(Влияние Р.И. Цуприк на начало моей краеведческой деятельности)
Я горд, что в моей судьбе были годы тесной творческой краеведческой работы с Раисой Ивановной Цуприк.
Познакомил меня с ней читинский краевед Георгий Иванович Поломошнов (1919-1981). А дело было так. Вернувшись в 1973 году после службы в армии домой, я принял участие в организованной им на страницах газеты «Забайкальский рабочий» историческо-краеведческой викторины «Знаете ли вы свой город?». При подведении итогов первых 12 туров участников викторины, среди которых я оказался самым молодым, собрали на 7-м этаже редакции газеты. Там нам Г.И. Поломошнов и представил настоящих краеведов – Марину Юлиановну Тимофееву и Раису Ивановну Цуприк, которые дали оценку значения викторины в познании истории нашего города. Официальное знакомство впоследствии переросло в многолетнее сотрудничество с этими замечательными людьми. Раиса Ивановна тогда выступила перед нами с рассказом о Читинском отделении Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, ответственным секретарем которого являлась с октября 1974 года, и пригласила нас к сотрудничеству с этой организацией.
Через некоторое время я пришел на ул. Забайкальского рабочего, 63, где на первом этаже в двух комнатах тогда размещался, как сейчас говорят, «офис» Читинской областной организации ВООПИиК. С этого началось моё участие в работе данной общественной организации. Мы много беседовали с Раисой Ивановной. Постепенно передо мной открывался мир организации краеведческой деятельности. Здесь размещался головной штаб, который на общественных началах возглавлял известный забайкальский археолог Игорь Иванович Кириллов (сейчас его именем назван археологический музей при Читинском государственном университете). В каждом районе имелась своя районная организация, во главе которых стояли в основном представители из местных райкомов партии или райисполкомов, соприкасавшиеся с культурой, историей или же патриотической работой по должности, но были и настоящие энтузиасты, для которых это являлось порывом души. Среди них: Николай Иванович Фалилеев - директор Петровск-Забайкальского ГПТУ-12, открывший в училище музей истории города; Феодосий Никифорович Резанов - учитель рисования Газимуро-Заводской средней школы, создавший на базе школьного районный музей и проводивший с ребятами походы по родному краю; Михаил Сидорович Бочкарев - также учитель, но из села Шелопугино; Андрей Петрович Машуков - журналист из газеты «Шилкинская правда»; Николай Егорович Дворниченко - работник МВД, журналист и историк; а также другие. Со всеми ими я потом познакомился лично, бывая в командировках по области, знакомился с их творческой работой, знал их чаяния.
Раиса Ивановна, видя мой интерес к познанию края, стала направлять мою деятельность. В частности, она дала мне адрес выдающегося краеведа, писателя и библиофила, работавшего в Забайкалье в середине XX века, а затем переехавшего в Киров, Евгения Дмитриевича Петряева. И не просто дала адрес, а сама сообщила ему, что есть в Чите такой молодой человек, интересующийся историей края, и на которого надо обратить внимание. С Евгением Дмитриевичем у меня завязалась переписка, вобравшая в себя 27 писем.
В то время я работал в проектном институте «Желдорпроект» и был знаком с ведущими архитекторами города А.К. Анипко, Н.Н. и Р.Ф. Бунтовскими, В. Крушлинским, В. Скорым, В. Чупрыниным и другими. Все они были увлеченными молодыми людьми. И Раиса Ивановна задумала обратить их энергию в полезное для города русло. Дело в том, что в те годы в Чите шло усиленное строительство, и на смену деревянным домишкам воздвигались пятиэтажные дома. А в числе сносимых были и здания, представляющие культурный и архитектурный интерес. Нужно было дать им научную профессиональную оценку, и, если требовалось, встать на их защиту. Так при Читинской областной организации ВООПИиК родилась архитектурная секция. Спросила Раиса Ивановна и о моем согласии войти в эту группу. Я охотно согласился, и тогда с её стороны мне последовало конкретное задание – выступить перед архитекторами с рассказом о первом архитекторе Забайкалья Лаврентии Ивановиче Иванове. И тут же как настоящий библиограф дала наводку на исходные данные: статью И.М. Давидовича «Загубленный талант» в газете «Забайкальский рабочий» за 1959 год и просторы огромного фонда под № 31 «Нерчинское горное правление» в Читинском областном государственном архиве. И у меня получилось. Меня слушали наши архитекторы, а потом вышла и статья «Первый архитектор Забайкалья».
Затем были и другие работы в рамках архитектурной секции. Раиса Ивановна попросила подготовить материал в газету о спасении «Теремка» по ул. Бабушкина, 82, чтобы вокруг этого создать общественное мнение. Опираясь на него, нашим архитектором удалось изменить планировочный проект строительства на этом месте жилого здания, и шедевр деревянного народного зодчества был спасён. По праву его заняло потом, после реставрации, Читинское областное отделение ВООПИиК. Это была наша общая победа!
А ещё мне Раиса Ивановна передала пришедшее из Эстонии письмо от сестёр Татьяны и Светланы Тимохович, дочерей известного в прошлом в Чите агронома Михаила Михайловича Тимоховича, создавшего в Чите другой шедевр деревянного зодчества по ул. Нагорная, 38, - «Дом-кораблик» или «Дом с рыбками». И этот памятник архитектуры удалось сохранить.
Видя мою активную деятельность, Раиса Ивановна предложила включить меня в президиум Читинской областной организации ВООПИиК. Я стал участвовать в заседаниях президиума и в работе конференций. Это особый пласт взаимодействия с Раисой Ивановной в её должности ответственного секретаря общества.
Наиболее памятна мне проводимая в Чите в 1975 году международная научная конференция «Декабристы и Сибирь», открывшая простор для широкого изучения деятельности декабристов в нашем крае. Об этом я потом написал даже отдельную статью в «Энциклопедии Забайкалья». Я не выступал на ней, но Раиса Ивановна организовала так, чтобы я как можно больше получил от неё для себя и своего мировоззрения. Во-первых, я внимательно прослушал доклады ведущих учёных и краеведов на пленарном и двух секционных заседаниях. Во-вторых, я познакомился с рядом ведущих специалистов в области изучения наследия декабристов, в том числе с внуком декабриста Дмитрия Иринарховича Завалишина Борисом Еропкиным. В-третьих, мимо меня не прошли две выставки – по организации мемориально-архитектурной зоны декабристов в Чите возле здания церкви Декабристов и проектов памятного знака в их честь на площади Декабристов. В-четвертых, мне было поручено на страницах «Забайкальского рабочего» отразить работы секции «Изучение и охрана памятных мест декабристов в Сибири». Вели эту секцию представитель Центрального Совета ВООПИиК Анна Георгиевна Букштынович и Раиса Ивановна Цуприк. Вспоминается один курьёз. С темой «О роли книги в жизни и деятельности декабристов в условиях забайкальской ссылки» планировали выступить сразу двое – Раиса Ивановна Цуприк и читинский краевед Марина Юлиановна Тимофеева. Оба доклада были подготовлены на основе архивных данных. Никто не хотел уступать. Спор разрешила А.Г. Букштынович, предложив М.Ю. Тимофеевой выступить с другой темой - о памятных местах пребывания декабристов в Читинской области.
А вообще Раиса Ивановна декабристов любила, всего на эту тему ею опубликовано 34 работы. Они пришлись на 1974-1990 годы, то есть годы работы в ВООПИиК, но в основном связаны с книгой, - всё-таки сказывалась библиотечная подготовка автора.
Безусловно, я знал о предыдущей работе Раисы Ивановны и её библиографические публикации на тему «Что читать о Читинской области?». Раиса Ивановна жила книгой и вопросами библиографии. Для неё это было основным. На этом было связано у неё взаимное творчество с Евгением Дмитриевичем Петряевым. Много лет спустя мне стало известно отрицательное мнение Евгения Дмитриевича по поводу оставления ею библиографической работы и перехода на работу в ВООПИиК: «За Вашими переменами слежу с тревогой… Вряд ли в охране памятников можно сказать новое слово…». А Раиса Ивановна сказала! Семидесятые-восьмидесятые годы XX века пришлись на расцвет в нашем крае массового краеведения. Впервые были учтены все памятники и памятные знаки на территории Забайкалья и к работе в ними привлечены огромные массы людей. В этом сказался ещё и организаторский талант Раисы Ивановны. Хотя всё это пришло к ней не сразу и не вдруг.
Однажды в очередной беседе с Раисой Ивановной, когда велись работы по реконструкции здания читинской церкви Декабристов, я высказал мысль о проведения археологических изысканий у стен этого сооружения. Раиса Ивановна меня остудила словами: «Ну что там можно найти, кроме пуговицы с сюртука декабриста?». Хотя впоследствии, во время раскопок в некрополе декабристов в Петровск-Забайкальске (искали место погребения Саши Анненкова – умершего сына Ивана Анненкова и Полины Гебль), она стала придерживаться уже иной точки зрения.
Раиса Ивановна ратовала за то, чтобы в Чите память о декабристах осталась и в наименованиях улиц, конкретно выделяя имя Дмитрия Иринарховича Завалишина, отдавшего Чите много лет своей жизни. Она мечтала, - а нам краеведам, живущим в начале XXI века приятно доложить ей, что в 2004 году бывшая Набережная улица в Ингодинском районе обрела его имя.
Раиса Ивановна мастерски умела сближать людей и делать их друзьями на многие годы. Эту черту в ней еще не подмечал никто. Именно она соединила меня в начале 1977 года с первооткрывателем темы истории Забайкальской милиции Артёмом Евстафьевичем Власовым, и наша краеведческая, переросшая в личную, дружба длится уже несколько десятилетий. Именно Раиса Ивановна оказалась связующим звеном между мной и Верой Антоновной Цивцивадзе, и нам в 1990 году удалось создать скромненький, всего в 30 страничек, шедевр забайкальского краеведения – путеводитель по Читинскому городскому кладбищу «Ушедшие в бессмертие». А когда на могиле самой Веры Антоновны я произнес прощальную речь, Раиса Ивановна сказала мне тихо одно единственное слово: «Молоток!». Не «молодец», а именно «молоток». Такая своеобразная была Раиса Ивановна.
Для меня навсегда осталась незабываемой поездка с Раисой Ивановной Цуприк совместно с карымскими краеведами Александром Порфирьевичем Мищенко и Марьей Ивановной Кочетковой в сентябре 1986 года по инспектированию состояния памятников истории на территории района. Любовь к родному краю, знание его истории и ощущение своей причастности ко всему этому - никогда не смогут заменить дальние туристические поездки по свету. За два дня мы проехали полрайона. Были в пади Тарской, куда когда-то специально приезжал писатель В.И. Балябин, чтобы наиболее достоверней описать в романе «Забайкальцы» произошедшие здесь в 1918 году трагические события. Далее по проселочной дороге поехали в Кайдалово. На подъезде к селу совсем небольшой перевал. Из-за него вдруг выросли маковки бывшей Троицкой церкви с крестами. Мы остановили машину и некоторое время, как зачарованные смотрели на это чудо. Раиса Ивановна особенно восторгалась присутствием крестов. В Урульге мы останавливались у дома, где когда-то жили местные князья Гантимуровы, а на кладбище посетили могилу Героя Советского Союза Григория Алексеевича Забелина, видную издалека по развевающемуся на ней красному флагу. На другом кладбище, в Верх-Талаче, осмотрели небольшой мемориал на месте захоронения руководителя красного партизанского отряда в гражданскую войну Ивана Кузьмича Бурдинского, он был сооружен на средства общества охраны памятников. Год назад я видел бюст И.К. Бурдинскому в кабинете Раисы Ивановны, и вот он – на старом сельском кладбище на фоне красной листвы черемухи, зелени молодой листвянки и спелости черных ягод. Это надо видеть!
Потом, уже вспоминая эту творческую поездку, где столько было переговорено об историческом наследии, я уже самостоятельно проводил инспектирование состояния памятников в Акшинском и Забайкальском районах и докладывал о результатах поездок на заседаниях президиума ВООПИиК.
Очень переживала Раиса Ивановна за развал организационной системы общества охраны памятников и культуры в конце восьмидесятых годов. Я тогда не понимал, хотя и осознавал политическую направленность, этой деятельности. Главными тогда считались памятники вождям пролетариата и государства, затем – посвященные гражданской и Великой Отечественной войнам. Остальных – по археологии, архитектуре, истории досоветского периода и особенно культуры - было не так уж много. Вокруг памятников и памятных знаков, в том числе мемориальных досок, проводилась большая патриотическая работа со стороны школьников, ветеранов, студентов, трудовых коллективов. Ремонты, возложения цветов, лекционная пропаганда и так далее. Составлялись планы работы, проводилось соцсоревнование с такой же организацией в Бурятии. И вот всё это, построенное по старой советской схеме, стало рушиться – причина та же, что и при ликвидации ДНД. Председателем Читинской областной организации ВООПИиК в те годы был зам. председателя Читинского облисполкома Дуфар Шаихович Ахметов. Помню, как на этой почве между ним и Раисой Ивановной происходили серьёзные, порой конфликтные разговоры. А потом Раиса Ивановна оставила работу в ВООПИиК. И после этого я забегал на второй этаж «Теремка», но рабочее место Раисы Ивановны было пусто.
В память о тех годах у меня остались некоторые книги, полученные из библиотеки Читинского отделения ВООПИиК, выпущенные буклеты, плакаты. Остались памятники. Конечно, мы осознавали, что структурно общество уже не поднять, но активистов общества, по крайней мере, на городской площадке в 1988 году мы сплотили в Читинский городской Клуб краеведов. И Раиса Ивановна была среди его учредителей.
В 1996 году её кандидатуру мы выдвинули на звание Почетного Гражданина города Читы. Авторитет Раисы Ивановны Цуприк был настолько высок, что наша инициатива была поддержана. Однажды мы ехали с ней в троллейбусе от остановки «Стадион ЗабВО», рядом с которой она жила по Кайдаловской улице. И когда к нам подошла кондуктор, она вынула из сумочки красное удостоверение Почетного Гражданина города. Мне было приятно за Раису Ивановну.
Последний раз мы виделись с ней на заседании Клуба краеведов в конце 2008 года накануне ее болезни, а через несколько месяцев провели заседание в честь её памяти.