"Этой грусти теперь не рассыпать
Звонким смехом далёких лет.
Отцвела моя белая липа,
Отзвенел соловьиный рассвет..."
Щемящее из Есенина. Где, на каком перекрестке судьбы удача отвернулась от меня? Неужели, из-за журавля в небе упорхнула синица из рук? А как всё хорошо начиналось! И «эврика» была прикрытая трусами, то ли в горошек, то ли в цветочек. Вот только не надо ханжеских жеманных ухмылок! В тёплом климате «форма раз» пожалуй, самый актуальный домашний вариант. Не в пижаму же рядиться.
Южный город, некогда царский форпост, основанный героем Шипки и Плевны. Благословенная земля. Восемьдесят девятый пылающий год. Начало сентября. Жаркие удушающие ночи остались в августе. Три месяца как отполыхал межнациональный конфликт, в котором рушился привычный уклад. В ушах уже тише звенит леденящий душу урррр, который понятен без перевода – бей! И постепенно стирается из памяти, мандраж рук, паника и холодный струящийся пот.
Позади двенадцать лет поиска и открытий. Понедельник, а у меня длинный выходной по графику. Восьмая годовщина свадьбы – вечер без бокалов и свечей, и без настроения. Отметили застольем накануне – в воскресенье. Старшая дочка Оля гостит у Тёти Маши. Младшая посапывает в кроватке. Год назад въехали в новую трёхкомнатную квартиру. Простор...
Продолжение вечера пошло не по Фрейду, а по Гоголю: «Великолепная Солоха, а это что у Вас? Шея?! А можно поцеловать?». На языке почему-то навязчиво крутится: «Зацелую допьяна, изомну в кустах. Я такой парнишечка в новеньких трусах…». «Где потом мы были, я не знаю, только губы помню в темноте…». В те годы секса ещё не было, но вот фантазии хватало.
В феврале восемьдесят шестого года вот также дурачились на тему тринадцатой зарплаты. Тогда тоже было романтическое мур-мур на ушко: «Я поцелуями покрою уста и очи...». Всю тринадцатую спустил на это мурлыкание.
Конечно же это была шутка, игра. Тринадцатую отложили на летний отдых. Нина не поехала, решила – рискованно в её положении. А я один съездил в деревню, навестил родителей. В ноябре родилась наша младшенькая дочь Леночка.
… В этот же раз сильно торкнуло, был удар и забытьё. Как я теперь понимаю, удар гормональный, а ещё сердце и мозг вошли в творческий резонанс. Очнулся и полночи в тех самых трусах черкал бумагу на холодильнике. Рассвет озарился молекулярным резонансом. Жизнь представилась частным случаем термодинамики. Вот он недостающий венец Мироздания!
И не только это – из любви родился новый, полный амбиционных устремлений и душевных порывов Человек с оголённым нервом. Казалось, для него нет непреодолимых преград и нерешаемых проблем! Какая радость, и какая мука!
... Короткий сон и вот я уже нарезаю круги в одиночестве. Ближе к обеду. Что если локализованную группу клеток лишить питания, нарушив обмен веществ? Погибнут! А вот и нет, не всегда. Если клетки снабжаются теплом тела, то у них есть время поискать. Начинается перебор информации в генно-хромосомном аппарате. Когда-то на раннем этапе эволюции клетки решили организовать колхоз, чтобы обеспечить выживание в меняющих условиях, и подписали конституционное соглашение. Караул! Бунт на корабле! Амба! Это рак! К лешему все договорённости!
....Осень 54 года меня пока не видно, но я уже есть. Умирает от рака желудка дедушка, Мама страдает. Может тогда в зарождающемся мозгу, в его подсознательной части отложилось – вот мой дракон!
... Распирает! Что делать, как быть?! А черкану-ка я письмеца учёному соседу. Да что там учёному соседу?! Надо до Царя стучаться! Не-а, царь высоко! Буду писать Премьеру. Николай Иванович Рыжков в Спитаке в резиновых сапогах и его глаза полные сострадания, думаю, этот поймёт. Бюрократическая машина Совмина работает исправно. Ваше обращение направлено туда-то, ждите ответа! Всё равно невтерпёж. Чего тянуть резину? Надо самому Нахал Сергеичу писать! Да что там писать?! Телеграмму ему, туды его в качель! Отправил, иду от окошка, а спину жжёт ироничный взгляд: «Ну не идиот ли?!» Шлю мысленно в ответ Достоевским: «Да, «Идиот», но не тварь дрожащая и право имею!»
Вскоре запаниковал, задёргался сомнениями. Что делать?.. Что делать, сдаваться! Поднимаю трубку, звоню в КГБ. Волнуясь, пытаясь объяснить. Бормочу что-то невразумительное: тут я… это…тово... Ждите, к вам придут. Ожидаю трепеща. Пришёл симпатичный молодой человек с толстенной папкой. Знакомимся. Я его фамилию до сих пор помню, но не буду озвучивать. Вдруг он и теперь какой-нибудь законспирированный агент. Я ему объясняю существо проблемы, рисуя образы рукой на обоях. Он мне на прощание: "Вы, свободный человек! В свободной стране! Делайте всё, что вам заблагорассудится". Самое яркое впечатление его уход. Прощаясь, он как-то неловко пятиться на выход, я уже почти закрыл дверь, он вдруг возвращается в прихожую и долго, долго трясёт мне руку, говоря, что очень рад со мной познакомиться. Видимо кнопочку какую-то до этого нажал и только после этого решил проявить человеческую суть.
Немного позже был приглашён для собеседования на нейтральной территории. Гостиница находилась на одной улице с фабрикой, где работала Нина. Я позвонил ей с проходной, она вышла. Проинформировал её о предстоящей беседе какой-то шуткой чёрного юмора. Они сменилась в лице. Потом мы некоторое время бродили по фабричной аллейке. Она всё время бормотала одно и то же: «Зачем тебе это надо?!» Я бормотал в ответ своё неуверенное: «Всё будет хорошо…». Когда я уже отправился на встречу, то оглянувшись, увидел, как она, то ли крестит, то ли просто машет мне вслед рукой. Стало так волнительно грустно, что почувствовал себя солдатом, уходящим в последний бой! Нина, милая, нежная Нина! Для меня ты больше чем любовь – ты моя судьба! Любовь кончается, а судьба никогда! Спасибо тебе за Вселенную!
Когда думаю о войне, о той Великой, то меня преследует образ одного из выживших панфиловцев. Даже не образ, а его ответ на вопрос: было ли страшно, когда надвигалась армада. Поразителен богатырский ответ: «Это ему, закованному в броню, пусть будет страшно, что я раздетый и с бутылкой вышел против него!» Я всегда, когда общался с властями, представлял себя тем самым панфиловцем, в одной гимнастёрочке, борющимся с машиной. Всё те же: «Врёшь! Не возьмёшь!» Свои вроде бы люди, а в душе тревожные ощущения 41 года. Когда оно закончится это противостояние?! Когда закончится гражданская война?!
Вы спросите, где рак? Где, где?! Могу ответить в рифму, но...».
Ноябрь 2011. Из неопубликованных воспоминаний.
Копия с http://www.stihi.ru/2013/04/06/7860