В полутёмном коридоре административного здания гуляют эхом голоса. Они перекликаются, спорят, замолкают, потом снова оживают, смеются и летят...., летят по объёмным пространствам, перекатываясь по затёртому полу, стукаясь о стенки, окна, сумрачные потолки, униженные души сотрудников.... Возле комнаты № 306, где тоже бесчинствуют голоса, у поблекшей стеночке, за столиком ёрзает по обшивке стула короткостриженная дамочка (видимо, секретарь) в вязанной кофточке. Голова её уткнулась в листок бумаги. Зрачки глаз бегают по фамилиям, написанными от руки. На левом углу стола - стопка бумаг. Верхний лист исписан жирными прописными буквами: Повестка дня Заседания Городской думы г. Крутизнинска. Чуть ниже - Начало в 10-00 час.
Рядом прохаживаются два толстячка в чёрных пиджаках и цветных галстуках. Вид у них такой, будто по ним протопталась свора голодных собак, - задёрганный, затравленный. Скорее всего, они - финансисты, либо землемеры и им страсть как не хочется идти на это депутатское мероприятие. В лицах их читается желание - вырваться на свежий воздух, заглянуть в соседний ресторанчик, выпить два раза по сто грамм и забыться.
Возле столика стоит, будто над надгробием недавно почившего, старого мужа, миловидная дамочка баскетбольного роста.(видимо, распорядитель мероприятия). Ей бы всплакнуть от нервного клокотания в грудях, но на её лице - искрящаяся улыбка. Красивыми полутомными глазами она искоса заглядывает в список приглашённых и без умолку чешет языком: внушает двум разбалансированным толстякам о том, что обстановка в администрации перед заседанием - нормальная. Мэр города и председатель Думы - в хорошем расположении духа. Депутаты в её понимании – не в счёт. В бюджетах и налогах, как утверждает дамочка, они ориентируются слабо. В Думе им отведена миссионерская роль - посидеть, позевать, посудачить о погоде, задать с места ради приличия парочку вопросов, посплетничать о новых кадровых назначениях и разойтись. Так что, говорит она, расстраиваться не стоит; если и будет нагоняй, то в виде двух-трёх оплеух, не больше….
У окна, в пяти метрах, стоит полуседой, ссутулившийся человек, на груди его - старенький фотоаппарат. Он теребит в руках кожаную шлейку футляра и внимательно следит за тем, что происходит возле приставного столика. Взгляд его как луч прожектора, изредка впивается в дамочку баскетбольного роста и оценивающе осматривает её выразительный таз, умопомрачительные плечи, причёску и другое.
Со стороны межэтажной лестницы громко заскрипели туфли. Такой специфический звук издают обычно туфли из крокодиловой кожи от фирмы «Эгей-стрик».
Заслышав скрипы, дамочка баскетбольного роста резво переходит из траурно-пьедестального положения в монументальную стойку пионерки, заглядывающей в щель двери в поисках врага-диверсанта. В необычной позе, вытягивая шею, делает несколько шагов к лестнице, на одной ноге заглядывает за стеклянную дверь между коридором и блоком лестницы с лифтовой площадкой и говорит полушёпотом:
- Депутат "зэка" области….
- Что за зека, такой? Уголовник что ли? - Удивлённо спрашивает один из толстых.
-Да какой там... не дорос ещё. Он депутат Законодательного Конфедеративного собрания области. Законы, областные, пишет. – Поясняет другой толстый и скребёт пальцами за воротником рубашки, расслабляя узел галстука…..
- Как же ... знакомый анфас. Видел его на предвыборных плакатах два месяца назад. Так это его избрали в область? - Спрашивает мужчина и хмурится. - Ему ещё до зэка расти и расти... Пока на первой стадии... – Делает вывод первый из них.
Потом, подумав, добавляет:
-Через годик можно на него заводить уголовное дело…. Истинно говорю!
Депутата «ЗэКа» толстячки провожают взглядами изподлобья. Супят брови и отворачиваются. Тот высоко подняв одутлое лицо, выпуклый нос, надув бесцветные губы, в блестящем, стального цвета костюме «от Лемонте», поскрипывая, шествует в зал заседаний. Следом за ним вприпрыжку - два паренька-помощника, один – зачёсанный под гребешок, тонконосый, с полоской бородки на челюсти, другой похож на тибетского ламу – лысый, широкоскулый с запойными оттенками на лице и мешками под глазами. Оба остановились у столика, расплылись в улыбках. Похожий на тибетского ламу нагнулся и что-то шепнул короткостриженной. Та в ответ кривится, отводит лицо к стенке, отмахивается ладошкой от запаха изо рта тибетца, что-то говорит и, кивая, как попугай, рисует на листочке какие-то иероглифы .
Покрутившись возле секретаря, натоптавшись вдоволь, оба, подняв носы, с выражением глубокомыслия на лицах покидают наполненный эмоциями и голосами коридор. Они ушли туда, где Дума думает за весь непослушный и неблагодарный город.
Вслед за «зэка» ко входу подтягивается весь думский бомонд – крашенные и залепленные косметикой депутатки с папками бюджета города и заумными глазами, депутаты с пустыми руками, но не менее умными выражениями лиц, следом – запыхавшиеся, в потрёпанной одежонке журналисты, операторы телевидения, приглашённые толстяки, худые, умные, просто дурковатые и другой ненужный народец. У всех в бегающих глазах – куча эмоций, вдохновений и прочей ерунды, которая мешает настроить мозги на работу.
Возле столика сгрудились несколько лиц в серых пиджаках, склонившись и свесив хвостами галстуки. Они тыкают пальцами в список и выкатив большие глаза, вполголоса бранятся на депутатском языке.
-Почему твой помощник в списках, а мой нет? Чем он лучше моего ? Буду жаловаться в административный орган.– Напирает один на другого.
- Жалуйся куда хошь ! С меня не убудет !
Вполоборота от них стоит гороподобно упитанный в боках, без признаков шеи черноволосый человек, со спины напоминающий спасителя человечества - бэтмэна. Внешний экстерьер его необычен. Вместо пиджака с галстуком – пуловер–безрукавка, светло-жёлтая рубашка. Чувствуется, что он гордится своим одеянием. Рукава светятся на фоне серой массы пиджаков, чёрная кудрявая голова с усами крутится, будто башня танка. С правого его плеча топчется длинный и худой в пиджаке и мятых брюках. Читает полузакрытими глазами дрожащую в руках Повестку дня, что-то шепчет. Крючковатый нос его иногда недовольно морщится, а ресницы дёргаются, будто сломаные крылья летучей мыши.
Рядом с ними проходит, стуча каблуками, будто чёрт копытами, дама в ярко-красном платье. На груди её значок - "КПРФ". Крашенные под золото волосы трепыхаются кончиками на спине, щекочут, открытые участки веснушчатого кожного покрова на спине.
Чёрная усатая и золотая головы поворачиваются лицами и пронзают друг друга испепеляющими взглядами. Люди, стол, стены и даже лампочки на люстрах угрюмо взирают на их перкрёстные метания молний и молчат. И каждому глубоко наплевать, что они не только ненавидят друг друга, но и ещё кое-кого из ближних, а с депутатами дружат через раз. И вообще их лица – кладезь для чтений между строк. На лбах так и выпирают буквы: живём на скандалах, наша законная стезя - ругаться и никогда не извинятся….
Молодая, баскетбольного роста дамочка отступает в сторону и пропускает золотоголовую к проходу в зал. Ей явно не хочется сегодня скандалов, перепалок в коридорах и потому, стеснительно опустив голову, отвлекает золотоголовую от посторонних мыслей:
- Лариана Фуатовна, возьмите Повестку дня.
Та что-то отвечает невпопад. Вспыхнувшее краснотой лицо и бегающие глаза указывают на бродящие в ней эмоции, которые мешают адекватно воспринимать события.
Сзади слышится приглушённая реплика:
- Опять эта дурочка пламенную речь о спасении городского бюджета закатит часа на три, когда она уже наговориться….
Золотоголовая оборачивается на голос и видит только серую массу пиджаков, пуловер и улыбающиеся лица. Кто сказал – непонятно. Макушка её трепещет от чувств, волосы дёргаются на спине. Она выбирает взглядом из толпы пуловер чёрноволосого, его усатую голову и обращается:
- Я здесь не за себя, а за униженных горожан выступаю ……
- Лариана Фуатовна, во-первых, это не я сказал, во-вторых, я тоже отстаиваю интересы людей и не надо на меня так смотреть. Давайте поговорим там, на ринге …… - Делает попытку отбиться черноволосый и указывает рукой на зал заседаний.
-Я поговорю с вами не здесь, а на плацу со шпицтрутами в руках ! – Парирует золотоголовая.
-Правильно, Лорик, отшлёпай СашкА по попке! – Несётся снова из толпы пиджаков вражий голос.
Ему вторит другой:
-Ишь ты, идейные какие.... Когда ЖКХ грабили в девяностые, так морды за стёкла мерсов прятали от народа, а щас повылазили.
Черноволосый затравленно морщится, поворачивает в сторону голову и пытается угадать, кто издал шум.
-Чё ты на меня смотришь? Я тут причём ? – ошарашено говорит низкорослый, с глазами на выкате мужичок (видимо, депутат), скрещивая на груди руки. – Кто-то болтает языком…., а все шишки на меня…
Черноволосый дует щёки, водит усами, краснеет и пытается что говорить. Но из его рта вылетают не слова, а какие-то непонятные междометия. Золотоголовая, удовлетворённая поменявшейся ситуацией, высоко подняв голову (точь-в-точь как тот депутат-«зэка»), с листочком повестки дня уходит на ринг, вернее в зал заседания Городской Думы.
Неожиданно открываются дверь лифта. На просторы лестничной площадки выплывает ещё один толстый, седой мужичок в чёрном пиджаке, светлой рубашке, бело-голубом галстуке, похожий телеведущего Леонида Якубовича. Седые усы неаккуратно подстриженные нависли над скулами. Возле уха – мобильник. Говорит он громко, выразительно, так, чтобы все слова были услышаны всем коридором.
- Я тебе говорю, почитай внимательно их анкеты, проверь трудовые. Абы кого на работу брать мы не в праве……
Из толпы пиджаков несётся новая реплика:
-Да кто к нему придёт на 5 тысяч оклада? Стоит тут рисуется…
Ему опять вторит другой голос:
- Да у него в МУПе таджики, да алкаши крутятся…. Вообще охамел…. Уже не знает с чего бабло рубить…
Раздаются приглушённые смешки, новые реплики….
Толстый с вислыми усами, поняв, что он стал центром внимания группы серых пиджаков, тушуется, отходит к лестнице и встав, возле окна, продолжает внушать подчинённому через средства доступной связи о его правах и обязанностях.
Постепенно толпа в коридоре рассасывается. Ряды серых пиджаков редеют. Исчезает в проёме зальных дверей толстый с вислыми усами, туда же, величаво качаясь, заходит Мэр. Чуть припоздав, резво перебирая ножками, спешат по одиночке и группкой заместители, начальники отделов, управлений, за ними парочка мальчишек - несут бумаги, папки и мобильники своих боссов.
Дверь захлопывается. Депутатский бомонд начался. В коридоре непривычно тихо. С дальнего крыла коридора слышатся голоса. Это уборщицы вышли с вёдрами, вениками и тряпками. Их задача - подтереть и убрать грязь за депутатским корпусом и прочим бесполезным народцем.