Березы бывают разные. Есть величавые, высокие с белоснежной кожей красавицы, есть неровные, будто закрученные, с наростами – чагами, есть невысокие и крепкие, растущие за Полярным кругом, но эта березка была особенная. Ее называли плакучей. Со стройным стволом, с кроной ветвей, которые не стремились вверх, а плотным шатром окружали его, с тоненькими веточками, похожими на детские пальчики она напоминала девочку – подростка. Росла березка не в каком-то особенном месте, а на обычном дачном участке между забором, ограждающим территорию и колодцем. На участке стоял дом, в котором жила уже немолодая семейная пара. Мужчина часто уезжал куда-то по своим делам, а женщина занималась участком, ухаживая за цветами и небольшими грядками, устроенными с южной стороны. И была у мужчины с березкой странная тяга друг к другу. Это небольшое деревце тревожило его. Каким-то непостижимым образом в отношении к березке воплотилось то чувство, которое он, может быть бессознательно, искал и не находил среди людей. Желание любить, любить женщину только за то, что она есть, любить всегда, без всяких условий, не требуя благодарности. Любить ее так, словно в этом заключается весь смысл твоей жизни, когда кроме любви к ней тебя ничто не интересует: ни политика, ни наука, ни карьера. Любить любовью, неприемлемой для Земли и потому не найденной. Всю не отданную нежность, всю нерастраченную любовь, человек перенес на деревце. Это было какое-то нечеловеческое отношение, непонятное никому и потому никому не рассказанное. Когда он находился рядом, пропуская сквозь пальцы тоненькие веточки, вдыхал запах ее листочков, ему казалось, что он нашел что- то давно утраченное, что уже было когда-то, там, в предыдущих жизнях. А березка, как будто, чувствовала это, ничего не требовала, не просила, только светилась вся и тянулась изо всех сил к человеческому теплу, что-то тихо шепча шелестом своих листочков.
В середине лета решили прокопать траншею для укладки кабеля, и небольшой экскаватор закочевал по участкам. Началась работа и рядом с березкой. Прокопав уже большую половину, экскаватор, случайно, ковшом задел деревце, сломав часть ветвей и повредив ствол. В этот день на участке никого не было, люди уехали в город, и обратно вернулись поздно вечером. Мужчина занес вещи в дом и подошел к березке. Чувство беспокойства, преследующее его весь день, воплотилось. Березка погибала. Она безмолвно стояла перед человеком и словно смотрела на него черными точками бересты, как смотрит на взрослых тяжело больной ребенок. Берестяные полоски, чуть подрагивая, белели будто бинты, точно березка хотела и не смогла, не сумела перевязать себя. Листочки на сломанных веточках увяли, а сами веточки переломано торчали в разные стороны. Боль и сознание беды накатили волной и схлынули, дав возможность что-то делать. Рана на стволе уже засохла. Глиной, что была в канаве, человек замазал поврежденное место, обернул его мешковиной и замотал бинтом. Затем бережно отсек поврежденные веточки и обработал каждый срез раствором извести. Наконец все, что можно было сделать, было сделано. Человек посмотрел на березку, и сердце зашлось от жалости. Она стояла перед ним, как израненная девушка, в миг повзрослевшая, белея наложенным бинтом, изменившим ее облик. Протянув руку, человек прикоснулся к стволу, утешая и успокаивая, словно отдавал ей себя, свою любовь, свою ласку, пропуская в себя и желая облегчить ее боль.
Две недели березка боролась за жизнь. Печально качались ее увядшие листочки и только вечерами, когда к ней приходил человек, она как будто оживала. А он, находясь с ней рядом, словно просил, умолял «Не умирай». На третью неделю на поврежденных веточках появились свежие, еще слабые и не уверенные в себе, но уже настойчиво тянущиеся к солнцу листочки. Жизнь победила. Увидев их, человек почувствовал, как разжимается внутри его предельно сжатая пружина ожидания. Он опустился на колени и прижался лицом к стволу. А березка веточками, легко касаясь, ласково теребила его волосы, будто та, нереальная, неземная женщина, которую он искал - все понимающая, за все благодарная, умеющая любить человека, только за то, что он есть, ничего не требующая и не просящая. Огромная любовь, переполняющая сердце человека выплеснулась через край и устремилась туда, где нет человеческих ограничений, где все возможно, где любовь есть основа всего, где действует главная заповедь – ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА. Его человеческая любовь к женщине многократно усилившаяся, трансформировалась в огромную, чистую, всепоглощающую, безусловную любовь к Богу. На Земле сотворилось чудо. В маленькой точке Земли пересеклись две части одного единого Живого, как пересекаются далеко в Космосе не пересекаемые на Земле параллельные прямые.