, что каким-то образом эмоционально предчувствую это, я это знаю потому, что прихожу к этому выводу логически, на основе опыта своего личного и тех, кого я знаю. Вот об этом, собственно, я и хочу поговорить сейчас. О том, насколько не совпадает наше чувствование реальности с действительным её бытием ( обликом?). Утром, лёжа в постели я смотрела в окно. За окном было ясно и немного ветренно.  И я ощутила тоску. Это была очень простая и понятная тоска.  Тоска по тому, как выйти на улицу. Тоска рождалась нелепым осознанием того, что ещё недавно, ещё каких-то несколько дней назад я могла выходить на улицу,а сейчас - нет.  Ветер красиво разносил лепестки цветущей черёмухи по воздуху, а я - тосковала. Однако, протосковав всего несколько минут, я задала себе вполне резонный вопрос:  соответствует ли радость  от пребывания на улице в положительном варианте уровню тоски, который я испытываю в варианте отрицательном?  И я честно ответила себе: нет, не соответствует. Это напоминает мне ностальгию. Когда-то в детстве, прочтя это слово в книге, я спросила у проходящей мимо старушки, что это такое. И она ответила, что ностальгия - это тоска по родине. Естественно, по родине, которой нет. Сейчас бы я добавила: ностальгия - это тоска по тому, чего нет и в принципе быть не может. Никогда. Ибо той самой "родины", по которой мы тоскуем, просто не существует в природе. Потому что все места, не лишённые своей природной прелести одинаково прекрасны, а все места, испорченные неэкологичным с ними обращением  одинаково безобразны вне зависимости от того, родились мы там или нет. И поэтому, видится мне: ностальгия - понятие искусственное, выдуманное человеком для оправдания своей тоски.  Я совсем не против того, чтобы любить свою родину. Я против того, чтобы не любить чужую просто за то, что она - не твоя. Потому что такой вот искажённый патриотизм - это эгоизм на самом деле. Ибо признавать, что твоя родина лучше только потому, что она взростила тебя - это и есть эгоизм, потому что таким способом  мы находим одного человека лучше, чем другой ( другие).  Только потому, что этот человек - никто иной, как мы сами. То же самое происходит с родственниками: мы находим лучшими наших родителей, детей, внуков и правнуков, мужей и жён, братьев и сестёр только потому, что они - наши. И это прекрасно! Но было бы ещё прекраснее, если бы мы также точно научились относиться  с трепетом и уважением к чужим людям.  Однажды мой сын, будучи семилетним мальчиком собрался со своим другом и его родственниками  в сад. Моя мать спросила его, не боится ли он, ведь там не будет его родителей и бабушки с дедушкой. И он ответил: "Ничего страшного, я же иду к другу,  там будут его родители и его бабушка и дедушка!"  Вот если бы мы все были друзьями друг другу! Тогда в нашей жизни не было бы совсем ничего страшного.  Примерно то же касается мест. Однажды меня спросили, хочу ли я побывать в каких-нибудь святых местах и я отвечала, что одно время я хотела побывать в Тибете, может быть где-нибудь ещё, где живут лучшие представители любимой мною культуры, пока в один прекрасный момент не осознала одну простую и совершенно неоспоримую для меня истину: где я там и святое место. И верно для каждого человека.  Потому что при желании практически в  любом месте можно сотворить алтарь для поклонения Богу. И он будет работать на уровне взаимодействия двух энергий: человека и того места, где он его сотворил.  Это и будет святое место.  Конечно, и уровень и окраска энергетики у всех этих мест будет разной.  Но тк или иначе человек будет находиться именно в том месте, которого заслуживает. И будет признавать его святым. Поскольку если самое святое на свете, это Бог, а любое место в Мире создано Богом, значит, любое место в Мире -свято.  Но мы так часто думаем о разделении. И именно разделение порождает тоску.

28.05.13
Погода за окном сменяется с дождливой на солнечную и обратно. Моя температура снизилась до нормальной а тоска уменьшилась.  Почему уменьшалась тоска?  Потому что я на день стала ближе к выздоровлению. Откуда мне это известно? Из ощущений в моём теле.  Сегодня я более склонна верить в своё выздоровление, чем вчера. Однако, что такое вера, применительно к моему случаю? До сегодняшнего дня я готова была утверждать, что вера — это знание, и когда меня спрашивали, во что я верю, я отвечала, что верю в то, что у меня, например, тёмные волосы и карие глаза. Однако, если я вдруг покрашу волосы, я буду верить, что в данный момент они того цвета, в который я их покрасила.  Если я буду носить цветные линзы, я буду верить в то, что мои глаза изменили цвет — временно и чисто визуально.  И это была та  самая вера, которую я осознавала равной знанию, выросшему из опыта. Но моя вера в выздоровление подчиняется какому-то иному законы, который полностью не умещается в примере, иллюстрирующем закон предыдущий.  Вчера моя вера не могла быть такой сильной как сегодня, а сегодня она не может быть такой сильной, какой будет завтра, т. к. она подчиняется Закону Внутреннего Соответствия ( или Не-соответствия) внешнему утверждению. В данном случае — утверждению о моём выздоровлении.
  Наша вера — это тот образ нас самих, который трансформирует в нашем представлении реальность в желаемую или наоборот — не желаемую нами сторону ( последнее — в том случае, если мы верим во что-то, что нами самими рассматривается как негативное).  Вера, являясь живой эмоциональной силой ищет себе подтверждение во внешнем Мире.  Причём, подтверждение это не всегда связано с вопросом ( ответ на который даёт нам вера) прямой логической связью, порой оно связано с ним связью символически — аналоговой. В самый тяжёлый момент моей болезни, когда мне трудно было жаде поднять голову, мой взгляд выцепил ползущего по стене к моей подушке  довольно крупного паука с очень длинными тонкими ногами.  «Смерть моя пришла!» - подумала я, нашарила на полу тапок и резким движением размазала паука по стене.  В то же самое мгновение я вдруг начала анализировать, почему я приписала пауку роль своей смерти. Я не думала, что паук был опасен для меня физически, зная  о том, что в нашем регионе не живут опасные для человека виды пауков ( кроме разве что, клещей), но изначально имея идущую глубоко из детства фобию к паукам, в этот раз я приписала пауку символическую роль своей смерти и пожелала не перенести его в другое место и не уйти, но убить его. Для меня так и останется неясным, вызвано ли убийство мною паука физической трудностью сдвинуться с места+желанием избавиться от объекта своей фобии или символическим желанием избавления от призрака смерти, пребывающего в моём подсознании и не нашедшего прежде формирования в словах  или зримо представляемых символах до того как паук появился на моей стене, но токсическое действие вируса (t39) усилило возникновение во мне линии ассоциативных связей, в то время как логика ( чтобы отслеживать всю их нелепость) и память ( чтобы фиксировать эти странности работы мозга) были сохранены.  Точно зная ( веря?) что я нигде не могла быть инфицированной чем-то, что могло бы нести  угрозу жизни, имея под рукой лекарства, которое я уже начала принимать, я тем не менее на несколько часов усомнилась в своём выздоровлении, точно опять же зная, что за подобным заболеванием в подавляющем случае следует выздоровление, а не смерть.  Я наблюдала у себя впервые в жизни  столь яркий феномен парадокса веры: моя вера противоречила моему знанию. На что же опиралась моя вера?  Она опиралась на ощущения.  И эти ощущения в понятийном «словаре» моего подсознания были ближе к образу умирания, чем к образу выздоровления. Поэтому по своему эмоциональному, но не логическому прогнозу я должна была умереть. По какой линии я выстраивала своё поведение в ту зловещую ночь? По логической. По какой линии я убила паука? По символически-эмоциональной. Это по сути было религиозное убийство. Так какова моя религия на самом деле??? Благородный ( по моим меркам) буддизм, признающий братство всего живого, или дикое ( опять же, с моей точки зрения) язычество, в его «варварском» варианте: «убей врага и станешь сильнее»? Однако, я не сомневалась в том, что убийство паука реально на моё выздоровление не влияло. Вопрос же в том, как оно повлияло на моё выздоровление психологически ( символически) остаётся для меня открытым.

29. 05. 13.
Я уже могу есть и не испытывать боли в горле. Это радует.  Сижу за столом, смотрю в окно и ем жареную картошку.  Запиваю её киселём. Картошку ем вилкой, тарелка у меня белая с нарисованными на ней ягодами клубники.  В данный момент я думаю о религиозном фанатизме.  Сегодня мне в голову пришла мысль, что если бы можно было по мановению волшебной палочки распорядиться своей жизнью так, чтобы она принесла пользу какому-то очень благородному делу, то я бы, скорее всего, посвятила свою жизнь тому, чтобы выражение «православие головного мозга» перестало носить иронически-уничижительный оттенок и стало официальным психиатрическим диагнозом.  Ну а поскольку волшебной палочки у меня нет и рассчитывать на столь грандиозный успех не приходится,  я честно постараюсь внести свою лепту в эту благородную миссию.  Недавно в интернете я пересеклась с женщиной, исповедующей православие.  Нечасто мне в сетИ попадаются люди с осмысленным взглядом и поэтому, когда я увидела такой взгляд на её фотографии, мне захотелось пообщаться с ней.  Буквально с первых же строк наш разговор обрёл религиозную тематику ( она задала тон — мне в тот момент было не столь важно, о чём именно разговаривать). Она спросила меня о моей вере и получив исчерпывающий ответ, стала пытаться дискредитировать  мою веру в моих же собственных глазах.  Я благодарна ей за это, ибо ничто так  не укрепляет убеждения человека, серьёзно к ним относящегося, как попытка оппонентов найти в них слабые места.  Несмотря на то, что в некоторых кругах разговоры с малознакомым собеседником о его религиозной принадлежности считаются неэтичными ( кстати, весьма уважаю тех, кто придерживается данной точки зрения, т. к. на мой взгляд для неё есть в современном обществе более чем серьёзные основания, но об этом — чуть позже) я легко и с удовольствием рассуждаю о своих предпочтениях, касающихся данной стороны жизни.  К убеждениям своим я пришла сама, абсолютно ненасильственным путём, поддерживаемая и одобряемая своими близкими и считаю, что мне есть, чем гордиться.  Так вот, я с удовольствием поделилась с этой женщиной тем, что я люблю молиться. Обычно я не прибегаю для этого к каким-то специальным ритуалам, словам или действиям. Молюсь я очень часто, порой по нескольку раз на день.  Моя молитва бывает вызвана в основном двумя причинами:  исполнение того, чего мне хочется  - и тогда я испытываю благодарность за это — и неисполнение  - тогда я, соответственно, усиливаю мысленно желание исполнения, сосредоточившись на нём.  Если взять в качестве примера мой сегодняшний ужин, то моя молитва — это наполнение сердечной теплотой мысли обо всех, кто с ним связан.  Это мои родители, заботящиеся обо мне постоянно, а во время моей  болезни — особенно. Это люди, которые выращивали продукты для моего ужина, это корова, из молока которой сделано масло, с помощью которого этот ужин приготовлен, это те, кто создал плиту и посуду для моей пищи, и даже те, кто нарисовал ягоды на моей тарелке и чёрных лебедей на моей кружке, а также соседка, уехавшая на пмж в Канаду и эту кружку мне передавшая. Также я направляю свою благодарность и наилучшие пожелания всем тем, кого я на данный момент забыла упомянуть. Вторая разновидность молитвы также была применена мною сегодня.  Это была молитва — пожелание исцеления.  У одной моей дальней знакомой по сети дочь попала в автомобильную катастрофу и сейчас находится в больнице в состоянии комы.  Я знаю эту женщину только по её блогам, мы никогда не общались лично. Я даже не знала до происшествия, что у неё есть дочь.  Сегодня я увидела фото девушки, а также фото  её миниатюрных скульптур — это были головы различных зверей,  и мне было легко испытать достаточно яркие эмоции для того, чтобы  пожелать этой тяжёлой ситуации разрешиться наилучшим образом из возможных.  Я не знаю доподлинно тот план воплощения, который выбрала её душа,  и поэтому я не могу точно настаивать именно на выздоровлении, хотя на том этапе духовного развития, на котором я в данный момент нахожусь, именно этот вариант видится мне наиболее оптимальным.  Однако, моя просьба не содержит именно этого направления. Вернёмся же к моей православной собеседнице. Её вопрос, заданный мне после столь подробных объяснений, звучал для меня верхом непонимания сути процесса: «А кому Вы молитесь?» Мне было крайне странно то, что «цена» вопроса для меня и любого другого молящегося человека оказывается, заключена в том, какую личность молящийся видит исполнителем своей молитвы и каким именем эту личность называет. Так вот, в моём случае нет никакой личности. Если я хочу взять ручку и начать писать,  я беру ручку и пишу и между моим желанием взять ручку и моим действием по исполнению этого желания нет никакого обращения к личности, которая должна передать моё желание моей руке. Если я хочу попросить человека что-то для меня сделать, я не обращаюсь к какой-то третьей личности — я прошу непосредственно его.  Но,  будучи уверенной в координации своих телесных движений и в своей способности договариваться с людьми вербальным способом, я менее уверена в своей способности доносить до людей  ( или других объектов) свои мысленные послания, а также я понимаю, что у объектов  моего воздействия ( пожелания)  может быть своя,  отличная от задуманной мною программа,  в которую на данный момент может не входить подчинение моим пожеланиям.  Является ли моё пожелание молитвой? По моему мнению — да, поскольку в моём понимании всякое действие, сознательно направленное на гармонизацию пространства и есть молитва. ( К слову сказать — даже если этим действием является мытьё полов) Является ли моё пожелание молитвой, обращённой к Верховной Личности? Нет. Поскольку никакой Верховной Личности в моих пожеланиях не подразумевается.
30.05.13
Сегодня моя тоска стала глубже и простым выходом на улицу от неё не избавиться.  Я постоянно теперь думаю о той девушке, которую сбила машина.  До этого печального происшествия я вообще не  знала о её существовании.  Я знала только её мать, иногда краем глаза поглядывая на её фотографии и читая записи в сети.  За любовь к пению мантр её прозвали «Аумка»  и она радостно отзывается на это имя.  В реальности её зовут Ольга и её дочку тоже.  Так обычно поступает любящий человек, называя своего ребёнка в честь любимого.  Её муж очень любит её и дочку.  Их семья, насколько я могу полагать из того немногого, что о них знаю — редкий пример любящих друг друга людей.  Кроме того, они очень добрые, светлые люди в целом.  И конечно же, у меня, как уверена — у многих людей, наблюдающих эту ситуацию со стороны, невольно возникает вопрос: «За что?! Где же Бог и почему Он бездействует, когда видит всё это?» Наша жизнь устроена странным образом: помимо тех ситуаций, когда люди испытывают негативные эмоции и действуют по отношению друг к другу в соответствии с ними,  ещё мы часто причиняем друг другу боль непреднамеренно.  Является ли эта боль частью какого-то грандиозного плана , какого именно и есть ли вообще этот план  и кто-то, кто его составил?  Отцу была назначена операция, он должен был пройти нескольких врачей, и я его сопровождала. Во время посещения с ним поликлиники я подхватила вирус, и моё состояние в первые дни болезни было настолько тяжёлым, что  мне нужна была помощь. Он приходил ко мне и тоже подхватил вирус, уже заразившись от меня.  Получается, что причиной моей болезни стал он, а причиной его болезни стала я.  В результате всего операция была перенесена, а затем он вообще принял решение её не делать.  Возможно, операция повлекла бы за собой разрушительные для него последствия. Это только предположение, которое мы никогда уже не сможем проверить. Но какие разрушительные последствия могла предотвратить тяжёлая травма девушки?  Человек, сбивший её, тоже, по всей видимости, оказался порядочным, т. к. никуда не скрылся с места происшествия а признал свою вину  и теперь пытается исправить ситуацию хотя бы материальной компенсацией.  Под действием сострадания ли, страха ли, но он это делает.  Получается, что просто (?) возникла ситуация, причинившая боль одновременно многим людям.  Для чего возникают такие ситуации? Нет ответа.  По крайней мере, у меня нет. Сегодня будет виртуальная коллективная молитва. И конечно, я присоединюсь. 


Выходила на улицу.  Фотографировала цветущую сирень, яблони, другие деревья, траву.  Уже много лет я не могу  рвать цветы и ломать ветки деревьев.  Мне кажется, что красота в доме — это не та причина, по которой можно позволить себе нанести травму  растению.  Недавно я, правда, ломала ветки. Во дворе соседнего дома зачем-то спилили дерево, в тот момент, когда оно только раскрыло почки и выпустило первую  зелёную бахрому листьев.  Спиленное дерево, раскинув ветви, лежало не земле.  Я наломала много веток в надежде спасти их, но тщетно.  Или налитая в банку, куда я поставила их вода была для них слишком ядовита  или сам спиленный ствол дал ветвям сигнал «я умираю», но так или  иначе ветки погибли.  Все до единой.

За окном поют птицы. Буйно цветут яблоня и сирень.  И их, к моей радости, никто не ломает.

Читала дневник Аумки. Она пишет, что Оля зашевелилась.  А ещё просит нас, молящихся, мысленно говорить ей, что мы её любим, чтобы придать ей ощущение безопасности. Значит, есть ещё люди, которые тоже считают благие пожелания или мысленный разговор с человеком молитвой. И вопрос кому мы молимся у этих людей не возникает.  Ибо ответ на вопрос «кому» для них также, как и для меня, рождается направленностью мысли. Если мы в своём пожелании человеку  (пространству, предмету или явлению), создаём для него гармоничную обстановку так, как мы её понимаем, а ещё лучше так, как понимает её он — ту, которая оберегает, поддерживает, способствует его личностному и духовному развитию, то мы молимся Богу. Даже в том случае, если пожелания наши, по причине нашего невежества полны ошибок и заблуждений. В противном случае мы молимся Дьяволу. Имя того, к кому мы мысленно обращаемся а также облик, представляемый в нашем воображении решающего значения здесь не имеет.  Но где границы религии? Или даже — где границы веры и знания? Когда наш голос силой волновой звукопередачи разносится в диапазоне нескольких метров, мы используем передающую способность пространства  - все осознают это и никто это религией не называет.  До того, как были открыты ( изобретены) радио и телефон, пространство обладало передающей способностью, такой же, как и сейчас.  Но никто, кроме непосредственно изобретателей не видел этой способности в таком её применении, иными словами не верил в возможность подобного применения данной способности. Изобретатели верили. Значит — они были верующими в радио и телефон. Можно ли назвать подобную веру религиозной? А если допустить, что передающая способность пространства может передавать информацию о любом предмете и явлении на любое пространственное или временнОе расстояние, эту веру можно считать религиозной? Если к примеру, допустить, что для качественной мыслепередачи требуется не настройка технической аппаратуры, а настройка эмоционального,  ментального и духовного уровня передающих и воспринимающих информацию личностей.


31.05.13

Хочу вернуться к мысли об ужине (29.05.13) и предложить читателю следующую аналогию. Возьмём, к примеру, жареную картошку. Большинство из нас учили есть это блюдо вилкой из тарелки.  Мне тоже удобнее всего есть именно так, поскольку я так привыкла.  Если бы у меня под рукой не оказалось вилки,  я бы стала есть ложкой. Мне было бы крайне неудобно есть жареную картошку руками, потому что я не привыкла есть её таким образом.  Но если бы предложили картошку какому-нибудь человеку, живущему в диких условиях и не обременённому привычками цивилизации, то он возможно, нашёл бы способ есть руками самым лучшим. Но возможно и такое, что пища, приготовленная подобным образом не понравилась бы ему вовсе. Однако в любом случае, картошка оставалась бы самой собой, не меняя своих качеств в зависимости от способа её употребления. Если сравнить картошку в религиозной верой...или даже не обязательно религиозной, а просто верой во что-то светлое, позитивное, то можно раскладывать её в «тарелки» различных конфессий, и есть «вилками» или «ложками» различных ритуалов и она всё равно останется той же самой верой. Тот, кто понимает это, на мой взгляд и является истинно верующим человеком. Те же, кто этого не понимает, являются религиозными фанатиками. С привычками разобраться проще: все мы так или иначе едим примерно одним способом. С религиями же сложнее. Среди заселяющего большую часть российских душ православия, вдруг поселяется какой-нибудь буддист или кришнаит или например, неэтнический мусульманин. Почему? Просто потому, что ему так захотелось. И в глазах людей, поражённых ( заражённых?) «православием головного мозга» «жареная картошка, поедаемая ложкой» таковою быть перестаёт. Более того, она вообще теряет способность называться пищей! Однажды в интернете я высказала мысль, что как людям с различным типом кожи и цветом глаз подходят различные цвета одежды или, к примеру, краски для волос, так людям с различным типом характера подходят разные религии. В ту же минуту я была удалена из друзей своей виртуальной собеседницей.

02.06.13

Первая новость, которую я узнала сегодня — это то, что Оля вернулась к жизни. Пришла в себя, улыбается, шутит, разговаривает. Меня очень обрадовало это. А вслед за этим меня обрадовала моя собственная способность радоваться таким вещам.  Когда твои глаза наполняются слезами от осознания того, что где-то там, за тысячи километров исцеляется человек, с которым ты лично даже не знаком, ты осознаёшь, что тебе при рождении дали прекрасную душу и радуешься возможности ею пользоваться. 
   Вчерашний день для меня прошёл под знаком Тэмпл Грандин. Гениальная женщина, наделённая от рождения аутизмом. С точки зрения медицины ( и нашей привычной картины Мира) правильнее было бы сказать страдающая аутизмом. Но это было бы совершенно неверно с точки зрения её жизни в целом, т. к. её стиль мышления является скорее даром, нежели ограничением. Даром не только и не столько ей самой, сколько человечеству в целом. Ограничения же были в сознании тех, кто с ранних лет её окружал.  Среднестатистический человек часто чувствует ( предполагаемую)  угрозу от тех, кто на него не похож. Во многих случаях эта угроза ложная.  Но люди изо всех сил стараются изгнать чужака из своей стаи. Так было с Тэмпл. Так было когда-то со мной. Хоть у меня и нет аутизма, моё несходное с другими мышление раздражало и пугало тех, кто окружал меня в детстве и юности. А ещё я думаю: нам всем время от времени нужна «обжимная машина».  Да часто она у людей и  имеется — у кого-то в творчестве, а у кого-то в алкоголе, например. «Машина» каждого соответствует его уровню развития, отражает и выражает его.  У Т. Грандин техническое мышление, поэтому её машина является самой что ни на есть буквальной.  Вообще, глядя на подобных людей, задумываешься о людях в целом, особенностях их психики, их ограничениях.  Просматривая материалы по соционике, я столкнулась с понятием «болевая функция».  Оказывается, у каждого человека есть такие темы, говорить или даже думать о которых ему объективно трудно. А также у каждого человека есть темы, о которых ему легко говорить.  Более того: именно в этой теме человек лучше всего развивается. К чему это я? А к тому, например, что не все должны быть верующими. И уж тем более — православными. И такое явление, как доминирующая государственная религия — не нужно, антипсихологично, а значит — антигуманно в целом. Также, как и доминирующая национальная идея. Единственной общечеловеческой идеей должно быть максимальное развитие способностей каждого человека, помощь ему в преодолении его трудностей и достижении его личного счастья.  Для этого в нас должно быть как можно меньше стандартности и как можно больше — индивидуальности, личности.

12.06.13

За эти десять дней по большому счёту ничего не изменилось. Тоске почему-то удобнее всего располагаться в душе, когда ты смотришь в окно.  Тогда вид из окна для тебя символизирует некую далёкую цель, до которой ты не можешь добраться.  За моим окном растёт берёза. Хорошая такая берёза.  Когда я сижу за столом, я на неё смотрю.  Она поневоле приковывает взгляд. Но когда я выхожу на улицу, я прохожу мимо, не обращая на неё внимания.  Потому что на самом деле эта берёза мне не нужна.  Что же мне нужно? Видимо, некий символ, обозначающий лично для меня что-то, до чего я не могу дотянуться.  Для чего? Для тоски. И в конечном итоге для самоуничижения.  Соприкосновение с берёзой не делает меня счастливой. Если кто-то завтра её спилит, я огорчусь лишь только потому, что мне жаль дерево, которое живёт своей жизнью, на мою по сути не влияя никак.  А вот другой пример.  В течение нескольких лет я мечтала об электронной книге.  Я представляла себе, какое счастье я буду испытывать, когда она у меня появится.  Как буду перелистывать её виртуальные странички, нажимая на кнопочки.  Мне пришлось долго ждать момента её появления в моей жизни, но в конце концов она у меня появилась.  Средних размеров, белая, как я хотела. Стала ли я более счастливой, чем была до её появления? Определённо! Мои эмоции не исчезают и возобновляются каждый раз, когда я вновь беру её в руки. Подобный феномен я проследила в своей жизни несколько раньше, когда у меня появился ноутбук. Такой, как я хотела. И он не перестаёт меня радовать. Это потому, что приобретение компьютера или электронной книги ( или — телефона со множеством дополнительных функций)  это по сути — не статические, но динамические цели. Из взаимодействия с этими вещами каждый раз черпаешь что-то новое. Они, по сути, если не сломаются, не могут устареть или закончиться. Они свежи каждый день. Надо сказать, есть ведь и другие люди — не похожие на меня в этом.  Им не нужны технические устройства, для того, чтобы снабжать их информацией, дающей им эмоции, необходимые для того, чтобы комфортно себя ощущать в этой жизни. Они её получают из каких-то других источников. И может быть, для таких людей берёза не столь статична, как для меня. Однако, я много слышала о том, что исполнившиеся желания не приносят счастья и в своём исполненном виде надоедают.  У меня это не так. Когда я захотела вернуться к обучению в вузе, когда-то оставленном мною, я с радостью взялась за это и проучилась все пять лет с той же радостью.  Правда, желание поступить в аспирантуру во мне так и не созрело. Возможно, ещё не время, а возможно — мне это совсем не нужно. Пока я не определилась. Почему же некоторые люди не радуются исполнению своих желаний? Может быть потому, что для большинства людей эти самые желания — статические, а не динамические? В том смысле, что исполнение этих желаний ничего не изменит в их жизни. Если, например, изменения в жизни не сообразны их целям — нецелесообразны. Так, к примеру, девушка хочет выйти замуж. Не за кого-то конкретного, а просто выйти замуж.  У неё есть молодой человек и их обоих устраивают их отношения. Но родные говорят, что ей нужен штамп в паспорте и ребёнок в коляске.  И вот у неё есть и штамп и ребёнок. И она несчастна.  И парня своего — теперь уже мужа — не любит.  На самом деле наша девушка совсем не хотела замуж.  Она хотела, чтобы от неё отвязались. Поскольку и её саму и её партнёра устраивали эти отношения. Но люди вокруг говорили: «Так не положено!». В результате мы имеем ещё одну несчастную пару. А могли бы иметь пару счастливую.


07.07.13

За то время, пока я ничего не писала, произошло два замечательных события. Во-первых, я выздоровела. Во-вторых, мне исполнилось 40 лет.  В течении своей болезни и дальнейшем её окончании хочу отметить один на мой взгляд, немаловажный факт: вера в выздоровление. Сейчас я написала слово «вера» и задумалась.  Мне показалось, что в данном контексте я несколько неверно его употребила.  Потому что в моём понимании вера — это то, что по определению предполагает сомнение.

- Ты мне веришь? - спрашивает один человек другого.
- Верю! - отвечает тот, и всем, кто является свидетелем этой сцены понятно, что он сомневается.  Или человека спрашивают, верит ли он в Бога.  И отвечая «верю», в глубине своей души я полагаю, он испытывает примерно то же чувство.

Моя вера в выздоровление была иной. Она была похожа на веру человека, которого вечером спросили, взойдёт ли Солнце следующим утром. Когда человек, отвечающий на этот вопрос сказал бы: «Да, безусловно я верю, что Солнце взойдёт», он бы имел совсем другое чувство, другие ощущения внутри, нежели спрошенный о том, верит ли он другому человеку или верит ли он в Бога. Отдельно хочу отметить тот немногий процент людей, который верит в Бога или верит другому человеку так, как обычно верят в восход и закат Солнца. Я восхищаюсь этим качеством в людях даже в тех ситуациях, когда его наличие явно себя не оправдывает. Я бы применила здесь немного другое слово: уверенность. Оно родственно понятию вера, но всё же на мой взгляд имеет несколько более сильное значение. Итак, я была уверена в своём выздоровлении. Надо сказать, что несмотря на это, болела я достаточно долго и тяжело. Отсюда я делаю вывод, что оптимистичность моих мыслей не повлияла на тяжесть и длительность заболевания, хотя и отдаю себе отчёт в том, что данный вывод так и останется предположительным, поскольку исходя из невозможности повторения мною же точно такого же опыта, проверенным быть не может.  На что же повлияла вера в выздоровление? Она повлияла на то, о чём я сожалела. А сожалела я ни много ни мало, о невозможности видеть вблизи цветущую сирень.  Я сосредоточивалась на цветках сирени, а также на образе берёзы за окном, которая для меня на момент болезни являлась символом недостижимого, т. к. хотя я и могла прикоснуться к берёзе, выйдя из дома, я не могла ощутить радость от данного соприкосновения в полной мере. Иными словами, я сосредоточивалась на действии, направленном во вне. И на будущей возможности этого действия, несмотря на то, что она у меня отсутствовала на тот момент. Потому что в целом она у меня была и я это знала. Таким образом, я сосредоточивалась именно на наличии этой возможности, а не на её отсутствии.

Вот уже больше двух месяцев работаю с женщиной, страдающей онкологическим заболеванием. Наша задача — добиться максимального высвобождения её жизненных ресурсов из под гнёта тревожности, связанной с неясным прогнозом развития её болезни.  Эта женщина сражается со своим недугом уже более 10 лет и в последнее время заболевание дало рецидив, возобновившись сразу в двух областях её тела.  На данный момент она ощущает небольшие боли в поражённых метастазами тканях. Если сравнить физическое состояние, которое было у меня в момент моей болезни и её физическое состояние, то мои ощущения были более тяжёлыми. Но если сравнить психологическое состояние, эмоциональную поражённость болезнью, если подобный термин может быть применим, то ...то оно даже не сравнимо. Тяжесть завершающей стадии рака и тяжесть лечения, например, химиотерапии, - вот что пугает в этой болезни людей заболевших и даже здоровых (рождая у последних канцерофобию, которая является уже сама по себе заболеванием). Освоившихся же со своей болезнью первое пугает настолько, что они готовы к неоднократному повторению второго. Но если говорить о той стадии заболевания, когда больной человек ещё может двигаться, выполнять свою обычную работу  и жить своей обычной жизнью фактически без ограничений или с небольшими, то здесь мы сталкиваемся с этической проблемой: что делать врачу и близким такого человека? С проблемой, которая в медицине советского периода чаще всего решалась однозначно, а именно: не говорить человеку правду о его заболевании. В советский период такое поведение врачей виделось единственным выходом, поскольку медицина и в частности, онкология, были менее развиты чем сейчас.  Сейчас, в связи с развитием новых методов лечения такой подход уже в большинстве случаев неприменим.  Ранее начало лечения в большинстве случаев  заставляет пациентов знать, чем они больны.  Однако даже раннее начало лечения часто не приводит к выздоровлению и смертность от подобного рода заболеваний по-прежнему высока.  Итак, что мы имеем на данный момент в связи с обозначенной проблемой? Мы имеем больного человека на ранней или средней стадии заболевания, который страдает не столько от симптомов самой болезни, сколько от осознания того, к чему она может привести.  Анализируя результаты нашего общения, женщина отмечает  улучшение эмоционального состояния. Надо сказать, что основная тематика наших бесед выходит за рамки околомедицинской проблематики  и является больше обсуждением тех сторон её жизни, с которыми соприкасается «здоровая» часть её личности.  В основном это сложности в общении с близкими и методы их нейтрализации. Однако в данный момент она ощущает снижение тревожности по поводу присутствующей в её теле боли. Параллельно она проходит лечение.  Она говорит, что только со мной она может говорить не только о своей болезни, но и о своих эмоциях в целом, не боясь быть неверно понятой.  Меня это удивляет. Потому что с моей точки зрения ничего такого экстраординарного эта женщина мне не говорит. Но получается в целом какая-то нелепая и бесчеловечная в  целом картина: наши близкие за редким исключением действительно близкими нам не являются. Мы ищем душевного тепла у совершенно чужих нам людей, ситуативно с нами никак не связанных. Конечно, я не умаляю роль профессиональной психологической помощи в данном вопросе, но если бы родные и близкие человека были ему действительно близки... Насколько мы можем взять на себя эмоциональный груз любимого нами или просто живущего рядом человека, насколько это возможно в принципе и насколько мы готовы это сделать?  Что касается конкретного случая с моей клиенткой, она отмечает то, что я бы назвала смещением зоны внимания с негативных эмоций на позитивные. Позитивные эмоции она испытывает по поводу развития в себе способности к раскрытию и доверию, которые она стала ощущать в процессе нашего общения.  Тем самым, часто энергии ( эмоций, мыслей) перенеслась из её «больной» части личности в «здоровую» (и из «больной» сферы её жизни в «здоровую»), поскольку на мой взгляд, ничто более не характеризует здорового человека как такового, как желание и способности развивать свои позитивные личностные качества.  То есть, если рассматривать условно её мысли о болезни и возможном смертельном исходе как зону смерти, а позитивные эмоции, направленные на гармоничное взаимодействие с другими людьми как зону жизни, то можно сказать, что по мере нашего общения всё большая часть её эмоциональной сферы переместилась в зону жизни. О влиянии данного эмоционального состояния на физическое ( фактические параметры болезни) ничего не известно, хотя при этом склонна думать, что прямого влияния скорее не оказывается, по крайней мере, на данном этапе.  Однако наша задача сейчас — усилить её творческое ( в широком смысле) начало, чтобы та часть жизни, которая не омрачена болезненными физическими ощущениями была прожита ею как можно более позитивно в целом. Если вообще рассматривать задачу работы психолога с людьми, поражёнными онкологией, то мне она видится следующим образом: переместить сознание больного человека максимально в «зону  жизни». В советское время именно этого эффекта добивались сокрытием от пациента его диагноза. В досоветское время того же эффекта добивались при помощи веры в загробную жизнь, присущей достаточно большому количеству людей тогда, да и сейчас  исповедуемой некоторыми. Есть однако, ещё один выход для человека, чьё тело поражено смертельной или просто неизлечимой болезнью. Но он подходит не всем ( справедливости ради следует отметить, что и два вышеупомянутых мною выхода — сокрытие диагноза и религиозная вера тоже подходят не всем, поскольку есть как те, кто способен и до ( без) медицинских исследований понять, что у него за диагноз, так и те, кто абсолютно не предрасположен к вере в Бога). Третий вариант существует лишь для людей с явным преобладанием альтруизма в их мышлении. Таким альтруизмом обладают, к примеру, учёные, занимающиеся научными разработками в опасных для здоровья и жизни условиях.  Несмотря на тяжёлое физическое состояние и угрозу умереть в относительно молодом возрасте эти люди продолжают заниматься своей научно-практической деятельностью. Хотя многие психологи, философы и большинство религиозных деятелей утверждают, что развитие альтруизма напрямую связано с религиозным мышлением,  позволю себе с данным мнением не согласиться и следовать альтернативному мнению, а именно: наличие или отсутствие в человеке гуманизма не связано с религиозной верой данного человека или отсутствием таковой. И на мой взгляд именно гуманисты ( находящиеся по обе стороны религиозно-атеистической диады) всегда состоят в моральном преимуществе перед не-гуманистами ( находящимися всё по те же обе стороны).
    Ещё раз обозначу свою главную мысль: болезнь переносится человеком совершенно по-другому, если он уверен в своём выздоровлении либо если у него есть другие весомые для него аргументы в пользу того, чтобы пребывать на стороне жизни. Но иногда случается и так, что на сторону жизни нас выталкивает сама болезнь.  В данном случае я имею в виду то, что в процессе выздоровления  и в дальнейшем по его результатам происходит качественная трансформация личности и человек становится немного ( или в значительной степени) иным, чем был до того.  Обязательным условием для подобной трансформации по моему мнению является наличие эмоционального переживания  той или иной степени интенсивности.  ( Подобного рода трансформации имеют место при прохождении человеком эмоциональных кризисов в целом).  Моя тоска, о которой я писала в начале данной работы буквально звала меня на улицу ещё задолго до окончательного выздоровления, а если точнее, то ещё в достаточно острой стадии болезни.  Мысль о том, что я возможно  не смогу увидеть в этом году живой сирени, т. к. её цветение закончится ещё до того, как моё состояние придёт в норму не давала мне покоя.  И я вышла из дома в том состоянии, в котором до того обычно из дома не выходила.  Сирень в этом году цвела особенно пышно и жившая в моём сердце несколько дней тоска вылилась в огромную радость от встречи с весенними цветами. Ещё дрожащей от слабости рукой я вытащила из кармана сотовый телефон  - единственное средство запечатления всего и вся, которое имеется у меня в обиходе  и начала фотографировать это великолепие.  С первого же снятого мною кадра я молниеносно телепортировалась на сторону жизни.  Когда через два  часа я возвратилась домой, количество отснятых мною кадров перевалило за сотню.  Казалось, я не фотографировала столько за всю свою жизнь.  Вернувшись домой, я снова ощутила симптомы болезни, но на следующий день повторила свою недолгую прогулку.  Дни, предполагаемые мною в недалёком прошлом как лишённые сирени, были заполнены ею до отказа. Но это ещё не всё. С того самого дня я поняла, что фотография для меня — всерьёз и надолго. Теперь мой телефон практически каждый день пополняется не одним десятком снимков.

12.07.13

Надо сказать, что с самого Дня Рождения меня не покидает ощущение непрекращающегося праздника.  Правда, начался для меня этот праздник в кабинете врача, куда я пришла в волнении за своё здоровье, т. к. как я уже писала, болезнь моя странным образом затянулась. Волноваться за своё здоровье — в моей природе. И по правде говоря, совсем не понимаю тех, кто этого не делает.  Наше тело — величайший дар жизни и думаю, относиться к нему надо соответственно.  Врач была приветливой, заботливой и ….посоветовала мне отложить празднование хотя бы на неделю.  Раз мне нельзя есть сладости, - подумала я, - я буду праздновать мысленно.  И я стала благодарить жизнь за всё, что имею.  Вечером того же дня я читала в сети несколько десятков поздравлений в свой адрес и очень радовалась этому.  Вообще с того дня меня не покидает ощущение: жизнь удалась. Я научилась тому, чему хотела, я исполнила свою детскую мечту: помогать людям. Звучит немного абстрактно, но зато очень радостно, что собственно вполне соответствует самому понятию «детская мечта». Думаю, далеко не все взрослые могут похвастаться исполнением своих детских мечтаний. Мне повезло.

Отчётливо помню эпизод из своей жизни, когда  я была подростком. Я стояла у раковины и мыла посуду, как вдруг неожиданно подошла мама и задала мне вопрос, ответ на который по моему мнению она должна была знать лучше, чем я:
- Сколько тебе лет?
- Двенадцать.
- А в душе сколько?
- Двенадцать.
- А сколько бы ты хотела, чтобы тебе было?
- Двенадцать!
Я понимала глубину её вопроса. Но мне действительно очень нравился мой возраст.  Но мама не унималась:
- Может быть, ты хотела бы быть старше или моложе?
- Нет, - улыбнулась я, - старше я ещё буду, а моложе уже была.

К слову о возрасте...меня несколько раздражают женщины, которые при знакомстве с мужчинами говорят в свои пятьдесят, что им тридцать.  Глядя со стороны я понимаю, что двенадцать им ещё не исполнилось и это по моему мнению, самый печальный факт в их жизни. Итак, мне  40 и мне это очень нравится.

13.07.13
 (утро)

Меня вообще раздражают люди, стремящиеся кому-то понравиться. Не понимаю, как можно хоть на миг ради кого-то явиться не собой, прожить этот миг не свою жизнь.  Ведь даже этот короткий миг у тебя один — другого не будет.  Если взять проблему шире — не понимаю, как можно от чего-то в своей жизни отказываться, если тебе это действительно важно.  Полтора месяца назад в сети случайно пересеклась с женщиной, страдающей рассеянным склерозом.  Её заболевание проявилось через некоторое время после того, как её супруг, не предупредив её и детей, ушёл на работу и...больше не вернулся, никогда. Именно таким образом он решил уйти из семьи, сделав подобное трижды до этого и ещё один раз — после по отношению к другим женщинам.  Через некоторое время женщина с двумя детьми оказалась буквально без крыши над головой.  Вскоре нашёлся мужчина, который захотел связать с ней свою судьбу. Она пишет, что не любила его, и не любила никого, кроме своего первого мужа, но согласилась с ним встречаться, т. к. он по её мнению «хороший человек». Молодая женщина приложила колоссальные усилия, чтобы обеспечить достаточно комфортную жизнь себе и детям.  Видимо, вследствие непосильной работы и перенесённого стресса её организм истощил свои ресурсы и она заболела.  Что меня больше всего поражает в ней сейчас?  Она работает так, как не всякий здоровый  человек отважится.  Она воспитала двух прекрасных детей  и сейчас помогает дочери воспитывать внука. Но (!) наряду с этим, женщина призналась мне, что навсегда закрыла для себя возможность испытывать привязанность к людям. Из-за одного случая в своей жизни, страшного, ужасающего, но — одного, женщина  закрыла возможность ощущать тепло её души многим  людям.  И мне это видится так: от неё ушёл самый близкий на тот момент человек.  Ушёл, будто бы оставив  ей некий символический плод, с многочисленными семенами разлуки.  И она, вместо того, чтобы уничтожить этот плод,  заботливо сохранила его и теперь при каждой представившейся ей возможности  рассеивает эти семена и — уходит, уходит, уходит... Она ушла уже не одну сотню раз от всех не-встреченных ею. Она ограничила свои контакты, даже не решается, например, поговорить со мной по телефону.  Хотя мы живём в одном городе и возможно, встретившись лично, смогли бы подружиться.  Возможно, я помогла бы ей чем-то, возможно — она мне. Впрочем, она мне уже помогает.  Примером бесконечного мужества, проявляемого в жизни вопреки её физическому состоянию.  Больные люди часто ограждают себя от общения со здоровыми, боясь,  что на них обрушится жалость со стороны последних.  Они и предположить не могут,  что многие люди  испытывают в отношении них совершено другое чувство, и это не жалость, а восхищение. Знали бы мы, от скольких сотен и тысяч людей мы уходим ежедневно, запирая своё сердце в память о тех, кто когда-то ушёл от нес, мы бы никогда так не поступали.

(вечер)

Одиночество — это такое состояние, когда твоё внутреннее «я» забирается внутрь очень высокой башни, на самый верхний её этаж, запирается там, а ключ выбрасывает  в окно, на дно глубочайшей реки, текущей возле. И никто, даже самый близкий, не может тебя спасти.  Потому, что забраться туда ты выбрал сам.  Тяжело, когда ты оказываешься внутри этой башни.  Но не мене тяжело, когда ты становишься свидетелем того, как внутри неё оказывается близкий тебе человек.  Да, эту башню он выбрал сам. Но тебе всё равно больно.

14.07.17
(02.35)

Иногда жизненные обстоятельства складываются так,  что вдруг отчётливо понимаешь: бывших любимых не бывает. Это всё равно как женщина, которая сначала тебя родила, потом кормила грудью, потом воспитывала тебя, потом снабжала деньгами, когда тебе это нужно — она никогда не перестанет быть твоей матерью.  Она не перестанет ею быть, даже когда умрёт. 
  Никогда не понимала взаимозаменяемые разноплановые вопросы: «Я тебе нужен?» и «Ты меня любишь?» Что такое нуждаться в ком-то? Это значит, признавать, что твоя жизнь в отсутствие человека  станет менее яркой и насыщенной, чем при нём.  Что такое любить?  Это значит — желать человеку счастья, с тобой или без тебя и если нужно, даже пожертвовать чем-то ради этого счастья.  Но самому быть счастливым, даже если его не окажется рядом.  Люди принимают тоску за любовь. А это такие разные вещи!  Разве родители когда-нибудь перестают быть родителями?  Мы перестаём в них нуждаться, но не перестаём их любить.  И когда им плохо, мы готовы всё отдать,  чтобы им было лучше.  Те, кто так не поступает, никогда не любили своих родителей.  Они тоску принимали за любовь.  Тоска — это спутник больного человека, в то время как любовь — спутник человека здорового.  Духовно здорового по крайней мере.  Бывают ли телесно больны духовно здоровые люди? Наверное, таких единицы. Видела издали, близко не пересекалась. Иногда тоска сопровождает любовь.  А иногда и не появляется в жизни любящего вовсе.  Даже если эта любовь невзаимна.  Иногда даже, когда тоска проходит, любящий может ошибочно решить, что прошла любовь.  Но истина заявляет о себе тогда, когда с любимым что-то случается. Например, когда он запирается в башне.
 (09. 00)

Когда ты на что-то очень сильно настроен, кажется, что сама жизнь подбрасывает тебе образы и ситуации для лучшего развития твоего сюжета.  По мере погружения в процесс фотосъёмки моя страсть к фотографированию всё больше разгоралась, а также всплыла ещё одна, детская — к наблюдению за насекомыми. Время от времени, конечно, насекомые становились героями моих рассказов, но это не то. Сейчас же кажется, что «модели» сами ищут фотографа. Так несколько дней назад ко мне на рукав присела божья коровка и пропутешествовала таким образом несколько минут ( и метров), конечно же, будучи отснятой на мой телефон  с различных ракурсов  своего симпатичного красненького тельца.  Или чёрно-зелёный жук,  названия которого я, к сожалению не знаю,  тонувший в моей ванне и мужественно боровшийся с потоком воды.  Спасённый мною и сохнущий на подоконнике он был «запечатлён для истории» не одним десятком снимков.  Но особого внимания заслуживает муха, оказавшаяся в окне моей кухни во время сильного ливня.  Это была довольно крупная муха с окраской, похожей на окраску пчелы, однако, форма её тела, крыльев и глаз всё же выдавала в ней именно муху, а не пчелу.  Залетела ли она ко мне в окно сама или её задуло туда сильным  ветром, сказать трудно, но на тот момент, когда я её увидела, она была настолько слаба, что не могла двигаться, и единственное, на что была способна — это часто и глубоко дышать. Эта муха стала мне настоящим Учителем! Возможно, она получила удар тяжёлой каплей дождя или в силу каких-то внутренних причин неблагоприятно переносила погодные условия, но так или иначе моему взору отчётливо виделось: мухе было плохо.  Убивать муху в мои намерения не входило, однако не думаю, что её интуиция проинформировала её об этом ( хотя как знать!).  Скорее всего, у насекомого просто не было сил на то, чтобы в данной мере проявить инстинкт самосохранения и улететь с глаз моих долой.  Воспользовавшись слабостью мухи,  я сделала несколько снимков, после чего она ещё сутки оставалась в том же положении, в каком я её обнаружила впервые, после чего я на несколько часов благополучно о ней забыла.  Однако к концу второго дня её пребывания в моём доме, я подошла к окошку  и наблюдала картину, сразившую меня наповал: совершенно мёртвая, как мне показалось, муха, сидела в нескольких сантиметрах  от того места, где она находилась ранее, вцепившись лапками в кусочек жевательного мармелада, оставленного мною на подоконнике.  По моему мнению ни дышать   полноценно ни тем более есть в таком состоянии муха не могла. Как впоследствии показали дальнейшие события, муха спала глубоким сном.  Настолько глубоким, что казалась мне мёртвой.  «Муха пожелала после смерти попасть в Рай» - подумала я, естественно, придав этой фразе лишь символическое значение. Один за другим проходили часы. Муха не шевелилась. На утро же смиренная гостья удивила меня ещё раз: она трепыхала крылышками и билась о стекло. Ещё не так бодро, конечно, как здоровое насекомое, но уже хотя бы как-то. Полагая, что свежий воздух пойдёт ей на пользу, я выбросила её в окно. Но как-то неудачно, поскольку она тут же угодила в ближайшую паутину.  Уже пожалев о содеянном, я продолжала наблюдать за несчастной пленницей. Вскоре муха разорвала паутину и полетела прочь. А я задумалась о том, как в некоторых аспектах жизни повезло животным в целом и насекомым в частности, поскольку, говоря человеческим языком, прогнозы мухи относительно собственного будущего  были куда как более благополучны, чем аналогичные прогнозы, складывающиеся  в моей голове.  Потому что, говоря человеческим языком опять же, муха верила в то, что ей будет легче, что она сможет есть, пить и летать.  Не знаю, представляла ли она мысленно всю траекторию своего дальнейшего полёта, но она билась о стекло, явно преувеличивая в своём воображении свои силы ( хотя, возможно, я снова несколько пессимистична в оценке её способностей). Более того, она  сражалась с паутиной и ловкими движениями паука. Больная муха победила,  поскольку верила в своё светлое будущее. Я не знаю, удастся ли данной мухе окончательно победить своё недомогание. Но очевидно одно: она не хотела умирать и она не отчаивалась! Своим поведением она вдохновила меня помочь ей также, как когда-то меня вдохновила рыбка, купленная на рынке среди прочих и своим упорством заставившая меня поместить её в банку  с водой и донести до ближайшего озера.  Что же делает человек, с которым приключилась беда?  Человек «запирается в башне»!  Мысли человека о своих способностях и своём будущем зачастую пессимистичны и он «умирает» задолго до своей реальной смерти.  Порой бывает не счесть, сколько раз таким образом мы «хороним» самих себя.  И сколько раз мы закрываем двери перед другими, «запираясь в башне».

16.07.13

Не знаю, кто и когда впервые ввёл в обиход расхожую фразу «прийти к Богу», но в наши дни в околорелигиозной среде она произносится с завидной частотой.  Почему в «около...»? Потому что истинно верующим в Бога человеком надо родиться, равно как и истинно верующим во что угодно другое.  Например учёным, истинно верующим в силу своей науки или писателем, истинно верующим в силу воздействия на людей  печатного слова. Но я сейчас о другом. О  «приходящих» к Богу и от Него «уходящих».  О первых я так или иначе слышу. Истории вторых всячески замалчиваются.  С недавних пор в нашей стране не принято быть атеистом.  Однако ещё в юности я получила пример истинно  благородных убеждений, не зависящих от предполагаемого наличия или отсутствия Бога.  В старших классах в параллели со мной училась девушка. Она отличалась своеобразным независимым мышлением, много читала, любила узнавать первой свежие новости науки и искусства.  Помимо того, она была очень похожа характером на героев книг «эпохи развитого социализма».  «Вот истинно верующий человек!» - думала  о ней я, в силу возраста и веяния времени пропитанная насквозь мистическим романтизмом. Однако в силу того, что соученица моя никогда не заводила разговоров на подобные темы, в один прекрасный момент я решилась задать ей этот вопрос прямо, чем по всей видимости, немало её удивила.
- Я совершенно не верю в Бога, - отвечала она, - у меня нет для этого никаких оснований.
- Но ты делаешь так много благородных поступков, ради чего?
- Ради процесса! Мне просто нравится.  Я не жду, что меня похвалят, я не боюсь, что меня накажут откуда-то с Неба — я просто делаю то, что мне хочется. Несмотря на свою мистическую настроенность, я уже тогда понимала, что светский гуманизм — одна из самых прогрессивных религий, которую я знала на тот момент, т. к. не встроена в систему поощрений-наказаний «свыше», а существует в системе понятий  свободы воли и духовного роста как самоценности. В последствии моя собеседница стала психологом. Чего вполне следовало ожидать. Не знаю, верит ли она в Бога сейчас или всё так же придерживается убеждений юности.
  Вернусь однако к « пришедшим к Богу» и тому, что я думаю по поводу данного явления. Одна моя знакомая заболела неврозом.  Собственно, «заболела неврозом» звучит не совсем верно, потому что человеком, обладающим невротическим типом личности опять же ( как и истинно верующим) нужно родиться. Кроме того, нужны ещё и соответствующие обстоятельства, т. к. без них человек хоть и будет обладать данным типом личности, тем не менее чувствовать и считать себя больным не будет, т. к. его реальная жизнь не будет вступать в конфликт с его воззрениями, коих тоже в жизни много, по крайней мере,  до поры до времени, пока обстоятельства жизни  не вошли в конфликт с их убеждениями и как следствие болезнь не заявила о себе в полную силу.   Итак, к моменту манифестации болезни моя знакомая находилась в весьма плачевной ситуации.  За несколько месяцев до этого  в возрасте двух месяцев умер её четвёртый ребёнок.  Эту смерть она переживала весьма трагически. Надо сказать, что данная женщина является практически безупречной матерью.  Каждый из её трех детей представляет собой образец «идеального ребёнка», по крайней мере, в присутствии посторонних. Всегда вежливые, приятные в общении и очень аккуратные  - дети производили на стороннего наблюдателя самое позитивное впечатление. И поэтому, когда эта женщина сказала мне, что в данный момент беременна четвёртым ребёнком, я искренне за неё порадовалась. Но надо сказать, что мотивация к рождению этого ребёнка не была гармоничной, именно поэтому на мой взгляд всё закончилось так трагически.  Муж этой женщины уже много лет страдал алкоголизмом.  И хотя по её словам на момент зачатия он был трезв, его алкоголизм мог сказаться на генетически обусловленных отклонениях в развитии плода, а также возраст женщины и что немаловажно, её многолетняя работа на вредном производстве.  Но это не всё. Отец женщины, дедушка семейства был  против рождения ещё одного внука  и высказывал несогласие с увеличением  и без того многочисленной с его точки зрения семьи дочери в достаточно категоричной форме. Женщина же, обладавшая на тот момент всё ещё достаточно инфантильным мышлением, всё ещё отводила своему отцу роль Родителя и подсознательно в значительной степени зависела от его мнения. ( В дополнение скажу, что эта женщина в подростковом возрасте потеряла мать, которая умерла от тяжёлой болезни).  Итак, испытывая значительное эмоциональное влияние со стороны отца, женщина почему-то утвердилась во мнении, что и все остальные  и всё общество в целом осуждают её за желание иметь четвёртого ребёнка и под воздействием этой уверенности утягивала себе живот, маскируя беременность, что тоже не могло не возыметь свои последствия. Это всё, а также её поздний приход к врачу способствовал развитию несовместимой с жизнью ребёнка внутриутробной инфекции. Малыш родился с патологией и через два месяца после рождения умер.
  Какова же была истинная мотивация рождения этого ребёнка?  Как я уже писала выше, муж моей знакомой страдал алкоголизмом. И из очередного запоя его могла вывести только какая-нибудь  бытовая проблема. Забота о детях как раз и являлась для этого мужчины таким внешним стимулирующим фактором. Поэтому, привыкший перекладывать ответственность за своё поведение с себя на некие внешние обстоятельства,  он соглашался с предложением супруги зачать ещё одного ребёнка. Может быть даже и не был согласен внутренне, но внешне не решался ей возразить. Таким образом, рождение ребёнка по мнению женщины  служило внешним фактором воздействия на мужа. Объективно ситуация выглядела так: женщина работала на низкооплачиваемой работе и у неё на тот момент не было  финансовой возможности  содержать уже имеющихся троих детей. Поэтому желательна была финансовая помощь мужа. Но муж не был готов работать над собой с целью преодоления пагубного пристрастия, тем более прибегать к помощи медицины он не хотел, поэтому как ни парадоксально такое звучит с точки зрения здравого смысла, рождение четвёртого ребёнка виделось женщине единственным выходом из создавшейся ситуации. Осуждение же принятого ею решения её отцом не позволяло ей полностью одобрять свой выбор и женщина нашла поддержку данному выбору в...религиозных постулатах.  Якобы не её финансовое положение диктует ей подобное решение, а «в Библии сказано, что  раз вступив в брак, супруги не должна разводиться». Таким образом, женщина хотела одновременно и удержать мужа и не потерять расположения отца, при ответе же на вопрос почему она так зависит от мнения отца, моя знакомая снова ссылалась на Библию.  Она не говорила «я хочу удержать мужа» или «мне важно мнение отца», она ссылалась на Библию.
  Через некоторое время после смерти ребёнка, женщина направилась лечиться в клинику неврозов.  После выписки оттуда она рассказывала мне: «Мы там все собравшиеся пришли к Богу всей палатой!» Что, в общем-то и требовалось доказать. Невротическая личность нуждается в родительской фигуре, на которую можно так или иначе ( в своём воображении)  сложить ответственность  за свои действия и такой фигурой охотно выбирается Бог, поскольку фигура явно «мёртвая», не имеющая голоса, личностной составляющей и вследствие этого не дающая чётко распознаваемой сразу несколькими свидетелями обратной связи. И хотя люди, выбравшие религиозное мышление в качестве основной философии своей жизни  часто намекают, а то и впрямую говорят об обратной связи, любопытному взору исследователя человеческих душ не составляет труда заметить, насколько часто в уста Бога вкладывается собственная речь невротической личности. Иными словами, перефразируя расхожее выражение «Бог создал человека по образу и подобию своему», можно утверждать, что человек создал Бога ( в своём воображении) по образу и подобию своему и так или иначе наделяет Образ Божий ему ( данному конкретному человеку) присущими чертами характера. Так замечала, что родители, воспитывающие своих детей в духе  строгих моральных принципов, часто сами боятся  «наказания Божьего». Не обязательно при этом они именно наказывают своих детей, скорее они их запугивают( хотя если поразмыслить глубже, я бы назвала запугивание одним из самых суровых наказаний, которое мы можем применить к себе или другим, в данном случае — не суть важно осознанно или нет).  Эти люди сами живут в страхе  ( или чувстве вины — как вариант) и в том же страхе держат других.  Видимо, это делается постольку, поскольку  таким образом легче другими управлять.  Другая же разновидность верующих людей  - те, что по природе своей более свободны — они и веру имеют совершенно другую. Я бы, наверное, назвала эту разновидность веры боготворчеством или богосотворчеством, в отличие от первой, зачастую даже самими верующими именуемой как богобоязненность. Отличие второго вида религиозного мышления от первого в том, что по мнению второй группы верующих акт сотворения Мира не окончен и бесконечен в принципе.  «У Бога нет других рук кроме наших»  - один из ведущих   постулатов этой условно выделяемой религиозной группы.  Причём, как я успела заметить, это интерконфессионное разделение, маркирующееся скорее по психологическим особенностям верующих, чем по тому, к какой классической конфессионной группе они принадлежат.  Так вот, вторая группа верующих гораздо мягче относится к своим детям, практически ни за что их жестоко не наказывая и уж тем более не запугивая, а скорее стараясь разъяснить, почему предпочтительнее выбирать те или иные действия, руководствуясь этическими принципами.  Эти люди утверждают, что жизнь человека основана на свободе выбора.  Часто по их мнению эта самая свобода выбора простирается за пределы осознаваемых границ. Такой верующий  часто говорит: «Я неосознанно ( подсознательно) выбрал родиться в такой-то стране, в такой-то семье» и т. д. Такая философия во многом заслуживает уважения.  Контраргументом в данной теории обычно служит её, на мой взгляд, самое слабое место. Это утверждение, что человек несёт ответственность за всё, что с ним происходит. Так например пешеход, переходящий дорогу по правилам, но при этом ставший жертвой ДТП по вине неосторожного или даже нетрезвого водителя, который в свою очередь ехал против правил, всё равно оказывается виноват. При сравнении двух вышеупомянутых религиозных групп оказывается, что в разных сторон, разными методами, но они провозглашают один и тот же постулат: «Я хороший, следовательно со мной ничего плохого не случится», избегая таким образом противоречащего данному постулату утверждения: с любым человеком может случиться всё, что угодно вне зависимости от его морально-нравственных убеждений.  Конечно, если человек состоит  в преступной группировке его вероятность попасть в тюрьму или даже быть убитым повышается, но  всё же такая вероятность может быть и у вполне законопослушного гражданина, просто находящегося в данный момент в непосредственной близости к месту преступления. Например, человек просто пошёл к другу в гости, и его в подъезде случайно убили. Кто тут виноват? Он? Его друг? Только тот, кто убил.  Больше никто.
   Особо отмечу Закон Притяжения. Вещь, безусловно, очень приятная и многообещающая. Наблюдая в течение нескольких лет за собой и другими, я пока не могу точно сказать, работает он или нет, а также есть ли в нём что-то действительно мистическое или это вполне рациональный закон и проявлятся лишь в выборе человека обращать внимание на нужные ( желаемые) ему вещи.  Один из постулатов «законопритяженцев» гласит: «Вселенная изобильна  и в ней найдётся всё, что пожелаешь». 
   Среди многих сбывшихся и несбывшихся желаний у меня было два, которые я записала на бумаге, а затем, как и было сказано в инструкции по законопритяженчеству — сожгла.

1. Хочу белый длинный пуховик.
2. Хочу футболку с изображением дракона.

Первое желание сбылось довольно быстро, буквально через два месяца после его провозглашения, когда в ближайший магазин завезли белые пуховики. В тот же день я один из них купила.  Второе желание не сбылось до сих пор.  Я так и не увидела ни одной подходящей для меня футболки с драконом.  По всей видимости на востоке дракон считается мужским символом и на женской одежде его не изображают. Конечно, я предполагаю, что где-то есть и женские вещи с драконами, но для того, чтобы достать такую вещь, нужно переместиться из того слоя, где их нет в тот слой, где они есть. Для этого нужно проделать усилия по поиску данной вещи, которые бы повлекли за собой некоторые изменения в структуре моей личности, но т. к. данное желание относится для  меня больше к разряду внешних, нежели внутренних, внутренние изменения мне видятся нецелесообразными, также как и попытки отправиться куда-то в поисках данной вещи. Желание приобрести пуховик тоже не было каким-то личностно значимым, просто в силу потребностей нашего региона а также преобладающей нынче моды оно было гораздо более выполнимо.  Таким образом, вывод предполагается следующий: для того, чтобы исполнилось желание, нужно чтобы желаемое находилось в данный момент в зоне досягаемости. Если ты находишься в данный момент за пределами этой зоны, нужно в неё переместиться. Делать ли это — желающий решает, соизмеряя потраченные усилия и предполагаемое  удовольствие, которое он собирается получить от приобретения желаемого.

20.07.13

Болезнь снова настигла меня. В какой-то степени, я думаю, что болезнь — это нечто символическое. Потому что в целом меняется ( варьируется) поражённый орган или система, степень поражения и опасность для жизни, но одно остаётся общим для всех болезней: неприятные ощущения, испытываемые человеком и яркое эмоциональное восприятие  ограниченности своих возможностей на период болезни.  Таким образом, болезнь  «переодевается в различные одежды» и входит в организм через различные «врата» - способы заражения,  но в целом ощущение человека остаётся одним и тем же: «я болен».  Я нынче больна. Я ощущаю свои ограничения. Я могу выйти на улицу, но резервы моей радости скудны и это навязчиво «бросается мне в глаза», т. е. Является сейчас самым ярким образом  в сознании.  И конечно же, увеличивается тоска — этот постоянный спутник болезни.  Сейчас я тоскую по себе жизнерадостной, той, что ещё каких-то две недели назад фотографировала букашек на траве.  Между той мною и мною этой — огромное расстояние, которое, впрочем, невозможно измерить ни метрами ни километрами — я осталась на том же месте, также это различие невозможно измерить временем, т. к. время необратимо, а состояние болезни обратимо, за исключением тех случаев, когда заболевание приводит к смертельному исходу или необратимым разрушениям в организме. Эта огромная разница между здоровьем и болезнью измеряется в единицах, шкала для которых ещё не изобретена. Но внутри оно ощущается тоской по здоровью и чем тяжелее заболевание, тем сильнее тоска. Тоска же, появляясь в человеке, тем или иным образом переводит его на «территорию смерти», туда, где он думает о разрушении ( собственного организма), представляя этот процесс ярко, эмоционально.  Однако, я слышала о людях, которые, будучи тяжело больны, переводят себя с территории смерти на территорию жизни и мысли которых наоборот, ярко оптимистичны.  Правда, я никогда не видела этих людей вживую.  Моё окружение в этом смысле так или иначе подобно мне самой: мы быстро попадаем на территорию смерти и покидаем её не раньше, чем улучшится наше состояние. Поэтому лично для меня «герои существуют только в легендах». По крайней мере, на этот счёт. Однако, по «легенде», когда человеку удаётся перевести своё эмоциональное состояние с территории смерти на территорию жизни, то и физическое его состояние  спустя какое-то время также следует за эмоциональным. Может ли человек перевести себя из одного эмоционального состояния в другое, зависит от того, насколько он наделён способностью переходить из одного «слоя» в другой.  Для определения этой способности тоже, видимо, существует ещё не разработанная наукой шкала  - та же, или другая, но похоже родственная ей  или связанная с нею отношением той или иной зависимости.  В обиходе, впрочем, тоже есть название, или — названия, тоже близкие друг другу: сила духа, сила намерения, воля к победе. Сделает ли человек переход с территории смерти на территорию жизни — зависит от того, насколько жизнь, такая, которую он знает для него привлекательна. Есть также ещё один немаловажный фактор, влияющий на эмоциональное состояние человека: сможет ли он воссоздать эмоции территории жизни, находясь на территории смерти? Насколько окна жизни — состояния, при которых он забывает о своих болезненных ощущениях, перестаёт их чувствовать — для него возможны? Почему одни люди, испытывая боль и прочие неприятные ощущения, могут отвлекаться, например на позитивные эмоции, испытываемые другими, в то время как другие люди совершенно не в состоянии этого сделать? Способность  к данного рода отвлечению неизменна от рождения, обеспечивается ( только?) генетикой или её можно воспитать? И если можно, то как?  Каким образом, например, мы можем воспитать  волю к победе, нужную при борьбе с болезнью у человека, который до случившегося с ним несчастья ничем серьёзным не болел?  Если, например, физическую силу, предназначенную для поднятия различного рода тяжестей мы можем выработать  путём тренировок, то каким образом мы можем выработать у человека сопротивление собственному страху, жалости к себе во время обрушившейся на него болезни? Даже если мы могли бы это проделать технически, этический принцип преградил бы путь науке к данным экспериментам и подобная преграда была бы оправдана. Впрочем, такой вывод я делаю на основании своего эмпирического и совершенно не научного знания о том, что боль вредна даже в малых дозах, поскольку у меня самой даже в малых дозах боль вызывает немедленное желание её прекратить. Альтернативным выходом видится стремление поддерживать у человека оптимистический настрой, даже при глобальных ( как ему видится) неудачах, поскольку глобальные неудачи — это часть жизни любого, даже очень здорового человека. Иллюстрацией такой неудачи в детстве например служит  отказ родителей дать ребёнку желаемую игрушку  а чуть позже — сравнение ребёнка с другими не в его пользу и проч. В юности глобальной неудачей  могла бы быть невзаимная любовь. Впрочем, для многих людей эта проблема существует не только в юности и даже у некоторых после повторения подобных эпизодов  «глобальность» её не уменьшается, а только увеличивается.  Иными словами, вопрос в следующем: можно ли из врождённого пессимиста создать приобретённого оптимиста, и если да — то как это сделать?

22.07. 13

Итак, как я уже писала ранее, в данный момент моя болезнь не ограничивает меня в передвижении, но снижает способность воспринимать окружающее более жизнерадостно в силу неприятных ощущений.  Наблюдая за своими мыслями в данный период, я прихожу к выводу, что они более мрачны и пессимистичны, чем аналогичные мысли в период здорового бодрого состояния. В делах, в которых удача или неудача  не известна заранее, я более склонна прогнозировать неудачу, чем удачу.  В отличие от медперсонала, родственников и знакомых, верящих в моё выздоровление, я в нём сомневаюсь, и воображение поминутно рисует  мне мрачные прогнозы вопреки здравому смыслу и моей собственной осведомлённости в данном разделе медицины.  Из этого я делаю вывод: боль омрачает сознание. По крайней мере, моя боль моё сознание омрачает точно. Ощущение отгороженности от людей стеной, через которую невозможно проникнуть преследует меня в такие моменты и усиливается по мере усиления боли.  Когда я делилась этими наблюдениями с другими людьми,  они говорили, что ощущают у себя  нечто подобное в моменты горя и отчаяния, когда жизнь видится им лишённой смысла.  Надо сказать, моменты подобных эмоциональных потрясений были у меня всего дважды и оба раза были связаны для меня с ощущением утраты смысла жизни. Как только смысл жизни в моём представлении восстанавливался, данное ощущение исчезало.  Из этого напрашивается промежуточный вывод: болезнь эмоционально завладевает человеком настолько, насколько в его понимании лишает его смысла жизни.  Второй вывод конкретно обо мне: мой персональный смысл жизни состоит в том, чтобы не испытывать негативных ( неприятных) физических и эмоциональных состояний.  Сказать по-правде, подобная трактовка мною же самой моего смысла жизни не противоречит наличию в этой самой жизни этической составляющей, т. к. нарушенная мною ( или кем-то ещё, кто непосредственно со мной соприкасается) моих собственных этических принципов, ведёт к омрачению ( часто — значительному) моих эмоций.  Но т. к. жизнь моя предоставила мне счастливую возможность  практически никогда не вступать в сделку со своей совестью, то обычно мою эмоциональную сферу омрачают только физические недомогания.


27.07.13

Думаю, что осознание собственного выздоровления — одно из самых приятных переживаний в жизни. И оно тем приятнее, чем тяжелее была болезнь.  Сейчас я переживаю именно такое состояние: какое-то время чувствуешь ограничения в связи с недомоганиями, а потом вдруг чувствовать их перестаёшь.  И чем лучше ты себя чувствуешь, тем грандиознее твои планы на будущее. И выходишь ты, весь такой радостный, со своими мечтами и планами, охватываешь взором своих знакомых и к удивлению и ужасу своему обнаруживаешь, что в них гораздо меньше энтузиазма, чем в тебе.  И думаешь: «они все что, больные?» Ведь вот ты идёшь сейчас по улице,  весь такой здоровый и счастливый и видишь вокруг столько красивых вещей!  А они не видят! Кажется, они все забрались в башни! Вообще, конечно, странно. Я много слышала о том, что людей бросают в те моменты, когда им плохо. Но сама я становлюсь иногда свидетелем абсолютно противоположного: человека бросают, когда ему хорошо. Если человек нашёл чудесную работу,  на которую идёт как на праздник, окружающие срочно начинают думать, что он чего-то не понимает и здесь какой-то подвох. Если человек счастлив в любви, то тем более всем кажется, что он обманывается и чего-то (явного им) не видит в партнёре или в ситуации. А я верю в  абсолютное счастье.  Человек иногда бывает абсолютно счастлив. И я верю в то, что состояние счастья — это самое что ни на есть нормальное человеческое состояние.

04.08.13
Смысл – это всегда альтернатива удовольствию. Если человек ищет в жизни смысл – значит на самом деле его жизнь нуждается не в смысле,  а в исцелении.Когда нам что-то не нравится, мы ищем в этом  смысл.
Если смысл работы для человека состоит только в вознаграждении, значит кто-то из них двоих болен: либо работа, либо человек.  Чаще всего – и то и другое. Делаю поправку:  болезнь  в моём понимании – это временная  дисфункция любого объекта, даже неживого.  Больными могут быть не только живые объекты, но и вещи, отношения, ситуации.  А вот неизлечимо больными и живыми при этом  могут быть только изначально живые  существа.  Т.к. если мы не можем исцелить ( починить) вещь,  то мы её выбрасываем, т.е. для нас она умирает.  Здоровый  человек не может долго находиться на больной  работе.  Либо он заболевает сам, либо исцеляет работу ( на такие подвиги, по моему мнению, способны считанные единицы), либо он эту работу покидает – полностью  -  физически  уйдя с неё, или частично – перенося основную эмоциональную  опору на другую, здоровую, работу.
Здоровая работа – это такая деятельность, которая приносит удовольствие и является продуктивной с точки зрения создания гармоничных  вещей ( ситуаций, отношений) или приведения не совсем гармоничных вещей ( ситуаций, отношений) в более гармоничное состояние или сохранения гармонии ( целостности) вещей или живых объектов.  Обязательным условием здоровой  работы является оздоровление  или сохранение в гармоничном состоянии как объекта так и субъекта  деятельности. Иначе работа будет больной.  Если работа больна, то человек ищет её смысл только в оплате.
Если больна человеческая жизнь и сам человек болен, то он ищет смысл в жизни. Если больна жизнь, а человек здоров, он меняет условия жизни.  Здоровый человек не захочет длительное время находиться в больной жизни – он захочет поменять  её условия. Если человек болен,  жизнь больна, но поменять условия он не хочет или не может, его поступки идут по одной из двух возможных линий: либо человек уходит из жизни, либо ищет в ней смысл.  Если смысл найден, человек ещё какое-то время в этой жизни держится ( в зависимости от значимости найденного смысла для данного человека). Если смысл не найден – человек уходит из жизни -  либо полностью -  путём физического умирания, либо частично -  своей эмоциональной частью – путём тех или иных психофизиологических расстройств ( расстройств личности).


06.07.13
Улыбаюсь, думая о значении слова «чудесный». Обычно, когда мы говорим о каком-то значимом для нас событии как о чудесном, это означает одно из двух: либо это событие подарило нам очень приятные эмоции, либо в законы логики оно не вписывается.  Впрочем, т. к. одно не противоречит другому и даже никак с ним не связано, то бывает, что чудесные события соответствуют сразу двум определениям, а бывает — что только какому-нибудь одному.  Так, например, в моей жизни было два чудесных события, которые полностью отвечают второму значению этого слова и абсолютно не отвечают первому.  Одно из них произошло со мной вчера, но сначала вернусь назад во времени и расскажу о первом. 
   Это было три года назад. Я гуляла в парке, держа в руках сотовый телефон. Я была больна и взволнована. На тот период меня мучила боль, но я не знала, по какой причине она возникала, как долго будет длиться и когда закончится.  Плюс к этому я находилась в больной ситуации, связанной с больными ( негармоничными) отношениями. Посредством сотового телефона я общалась по интернету как раз с человеком, вызывавшим во мне болезненные и противоречивые эмоции.  Погрузившись в разговор, я не сразу замечаю, что иду по бетонной стене высотой около полутора метров  - куску какого-то полуразрушенного строения.  Повернуть назад не представляется возможным, да и нет никакого смысла в этом — пройдена ровно половина пути до конца этого строения.  Но если бы мне в нормальном эмоциональном состоянии кто-то предложил пройти эти 10 шагов я бы, скорее всего, отказалась, не очень-то доверяя своей, совершенно нетренированной координации.  «Умереть я не умру, - подумала я, - но сломать что-нибудь вполне реально».  В мыслях своих я не успела уточнить,  что именно я себе сломаю — стена закончилась, я прошла её.  Помню, что удивилась этому. Я пришла домой, провела вечер в обычном режиме, затем легла спать. И тут, как пишут в дешёвых романах, ничего не предвещало беды, когда проснувшись посреди ночи и поленившись включить свет, я пошла из одной комнаты в другую, сильно ударилась о металлическую ножку табуретки ногой и сломала палец. Злополучная табуретка стояла в этом месте уже около года!  Я привычно двигалась ночью в темноте и никогда не ударялась. Я вообще до этого времени только раз в своей жизни получала перелом в совершенно логичной для получения перелома ситуации. Вначале я вскрикнула от боли, а потом несколько минут смеялась, потому что несмотря на всю болезненность ситуации, не смеяться над ней было просто невозможно.  Через день, рассказывая о случившемся врачу, я изрядно смущалась, поскольку мне казалось невероятно глупым получить перелом при таких нелепых обстоятельствах.
  Второе чудесное событие, тоже со знаком «-» произошло со мной вчера. Прежде, чем описать его, я задумалась о пристрастии. Мне всегда казалось и сейчас продолжает казаться, что склонность человека иметь пристрастие к чему-нибудь, встроенное в его мышление, встроена туда явно  с благой целью.  Даже пристрастие к наркотическим веществам или азартным играм  и прочим видам саморазрушения это искажённая, но изначально благая наша способность придаваться страсти  - любой, рождающей мечты и как следствие — развивающей нас духовно.  Деградация же духовная развивается не вследствие самой страсти, а вследствие её соприкосновения с духовной пустотой, заполняющей ту сферу нашей души, где по норме должны располагаться сострадание и любовь к другим людям. В последнее время я живу страстью к фотографирования всего, что я вижу перед собой.  Сколько же прекрасного я увидела за последнее время!  И я стала мечтать о бОльших технических возможностях, которые увеличили бы мою способность отображать всё, что я вижу во всё большей полноте. Очарованная этой фантазией я стала работать в большем объёме, я стала смелее в своём взаимодействии с клиентами, я стала экспериментировать.  Я проникаю в их проблемы глубже, я ощущаю большее сочувствие, большую любовь. Поскольку я осознаю, что кроме моей потребности в камере есть ещё и другие потребности других людей: например, у моих родителей есть потребность быть здоровыми и счастливыми. Исходя из этого, я хочу, чтобы счастье было ещё и у них.  Теоретически, я могла бы пойти по другому ( более печальному и мене конструктивному)  пути: просто огорчиться, что у меня нет денег. Но я почему-то  по нему не пошла. Ответ на вопрос, почему я не выбрала тот путь у меня в общем-то пространный: я ощутила в себе бОльшую силу чем раньше и бОльшую, чем в подобной ситуации ощущают люди, с которыми я привыкла общаться.  Эта сила сложилась вследствие достаточно длительного периода исполнения желаний, воплощения мечтаний и реализации планов. Так сложилось, что у меня в данный период времени больше реализовалось устремлений, чем у моих знакомых.
  А теперь я перейду ко второму чудесному событию со знаком «-», которое произошло со мной вчера. Итак, я договорилась об он-лайн работе с новой клиенткой, после чего вышла из дома по делам, пообещав ей пересечься в скайпе по возвращении.  Точного времени намечено не было, поэтому я немного задержалась, увидев красивые цветущие растения, на которых в большом количестве сидели шмели. Никогда раньше я не видела так много шмелей сразу. Однако, мои фотографические старания столкнулись с небольшой проблемой: подул лёгкий ветерок и цветущая травка заколыхалась.  Шмели были прекрасны!  Со вздохом «Будь, что будет!», я взяла в одну руку телефон ( не очень удобно, кстати!) а другой постаралась осторожно прихватывать соцветия, каждый раз перед новым щелчком камеры.  Кое-где на снимках запечатлелись мои пальцы, но всё же это было меньшей потерей, нежели снимки не получились бы совсем.  По ходу дела я даже отметила, что шмели, к немалому моему удивлению, имеют несколько различающуюся окраску ( никогда бы не подумала раньше). И фигурки у них тоже разные.  Собственно, если кошки и собаки одной породы различаются, почему ты разными не быть шмелям?
   Но вскоре нечто отвлекло мой взгляд в сторону: я увидела, как из дверей здания, близ которого я фотографировала шмелей, выходит та самая моя знакомая, несколько лет назад потерявшая своего самого младшего ребёнка.  Она постройнела, стала со вкусом одеваться и в целом отлично выглядеть.  Она шла в сопровождении ещё одной женщины — нашей общей знакомой.  Я убрала телефон в карман, окликнула их и пошла им навстречу.  Знакомая знакомой направлялась в сторону пляжа, и мы пошли её немного проводить.  Это заняло минут семь.  После этого мы стали возвращаться и снова пошли по направлению к тому же зданию — пройдя ещё несколько домов. Я была рада встрече и пребывая в позитивном настроении, как впрочем и все последние несколько дней, с жаром рассказывала ей о своей работе и вдохновляющих планах на будущее.  Затем я спросила, как у неё дела и — услышать ответ мне уже не удалось: в ту же секунду, откуда ни возьмись что-то жгуче-острое прилетело и изо всех сил воткнулось мне в указательный палец левой руки.  Я стряхнула болезненный для себя объект, так и не увидев, кто же так внезапно нарушил моё идиллическое настроение.  «Оса!» - заключила моя знакомая, оценив мою горемычную симптоматику, видимо знакомую ей по собственному опыту гораздо больше, чем мне. И тут меня пронзила мысль: ну как такое могло произойти, если ещё каких-то полчаса назад  я стояла в окружении шмелей, почти трогала их руками  и ни один из них не проявил ко мне никакой агрессии, равно как и пчёлы, жужжащие чуть поодаль?! Прихватила ли я там некий шмелиный запах, вызвавший агрессию внезапно напавшего на меня насекомого или запах цветочной пыльцы, я не знаю, но если обойти эти подробности, - со мной произошло совершенно алогичное событие: в месте, где роятся несколько десятков крылатых жалящих насекомых ни одно из них не тронуло меня, а то одно, что причинило мне боль, прилетело, казалось бы, из ниоткуда.  Дальнейшие несколько часов, погружённая в боль, я старательно обдумывала новый для себя вывод: неприятности, произошедшие с нами, не всегда имеют видимую для нас причинно-следственную связь, которую мы можем обнаружить и затем проработать. Порой они нападают на нас внезапно, как насекомое на меня в тот вечер. Но по законам причинно-следственной связи ( и для  меня это очевидно!) развивается то, что происходит с нами дальше. Для меня очевидно то, что на момент укуса  я находилась на территории жизни. Я бы даже сказала: на территории радостной жизни. Поэтому, воспользовавшись советом знакомой, я тут же направилась в аптеку и приобрела специальную мазь, облегчающую последствия укусов насекомых. Ладонь была распухшей, боль-сильной,  палец не слушался, но моё настроение никак от этого не пострадало.  Вернувшись домой, я провела первую консультацию с клиенткой и она осталась мною довольна.  И  это я, обыкновенно рискующая потерять сознание при малейшей боли!  Сознание не терялось, оно продолжало оставаться столь же ясным.
08.08.13
Я снова и снова вспоминаю тот недлинный отрезок времени, когда я получила свой первый перелом.  Мне было 10 лет.  Находясь вместе с мамой на отдыхе в городе у Чёрного моря, я упала в бассейне. Была ранняя весна, поэтому в море ещё не купались и отдыхающие ходили плавать в бассейн. Упала я на спину, поскользнувшись на гранитном полу, так и не дойдя до воды.  Упала отчасти по вине девочки, с которой там подружилась, впрочем — её вина была совершенно непреднамеренной, хотя и винила она себя потом в случившемся долго и сильно.
  Много дней было больно дышать. А влажный морской ветер  усугублял моё состояние: я поминутно надрывно кашляла, пронзаемая острейшей болью в груди. Но если в те 40 минут, пока я ехала на скорой в областную больницу, я боялась, не умру ли я, то когда врач сделала рентген и сказала, что моя боль не опасна, я просто не стала обращать на неё внимания и считать фактором, мешающим обычной жизни. Я чувствовала её просто как данность: есть боль. Но она была чем-то, что никак не соотносилось мною с моими эмоциями, чем-то вроде шума дождя или тиканья часов. И причиной этому была та самая девочка.  Её мать принадлежала к потомкам русских дворян, а отец, с которым я успела познакомиться чуть раньше, по её словам был из простого рода, но являлся воплощением невиданной мне доселе пожалуй нигде, кроме моих собственных родителей, интеллигентности. Девочка же была настоящей «принцессой из сказки» - ни одной насмешки, ни одной пошлости ни одного бранного слова  - в свои 11 лет она виделась мне совершенно взрослым человеком. Глядя на неё, я понимала: идеальные люди — есть! И мне было не до перелома. Я много лет потом вспоминала этот эпизод, понимая: мой организм может переносить боль. Но для этого нужны особые обстоятельства. Сейчас я уверена: правилу особых обстоятельств подчинено любое тело. Насущный вопрос: как такие обстоятельства создать?
Что нужно человеку, чтобы постоянно находиться на территории жизни? Ему нужно, чтобы его жизнь соответствовала его ожиданиям. И если на жизнь мы можем воздействовать далеко не всегда, , то спектр наших возможностей в сфере воздействия на ожидания видится мне гораздо бОльшим. Я уверена, что формирование правильных ожиданий от жизни в целом способно значительным образом изменить в лучшую сторону наше отношение к жизни в период болезни, задержать нас на территории жизни и не давать деструктивным тенденциям вторгаться в нашу эмоциональную сферу.

В последнее время я задумываюсь о том, возможно ли убрать из человеческого мировоззрения тенденцию жалеть людей с ограниченными возможностями. Я говорю сейчас именно о той жалости, которая вводит человека  с инвалидностью в заблуждение, что ему нечего дать Миру и (только по этой причине) Мир что-то должен давать ему. Я разговаривала с такими людьми, их проблема высказывалась ими практически всегда одинаково: «Я никому не нужен, любить меня не за что». При этом на мой вопрос, а любят ли они сами кого-нибудь, они либо давали отрицательный ответ, либо рассказывали о своих некогда любимых ( супругах, друзьях), что они любили их, но те их предали.  Слова о предательстве в дружбе обычно звучали так: «Он должен был всегда быть только со мной, но дружил также и с другими, поэтому я сказал ему, что мы не должны больше общаться». Причём, «долженствование» обычно основано на том, что опрашиваемый сам ограничен в общении и следовательно, если человек решил стать его другом, то он тоже должен себя в этом ограничивать.  Всё это происходит из установки, что жизнь всех людей должна быть одинакова по тем дарам, которые они получают. Но жизнь не одинакова для всех. Способность дарить другим любовь и сострадание отсутствует в таких людях. В то же самое время, есть и другие.  Пожалуй, самый яркий пример  категории  других — Ник Вуйчич.  Лишённый рук и ног, с одной-единственной ступнёй, растущей прямо из тазовой кости, он являет собой пример ежедневного подвига человека, преодолевшего колоссальные препятствия на пути к счастью, любви и успеху.

28. 08.13

Наибольшее богатство ощущается тогда, когда делишься им с кем-то другим.  Ну зачем тебе самому собственный жизненный опыт, если ты не можешь его никому передать? Впрочем, всегда оставляя ему свободу: «У тебя может быть по-другому».

29.08.13

Каждый человек действует в жизни сообразно своей ( созданной самостоятельно или выбранной для себя) этической системе. Я снова болею и по этой причине проснулась сегодня поздно.  Голуби ворковали у окна, я услышала их и подошла поближе. Обычно по утрам я кормлю птиц, сегодня они меня заждались.  Когда я подошла к окну, подбежали две кошки, одна из них стала жалобно мяукать, глядя мне в глаза. У меня были специально припасённые на этот случай кусочки жареной рыбы. Пожалев о том, что не могу сегодня положить рыбу на тарелочку и вынести на улицу, я выкинула кусочки в окно. И тут под окном, почти задевая головой мой подоконник прошла полная ширококостная женщина  деревенского вида. Если бы она подняла голову вверх, то моментально увидела бы меня, но она смотрела строго себе под ноги.  Она вела за руку мальчика лет 7-8. Чуть не наступив на кусочки рыбы она, однако, совершенно их не заметила. Но заметила лежащие чуть поодаль кусочки хлеба. Голуби тем временем сидели на козырьке, не решаясь слететь вниз и ворковали так, что не услышать их было невозможно.
«Хлеб на землю кидают!» - в голосе женщины слышалось столько осуждения, что я невольно вспомнила все нарекания взрослых из своего детства за то, что роняла на пол хлебные крошки.  «Грех!» - говорила мне  мама. Но та же самая мама никогда не ругала меня за то, что я кормлю птиц.  Более того — она всегда хвалила меня за это. «Грех!» - явно слышалось  в голосе женщины. А я недоумевала: как же её этический взор не охватывает всей полноты картины: я кормлю кошек и птиц?! Похоже эти две кошки совсем не интересовались птицами. Наверное, домашние кошки не склонны нападать на пернатых.
  В моих действиях женщина видела только грех и совсем не видела добродетель. Более того, она не видела даже меня! Её осуждение было безликим. Как же часто мы порой поступаем подобным образом, осуждая чьи-то действия или просто события своей жизни, в то время как иногда для того, чтобы понять происходящее, нужно всего лишь поднять голову.

28.09.13

Я снова заболела. Вспыхнувшая  в городе эпидемия орз не миновала меня и на этот раз. Слышала теорию, что вирусы и другие вредоносные сущности привлекаются только к тем организмам, которые имеют в своём составе яды — выработаны ли эти яды самим организмом в процессе различных стрессов или  накоплены вследствие принятия им негармоничной пищи. Не знаю, насколько эта теория действительно верна, но я скорее склонна верить в неё, нежели нет.  Как бы то ни было, замечаю, что если позволить настроению моему проявляться стихийно, то оно скорее склонно к пессимистическому ходу, чем к оптимистическому.  То есть, организм ощущает в предстоящей болезни скорее угрозу, чем перспективу очищения.  Я научилась отслеживать свой пессимизм. Когда я физически не вполне в хорошей форме, я замечаю, что мои мысли, касающиеся моего будущего, более мрачны, чем те, что проявляются у меня в здоровом состоянии.  И я говорю себе: это не я. Полагаю, собственное «я» человека многогранно и разнообразно, но волевая, целеполагающая составляющая часть нашей личности должна наращивать его светлые части, если мы хотим жить счастливо и приносить пользу самим себе и окружающим. Таким образом мы можем управлять собой и выстраивать своё будущее. В какой-то момент своей жизни я поняла, что я не должна прислушиваться в идеям,  «надиктованным» моими болезненными состояниями. Я не должна слушать в себе болезнь!  Это произошло не так давно и в целом как-то постепенно. Вначале я разделила это: «голос своей болезни» и голос предпочитаемой мною стороны моего «я». Предпочтение же именно этой части «я» возникло вследствие того, что прислушиваясь к идеям, «надиктованным» этой частью, я одерживала победы в важных для себя делах, а прислушиваясь к части альтернативной, терпела поражения. Отделив «голос болезни» от «альтернативного голоса», я перенесла на вторую составляющую ощущение собственного «я». Теперь «я=я здоровая». Теперь есть три части: «больное я», «здоровое я» и «я, выносящее суждения».  Означает ли это то, что  всегда жизнь преобразуется тогда, когда в человеке появляется ( проявляется?) именно эта третья, выносящая суждение, составляющая? В некоторых учениях её называют «наблюдателем». Возможно, жизнь с наблюдателем внутри это и есть — осознанность? Или, по крайней мере, какая-то её часть? Итак, я перестала думать, что «я человек со слабым здоровьем» и стала думать: « в данный момент я болею, это временно».  Затем я пошла дальше: я решила условно считать «болезнью» всё, что не соответствует моему представлению о наилучшем образе себя. То есть, в классическом понимании этого слова я, конечно не могу назвать своё неумение петь скажем, душевным расстройством, но внутри себя я решила считать эту неспособность несоответствующей тому, какой бы я хотела себя видеть. И я задумала вернуться к игре на гитаре, поставив её следующей для себя целью после увлечение фотосъёмками.  Также, перестав приписывать вдохновение к литературной деятельности  молодому возрасту ( хочу поспорить с укоренившимся в себе самой общественным стереотипом), я работаю над целенаправленным  созданием в себе самой  вдохновения на эту самую деятельность. Я дала себе задание писать так, чтобы это радовало  меня саму и вдохновляло других. Прошло несколько месяцев неустанной ( по всей видимости)  работы моего подсознания, о которой моему сознанию доподлинно не было известно, прежде чем я села за эту работу вдохновлённая и не сомневающаяся в том, что она будет написана хорошо. То есть именно так хорошо, как это видится моему подсознанию. И отмечу, что что я приступила к работе над этой темой при температуре 39*, в состоянии некоторого полубреда , при котором единственное, что могла — это держать в руках ручку. И это мне не помешало, я бы сказала наоборот: это мне помогло. Поскольку была одновременно и бредящей и фиксирующей собственный бред. И если обозначить субличность фиксирующего каким-то одним словом, то это был наблюдатель. Параллельно с этим моим шагом к более здоровой жизни я предприняла ещё один: я сказала, что отныне страх не будет руководить моим поведением.  Когда мне сказали, что таким образом жизнь моя лишается естественных охраняющих сил, у меня были аргументы, чтобы поспорить с данным утверждением.  Приведу пример, в котором эта сила хорошо просматривается.  В своей профессиональной деятельности я часто сталкиваюсь с ситуациями, когда влюблённые некогда друг в друга люди начинают совместную жизнь и при этом сталкиваются с чертами характера партнёра, на которые они ранее не обращали внимания.  Так одна женщина рассказала мне о неудаче с человеком, с которым она познакомилась в сети и блоги которого не читала.  Увлечённая их совместным общением, она не наблюдала за тем, как ведёт себя этот человек вне общения с ней, несмотря на то, что материалы, описывающие это, были в открытом доступе. «Мне было некогда» - оправдывалась женщина. Но у неё было достаточно времени для их общения! Значит, дело не во времени, а в желании познавать человека для него, а не для себя. Если бы она любила при этом не эгоистично, а сострадательно (эмпатично), охваченная жаждой познания, она бы изначально поняла, что этот человек для совместной жизни с ней не подходит, т. к. увидела бы его подробно и истинно. Иными словами, она бы сделала оберегающий себя вывод, но руководствуясь при этом не страхом, а спокойным рассуждением, возникшим вследствие пристального внимания к человеку. Итак, осмелюсь утверждать, что любовь этой женщины была не альтруистичной,  а значит — не истинной и значит, неудача в их отношениях была естественным следствием этого негармоничного и непродуктивного чувства.

14.10.13

Большинство происходящих с нами событий происходит ожидаемо, желанно и непредсказуемо одновременно.  Так, например, девушка ждёт-ждёт свою любовь, всё время думает о том, каким должен быть её любимый человек, как он выглядит, как двигается,  говорит, смеётся, а потом вдруг встречает его где-нибудь на улице по пути в магазин, или в библиотеке, или ещё где-нибудь.  И это всегда неожиданно.  Сегодня по пути от родителей к себе домой  я неожиданно...ощутила окончание этого моего творения. Просто поняла и осознала: вот сейчас приду, сяду за стол и допишу.  Я всё искала какую-то мораль, вывод какой-то из всего, что я писала. Искала и не находила. Мне не открылось ни как побеждать болезнь, ни к чему она ведёт, ни для чего даётся.  Никакого красивого финала. Я снова буднично болела и сейчас вполне буднично выздоравливаю.  Снова радуюсь первым дням своего пребывания на улице после довольно длительного перерыва.  Правда, на данный момент с некоторыми ограничениями.  Мама улыбается: «Только не фотографируй!» Да, сейчас фотографировать на улице уже холодно.  Для этого нужно быть совсем не простуженной.  У меня всё впереди: я выздоравливаю. 
  Этот год какой-то трудный в плане здоровья: все мои знакомые несколько раз болели. Зависит ли эмоциональное состояние от физического и наоборот — для меня по-прежнему вопрос открытый.  Зоряна пишет о творческом взлёте и новых жизненных открытиях и в то же время жалуется на простуду.  Я сама почерпнула вдохновение и для фотосъёмок и для этой работы в болезни.  Но при этом данная зависимость для меня вообще не характерна: я обычно творю как раз в радостном состоянии, что бы там ни говорили о классической грустной музе поэта. И посему получается: «Какая у этой басни мораль? А морали нет никакой!» И в то же время это моё длительное размышление, изложенное на бумаге, отлично вписалось в жизненный цикл — и в короткую его волну и в более длительную.  Что до короткой волны, то начинала я писать это, когда распускались первые цветы, а заканчиваю — когда увядают последние. И все они, виденные мною, сохранились на моих фотографиях.  Им теперь обеспечена вечная жизнь, или по крайней мере, более длительная. Или узнают? Есть ли у цветов душа?

   Вчера говорили с Зоряной о длительности любви.  Ей жаль, что такое явление, как человеческая любовь существует столь недолгое время — гораздо короче длительности одной человеческой жизни. А мне наоборот, нравится то, что почти каждому человеку за его жизнь доводилось несколько раз любить кого-нибудь.  Люди разные и любовь к ним различна.  Это как написать несколько картин различного содержания.  Или несколько книг.  Хотя бывает, что художник трудится много лет над одной и той же картиной.  И она выходит безупречной.  Или писатель пишет одну и ту же книгу очень-очень долго.  Мерить ли значимость в жизни любви её длительностью?  Наверное, нет.  Хотя те, кто подразумевает иной ответ на этот вопрос, заслуживают уважения.   Их версия требует большего труда над своей душой, а значит — более истинна в каком-то смысле.
    Таким образом, моя мысль привела меня к распознаванию окончания более длительного цикла в моей жизни.  Она характеризуется окончанием некоторых важных для меня моментов.
  Первый состоит в том, что я заканчиваю вышивать пейзаж, над которым трудилась много лет. Вышитая мною работа никакой художественной ценности не представляет. Но для меня она значима.  По какому-то странному, почти мистическому стечению обстоятельств я вышивала её в течение нескольких лет исключительно только в межсезонье — весной и осенью.  Ни летом ни зимой она меня словно бы к себе не подпускала. Таким образом, она словно бы несёт в себе энергетику межсезонья, перехода, зыбкости и неуловимости самой жизни. Всего лишь несколько дней весной и несколько дней осенью.  И так на протяжении 15 лет.  Это единственная моя вышивка, выполненная в таком режиме.  И уже тогда я знала, что следующим будет фиолетовый волк.  Почему? Потому что этот волк очень хочет быть фиолетовым.  Мне осталось найти его портрет в сети, узнать и воплотить его в цвете.

     Второй момент длительного периода состоит в том, что по моему мнению все те люди, которые играли в моей жизни значительную роль, либо расставшись со мной пошли своим путём,  либо перестали так много в моей жизни значить.  Моя душа как будто открылась для чего-то нового, значимого и оно должно вот-вот в мою жизнь войти.

Третий же штрих длительного периода только намечается. И  это не окончание уже, а скорее начало.  Очередной виток пути.  Я снова чувствую себя уверенно, работая с людьми.  Перед этим я мучила себя долгими годами сомнений.  Теперь я не только вижу направление, по которому идёт человек,  но и более уверенно то, как менять его в лучшую сторону. Я стала оптимистичнее в своих прогнозах.  Наверное, это зрелость.

За окном вечереет.  Слегка шумит листва берёз, тихонько едут машины.  Проходящие мимо люди говорят о чём-то.  Жизнь идёт.  А я дописываю последнюю страничку своих размышлений.  По старинке — ручкой по бумаге.  Вы читаете это и мысленно смотрите на меня.  Спасибо вам, что провели это время вместе со мной. Я думаю о вас, когда пишу это. Я чувствую ваши улыбки.
                (14.10.13.  19-00)