Осенний день выдался тёплым и солнечным. В лесу стоял стойкий запах сухой листвы и иголок, которые каждый год добавлялись новым слоем в мягкий ковёр под соснами. Грибной сезон хоть и закончился, но всё же нет-нет да и радовала приятная находка. Зато черники было ещё вдоволь! Этот урожайный на чернику год обильно накормил всех желающих. Мы с подругой бродили по лесу больше для удовольствия, чем для сбора ягод и грибов. Виды, которые открывались перед нами, могли бы стать на полотне художника шедевром – так всё было живописно и изумительно!
Неповторимой по красоте оказалась и эта опушка леса – царство сосен, устремлённых в небо, у которых только макушки венчались пышными, огромными папахами. Стволы же, окружённые мягким толстым ковром из старых иголок, стояли ровные, подтянутые, их самые нижние ветви были высоко от земли. Редкая молодая поросль не затеняла участок сосняка и поэтому вся опушка просматривалась насквозь. На ней, чуть поодаль, мы увидели чёрного ужа. Он полз по своим ужьим делам, приподняв изящную головку с ярко-оранжевой полоской. Картина маслом! Мы с восхищением смотрели на змейку, которой до нас не было никакого дела. Эта встреча навеяла моей подруге воспоминания. Ещё в детстве она слышала историю о нашествии змей.
Трудно сейчас сказать, что в этой истории правда, а что вымысел. Народ всегда складывал легенды, в основу которых ложились реальные события. Вот и это событие обросло такой же легендой. Была в посёлке ткацкая фабрика, которая до революции принадлежала молодому хозяину. Отняв у него и фабрику, и жилье, революция обрекла бывшего фабриканта скитаться по чужим углам. Люди, запуганные репрессиями, неохотно давали ему кров и пищу. И, в конце концов, он пропал неизвестно куда и неизвестно как. Но прошло время и люди всё чаще стали вспоминать о нём, о его поступке, который избавил от нашествия змей всю округу. Змеи тогда принесли немало бед. Они были повсюду, заползали в жилища, нападали на людей, от их укусов погибал домашний скот. Народ был охвачен паникой.
Хозяин фабрики, желая помочь людям, стал искать заклинателя змей. Людская молва привела его в далёкую, глухую деревню. Заклинателем оказалась молодая одинокая женщина. Жители той деревни, считая её колдуньей, не очень охотно общались с ней. Поговаривали что ещё младенцем, когда её матери надо было уходить по своим делам, она оставляла дочку в колыбельке, а на порог ставила блюдце с молоком. По старинному поверью, такое блюдце на пороге оберегало детей от змей. Змея, напившись молока, уже не заползёт в жилище. Но к тому дому приползала змея, которая набрав в рот молоко, забиралась к крохе в колыбельку и поила её. А когда девочка выросла, то получила от своей «кормилицы» власть над змеями.
К ней и обратился фабрикант с просьбой избавить от нашествия гадов. Заклинательница согласилась, но обязательным условием было присутствие его самого на обряде. Еще не зная что его ждет, проситель согласился. Обряд заклинания потряс его! В комнате, освещённой лунным светом, стоял стол ,на котором лежал камень. Мужчина сидел и ждал, когда появится заклинательница. И вот, вся обвешанная змеями, она вошла в комнату. Они свисали с её плеч, с рук, казалось, что змеи были её одеждой, которая колыхалась в разные стороны, но ни одна из них не покидала своего места. Колдунья подошла к столу, на котором лежал камень. Змеи тут же начали шипеть, вытянувшись в его сторону. Это шипение, порой переходящее в свист, от которого леденела душа, бедняге казалось бесконечно долгим. Но потом разом все прекратилось, змеи успокоились, и колдунья вышла из комнаты. А вернулась она уже без змей. Заклинательница подошла к столу, взяла в руки камень и показала его хозяину. Его изумлению не было предела, в камне было сквозное отверстие! Колдунья сказала, что это заклинание будет действовать сто лет.
Что было дальше – никто не знает. Поговаривали, что у неё родилась дочь, а кто отец девочки – неведомо. И куда она с дочерью потом исчезла, тоже не известно.
С тех пор прошло много лет. Прошлого не изменить, но последние годы люди с тревогой всё чаще стали вспоминать бывшего хозяина и заклинательницу. Потому что срок заклинания-то заканчивался, сила его уходила… Каждое лето народ встречал опасаясь, и облегчённо вздыхал – слава Богу, ещё не в этот раз!