Я бежала по перрону Павелецкого вокзала, поскользнулась. Чуть не рухнула на покрытый ледяной прозрачной коркой перрон. Когда бежишь, еще холоднее кажется. Мокрый снег падал, медленно кружились белые хлопья на синем театральном занавесе ночи. И оседал, таял на земле. На вокзалах определенный запах, такого больше нигде нет. Запах дороги и странствий.
Обледенелый асфальт, полосатые скамейки с витыми чугунными спинками. Все спешат, толкаются. Невозмутимые носильщики с дурацкими тележками. Уже темно. Как-то сразу опускается тьма бархатным покрывалом. Хрупкий морозный воздух чуть ли не скрипит, кажется хрустнет, сломается на сгибе. Я успеваю, запрыгиваю в вагон. Я бы дорого дала, чтобы в этой суете и беготне увидеть его. Его возвышающуюся надо всем ладную фигуру. Но его нет. Нет не только на вокзале, но и в этом городе, этой стране. Его и на земле-то больше нет.
Поезд заскрежетал, заскрипел, дернулся и остановился, замедляя ход. Фонари проплывали все медленнее за белыми короткими занавесочками. Вагон качнуло, и зазвенел стакан с подстаканником. Так хорошо спать ночью в поезде. Именно ночью, когда тебя раскачивает и убаюкивает ритмичный стук колес. Овалы света от фонарей плывут как сказочное новогоднее действо. Вышла на перрон прогуляться, подышать морозным воздухом.
Я ехала в город, где родилась, на встречу с прошлым. Увидеть магазин на первом этаже сталинской высотки, где продавалась самая вкусная в мире колбаса, голландский сыр и калорийные булочки с изюмом. Еще налить в чашку кофе с молоком, и завтрак моей бабушки готов. Улицу, где помню каждую мелочь. Где в своих снах шла, разглядывая каждый дом. Перелистать назад страницы своей жизни.
Вдруг у здания вокзала мелькнула фигура. Это он! Приужинистые темные волосы, его бабка была цыганкой. Мне так нравилось проводить рукой по уложенной волосок к волоску блестящей шевелюре. Темное пальто на идеальной фигуре. Не знаю даже, как ему удавалось оставаться в такой форме, но он был совершенен. Совершенен во всем.Чистая белая хрустящая рубашка каждый день. Костюм без лишней складочки, тщательно выглажен.Гладко выбритое лицо. Французкий парфюм. Пока бегала из зала в зал, поезд ушел. Только блеск рельсов, да лунный лик, повисший совсем низко над станцией.
Вернулась в здание вокзала. И в уголке на скамеечке увидела его.
-Ты как здесь? Я всегда знала, что ты жив! Всегда! Я не верила, не верила никогда.
Если сама не увидишь, как любимого опускают в землю, всегда остается капелька надежды. Гладко выбритое лицо, темные внимательные глаза. Чистейшей прелести чистейший образец. Как природа создала такое?
- Вообще-то, я не жив. Я здесь, чтобы увидеться с тобой. Ты свечку ставила Архангелу Михаилу, и вот я здесь.Ты должна решить. Ты хочешь остаться со мной? Этой станции не существует, она есть только в твоем воображении. Если ты хочешь быть со мной, тогда мы вместе сядем на поезд в другой мир, где мы вечно будем вместе. Если нет, твой поезд в другую сторону. Решай. Ты должна решить сейчас.
Мысли метались в голове, можно сойти с ума. Как это все переварить, бред какой-то. Безумие. Молчала, просто смотрела на него в последний раз и молчала.
- Я вижу, что ты уже решила для себя. Ну, что же. Прощай!
Наклонился, прикоснулся губами к моим губам. И просто растворился в морозном воздухе.
Я проснулась от резкой остановки поезда. Вагон медленно еще двигался, скрипел тормозами. Звенела ложечка в стакане с подстаканником на столике. За белыми занавесочками мелькали фонарные столбы, перелистывали заснеженную книгу. Приснится же такое!