Пилот

 
    Мухаммед летел в Россию. Из Касабланки они вылетели на рассвете. Сделали посадку в Париже и продолжили полет. Как большая пчела ровно гудел Боинг. Мухаммед спокойный и уверенный как никогда, поглядывал в иллюминатор. Пришло время и для него. Рядом с ним в кресле,  прикрыв глаза, полулежал Джамиль. Мухаммед не мог допустить даже мысли, чтобы тот, кто знал ответы на все вопросы, кто умел найти выход из любой трудной ситуации, спал, как простой смертный. Учитель был сухощавый и жилистый, щёки на  его лице выглядели слегка ввалившимися,  вперед выдавался лишь крючковатый нос. Всегда энергичный и уверенный в себе до такой степени, что уверенность передавалась другому человеку, будь то близкий друг или случайный знакомый. Помогали ему в этом выразительные глаза. За счёт неуемной энергии  выглядел  наставник значительно моложе своих шестидесяти  лет.
    Прошло около года с того времени как Мухаммед участвовал  в установлении нового порядка в Ираке. Потом он три месяца готовился к полету на самолётах, произведенных в России. Особое внимание уделялось  взлету и управлению в воздухе. Перед подготовкой к посадке инструктор менялся с ним местами. Посадка имела для будущего задания ничтожное значение. Мухаммеда захватило освоение крылатой железной птицы. Ощущать в руках силу, да ещё и иметь возможность управлять ею в воздухе, делать развороты, снижаться, подниматься ввысь увлекало его. Он набирал высоту, взмывал над облаками, пролетал над кварталами  городков, горными цепями и котловинами, пустынными плоскогорьями, сухими речными руслами и песчаными дюнами. Сверху всё имело совершенно иной вид. Инструктор  снисходительно поглядывал на восторженное лицо молодого пилота.
    Про Россию он почти ничего не слышал. Мухаммед учился немного языку у авиа-инструктора, получившего навыки самолетовождения в той самой стране, куда очень скоро предстояло вылететь Мухаммеду. Тот не рассказывал ему: ни хорошего, ни плохого, только однажды намекнул, что люди там неплохие, но им они  помогают мало. Он поделился с ним общими  правилами поведения и то при условии, что всё останется между ними.
    Джамиль просветил его куда более подробно, особенно о количестве неверных в России. О том, что живут там и люди Писания -  то есть христиане, но они также далеки от истинной веры, какой призван служить Мухаммед. Есть и мусульмане, а тем просто необходимо  лишний раз напомнить и показать путь очищения.
    За несколько дней до вылета Мухаммед посетил престарелую мать и юную сестру в Касабланке. Ему предстояло оформить документы  для них  на достаточно крупную денежную сумму.
   Мухаммед ещё ни разу не пожалел, что ему встретился Джамиль. Неустроенные  молодые люди уже много лет окружали наставника. Джамиль помогал им стать на ноги, получить пищу и кров, устраивал для них частые праздники. За это рано или поздно им предстояло пожертвовать собственной жизнью, но что не сделаешь ради служения истинной вере. Мухаммед попал к нему после смерти тяжелобольного отца, когда  мать и сестра остались жить в полной нищете.
   У него защемило сердце, как только к нему с радостью бросилась Сафия. Мухаммед прижал к груди сестрёнку: душою почувствовав худенькое беззащитное тельце. Недолго подержав за руку сильно постаревшую мать, он поспешил вслед  за Джамилем. На улице не выдержал и оглянулся, чтобы в последний раз увидеть маму и прижавшуюся к ней худенькую девчушку. Ничего, скоро они получат много больше, чем то, что имеют, а главное - будут гордиться им.
    Для того чтобы выполнить своё предназначение, прославиться и заслужить благосклонность Аллаха, надо управлять своими эмоциями. Этому его долго и терпеливо учил Джамиль. Так что, он легко справился с жалостью к маме и сестре.
     К Москве они подлетели,  когда за иллюминатором воцарилась полная темнота. Аэробус пошёл на посадку. Огромные крылья нырнули в облака. В круглое окошко было видно сплошную пелену. После того, как  Мухаммед научился  брать на себя управление воздушным судном, любой полёт даже в качестве пассажира стал для него наслаждением. А вот Джамиль, его учитель и наставник на этот раз повёл себя несколько странно. Когда  самолёт попадал в воздушные ямы, что лишний раз заставляло приятно сжиматься сердце Мухаммеда, Джамиль темнел лицом и время от времени бросал пристальные взгляды в иллюминатор, а потом возносил мольбы Аллаху.
   Воздушный лайнер вынырнул из облаков, и перед ними неожиданно предстало зрелище из океана огоньков. Насколько хватало глаз, они искрились и подмигивали из чёрной расстилавшейся перед ними глубины. Некоторые взлетали и замирали выше остальных, другие сбегали вереницами вниз и, словно реки впадали в переливавшееся море огней. Третьи живыми светлячками  двигались навстречу друг другу, сливаясь в бесконечные ленты.
    Джамиль после болтанки, в которую попал самолет, пришёл в себя, он резко протянул руку и захлопнул перед глазами Мухаммеда пластмассовую шторку. В первый раз его действие вызвало в душе ученика волну возмущения. «Разве не на то воля Всевышнего - чтобы показать человеку красоту им созданную», - подумал он, но промолчал, смиренно принимая решение своего наставника.
    Самолет успешно приземлился. Мухаммед прислушался к объявлению на двух языках. Полистал арабско-русский разговорник и довольный тем, что многое понял, засунул книжицу в карман на рубашке.
    Возле аэропорта их поджидало такси. Джамиль  что-то спросил у водителя, и они уселись на заднее сиденье. Ехали довольно долго. Из-за темноты за окнами рассмотреть,  как следует, что бы то ни было, ему не удалось. Все те же огни и огни мелькали вдоль трассы, их светилось то больше, то меньше. Они будто люди - в то время, когда  горели -  тогда и жили, а  когда гасли - тогда и умирали.
    Свежий ночной воздух через приоткрытое окошко врывался в автомобиль. Ощущение того, что он находится в окружении чего-то большого и красивого  не покидало его до конца пути. Особенно, когда они проезжали лесные массивы. Величественные сосны и многочисленные берёзы, в общей массе мрачные и тёмные, совсем не внушали опасения. Не было на душе ни испуга, ни сомнения, скорее в голову приходили размышления о смысле жизни, о  судьбе…
   Они остановились у семиэтажного отеля. Поднялись на  последний этаж. Мухаммед вышел на балкончик и посмотрел вниз. В свете уличных фонарей он увидел под собою ровную заасфальтированную площадку. Справа и слева, и впереди темнели силуэты зданий. Только ярко освещенный узкий проход слева вел под арку здания и выводил из каменного мешка. «Как похоже на то, что происходило со мной, пока я не встретил Джамиля, - подумал Мухаммед, - я тоже не видел выхода, и он показал мне путь к свету».
    Наступило утро. Они совершили молитву, Джамиль, перед тем как уйти, произнес: «Аузу билляхи мина ш-шайтани р-раджим»*. Впрочем, скоро он должен был совсем  покинуть Мухаммеда.
     К обеду Джамиль вернулся, и они снова помолились. Наставник напомнил ему о великой миссии, которая прославит его имя в веках. Они перекусили, и Джамиль вновь исчез.
  Мухаммеду наскучило находиться в четырех стенах душного номера, и он решил выйти на улицу. Вечер ещё не наступил, но чувствовалось, что день угасал вместе с солнцем, спускавшимся к западу.
    Мухаммед сошёл со ступенек и пошёл по тротуару мимо небольшого сквера. Неожиданно он услышал грозный рокот над своей головой. Он поднял голову и увидел шестерку Су-27. Ровный и чёткий строй красивых машин возник, как по  мановению волшебной палочки и точно так же внезапно исчез.
    Со стороны солнца показалась пара МиГов, они  поначалу шли вместе. Потом разошлись в стороны  и, совершив виражи вновь соединились. Вот они снова разлетелись и выполнили несколько сложных фигур. Мухаммед набрал полную грудь воздуха. Он  восторженно смотрел вверх, боясь пошевелиться и выдохнуть, чтобы не спугнуть возникшее перед ним зрелище, больше похожее на мираж.
     Какое-то время он так и стоял, открыв рот, не понимая, то ли ему всё привиделось, то ли произошло на самом деле. Самолёты, успешно выполнив фигуры пилотажа, исчезли.
    Впереди он увидел  круглое здание. Ветерок донёс запах съестного. Рот наполнился слюной, и ноги сами понесли в сторону кафе.
   Он вошёл в овальный светлый зал, где стояли в ряд три круглых столика. У окна сидели трое молодых мужчин. Двое были побриты наголо, а один как бы в противоположность им тряс пышной чёрной шевелюрой. Обладатель шевелюры был маленького роста смуглый и непоседливый. Он то и дело вскакивал со своего места и что-то доказывал приятелям. Один из мужчин  был крепкого телосложения, он снисходительно улыбался и время от времени похлопывал сильной рукой смуглого по плечу.
   Третий был среднего роста с остроконечными оттопыренными ушами и чем-то походил на сказочного гоблина. О них Мухаммеду рассказывал инструктор, который бывал не только в России, но и в Европе. Ушастый, иногда громко гоготал,  показывая ряды кривых зубов.
    За соседним столиком сидел парень примерно одного возраста с Мухаммедом. Внешне, особенно выражением глаз, он даже походил на него. Только был выше ростом.
    У входа столик стоял не занятый.
    Мухаммед решил заказать зелёный чай. Он извлек из кармана рубашки разговорник и как мог, объяснился с женщиной за стойкой. Та сделала круглые глаза, но на удивление быстро поняла его и налила чай. Он протянул ей пятидесятидолларовую банкноту, она вновь удивилась,  но посмотрев деньги на свет, дала ему сдачу в рублях.
    Он развернулся и поспешил к свободному столику. В этот момент открылась дверь: вошли три девушки. Они тут же заняли свободные места. Мухаммеду ничего не оставалось, как подсесть за второй столик.
     Девушки были юны и веселы. Они щебетали, то и дело звонко хохоча. Смуглый мужчина с шевелюрой тотчас подошёл к ним.
   - Девчонки, девчонки,  моно я вас угощу? – попросил смугляк.
   - Денег не хватит…, - кокетливо ответила по виду самая старшая из девушек  с чёрными, собранными  на голове в пучок волосами.
   - Денег, во! - смуглый извлёк из кармана брюк смятую пачку денежных купюр.
  - Лана, - проехал! - грубо сказала её подруга.  - Короче, вали, чё прицепился…
  - Будь по-вежливей, лярва…, - тихо, но так что услышали  все  проронил обладатель пышной шевелюры.
 - Ты уж старый! Что пристал к молодым девчонкам! Отойди от них! - крикнула из-за  стойки женщина.
   - Старый конь борозды не портит, - огрызнулся смуглый мужчина.
   - Но и глубоко не пашет! - возразила женщина.
   Тут улыбнулись все посетители кафе. Даже Мухаммед, мало понимая о чем речь, растянул губы в улыбке. Смугляк  пренебрежительно хмыкнул  и вернулся к своему столику.
     Парень, к которому подсел  Мухаммед, обратился к нему:
   - У нас так. За словом в карман не полезут.
     Мухаммед  вежливо кивнул.
   - Ты откуда? - спросил у него парень.
   - Марокко, - ответил он.
   - Что-то ты далёко забрался? – спросил удивлённо собеседник. - Здесь что делаешь?
   - Пилот, - нашёлся, что ответить  Мухаммед.
   - На подготовку к столетию ВВС прилетел?
   - Да, да.
     Парень протянул ему руку:
   - Роман.
   - Мухаммед, - пожав сухую крепкую ладонь, представился он.
   - Где остановился? - поинтересовался сосед по столику.
   - Отель, - кивнул в сторону окна Мухаммед.
   - В гостинице, значит?
   - Да-да, в гостиница.
   - Как там жизнь в Марокко?
   - Спасибо, карашо.
     Парень соскочил с места и подошёл к стойке. Он взял откупоренные женщиной две бутылки пива, пластмассовые стаканчики и вернулся на место.
    Наполнив оба стаканчика, он подмигнул и один  из них подвинул ближе к  Мухаммеду:
  - Juice.*
  - Juice? - переспросил Мухаммед.
  - Ну, типа того, - ответил Рома.
   Мухаммед пригубил и, сделав маленький глоток, удовлетворенно кивнул. Он спрыгнул со своего высокого круглого стульчика и подошёл к стойке. Мухаммед показал женщине на две бутылки точно такого же пива, каким угостил его парень и вернулся к столику.  Он поставил бутылки перед Ромой:
   - Карашо?
   - Хорошо, - пожав плечами, ответил Роман.
     Около них тут же возник смуглый мужчина с богатой чёрной шевелюрой.               
   - Яков, - представился он и подал руку вначале Мухаммеду, а затем Роману. - Я тут случайно услышал - знакомый твой пилот? – взглянув  в сторону соседа по столику, спросил он у Ромы. -  На праздник прилетел, двенадцатого августа?
     Роман пожал плечами:
  - Тебе то что?
  - А я пилотов уважаю. Люблю  пилотаж: кобры, колокола всякие.
  Он попытался  ладонью правой руки  изобразить движение самолета при выполнении фигур высшего пилотажа.
  - Всякие? – спросил, усмехнувшись, Роман. - Ты всякие, а человек сам летает. Ты на чём летаешь? – спросил Роман у Мухаммеда.
    Заметив, что тот  задумался, он повторил вопрос.
  - Какой самолёт у тебя?
    Мухаммед догадался, о чём идёт речь и внезапно  покраснел. Ему отчего-то стало стыдно перед двумя совершенно незнакомыми людьми. Он задумался.
 - Ну да, вы же на иностранных марках летаете, - как бы  сочувственно произнёс  Яков. – Токо что- то он уджус твой не пьёт? – сказал он, указывая Роману на стаканчик с пивом. -  Странный пилот какой-то... Непьющий.
   - Ил, немного летать Ил, -  сказал Мухаммед.
   - А, и на наших, братан, летаете!? – воскликнул удивлённый Яков. - Ну тады, ой! – Он фамильярно похлопал Мухаммеда по плечу и вернулся за свой стол.
  - Что хотел господина? - спросил Мухаммед у Романа.
   - Да выпить нахаляву, что же ещё, - усмехнулся Рома.
   Мухаммед подошёл к стойке купил три бутылки пива и поставил их на столик Якова  с приятелями. Те расценили его жест как должное и, даже не поблагодарив, молча принялись разливать принесённое пиво.
    Он  вернулся  к Роману и неожиданно залпом осушил свой стаканчик. Рома тут же наполнил его снова. Они ещё несколько раз поочередно подбегали к барной стойке. Становясь всё разговорчивее, плохо понимая друг друга, обсуждали типы самолетов, фигуры пилотажа. Говорили, изливая друг перед другом душу. Внимательно и сочувственно  смотрели один на другого, почти не вникая  в смысл произносимых  фраз. По сути, они общались на языке несбывшейся мечты, где и слова бывают не нужны. Так продолжалась часа два, пока всё, что хотелось, новые приятели не высказали друг другу.
     Мухаммед протянул руку Роману:
   - Мне идти гостиница.
   - О, кей, - пожав руку, сказал тот. -  Мне тоже пора домой.
    Он оглянулся по сторонам. Девчонки, похохотав и выпив пива ушли. Трое мужчин тоже незаметно исчезли. В кафе их осталось двое. 
  Мухаммед от дверей кивнул Роману и вышел на улицу, но буквально через пару секунд он влетел обратно и бросился к нему, указывая рукой на дверь:
   - Маффия! Маффия!
    Роман спустился с высокого стульчика.
   - Что за мафия? Пошли, посмотрим.
     Они вышли из кафе и увидели возле входа троих мужчин. На этот раз бывшие посетители молча наблюдали из полумрака и походили скорее на стаю голодных волков. От них исходило что-то тревожное и недоброе.
   - Пошли, провожу, - проронил Роман. Он слегка подтолкнул Мухаммеда в сторону гостиницы.
     Дорога шла по тротуару мимо кустистого сквера, который из темноты веял девственной таинственностью и тревогой. Едва Мухаммед и Роман подошли к гостинице, из полумрака навстречу им вышли  трое из кафе. Они обогнули сквер с противоположной стороны.
    Роман подтолкнул Мухаммеда к отелю:
  - Шагай быстрее.
  - Охранка! Охранка! -  закричал Мухаммед.
 Он взбежал по ступенькам и остановился у прозрачных дверей, вглядываясь в зал перед стойкой администратора. В холле было пустынно и не видно  ни  одной живой души.
    Он растерянно оглядывался по сторонам.
   Роман в это время медленно отступал по тротуару. Из темноты к нему подлетел похожий на гоблина мужчина с остроконечными ушами. Его гладко выбритая голова в свете уличных фонарей поблёскивала  как стеклянный шар. 
 - Ты нам всю малину обосрал, - зло проговорил ушастый и ударил Романа с левой руки. Тот нырнул под руку, выпрямился и нанёс точный прямой удар. Ушастый сделал шаг вперёд и рухнул у его ног. Позади него шёл второй бритоголовый мужчина.
 - Ах ты, гад! - возмущенно воскликнул тот.
   Роман продолжал отступать. Мужчина ускорил шаг, держа перед собою сжатые кулаки и делая ложные движения головой. Он приблизился к Роману на расстояние вытянутой руки и тут же быстрее молнии пролетел кулак. Правый боковой влетел мужчине точно в подбородок. Не понимая, что произошло, тот помутневшими глазами  посмотрел на Рому. Затем он сделал шаг вправо и, стараясь удержаться на ногах, стал медленно садиться на асфальт, клонясь в сторону, а потом быстро, как детская юла  -  игрушка, завалился на бок.
    Смуглый обладатель чёрной пышной шевелюры незаметно исчез в темноте сквера напротив гостиницы.
   - Меня в детстве много били, чтоб научиться сдачи давать, - пробормотал Роман и поднялся к Мухаммеду.
   - Ну что, друг, давай опять прощаться.
   - Друг, - ответил ему Мухаммед и обнял Романа. – Друг. -  Он протянул руку, и они обменялись крепким рукопожатием.
    Гоблин и второй мужчина поднялись с земли и, покачиваясь, растворились в сумерках.
    …Остаток ночи пролетел быстро. Почти рассвело. Немногочисленных жильцов разбудил шум во дворе. Под окнами гостиницы стояла карета скорой медицинской помощи, а рядом урчал милицейский автомобиль. На асфальте, раскинув руки, лежал молодой человек. У него было очень бледное лицо, чёрные волосы и лужица крови в изголовье.
    Возле него на коленях стоял худой пожилой человек, то и дело возносивший руки к небу и шептавший, будто в беспамятстве:
   - О, Аллах! О, Аллах!
    Молодой полицейский подошёл к телу. Женщина из соседнего дома, прибежавшая на шум, испуганно спросила:
  - Что здесь случилось?
    Лейтенант ответил куда-то в воздух:
   - Иностранец с седьмого этажа выбросился. - Он  поднял голову вверх и посмотрел в сторону балконов на последних этажах гостиницы.
   - Неужели сам?
   - Похоже на то, и свидетель это подтверждает, - ответил  полицейский, кивая на старика, склонившегося над телом. Он тут же прикрикнул на женщину:  - Проходите! Проходите! Любопытных здесь только не хватало!
     Внезапно  из-под арки послышались звонкие отчётливые  шаги. Эхо гулко отдавалось в замкнутом пространстве. Все невольно повернули головы, но шаги уже звучали далеко в глубине, и разглядеть, кто там шёл, было невозможно…