Манжетами гремя, подставив уши ветру, неуёмный Торопыкин бежал на работу, и как всегда опаздывал - но был доволен тем, что приборчик Борга работал исправно - не обманул старый еврей, всучивший ему этот "генератор опозданий". И теперь лёгкое чувство опоздания постоянно подстёгивало Торопыкина к ускорению - так он нелегально готовился к предстоящей олимпиаде, где собирался завоевать золотую медаль по бегу. Конечно, олимпийский комитет ничего об этом не знал, но у Торопыкина был безукоризненный авантюрный план, как это сделать без участия чиновников и прочих прихлебателей от спорта. Когда будет финальный забег, он просто выскочит голым на поле, и побежит, обгоняя всех лучших бегунов планеты на виду у сотен и тысяч видеокамер.
Так бы всё оно и сложилось, но постоянно ускоряясь, Торопыкин незаметно для себя пересёк временной барьер и оказался вне времени и, следовательно, пространства, с которым оно неразрывно связано.
Всё вокруг просто замерло, а потом распалось на сегменты и полностью исчезло. А вокруг только серо-молочная пустота. В ней провёл Торопыкин целую вечность, но поскольку приборчик Борга продолжал исправно работать, то в итоге он вновь пробил временной барьер, отделяющий вечность от времени и вынырнул на поверхность бытия земного с другой стороны, в виде новорожденного младенца - при этом сохранившего разум и воспоминания взрослого человека.
И когда акушерка взяла его на руки, он испустил вопль восторга. "Я люблю тебя, жизнь!" - хотел завопить он, но сдержался. Никто не должен был знать его маленькой тайны.