Сначала мы рычали на солнце и слово было бог. Я тоже был там и смотрел на восход. Тусклое око Ра поднималось из-за гор, и пелена снега накрывала нас предсмертным дыханием. И в этой снежной пелене молчаливо кружилась огромная черная птица.
- Р-ра, - скрежетали мои зубы. - Р-ра...
Нас сковывал пронизывающий ветер, мокрый снег хлестал по шкуре, и все превращалось в лед. Но мы рычали на солнце и слово было бог.
Затем меня вывели вкруг и завязали глаза. Я станцевал танец влюбленного самца-оленя. Я пытался понравиться женщинам нашего племени, и это мне удалось. Одна из них вошла вкруг и я быстро овладел ею.
- Р-ра, - прорычал я, отдавая часть себя этой женщине, и опустошенный, падая на землю.
Затем четверо сильных охотников подняли меня и положили на Жаль-камень. Я был изогнут спиной к нему, голова запрокинута, позвоночник трещал, словно сухое дерево. Повязка сползла вниз, и я мог видеть рассвет.
- Бог ждет искупления, - сказал мне шаман и указал на небо. Перья на его голове отсырели и гнулись от ветра, седина смешалась со снегом, бледные губы дрожали, и сам он казалось искал укрытия, но не находил. Он мучительно шептал заклинания и давал обеты, призывая духов в свидетели.
Жмурясь от боли, я всматривался в горизонт, туда, где над горами летала черная птица. Мир был перевернут. Кремень шамана резал мою плоть. Кровь медленно текла по шее, моему лицу, мешая глядеть на Ра.
- Р-ра, - рычал я, чувствуя как крепко держат меня за руки и за ноги. Мое тело извивалось, как уж. Мне очень хотелось жить, и мой дух пытался вырваться из плена. Сердце бешено стучало, возмущаясь вторжению.
И вот нити жизни порвались, шаман торжественно поднял над племенем мое еще бьющееся сердце. В этот момент солнце осветило поляну, прогоняя хмурость снежного утра, и я невольно заплакал...
зарисовка