При встрече с учениками 6-го класса мне один мальчик задал вопрос, который на первый взгляд, вроде и не относится к теме беседы о патриотизме наших солдат на войне:
- А у вас были на фронте какие-нибудь смешные приключения?
Я тогда рассказал о случае, который произошёл со мной на одерском плацдарме в марте 45-го. Хотя мы потом иногда и вспоминали о том случае с улыбками, но он, как и всё на войне, был связан с угрозой для жизни. Тот «смешной» случай отмечен в моём рассказе: «Гитлер капут», но я решил привести его и здесь, как относящийся к вопросу в школе.
Произошло это на берегу реки Одер, чуть южнее города Кюстрин (Kustrin). Теперь этот город принадлежит Польше и называется Костшин. Но тогда это был Кюстрин, и немного южнее этого города войска 1-го Белорусского фронта под командованием Маршала Г. К. Жукова 3 февраля 1945 года заняли три небольших плацдарма. Немцы сильно сопротивлялись и пытались ликвидировать эти плацдармы. Но войска 8-й гвардейской армии в марте объединили те три плацдарма в один, который был прямо против Берлина. С этого плацдарма и началась Берлинская операция.
На том, западном берегу Одера, где мы окопались, была низменность. Помню, тогда на нашу переправу немцы бросили три самолет-снаряда, (это большой корпус самолета, начиненный взрывчаткой). Этот большой снаряд направлял в цель настоящий самолет с пилотом, который после направления снаряда на цель улетал. Правда, с тех трех снарядов ни один не попал на наш понтонный мост.
Немецкие летчики не рисковали подлетать на необходимое расстояние, видно понимали, что война кончается, и никакое сопротивление им уже не поможет, не хотели отдавать зря свою жизнь. Да и наши зенитки уже там надежно охраняли небо над плацдармом. Но взрывы тех снарядов были такими, что в окопчике, в котором я лежал, выступила вода. Только я хотел подняться, как на меня упало дерево, которое свалил взрыв уже артиллерийского снаряда, да еще и песком меня присыпало, на мое счастье не присыпанной песком оказалась моя голова.
Одна ветка дерева так придавила меня, что я весь оказался в воде, еле успел поднять голову, чуть не захлебнулся мутной водой. Но позвать на помощь я не мог, ветка дерева так уперлась мне в спину и придавила грудь к земле, что я еле дышал. Я слышал, как командир нашей батареи старший лейтенант Волгин велел приготовиться к переезду на новый участок. Слышал, как солдаты цепляли орудия к автомобилям, рев моторов, разговоры солдат. Вот уедут все, возникла у меня мысль, и останусь я здесь умирать. Но эта моя мысль оказалась преждевременной.
Спасло меня то, что один мой сапог не был полностью засыпан песком, этот сапог меня и спас. Сначала я почувствовал, что по сапогу толкнули, это сделал, как потом мне сказали, младший сержант Рахимов. И сразу ж я услышал знакомые голоса:
- Ребята, да ведь это наш сапог, не немецкий.
- Быстро поднять дерево, - а это уже прозвучал приказ командира нашего взвода лейтенанта Гулуа. Как только дерево оторвалось от моей спины, с моего рта произвольно вырвался крик, что – то вроде: у-у-у-ух. Не успел я зашевелиться, как меня подхватили солдатские руки, и я уже стоял на ногах, хотя еще при помощи поддерживающих меня ребят. Рядом со мной стоял наш санинструктор, (забыл его фамилию), и готов был оказать мне помощь, которая мне и не потребовалась.
Я тогда отделался синяком на спине, который через несколько дней исчез, да пришлось сушиться уже в кузове машины. Не смотря на то, что этот инцидент со мной немного задержал сбор батареи, все были рады моему спасению. Я тогда лишний раз ощутил солдатское братство, вокруг меня были такие родные улыбающиеся лица, я до сих пор вспоминаю их с благодарностью. И не только за то, что они тогда спасли меня, а и за то, что свела меня судьба в то грозное фронтовое время с такими хорошими ребятами. А после мы вспоминали тот случай с улыбками. А почему бы и не улыбнуться такому «смешному случаю.
Декабрь 2013