Двое в лесу
Рассказ
Было это уже глубокой осенью. Холод ещё не окутал землю, но в воздухе уже чувствовалась осенняя прохлада. Мы с товарищем, прихватив резиновые лодки, ружья и все остальные припасы отправились за клюквой и брусникой, туда, где далеко, далеко от жилых мест находятся три озера. Путь был неблизкий по лесу и болоту. Шли долго. Конечно, устали. Начали опускаться сумерки. Лес почернел, а под ногами было болото с мелким сосняком и большими кочками. Захотели заночевать, но где там? Об этом могло присниться только во сне. И тут на наше счастье попалась будка. Кто её затащил в эти дебри даже представить себе невозможно. Будка была хорошая, правда маленькая, но мы, натопив печку и выпив по чуток перцовки для хорошего сна, легли на диваны спать. И когда забрезжил рассвет, поднялись в хорошем настроении, поели, попили чаю и снова двинулись в путь. А впереди возник высокий сосняк. Деревья вверху покачивались, и мне казалось, что они о чём-то шептались. Войдя на территорию сосняка, я ощутил, что зелёная растительность под моими ногами прогибается, будто ты идёшь не по земле, а по большому ковру, который накинут на водную гладь.
- Саша, ты что испугался? – спросил меня мой товарищ Пётр Завирухин.- Да, под ногами у нас озеро, но если травяной покров выдерживает эти мощные деревья, выдержит и нас. Я уже здесь бывал. Наверное, прошли столетия, прежде чем затянулась водная гладь, но видимо озеро не хочет уступать свои права, вот оно и качается, но силы уже неравны, трава и всякий мусор берёт верх.
Выйдя из этого леса, мы очутились на берегу сразу трех озер. Здесь на берегу кое- где были чёрные пятна от старых кострищ. Озёра были чёрные, чёрные. Мы отдохнули, поели, накачали резиновые лодки воздухом и решили переправиться туда, где по нашим данным было много клюквы и брусники. Я взял длинную предлинную жердь и решил достать до дна озера, но тщетно. Озеро поглотило мою жердь, выпустив чёрную торфяную муть. Мне на какое-то мгновение стало страшно, не дай бог, порвётся моя резинка, и я окажусь в этой воде. Дна, конечно, не достать, а эта болотная торфяная жидкость проглотит человека только пока. Всё же мы переправились на ту сторону и стали переходить небольшой перешеек. У меня под ногами порвалась зелёная ряска из травы. Я почувствовал, как меня стало засасывать. Не долго думая, я упал и вытянулся, чтобы моя площадь опоры была больше. Засасывание прекратилось. Вскоре я выполз, и мы пошли дальше. Нашли укромное местечко среди леса и там расположились. Над лесом кружил чёрный ворон, или у него где-то рядом была падаль, или ещё что? Вороны питаются падалью, как пишут источники и живут триста лет. Правда это или нет, я не знаю. Ворон летал над лесом долго, долго, но всё же утих. А мы развели костёр, напилили лучковкой толстых дров из сухого сосняка находившегося рядышком, сложили поленья в небольшой костерок и стали отдыхать.
Ночь наступила как-то внезапно. Сначала потянуло холодком, потом лес накрылся чёрным покрывалом тьмы, и из-за костра уже в десяти метрах ничего не было видно. Небо покрылось звёздами, а над землёй крутись спутники маленькими блестящими точками. Вот пролетел реактивный самолёт, оставив после себя белую полосу, которая медленно таяла в воздухе.
- Ну что ж! – сказал Завирухин, - с прибытьем, Саша.
Мы развязали рюкзаки, вынули съестное, выпили перцовочки как всегда по чуть-чуть, поели и легли на еловые ветки спать. В небе сверкали звёзды, да яркая луна освещала землю. У костра было хорошо и уютно. А на утро пошли собирать клюкву и бруснику. И так, прожили мы в лесу целую неделю, собрав по мешку клюквы и брусники, и двинулись к речке. Отнесёшь одну часть поклажи, оставишь её, идёшь за другой. Так и добрались до реки Андоги. В этом месте, вода скользила между камешков и была чистая и прозрачная. Мы спустили лодки в воду и стали по течению спускаться. Бурная, когда-то сплавная река, несла лодки быстро. Кругом были топляки. Так что не зевай, чтобы не вписаться в утонувшее бревно. Вскоре мы выбрались на высокий берег, собрали дрова, зажгли костёр. Светило осеннее солнце. На душе было тепло и как-то уютно. Мы закинули удочки, наловили рыбы для ухи. Уха, конечно, была первоклассной. Как говориться, наелись от пуза.
- Что, Сашка? – спросил меня Завирухин, после того как мы поели и стали готовиться ко сну, - лезешь в калашный ряд? Газетный очерк триста строк, а ты чего раскатался на полторы, две тысячи? Хочешь быть умнее журналистов? Ты же безграмотный! Ишь, стихи, рассказы начал писать. Кто их будет обрабатывать? На это нужно образование.
- М. Шолохов, М. Горький, какое имели образование? – парировал я.
- Так это ж были великие люди, - не хотел сдаваться Пётр Завирухин, - а ты?
Он иронически скрипнул зубами и отвернулся.
- Петя, - вздохнул я протяжно, - вот ты имеешь спец. образование, а что написал? Даёшь в газету информации, репортажи с места событий и всё. А я пишу статьи, очерки, рассказы. Есть разница? Да я безграмотный человек, мне не довелось учиться, но я упущенное время для учёбы навёрстываю сейчас. Мне ваш заведующий отделом сказал: «Саша, пиши материалы любого размера, я всё опубликую». Так-то! Да и в других отделах сколько не напишешь, не брезгуют, берут.
Завирухин, поскрипывая зубами, завернулся в палаточную ткань, отвернулся от меня и вскоре послышался храп утомлённого за день мужчины.
А я, свернувшись калачиком, долго не мог уснуть, смотрел в небо, слушал шум ветра и реки. И как-то, даже не заметил, как уснул. И где-то в середине ночи услышал стон, открыл глаза и вижу, как Пётр Завирухин тушит свою палатку. «Бог шельму метит, - подумал я, - видимо, сменился ветер, и твоя палатка вспыхнула, к чему бы это?.. Эх, Петька, Петька! Чтобы писать нужные и сильные вещи нужен талант. А у тебя его, как мне кажется, кот наплакал, вот ты и злишься великий сударь, что Бог тебя обошёл. Жаль, конечно, но что поделаешь, не всем дано летать».
Утром мы снова отправились в путь. И только подплыли к берегу, как увидели автобус, помахали водителю рукой, и он нас обождал. Но вот и город. Спасибо лесу и болоту за подарки, которые мы сумели собрать.