У нас очень разные ощущения прекрасного, - кивнул Египтянин, макушкой немного притормаживая в пространстве, что создавало некий дискомфорт.
Люди сплетали ноги. Их пальцы указывали в разные стороны.
Где? Где же Ответ. Где же Истина.?
- Точно не во мне, - седоволосая парикообразная леди вспылила пудрой своей древности и выблевала нечто на квадраты линолеума, прикрывая лицо и нелицеприятное зрелище казенными кудряшками. – Или все же во мне?
- Теперь уже наверняка нет – скривился лысеющий человек, подходила его очередь. Благо, он увидел ее заранее и мог как следует подготовиться. Не хотелось ударить в пол баулами.
Женщина спустилась на пол, на колени. Серая шерсть юбки натянулась. Фигура позволяла предположить отсутствие регулярного питания. Она стала размазывать вышедшее из нее костяшками пальцев, трубочки и колбочки зазвенели алмазностью. Истина была истинной и стеной, и истиной, хоть и нелицеприятной или наоборот. Она размазывалась, сгущалась, разряжалась, пылила из парика и самой женщины, выглядывала из глаз и лысины человека, готового к своей очереди.
Он уже встал у стены и ожидал, когда человек в штатском с автоматом за этот экзамен разрядит обстановку, предоставив ему полагавшуюся очередь. Очередь подошла, из ее ушей, глаз, сердца и всей совокупности, даже в виду их отсутствия торчала истина. Она взяла истину под руку и вывела прочь.
Где же она? Где? Шептала сосредоточенная Истина, размазывая мерзкие кусочки и жидкость Истины повсюду. И стены были.