Пилоты с техниками не спеша закончили ужин. Выпитый алкоголь позволил стряхнуть стресс с души, а результаты переговоров командира экипажа с представителями администрации ООН в Камеруне внушали определенные надежды на окончание безумных полетов гражданского борта в зону боевых действий. Ребята покидали зал ресторана, продолжая тихо обмениваться мнениями о событиях крайних трех дней.
Капитан решил ненадолго задержаться и заказал себе кофе. Он пересел за столик в самом углу, поближе к открытому окну. Климат в Камеруне был довольно мягкий, сухой, без всяких признаков тяжелой влажности, присущей природе Конго.
Мысли кэпа лениво и беспорядочно перепрыгивали от полетов в Нджамену к событиям его личной жизни и ближайшим перспективам. Нет, старый полковник ВВС не чувствовал никакого дискомфорта в Африке. Кочевая жизнь летчика приучила его довольно быстро адаптироваться ко всем «чудесам» новых земель, куда закидывает пилота судьба.
В открытое окно ресторана хорошо виден фасад всего корпуса отеля. Взгляд Алекса машинально скользил по окнам и балконам. Он ни в коем случае не тешил себя иллюзиями, но образ француженки уже успел запечатлеться в душе. Сашка хотел ее увидеть.
Как говорят много знающие психологи, (наш с вами практический опыт так же подтверждает выкладки ученых умов), «даже мимолетная мысль человека способна материализоваться». Возможно, Николь услышала голоса русских пилотов у ресторана, а может быть, ей стало скучно одной в номере малонаселенного отеля. Но в результате мадам вышла на небольшой балкон и рассеянно осматривала окрестности.
Город Дуало жил неспешной жизнью африканской провинции. В респектабельном районе, где размещался отель, в вечерний час было немного прохожих, проезжающих машин. Прохладный ветерок разгонял дневную жару. Темно-голубая вода в овальном бассейне под окном едва колыхалась. Пара – тройка небольших павианов суетилась в ветвях пальм, изредка нарушая тишину своими резкими криками. Воистину, мирная пастораль.
Капитан, заметив француженку, понял, что его вечер явно удался. Он вышел из ресторана и тихонько окликнул девушку по имени. Ребята недолго смотрели друг на друга. Сумерки еще не успели накрыть собой городок, а потому, небольшое расстояние до второго этажа отеля позволяло прочитать мысли в глазах друг друга.
Николь не колебалась. ООНовская машина бюрократии двигается, как правило, очень медленно. Сколько времени придется провести в Дуало – никому неизвестно. Зачем же скучать? Русский капитан казался ей в большей степени джентльменом, приятным в общении, чем вульгарный американец, увивавшийся вокруг прошлым вечером.
Дама приветственно помахала рукой, улыбнулась, кивнула слегка и скрылась в глубине номера.
Алекс курил у входа в ресторан. Черные официанты никогда не торопятся с заказом клиента. Капитану показалось, что его кофе явно потерялся в недрах кухни или бара.
Сейчас в самый раз пришло время спросить: а как вы определяете привлекательность человека, оказавшегося по тем или иным причинам рядом с вами на некоторый промежуток времени?
Внешность? Конечно, учитывается. Манеры поведения? Несомненно. Юмор, открытость, откровенность? Да. Еще умение слушать и сопереживать. Если говорить кратко, то мы назовем лишь одно «волшебную» фразу, определяющую состояние души в момент контакта, здесь и сейчас. Она звучит просто – «душевный комфорт».
Несмотря на разницу в возрасте (18 лет) Николь и Алекс чувствовали себя прекрасно за столиком камерунского ресторана при городском отеле. Конечно, это не Париж или Москва, но африканская экзотика еще не успела прискучить нашим героям, несмотря на пережитую совместно агрессивность социально-политической ситуации в соседнем ЧАД.
Нам свойственно загонять наши страхи в далекие уголки души. Тем более, когда рядом есть человек, способный их с вами разделить или развенчать, словно древний библейский миф.
- Николь, неужели ты хочешь снова вернуться в болото миссии ООН в ЧАД, - недоверчиво интересовался Алекс. – Ты уверена, что тебе ЭТО нужно?
Девушка задумчиво смотрела в бокал с вином. Сашка не жадничал и заказал хорошую бутылку красного полусладкого из Аргентины за шестьдесят баксов. В родной Белоруссии он вряд ли позволил бы себе такой щедрый жест. Но Николь ему нравилась, он каждой клеточкой ощущал ее притягательную ауру, а потому не хотел рядом с женщиной считать копейки, боясь прослыть жлобом в глазах француженки.
- Пока, не знаю, Алекс, - отозвалась негромко его спутница. – Время и расстояния лечат душевные раны. Здесь, несмотря на риск, тяготы быта, опасности, мне стало легче, душевно и физически. А потому, я не рвусь обратно в Париж. Ведь образ погибшего Поля еще преследует меня в нашем доме.
- А ты надолго планируешь задержаться в Африке? – поинтересовалась Николь в свою очередь. – Здесь очень жарко, а у вас в России холодно…
Сашка не дослушал «размышлизмы» своей знакомой о погодных контрастах двух континентов и рассмеялся.
- Ты знаешь, в моем походном багаже всегда содержится самый широкий выбор гардероба на все случаи жизни. От теплой куртки на меху, такой же шапки, до плавок, футболок, бриджей и сланцев.
Наш герой продолжал снисходительно улыбаться, наблюдая за реакцией Николь. Усиливая ее познания в сфере «северной моды», капитан показывал, как носят зимнюю шапку-ушанку в 40-градусный мороз и пытался объяснить, что в унтах из оленя не замерзнешь даже при более низкой температуре, надев их на босу ногу, где-нибудь, в Мурманске или Анадыре.
Судя по округлившимся глазам собеседницы, она сильно сомневалась в возможностях выживания при таком холоде. Все-таки, в Париже, не говоря уж об Африке, температура редко опускается ниже ноля градусов даже самой суровой зимой.
Вечер в ресторане отеля пролетел как пять минут. Ребята выпили две бутылки вина и обратили внимание на время только лишь когда остались в помещении совершенно одни. На лице чернокожего официанта ясно читалось, что ему не терпится поскорее выпроводить засидевшихся посетителей и уйти домой.