Восточный мужчина

Глафира Кошкина
         Татьяна Геннадьевна Прокопьева, молодой врач-кардиолог, опустилась на бордюр, отделяющий цветочные клумбы от тротуара, и заплакала. Плакала она не навзрыд и без всхлипываний. Просто кривились губы, подрагивали плечи и по щекам бежали крупные слезы.

         За цветочными клумбами высилась девятиэтажка, на первом этаже которой располагалась областная стоматология. Таня ходила туда уже целую неделю после того, как у неё неожиданно обломился верхний передний зуб.

         Сначала казалось, что ничего страшного не произошло. Папа Тани, зав.отделением в кардиологии, где она работала, позвонил кому-то из сокурсников, тот – еще кому-то, потом все пришли к выводу, что Таню лучше отправить в областную стоматологию к доктору Мироновой.

        Доктор Миронова – женщина средних лет, врач высшей категории, спокойно и грамотно отреставрировала Танин зуб, но на каком-то этапе работы случилось нечто непредвиденное. Таня почувствовала острую боль, настолько острую, что слёзы невольно полились из глаз. Доктор Миронова удивленно посмотрела на неё, прервала работу и отправила в рентген-кабинет. Посмотрела на принесенный Таней снимок, потом на саму Таню, немножко подумала и всё-таки решила закончить реставрацию зуба.

         Таня тоже думала, что поболит и успокоится, порадовалась красивому новому зубу, но боль не проходила. Приходилось всю ночь принимать очень сильные обезболивающие средства, но они давали эффект максимум на пару часов.

        Таня и муж её Олег жили у родителей, поэтому Геннадий Николаевич с утра позвонил доктору Мироновой и попросил осмотреть дочь еще раз. Потом в течение недели Таню посмотрел не один доктор областной стоматологии, но причин острой боли найти не могли.

        У Геннадия Николаевича лежала теща одного из местных уголовных авторитетов Витали Серого. Навещая тёщу, тот обратил внимание на уреванное личико дочки лечащего врача, и, узнав причину, через полчаса лично с двумя приближенными был в кабинете доктора Мироновой. После его визита плакала уже доктор, но Танино положение, увы, не изменилось.

         Таня устала от боли. Наконец нашли именитого челюстно-лицевого хирурга, который и попросил Таню подойти к 18 часам.

         Таня подошла немного раньше, уставшая от многодневной боли и уже не верившая, что продвинутый хирург сможет как-то ей помочь. Она понимала, что с ней творится что-то необъяснимое, но, как медик, считала, что возможности медицины исчерпаны. Она могла только плакать.

         Когда она полезла в сумку за платочком, то увидела, как возле неё остановилась иномарка с тонированными стеклами. Она стала вытирать глаза платком, но слезы продолжали литься.

         Из машины вышел мужчина лет 40-45 с ярко выраженной азиатской внешностью. Он подошел к Тане и остановился. Таня подняла на него заплаканные глаза. Лицо мужчины было непроницаемо и серьезно.

         - Что плачешь? – без акцента спросил он.

         В других обстоятельствах Таня быстро бы объяснила ему, что на ты к ней не обращаются, но сейчас она просто ответила:

         - Зуб болит.

         - А почему к доктору не идешь? – мужчина подбородком кивнул на вывеску больницы.

         - Каждый день хожу. Они ничего не могут сделать.

         Мужчина помолчал. Таня тоже молчала. Мужчина опустился перед ней на корточки и сказал:

         - Дай руку.

         Таня не шевельнулась. Тогда мужчина взял левую Танину руку, одним легким и точным движением нашёл пульс и стал вслушиваться, не считать, а именно вслушиваться в его ритм и наполнение. Это Таня отметила как медик.

        Потом началось удивительное. Не поворачивая головы, мужчина резким гортанным голосом выкрикнул в сторону машины что-то на своём языке. Дверца приоткрылась, обнажив темную головку мальчика лет 12, тоже азиата. Мужчина тем же резким голосом что-то скомандовал ему, мальчик исчез и через несколько мгновений вышел из машины и протянул мужчине деревянную зубочистку.

         Мужчина посмотрел на Таню и спросил:

         - Не спала сегодня?

         - Не спала, - подтвердила Таня.

         - Понятно. Успокойся и послушай меня.
 
         Мужчина сделал короткую паузу и взял Танину руку поудобнее.
 
         - Сейчас я тебе сделаю три точки. Вот эту, - он лёгким и точным движением кольнул зубочисткой где-то в районе большого пальца Таниной руки, - и у тебя перестанет болеть. Потом вот эту, - и он слегка развернул Танину голову и кольнул где-то за ухом, - и у тебя пойдет выздоровление, - и вот эту, - он наклонился к Таниными ногам и кольнул где-то в районе подошвы, Таня даже не поняла, где именно, - и ты поспишь сегодня. Всё будет хорошо. Как тебя зовут?
         
         Таня не ответила.

         Лёгкая улыбка скользнула по губам мужчины.
 
         - Может, тебя подвезти до дому?

         - Нет, спасибо, я сама дойду.

         - Ну, как знаешь, - еще одна лёгкая улыбка. Мужчина повернулся к Тане спиной, сел в машину, и машина тронулась.  Таня вдруг поняла, что мужчина остановился только из-за её страдальческой фигурки. А потом она поняла, что не пойдет к челюстно-лицевому хирургу. А потом она как-то поняла, что сегодня она будет спать без таблеток.
         
         Она достала из сумочки телефон и позвонила отцу.

         - Папа, ты скажи тому хирургу, что я пока не пойду к нему.

          Геннадий Николаевич не понял, и Таня рассказала ему о мужчине. Отец рассердился, назвал Таню глупой и потребовал, чтоб она немедленно шла в больницу. Но Таня мягко убедила его, что ей лучше, и она сейчас пойдет домой.

         Шла она пешком, не стала садиться на автобус. Всю дорогу её переполняло странное ощущение освобождения. Она поняла, что тяжесть боли медленно, но всё-таки уходит.

         Вечером за общим столом её дружно, хотя и беззлобно ругала вся семья: врач-кардиолог папа, врач-терапевт мама и муж-окулист Олег. Но Таня осталась непреклонна.





         ЭПИЛОГ: Татьяна Геннадьевна действительно выздоровела. Ту ночь она провела без обезболивающих таблеток. Наутро проснулась и пошла на работу с хорошим настроением. Сейчас, когда она вспоминает об этом, то жалеет, что не отблагодарила его не только материально, даже «спасибо» ему не сказала. Некоторое время она всматривалась в мужчин-азиатов похожего возраста, но исцелитель исчез.
 
         Мать сказала ей, что она теперь тоже должна помочь кому-нибудь на улице, вот так же, бесплатно, и даже не за спасибо. До сих пор она ходит, всматриваясь в окружающих, и мы ждём её рассказа о том, как она спасет болящего от страданий, ведь кардиологи нынче тоже очень востребованы.

На фото - кадр из к\ф "В чёрных песках".