В зале судебного заседания городского Чертегденского суда в этот час было жарко, как никогда! Пришла вся местная пресса – единственный в городе журналист, который по совместительству был и главным редактором местной газетенки «Вечерний Чертегденск». Пришла и местная творческая интеллигенция – три с половиной алкоголика.
Прокурор – накаченный до размеров Валуева деревенский увалень с пушком на массивном подбородке и бестолковым взглядом – уныло скучал в своем кресле, ковыряясь в зубах ногтем мизинца.
Секретарь суда – роскошная брюнетка, счастливая обладательница титула «Мисс Чертегденск» последних трех лет. У нее не было никакого образования, кроме незаконченной школы. Но никто во всем городе не сомневался, как и «через что» она попала на работу в городской суд Чертегденска.
Адвокат – лысенький дяденька в дешевом шерстяном пиджачке с масляными глазами и трясущимися от алкоголизма руками – проходил очередной уровень в увлекательной игре на своем мобильном телефоне.
На скамье подсудимых, за скрученной из проволоки решеткой, никого не было.
Зато на месте потерпевшего вольготно растеклась двухсоткиллограмовая туша потерпевшего – мужчины в малиновом пиджаке с золотой цепью толщиной с ваш указательный палец и с платиновым крестом до пупа с рубиновым Иисусом.
- Встать, суд идет! – прощебетала секретарша, всколыхнув на мгновение своим бюстом взгляд прокурора, который тут же погас.
С кряхтеньем все поднялись, кроме толстяка-потерпевшего. Прокурор хотел, было, остаться сидеть на месте, но, подчинившись стадному чувству, после секундного колебания, тоже поднялся, больно треснувшись затылком о низкий потолок деревянного зала судебных заседаний.
С шумом раскрылась дверь, и в зал влетел, со всего разбегу ударившись о черную скамью подсудимых, тщедушный старичок в потрепанном спортивном костюме. Он тяжело поднялся, держась руками за обшарпанные деревянные стены, и уселся на скамью подсудимых.
За стариком в зал ввалился ухмыляющийся мужчина лет сорока пяти, в ковбойской шляпе и двумя кольтами сорок пятого калибра в набедренных кобурах. Сапоги его были со шпорами, руки с волосами, а изо рта несло дешевым виски. На одном рукаве клетчатой рубашки была эмблема Службы судебных приставов, а на другом значок Судебного департамента.
Мужчина гордой походкой хозяина прошествовал в кресло судьи, плюхнулся в него и закурил гаванскую сигару.
- Ванек! – обратился он к стоящему рядом прокурору. – Сколько раз я тебе говорил, что тебе вставать необязательно?
- Много раз, батяня! – басом прогудел прокурор и плюхнулся на стул.
- Вы тоже, мля, садитесь, - мужчина махнул рукой остальным.
- Итак, мля! – продолжил мужчина после того, как все сели. – Слушается дело об ужаснейшем покушении на драгоценнейшую жизнь нашего славного мэра Александра Моисеевича Хапугина. Заседание ведет единственный в городе судья и, мля, судебный пристав – Порфирий Егорович Сталин. Если кто не в курсе, то это – я. А теперь попрошу прокурора зачитать обвинение. Давай, сына, не тушуйся! И по бумажке читай, что я тебе написал сегодня с утреца.
Прокурор воспрянул духом после упоминания о бумажке и, раскрутив на столе кусок туалетной бумаги, пробасил:
- Подсудимый Иван Иванович Иванов двадцать второго года рождения обвиняется в совершении покушения на жизнь нашего славного мэра господина Хапугина, чьи ноги попирают славную землю нашего великого города. Обвинение уверено в том, что этот самый Иванов на автомобиле иностранного производства «Таврия» намеренно выехал на зеленый (в данной конкретной ситуации) запрещающий движение сигнал светофора с целью протаранить «Бэнтли» нашего славного мэра, который двигался на разрешающий для него красный сигнал светофора. При этом обвиняемый Иванов воспользовался тем, что господин Хапугин был расслаблен в силу выпитого элитного спиртного и совсем не был готов к столкновению. Обвинение просит суд назначить Иванову наказание в виде пожизненного лишения свободы…
- Я протестую, ваша честь! – перебил прокурора толстяк в кресле потерпевшего.
- А, господин мэр! – оскалился судья. – Давайте, мля, послушаем потерпевшего!
Мэр собравшись с силами приподнял свой тучный зад над облегченно вздохнувшим креслом. При этом Хапугин оперся рукам на стол, отчего с мольбой затрещала столешница.
- Господин судья! – начал Хапугин. – Этому подлому старикану уже почти сто лет. Назначив ему пожизненное, вы по большому счету приговорите его от силы к двум-трем годам, что является не совсем соразмерным наказанием для столь ужасного преступления, которое он совершил.
- И что вы предлагаете, господин мэр? – Сталин выплюнул на пол окурок сигары.
- Немедленно расстрелять его на месте, чтобы не тратить наше с вами бесценное время, и ехать в сауну к девочкам!
Прокурор вскочил по стойке смирно, выхватил из-под синего пиджака доисторический «браунинг» и стал целиться в поседевшего второй раз в своей жизни Иванова.
- Стоять! Ты в кого стрелять собрался, мразь!? – вдруг закричал адвокат.
Прокурор от удивления сел на место и опустил пистолет. Иванов судорожно сглотнул, не веря своим ушам. Секретарь зависла, не понимая, стоит ли печатать эту реплику со стороны защиты в протокол или нет? Мэр и судья покраснели. Адвокат же, словно бы ничего и не произошло, продолжал играть своим мобильником.
- Аристарх Клавдиевич? – пониженным голосом позвал адвоката судья.
- А? Что? – адвокат с силой оторвал взгляд от телефона.
- Вы, кажется, только что что-то сказали? – с улыбкой спросил судья.
Адвокат побледнел:
- Ваша честь! Тут, понимаете, в игре уровень сложный… И этот монстр в меня выстрелить решил… А у меня брони не осталось совсем, и я тут, видимо, вслух произнес… Возможно, что-то вырвалось. Извините, ваша честь! Впредь делаю, как вы сказали, - играю в мобильник и молчу в тряпочку.
- Да, Аристарх Клавдиевич, продолжайте, конечно, выполнять свои обязанности стороны защиты, - кивнул судья. – Ну, а мы продолжаем… И, кстати, Ванечка, запомни, что в суде все приговоры исполняет пристав, то есть я. А ты поперек батьки не лезь! Понял?
- Батя, - начал оправдываться басом прокурор. – Ты же сам говорил, что надо любые приказы нашего мэра исполнять незамедлительно! А то ведь порежет на кожаные ре…
- Довольно! – сказал судья. – Занимайся своими делами, Ванек! Доказывай вину Иванова, пока адвокат занят прохождением важного игрового уровня. Понял?
- Понял, папа! – кивнул прокурор. – Но чего тут доказывать? По-моему очевидно, что Иванов виновен. Особенно если учесть, что он нарушил главный закон нашего города о том, что мэру разрешено ездить на любой сигнал светофора, и даже заплывать за буйки. Ибо мэр – не один из нас. Он – над нами! Мэр – это слуга народа, народом же избранный, и теперь народом управляющий, и никто не сможет ограничить его права и свободы!
Судья улыбнулся сыну, дескать, все верно толкуешь.
- Защита, мля! - вновь отвлек судья адвоката от любимой игры. – Есть какие-нибудь возражения?
- Нет-нет! Что вы, ваша честь! – отчеканил адвокат и уселся шпилить в игру дальше.
- Подсудимый, - Сталин посмотрел на Иванова. – У вас вообще есть водительское удостоверение?
- Да, ваша честь! – закивал Иванов. – Если бы не было, я бы за руль не сел и на скамье бы этой не оказался.
– Право, подсудимый, не знает сослагательного наклонения! – не смешно пошутил судья. - Вам предоставляется право последнего слова.
Иванов поднялся с места и дрожащим голосом произнес:
- Ваша честь! Я же не знал, что за рулем того «Бэнтли» сидит наш уважаемый мэр. Иначе бы непременно уступил ему дорогу и не поехал бы на зеленый сигнал светофора на перекресток. Прошу меня простить и строго не наказывать. Все.
- Милочка, - обратился к секретарю судья после того, как Иванов закончил. – Напиши там, в протоколе, что суд удалялся в совещательную комнату на три часа для вынесения приговора.
- Все так и сделаю, Порфирии Егорович! – пролепетала секретарь, опять покачав бюстом, чем привлекла к себе внимание всех мужчин в зале.
- Итак, - взял слово судья. – Суд рассмотрел дело и вынес приговор. За совершение особо тяжкого преступления подсудимый Иванов Иван Иванович приговаривается к расстрелу в зале суда. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
С этими словами судья вытащил из кобуры кольт и разрядил его в грудь Иванова. Пули одна за другой пробивали бренное тело старика, как вдруг свет в его глазах померк…
- Ваня! Что с тобой? – донесся из темноты знакомый женский голос.
- Люда? – Иванов сел и огляделся по сторонам.
Он сидел в своей кровати, в своей же пижаме в их с женой супружеской спальне и был жив и здоров настолько, насколько это возможно в его возрасте.
- Я в порядке, Люда! – постарался успокоить жену Иванов.
- Тогда спи, давай! Тебе завтра экзамен на права сдавать предстоит.
Иван Иванович вдруг покачал головой и полным уверенности голосом произнес:
- Люда, я тут крепко подумал. А ну их, эти права, к черту! – после чего, перед тем как лечь спать, добавил не свойственное для него междометие: - Мля!
01.12.2013г.