Русь-Тройка в свободном полете 4. Ведущая религия

         ВВЕДЕНИЕ

       Первые книги на Руси, из того, что дошло до наших дней, это Евангелия, записанные в 10-11 вв. уже после того, как Кирилл и Мефодий ввели свой порядок письма для славян, среди них также и Остромирово Евангелие (1055/57), оно было специально переписано для новгородского посадника Иосифа (в миру Остромир). Эта книга считается первой восточнославянской (русской) книгой. К «кириллицей», принесенным на Русь первоучителями, пришел и высокий литературный язык и стиль, на котором и создавались все последующие произведения. Причем Кирилл и Мефодий в 863 году приступили к переводу и поставили первым в Четвероевангелии именно евангелие от Иоанна, хотя ранее оно начиналось евангелием от Матфея. Это объясняется просто: круг церковного чтения начинался на Пасху, а на Руси этот праздник потом и стал главным, к чему были исторически сложившиеся предпосылки, на Пасху же как раз и положено читать первую главу (стихи 1-17) благовестия от Иоанна. Евангелие состоит, в основном из притч, которые повествуют в аллегорической форме о сложных вещах, таящих в себе иноскзание-мораль, но это делается простым языком и на понятных всем людям примерах. На момент принятия христианства в 9в. славянские племена имели довольно высокоразвитую традиционную культуру, которую относят к архаическому типу. Они пекли хлеб, пасли скот, получали различные продуты животноводства, пользовались денежным обращением, знали математику - не только целочисленный счет, но и дроби, умели выполнять сложный вычисления при строительстве. В восточнославянских диалектах есть слова, относящиеся к периоду не позднее 10в., которые относятся к строительной, рыболовной, скотоводческой, финансовой, военной, религиозной и многим другим тематическим сферам (1). Основным занятием равнинных славян было землепашество, лексикон общепонятен, «Притча о сеятеле» (Мф 13, 3-8) переведена с драговитского диалекта легко, основные специальные термины («посевные» слова) полностью совпадали. И по сей день те же слова в ходу, поменялись только местами «поле» и «село», первое стало местом, где сеют, а второе - местом, где живут, ранее было наоборот. Так была зафиксирована живая речь восточных славян 11в. Сопоставление же с греческим источником: там в притче о сеятеле, где речь идет о семени, брошенном в неглубокую почву - оно быстро взошло, но и также быстро засохло, -  дважды повторяется одно и то же слово, которое можно перевести как «появилось» (проросшее семя быстро появилось и когда появилось солнце, оно засохло), в славянском  же переводе употреблены разные слова, более того, красочно описано само явление («семя упало на место каменистое, где земля была неглубока и прозябаша, т.е. проросло)» и «когда воссияло солнце»). Как видим, в греческом тексте употреблен глагол широкой семантики - «всходить», а в русском варианте взяты два разных, специфических и очень точных глагола -  Т.о., по сравнению с греческим текстом русский вариант выглядит более богатым, и более совершенным в смысловом и литературном плане, что не может не наводить на мысль - что же на самом деле было первоисточников? Однако этот феномен до сих пор объясняют так: Кирилл и Мефодий были одаренными литераторами, они и создали не технический перевод с греческого на церковно-славянский, а настоящий древне-русский литературный язык. И всё же этот факт дает основание полагать, что славяне имели уже, и не первый десяток лет, хорошо развитый, сложный, красочный и богатый свой родной язык, о чем говорят песни, пословицы и поговорки, корни которых уходят в глубокую древность, ведь их-то никто с греческого на русский (славянский) не переводил, а также есть основания полагать, что греческое евангелие и восточнославянский (русский) текст - независимые тексты.(2) Что же касается славян 9 в., их реакции на появление словесности на родном языке, «Повесть временных лет» гласит: «И рады были славяне, слыша величание божье на своём языке».  Отсюда следует предположение, что текст евангелия (божье слово) был им ранее знаком, но по неким причинам они могли слушать «слово божье» только по-гречески, а вот теперь они опять его слышат на родном языке.
    Однако христианское богослужение открывало также и новые горизонты - бессмысленно искать в древне-славянским  языке богословские термины, созданные европейскими и византийскими монахами-боголословами в предыдущие века: маловразумительный текст Псалтири имеет множество слов, аналогов которым нет в русском языке, а к 9 в. греческие песнописцы сознательно довели богослужебные стихиры до такой формальной сложности и невразумительности, даже вычурности, что переводить их на другие языки было просто невозможно. Языческие молитвословы здесь были мало полезны, более того, их требовалось навсегда вывести из оборота. Вот по этой причине и был создан на базе греческого специальный церковно-славянский язык: в 1-17 стихах первой главы евангелия от Иоанна, обиходно-бытовая лексема «логос» отторгается полностью, так же и в переводе на русский отторгается  славянское соответствие «слова» от разговорно-повседневных ассоциаций. (3). Так провозгласили изначальность и вечность Бога-Слова, подчеркивается его божественное происхождение. Говоря словами Пушкина, созданный Кириллом и Мефодием специальный церковно-славянский богослужебный язык был благополучно усыновлен греческим языком, и это дало возможность без особого труда русским читателям знакомиться с греческой античной литературой. (4)
    Так что же за язык был создал Кириллом и Мефодием? Ведь далеко не всякий язык, записываемый на бумаге, может претендовать на статус литературного. Для этого надо, чтобы язык был носителем духовной культуры, основанной на цельном мировоззрении. А это значит, что язык должен иметь в своём арсенале множество готовых и потенциальных средств для выражения тонкой и сложной мысли и высоких нравственных идеалов, т.е. вещей абсолютно отвлеченных и в обиходе в буквальном смысле не встречающихся. Т.е это должен быть язык развитого мышления и, помимо номинативных ( средств называния предметов, явлений, понятий), он должен располагать также и синтаксическими средствами построения сложной и разветвленной фразы. Всё это было в византийских источниках и было полностью перенесено в церковно-славянские (русские). Однако сложная речь, с большим количеством подчиненных, была в ходу на Руси и в народной речи, о чем говорят песни и пословицы, а также всё новые и новые находки берестяных грамот, где речь идет вовсе не о церковных делах, а речь, тем не мене, сложная и вполне литературная.  Литературному языку, помимо сложности, свойственна также и длительная устойчивость, правильное произношение и правописание, этим она и отличается от диалекта. Вот этот, созданный Кириллом и Мефодием литературный язык и стал эффективным средством массового приобщения славян к христианской вере, кроме того, он сыграл не менее важную роль в сохранении и развитии славянами своей собственной национальной самобытности. Так русские укрепили своё самосознание и обрели духовный щит для обороны и самосохранения. Уже через два десятка лет после написания на кириллице (в 863 г.) первой фразы первоучителями началось активное оригинальное письменное творчество на Руси, что также говорит, что Кирилл и Мефодий трудились на благодатной, давно удобренной  почве для грамотных уже людей, а не на ровном месте или пустыре. Уже в 886 году были сочинены Константином Преславским рождественские стихиры. Согласно с правилами византийской гимнографии эти 36 стихирей начинаются словами, в которых первая буква идет по алфавиту (т.н. акростих).Интересно, что следование первых букв в рождественских стихирях соответствует славянскому (глаголическому) алфавиту, состоящему из 36 букв, а не 24 буквам греческого алфавита. Сохранить же смысловой перевод, сохраняя следование 36 букв, крайне трудно, и ни один перевод с греческого рождественских стихирей не соблюдает это правило, т.о., это доказывает что рождественские стихиры Константина Преславского были самостоятельным литературным произведением. Литературная форма этих русских стихирей абсолютно совершенна даже с позиций сегодняшнего просвещенного взгляда. В том же 9 в. были также написаны и другие литературные произведения на церковно-славянском языке, к примеру, жития Кирилла и Мефодия и многие другие. (5) Следует также упомянуть, что древне-русский и церковно-славянский это не один и тот же язык, хотя между ними много сходства. Произведений на древне-русском языке сегодня в обиходе всего несколько наименований, но это не значит, что их не было, на самом деле, больше.

1. ПРИЧИНЫ ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА

Крещение Руси, положившее начало становлению русской цивилизации, что было вызвано целым комплексом факторов:

- Стремление Владимира, как политическая предпосылка укрепить государство и его территориальное единство с помощью создания единого пантеона языческих богов во главе с Перуном не дала ожидаемых результатов - не был преодолен племенной сепаратизм и не произошло усиления княжеской власти. Сплотить страну и осветить авторитет единоличной княжеской власти могло только единобожие - один бог - один князь - одна страна.
.
- Принятие христианства продвигало Русь в семью европейских народов, а язычество предполагало изолированное существование, что провоцировало враждебность со стороны христианизированных соседей, относящихся к язычникам как к отсталым и неразвитым народам, однако окончательный раскол христианства на католическую и православную ветви произошел лишь в 1054 г.

- Нараставшая социальная неоднородность, а также меняющиеся духовные запросы элиты общества вызвали к жизни более сложную мировоззренческую структуру. Личные соображения Владимира и некоторые эпизоды его жизни тоже сыграли свою роль - он, возможно, принимал во внимание крещение своей бабки Ольги, оставившей по себе добрую память в народе, как об успешной устроительнице Русского государства, несмотря на жестокость подавления бунтов. Возможно также, что некоторые эпизоды его собственной греховной жизни (братоубийство во время борьбы за власть, насилие, многоженство), в итоге, заставили задуматься о духовном очищении, о таком деянии. Но, скорее всего, он действовал, исходя из прагматических соображений: принятие им христианства было обусловлено женитьбой на сестре византийского императора. Это необычайно поднимало его авторитет, а, следовательно, укрепляло и княжескую власть.

2. ВЫБОР ВЕРЫ

- от решения этого вопроса во многом зависел весь ход развития русской истории; согласно летописной легенде к Владимиру в Киев явились представители трех монорелигий: ислама, иудаизма и христианства. Князь отверг ислам под предлогом того, что он запрещает употребление вина. “Веселие Руси есть питие, без пития Руси не быти”, - так, якобы, ответил он на соблазны мусульман. Иудаизм он не принял по причине отсутствия у евреев собственного государства, в результате чего они были рассеяны по всей земле. Не принял он и предложение, сделанное посланцами папы римского, сославшись на то, что и его бабка отвергла католичество, а вот проповедь представителя православной византийской церкви произвела на него неизгладимое впечатление, однако Владимир не спешил с решением и отправил своих послов в разные страны - вернувшись, те восторженно назвали греческую веру самой лучшей, а греческие храмы и церковную службу - самыми красивыми.
Причины выбора таковы: за легендой, конечно же, скрываются реальные факты, остановившие выбор Руси на православии, что, в первую очередь, упрочило культурные и экономические связи с Византией и обеспечило существование собственной влиятельной православной общины и, кроме того, укрепило отношения церкви с государством. Причины неприязни к другим формам религий были вызваны следующими факторами: притязания римского папы на светскую власть, нежелание католической церкви учитывать местные особенности и ее воинственность в процессе формализации религизной жизни и борьбе с еретиками не могли не оттолкнуть главу молодого русского государства от этой формы христианства. Православная же церковь подчинялась светской власти, а не пыталась замещать её. Это было в духе восточнославянской традиции, в соответствии с которой князь был одновременно и главой религиозного культа.
Православие всегда было более терпимо к местным традициям, а Византия в то время воспринималась как центр цивилизации, наследница великого Рима, как самая развитая и культурная европейская страна.
- Христианизация Киевской Руси протекала противоречиво: если киевская община, подчиняясь авторитету княжеской власти, приняла новую веру безропотно, то другие регионы (Новгород), приходилось крестить “огнем и мечем”. Язычество еще несколько веков сохраняло свои позиции в сознании людей. Поэтому православная церковь, приспосабливаясь к местным обычаям, соединила праздники поклонения языческим богам с культами христианских святых: праздник Купалы слился с днем Иоанна Крестителя, а Перуна с днем Ильи Пророка. Сохранился и чисто языческий по происхождению праздник масленицы, а также Троицы, обычай красить в красный цвет яйца - как символ Солнца, что и обусловило некоторые особенности христианизации Древней Руси.
- Поэтому после крещения Руси пошел бурный процесс срастания традиционных языческих и православных ценностей. К Христу долгое время относились не как к единому Богу, указывающему своей жизнью путь к спасению, а местному божеству, к которому обращались с просьбой о практической помощи в земных делах. Широкое распространение получил культ Богородицы, как покровительницы всего живого, близкий и более понятный языческому миросозерцанию.
Так происходил синтез православия и язычества, приведший к складыванию -  “двоеверия”, однако постепенно языческие элементы из него вытеснялись, но многие из них всё же сохранялись длительное время. Так, было принято давать новорожденному два имени - христианское, имеющееся в святцах, и языческое. Считалось, что таким образом человеку будет обеспечено покровительство христианского Бога и, в то же время, его защитят языческие божества. Этот обычай существовал не только в низах общества, но и среди знати, а также князей. Достаточно вспомнить, что Владимир I вошел и в историю, и в святцы под своим языческим именем, хотя после крещения получил христианское имя Василий. Так же было и с Ярославом Мудрым, в крещении Юрием. Владимир Мономах по-христиански звался Василием Андреевичем, первые русские святые Борис и Глеб были крещены как Роман и Давид, даже в XVI известны такие случаи – знаменитый Малюта сын Скураты из захудалой ветви рода Бельских звался в крещении Григорием Лукьяновичем.

3. ЦЕРКОВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

- Во главе русской церкви был митрополит, назначаемый константинопольским патриархом, (что свидетельствовало о ее определенной зависимости от Византии). В подчинении киевских митрополитов находились епископы, управляющие церковью в епископствах, а в их распоряжении - городские и сельские священники (белое духовенство). Наряду с белым существовало черное духовенство - монахи, ведущие совсем иную, чем простые люди жизнь, т.е. духовную, посвященную служению Богу (отсюда одно из названий монаха - инок, иной). Монахи брали на себя обет безбрачия, “поставляли” кадры для высших иерархов церкви; они оказывали влияние на политическую жизнь страны: монастырях создавались летописи, разрабатывались церковные уставы, регулирующие не только церковную, но и семейную, бытовую жизнь русских людей.
-  Долгое время церковь существовала за счет десятины - десятой части от всех налогов, отчисляемой с эпохи Владимира в ее пользу, но постепенно у нее появились собственные села и земли, в основном за счет дарений князей, а позже и бояр, надеявшихся таким способом искупить свои грехи; первые известные историкам вотчины принадлежали церкви.
 - Переход к христианству имел огромное историческое значение и сказался на всех сферах жизни древнерусского общества.
Оно ускорило объединение восточных славян в древнерусскую общность, что создало духовную основу русской государственности. Христианин не только ощущал себя частью местного коллектива (семьи, общины, племени, потом сословия), но и все более осознавал себя русским православным, что стало в низах общества полными синонимами.
- Христианская церковь, стабилизируя общество, осуждала как социальные протесты и насилие со стороны низов общества, так и чрезмерную тягу к богатству и насилие со стороны его верхов. При этом она формировала терпимость к ближнему и уважение к власти, ибо “несть власти не от Бога”.
- Так, христианство,  противопоставляя идеальное материальному, способствовало духовному развитию человека, что повлекло за собой и качественные сдвиги в развитии культуры. Распространяется письменность, летописание, появляются первые рукописные книги, преимущественно церковного содержания. Благодаря Византии и Болгарии Русь познакомилась с достижениями античной культуры. Принятие христианства повлекло за собой зарождение каменного зодчества, возникновение иконописи, фресковой живописи. В монастырях велось летописание. Крупные церковные храмы ( София в Киеве ) становились центрами духовной жизни, символами могущества и Святой Руси.
-   Православная церковь не только образовывала, но и воспитывала древнерусское общество, смягчая нравы и борясь против многоженства и других пережитков прошлого, церковь выступала также и против рабства.

Выводы.

- Христианство стало духовной основой всей европейской цивилизации, в этом отношении выбор Владимира означал и выбор цивилизационной альтернативы, при этом православие во многом обусловило становление собственно русской цивилизации, ставшей независимой и продуктивной разновидностью христианской европейской цивилизации.

-  Основное отличие православного от католического мира заключалось в разных отношениях между церковью и властью. На Западе церковь соперничала с королевской властью, вступала с ней в различные соглашения, что создавало одну из предпосылок формирования гражданского, договорного в своей основе общества. Православная же церковь исторически занимала подчиненное положение и не только не ограничивала, но укрепляла светскую власть, доказывая ее сакральность - божественное происхождение, что, однако, открывало дорогу деспотии.
- Западное христианство допускало использование науки как “служанки богословия” в целях познания Бога и его творения. Восточная церковь ориентировала не на познание мира, а на его мистическое понимание, считая, что божественная сущность непознаваема и к ней можно лишь приблизиться через веру. Отсюда вытекало преобладание в русском национальном сознании мистического эмоционального, а не рационального отношения к действительности.
-  Основу христианского учения представляет идея индивидуального «спасения», достигаемого через любовь к ближнему и нравственное самосовершенствование, пример которым показал Христос. Католическое «прочтение» христианства, исходящее из того, что спасение человека зависит от его усилий и воли, создавало духовные предпосылки для становления самоценной личности, достижения ею внутренней и внешней свободы. К тому же католичество более терпимо относилось к человеческим слабостям, воспринимало греховность как неотъемлемую часть человека. Цель же человеческой жизни как раз и заключалась в преодолении греха с помощью активной деятельности, направленной на благо других. В итоге этой активности, усилившейся в ходе протестантской Реформации, которая четче обосновала идею самостоятельности и свободы личности, происходило более динамичное развитие стран Европы. Православие более требовательно относилось к человеку, ориентировало его не на внешнее обустройство мира, а на достижение морального совершенства. К тому же на Руси, в условиях сохранения общины и коллективистских принципов, христианство воспринималось как учение, указывающее путь спасения для всего народа, по выражению славянофилов Х1Х в. - «соборной личности». Личность воспринималась, в первую очередь, как часть целого, призванная служить ему, часто жертвуя своими интересами. В итоге, в национальном сознании идея личности хотя и существовала, что и отличало российскую цивилизацию, но получила иное развитие по сравнению с европейской.
- Раскол как основная черта русской православной цивилизации: под влиянием целого комплекса геополитических, природных, этнических, социально-экономических и исторических факторов различия между западной и русской цивилизациями только нарастали и особенно усилились в годы вхождения Руси в состав азиатского государства Золотая Орда. Так, с самого начала русской цивилизации характерной ее чертой был раскол, как сочетание в себе противоречивых черт западной и восточной цивилизаций, с одновременным стремлением преодолеть этот раскол, обрести определенную цельность, и это противоречивое единство различий цивилизационного развития влияло на весь ход русской истории.

4. Культура Киевской Руси после христианизации
- Культура это совокупность созданных обществом материальных и духовных ценностей, в связи с этим говорят о материальной и духовной культуре, однако это деление условно, поскольку каждое произведение материальной культуры это результат осознанной человеческой деятельности, но, в то же время, любое произведение духовной культуры -книга, икона, картина, архитектурное сооружение… - выражается всегда конкретной вещественной форме. Развитие культуры на Руси проходило в непосредственной связи с эволюцией всего восточнославянского общества.

- В домонгольский период культура Древней Руси достигла сверхвысокого уровня и создала основы для культурного развития последующих эпох.
У славян веками существовали жрецы - волхвы, в святилищах (капищах) приносились жертвы изображениям богов - идолам. Однако славянское язычество коренным образом отличалось от античного или скандинавского: ни один бог не являлся, по славянским представлениям, главным среди других, повелителем богов типа Зевса или Одина. С объединением славян под властью Киева, укреплением власти князя потребовался главный бог. Князь являлся единственным властителем на земле, а верховный бог должен был быть единственным властителем на небе, и это делало необходимой замену множественных языческих культов единой государственной религией.  Вторая причина религиозной реформы состояла в стремлении укрепить язычество перед лицом растущего влияния христианства.

- Первая религиозная реформа была осуществлена в 986 г., когда по распоряжению Владимира в Киеве были установлены идолы шести божеств, включенных в государственный пантеон. Среди этих шести главным был бог грома Перун, покровитель дружины. Его идол выделялся серебряной головой с золотыми усами. Однако затея не удалась - новые представления о старых богах не усваивались населением. К тому же язычество не могло сопротивляться растущему влиянию единобожия, которое исповедовали  Византия, Хазарский каганат, Волжская Булгария, контакты с соседними народами привели к проникновению монотеистических представлений в славянскую среду.  Это и побудило князя Владимира обратиться к принципиально новой религии.

- Летопись рассказывает о выборе веры князем Владимиром, к которому приходили представители всех религий. Наиболее убедительными показались князю аргументы византийского священника. Отправленные в другие страны послы Владимира также нашли лучшей византийскую церковную службу. Было принято решение о крещении Руси по византийскому обряду. Скорее всего, и этот рассказ - легенда, цель которой состоит в том, чтобы подчеркнуть превосходство православия над другими религиям - летопись ведь была создана через 2 века, в XI - XII вв.
Подлинная же причина перехода именно в христианство, причем в его восточном (православном) варианте заключается в существовании прочных связей Руси с Византией, особенно в связи с торговлей по пути "из Варяг в Греки".
    Еще в середине Х века (при Игоре и, особенно, при Ольге) в Киеве жили и христиане, построившие там свою церковь. (История крещения Владимира, Корсунская легенда). Крещение Руси связано также и с внутриполитическим кризисом в Византийской империи. Византийские императоры Константин и Василий просили у Владимира помощи против мятежника Варды Фоки. Владимир обещал помощь при условии, что императоры отдадут ему в жены свою сестру Анну. Императоры согласились, но потребовали, чтобы князь крестился. После разгрома Фоки они не спешили выполнять обещание. Тогда Владимир захватил город Херсонес (ныне это место в черте Севастополя) и пригрозил захватом Константинополя. Императорам пришлось согласиться не только на замужество сестры, но и на то, чтобы Владимир был крещен не в Константинополе, а в Херсонесе священниками из свиты царевны. По возвращении в Киев Владимир крестил уже киевлян в р. Почайне и даже уничтожил языческие идолы - статую Перуна привязали к хвосту коня, сволокли к Днепру и сбросили в реку, что будто бы продемонстрировано бессилие идолов и язычества перед христианством. Крещение Владимира и киевлян, состоявшееся в 988 году, положило начало широкому распространению христианства на Руси и стало теперь уже обязательным для всех.
- Крещение остальной части населения Руси заняло длительное время. На Северо-Востоке обращение населения в христианство завершилось лишь к концу XI в. Крещение не раз встречало сопротивление. Наиболее известное восстание произошло в Новгороде. Новгородцы согласились креститься лишь после того, как княжеские дружинники подожгли непокорный город.
Многие древние славянские верования вошли на Руси в христианский канон. Громовержец Перун стал Ильей-пророком, Велес - Св. Власием, праздник Купалы превратился в день св. Иоанна Крестителя, масленичные блины являются напоминанием о языческом поклонении Солнцу.
Сохранилась также вера в низшие божества - леших, домовых, русалок и тому подобное. Однако все это - лишь пережитки язычества, не делающие православного христианина язычником.



- Принятие христианства способствовало расцвету материальной культуры. Иконопись, фреска, мозаика, приемы кладки кирпичных стен, возведения куполов, камнерезное дело - все это пришло на Русь из Византии благодаря распространению христианства. Через Византию Русь познакомилась и с наследием античного мира. С христианством пришла также письменность на славянском языке, созданная болгарскими просветителями Кириллом и Мефодием. Стали создаваться в большом количестве рукописные книги. При монастырях возникали школы. Широко распространилась грамотность. Христианство активно влияло на нравы и мораль. Церковь запрещала жертвоприношения, боролась с работорговлей, стремилась ограничить рабство. Общество впервые познакомилось с понятием греха, отсутствующим в языческом мировоззрении. Христианство несомненно укрепило княжескую власть. Церковь внушала подданным необходимость беспрекословного повиновения, а князьям - сознание своей высокой ответственности. Так Русь перестала быть для европейцев варварской страной и стала равной среди равных европейских держав. Укрепление ее международного положения выразилось в многочисленных династических браках. (Однако позднее из-за того, что в Западной Европе с 1054 года официально господствовал католицизм, а Русь была православной, Русское государство снова оказалось изолированным от западного мира.) Принятие христианства способствовало сплочению восточнославянских племен в единую древнерусскую народность. На смену сознанию племенной общности пришло осознание общности всех русских вообще.


5. Приобщение славяно-финского мира к ценностям христианства

- Так были созданы условия для полнокровного сотрудничества всех племен Восточно-европейской равнины с другими христианскими племенами и народностями, а Русь была признана как христианское государство.
Русская церковь, развивавшаяся в сотрудничестве с государством, стала силой объединяющей жителей разных земель в культурную и политическую общность. Перенесение на русскую почву традиций монастырской жизни придало своеобразие славянской колонизации северных и восточных славян Киевского государства. Миссионерская деятельность на землях, населенных финоязычными и тюркскими племенами, не только вовлекла эти племена в орбиту христианской цивилизации, но и несколько смягчала болезненные процессы становления многонационального государства (это государство развивалось на основе не национальной, а религиозной идеи - оно было не столько русским, сколько православным. Приобщение к тысячелетней христианской истории ставило перед русским обществом новые культурные, духовные задачи - освоение греко-римского наследия, развитие самобытных форм литературы, искусства, религиозной жизни. Так заимствование становилось основой для сотрудничества, из осваиваемых достижений Византии постепенно вырастали ранее неведомые местным жителям-славянам каменное зодчество, иконопись, фресковые росписи, житийная литература и летописание, школа и школьное образование,  переписка книг. Понимаемое не как разовый массовый обряд, а как процесс постепенной христианизации восточнославянских и соседствовавших с ними племен, крещение Руси создало как новые формы внутренней жизни, так и новые формы взаимодействия с окружающим миром.

    6. Просвещение и наука

     Славянские племена начали формироваться за тысячи лет до н. э., древние предки русских с незапамятных времен занималась рыболовством, охотой и сбором меда диких пчел, а у другой части населения Средне-русской равнины развилось скотоводство и  земледелие. Эти промыслы помогли христианизированным восточным славянам довольно быстро пойти по пути экономического развития, и к VIII-IX вв. славянские племена стали переходить от общинного родового строя к феодальному, минуя рабовладельческий строй. Вместе с политико-экономическим ростом восточнославянские племена в значительной степени продвигались вперед на пути культурного развития. Этому обстоятельству, помимо самобытного развития, также способствовала постоянная непосредственная связь восточных славян с наиболее культурными странами древности: Римом, Грецией и странами Востока. Занимая огромную территорию от Лабы (Эльбы) на западе до Оки на востоке и от Балтийского моря на севере до побережья Черного моря на юге, славянские племена в упорной борьбе с кочевниками Азии и с Византией настойчиво продвигались на юг.
Одержав немало побед над византийскими войсками, славяне расселились по Дунаю и уже в 626 г. осаждали столицу Византии Константинополь.
В VII и VIII вв. у славян зафиксированы города, которые были оплотом для окрестного населения, когда ему угрожали набеги иноземцев, а также служили резиденцией князей. Города постепенно превращались в значительные торговые центры.
      В города стали стекаться ремесленники и купцы, деловая жизнь которых за крепкими городскими стенами проходила в относительной безопасности.
Первыми большими городами на Руси были Киев и Новгород, однако столица древне-славянской Руси Ладога также была крупным городом, но об этом почему-то не любят вспоминать.  Крупные города являлись центрами обмена товарами между Востоком и Западом и по размерам и архитектуре считались одними из лучших городов Европы. Уже в IX в. техника сельского хозяйства значительно улучшилась, а ремесло обогатилось новыми приемами обработки железа и стали, среди которых выделялись особые методы чеканки, чернения, производства эмали и пр. Техника производства вооружения, первобытная металлургия, гончарное искусство, возросшие требования городского строительства и сельского хозяйства - все это вызывало необходимость в распространении и усвоении элементов научных знаний в широких слоях населения, а потому появилось стремление к созданию школ. Прежде считалось, что грамота у восточных славян появилась после принятия ими христианства, но современные исследования и в особенности археологические раскопки, проведенные за последнее время в Новгороде, дали несомненные доказательства того, что на Руси была своя древнерусская письменность еще задолго до распространения христианства; вещественными доказательствами этого служат берестяные грамоты, найденные в Новгороде и относящиеся ко времени, предшествующему принятию на Руси христианства, написанные на глаголице.  Христианство укрепило феодальный строй и господство князей и бояр над народом, но, в то же время, оно явилось движением вперед, так как способствовало объединению восточных славянских племен в единую народность не только с единым языком, но и с единой монорелигией и культурой, утвердило государственное единство Руси, содействовало распространению письменности и усилению политических и культурных связей с государствами, в которых христианство было принято ранее - Византией, Болгарией, Арменией, Грузией и странами Западной Европы.
Проповедник христианства, уроженец г. Фессалоники грек Константин, известный в истории под монашеским именем Кирилл (827-869), и его брат Мефодий (?-885), в 863 г. в г. Херсонесе, древней греческой колонии на Крымском полуострове, случайно обнаружили религиозные книги, написанные на славянском языке. На основе рукописных букв этих книг им удалось составить упрощенную азбуку для славянских народов.

     Так, в X веке, в княжение Владимира Святославича (?-1015), древнерусское государство (Киевская Русь) стремительно достигло наибольшего расцвета и могущества. По развитию культуры оно занимало одно из видных мест среди государств Европы. В эту эпоху в его крупных городах уже создавались школы различного типа. Наряду с элементарными школами, в которых дети обучались закону божьему, чтению, письму, церковному пению и простейшему счету, существовали школы повышенного типа, дававшие систематическое образование, а русские князья были лучше и разносторонне образованы, чем западные монархи, которые вообще могли быть неграмотными. Характерно, что грамотность на Руси была распространена даже в среде мелких ремесленников и крестьян. Многие женщины тоже были грамотны. Внучка Ярослава Мудрого - Янка Всеволодовна - открыла первое в Европе женское училище. Если первая половина средневековья в Западной Европе характеризовалась полным упадком математических знаний, то на Руси в эту эпоху параллельно с общим развитием культуры шло и сравнительно быстрое распространение в массах сведений из математики. Правда, до нашего времени не сохранилось никаких памятников математической литературы, которые давали бы нам возможность судить о развитии математики на Руси в IX- X вв., но документы другого характера позволяют делать некоторые выводы в этом отношении. Так, знаменитый сборник древнейших законов "Русская Правда", создававшийся в XI и XII вв., содержит данные, позволяющие судить о степени математической культуры в Древней Руси. Из этого источника видно, что в те времена русские умели проводить вычисления с целыми числами и с дробными. Дробные числа употреблялись главным образом при вычислениях, требующих применения различных мер (например, при определении площадей земельных участков или при денежных расчетах).
Вместе с древнеславянской письменностью вошла в употребление и запись чисел, основанная на той же азбуке и построенная на принципах древнегреческой нумерации. Первым русским памятником математического содержания до настоящего времени считается рукописное сочинение новгородского монаха Кирика, написанное им в 1136 г. и носящее заголовок "Кирика диакона и доместика 2 Новгородского Антониева монастыря учение им же ведати человеку числа всех лет". В этом сочинении Кирик выявил себя весьма искусным счетчиком и великим числолюбцем. Основные задачи, которые разрешаются Кириком, хронологического порядка: вычисление времени, протекшего между какими-либо событиями. Рукописное сочинение Кирика является единственным математическим документом, дошедшим до нас с тех далеких времен. Однако это отнюдь не означает, что других математических сочинений в ту эпоху на Руси не существовало. Надо полагать, что многие рукописи утрачены для нас вследствие того, что они были затеряны в тревожные годы княжеских междоусобиц или погибли при пожарах, всегда сопровождавших набеги соседних народов на Русь.
Возможно, что тщательные розыски в архивах помогут восстановить некоторые из подобных рукописей. Ужасное бедствие постигло Русь в начале XIII в., когда огромные полчища монголов сметали всё на своем пути. Пользуясь разобщенностью и неорганизованностью военной силы гораздо более культурных народов Северного Китая и Средней Азии, монголы покорили их, восприняли от них военную технику и с удвоенной силой обрушились на Русь. Такого мощного удара, какой пришлось выдержать Руси, история до тех пор еще не знала. Между тем Русь, раздираемая внутренними междоусобицами, не смогла дать сокрушительного отпора захватчикам, несмотря на проявленное русским народом исключительное мужество. Как известно, большая часть Руси попала под власть монголов, опустошавших русские земли в течение двух с половиной веков.
Однако упорное сопротивление Руси остановило дальнейшее продвижение монгольских орд на Запад и тем спасло от гибели западную культуру.
Русь была завоевана, но русский народ не покорен. Огнем и мечом уничтожались памятники русской культуры и письменности. Вместе с тем на долгое время было приостановлено и экономическое развитие страны.
Крупнейшие города Южной и Восточной Руси подверглись почти полному разорению. Большинство городских ремесленников было уведено в плен, и потому ремеслам был нанесен тяжкий урон. Многие ремесла на Руси возродились лишь спустя несколько столетий. Так, была уничтожена высокоразвитая  русская промышленность, в то время как промышленность Запада имела больше возможностей беспрепятственно развиваться.

    7. Книги и летописание. Фольклор
    Сообщения ряда средневековых авторов также позволяют предполагать наличие у славян письменности еще до принятия христианства. Но древнейшими дошедшими до нашего времени памятниками древнерусской письменности являются Остромирово Евангелие 1056 г., Изборники 1073 и 1076 гг. В Древней Руси писали на пергамене (особым образом выделанной телячьей или бараньей коже). Книги переплетались в кожу, богато украшались золотом и драгоценными камнями, поля украшались рисунками, заглавные буквы в начале текста также были в виде рсунков. Грамотность распространилась довольно широко, о чем свидетельствуют, прежде всего, обнаруженные в Новгороде берестяные грамоты, относящиеся к XI-XII вв. Среди них - частная переписка, деловые хозяйственные документы, даже ученические записи. В Киеве при соборе Св. Софии была создана обширная библиотека. Подобные собрания книг существовали и в других богатых храмах и крупных монастырях. На русский язык переводились греческие богослужебные книги, произведения отцов церкви, жития святых, исторические хроники, повести, но в XI в. начинается формирование собственно древнерусской литературы. Ведущее место среди литературных произведений принадлежало летописям. Крупнейший летописный свод Киевской Руси - "Повесть временных лет" (ПВЛ) - возник в начале XII в. До нас ПВЛ дошла в двух редакциях, сложившихся в XIV-XV вв. ПВЛ стала основой русского летописания. Ее включали практически во все местные летописи. Важнейшими темами ПВЛ были защита христианской веры и родной земли. Автором ПВЛ обычно называют монаха Киево-Печерского монастыря Нестора. Однако по существу это коллективный труд, в составлении и переработке которого принимали участие несколько летописцев, т.к. летопись была документом политическим,  она нередко подвергалась переработке в связи с приходом к власти нового князя.
В летописи нередко включались публицистические и литературные произведения. "Слово о законе и благодати" митрополита Иллариона (первого митрополита русского происхождения), написанное во второй трети XI в., посвящено прославлению христианства и обоснованию самостоятельности Руси по отношению к Византии. В "Поучении" Владимира Мономаха был создан образ идеального князя, мужественного в бою, заботливого по отношению к подданным, радеющего о единстве и благополучии Руси.
   Важным видом чтения средневекового русского человека были жития святых. На Руси стала создаваться собственная житийная литература. Среди них - "Сказание о Борисе и Глебе", "Жития" княгини Ольги, игумена Киево-Печерского монастыря Феодосия и др. В условиях средневековья человек редко покидал родные края. Тем больше был интерес к далеким странам. Поэтому для средневековой литературы так характерен жанр "хожений", рассказов о путешествиях. К этому направлению древнерусской литературы относится "Хожение" игумена Даниила, совершившего паломничество в Палестину. Повседневная жизнь и яркие удивительные события отражались в устном народном творчестве. Песни, былины, загадки, пословицы дошли до нас через многие столетия, и нередко бывает трудно отделить раннюю основу фольклорного произведения от позднейших напластований. Исследователи народного творчества выделяют обрядовый фольклор, связанный с земледельческим календарем и уходящий корнями в древние языческие верования. Таковы песни и пляски, связанные с Масленицей, днем Ивана Купалы, рождественские коляды. К обрядовому фольклору относятся также свадебные песни и гадания. Однако народное творчество носило далеко не только обрядовый характер. Сохранилось множество загадок, заклинаний, заговоров на бытовые темы. На пирах пелись песни, рассказывались сказки и легенды. Вероятно, уже тогда сложились основные сюжеты русских народных сказок: о лисе и волке, о бабе-Яге, о змее, о скатерти-самобранке. Среди былинных сюжетов выделяются былины об Илье Муромце, о Микуле Селяниновиче, о Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче. Большинство былин связано с временами Владимира I (Владимир Красное Солнышко). Появление былинного эпоса, центральными фигурами которого являются князь и его богатыри, отразило укрепление государственной власти, борьбу Руси против иноземных нашествий. Так фольклор (народное устное творчество) оказал большое влияние на развитие древнерусской литературы.

8. Строительство городов и архитектура

   Изучение материальной культуры Древней Руси основывается, главным образом, на археологических источниках. Они свидетельствуют о земледельческом характере культуры восточных славян. Археологам нередко встречаются различные сельскохозяйственные орудия: в южных лесостепных районах - рало, плуг, борона, в лесной полосе - двузубая соха, борона-суковатка. Наряду с земледелием и лесными промыслами у восточных славян развивались ремесла. Древнерусские ремесленники ещё в давние времена освоили сложнейшую технику обработки металла. Кузнецы изготовляли лопаты, топоры, лемехи, серпы, ножи, рыболовные крючки, сковороды, сложные замки и др. Но особенно успешно развивалось оружейное производство: производились мечи и боевые топоры, шлемы, щиты, наконечники стрел и копий. Русские мастера делали кольчуги из переплетенных железных колец, в Европе кольчуг плести не умели. Оружие нередко украшалось чернью или серебряным узором. Ювелирное производство развивалось и отдельно от оружейного. Работая в технике литья или ковки, мастера изготовляли кольца, браслеты, перстни, кресты, медные и серебряные блюда и кубки и т.п. Исключительно тонкой работы требовало украшение изделий сканным узором или зернью. Скань - изделие из золотой или серебряной проволоки, которая напаивалась на металлическую основу. Зернь - узор из мельчайших золотых или серебряных зерен, которые также напаивались на металлическую пластинку. На основе скани возникла и техника перегородчатой эмали, когда ячейки между сканными перегородками заполнялись цветной эмалью. В Древней Руси умели изготовлять и стеклянные украшения. Массовым было гончарное ремесло. Глиняная посуда, изготовленная с применением гончарного круга, была очень разнообразна, порой изящна и использовалась повсеместно. Столь же широко распространенным было плотницкое ремесло. Основными инструментами древнерусского плотника были топор и тесло, с помощью которых возводились избы, крепостные стены и церкви, украшенные весьма затейливой резьбой. Развивались и другие ремесла: кожевенное, сапожное, портновское, делившиеся, в свою очередь, на множество специальностей. Всего исследователи насчитывают в Киевской Руси более 70 ремесленных специальностей. Типичное жилище в Древней Руси - полуземлянка или бревенчатый сруб. Пол был земляным или дощатым. Жилье отапливалось печью, топившейся по-черному (без дымохода) для меньшего расхода дров и сохранения большего тепла, кроме того, в избе, топившейся по-черному, не было плесени и насекомых. У зажиточных городских жителей дома состояли из нескольких соединенных между собой срубов. В княжеских и боярских домах (хоромах) устраивались крытые галереи, строились терема. Основу внутреннего убранства жилья составляли лари и лавки, на которых и сидели, и спали. Одежда жителей Древней Руси, принадлежавших к разным слоям населения, различалась и покроем, и материалом, из которого была изготовлена. Основу костюма составляли рубаха, штаны, заправленные в сапоги или онучи, плащ (вотола), носившийся внакидку, без рукавов, а в зимнее время - меховой кожух. Но у крестьянина или рядового горожанина одежда была холщовой, а у бояр и князей - бархатной, простолюдин носил овчинный кожух, а княжеский шился из соболя или другого дорогого меха. Привилегией князей были длинные, до пят, плащи (корзно).
   С принятием христианства на Руси стали строиться храмы. Первые церковные постройки были деревянными и до наших дней практически нигде не сохранились. Но уже в конце X в. был построен первый русский каменный храм - Десятинная церковь (разрушена монголами в 1240 г.) Типичный русский храм был крестово-купольным. Центральный барабан опирался на 4 столба, расчленявшие внутреннее пространство храма. С восточной (алтарной) стороны к храму пристраивались полукруглые апсиды. С западной стороны сооружались хоры. Русские мастера использовали при строительстве каменных храмов традиции деревянного зодчества, для которого было характерно многоглавие. Древнейшим сохранившимся памятником древнерусского зодчества является огромный 13-купольный кирпичный собор Св. Софии в Киеве, построенный при Ярославе Мудром (в 30-х гг. XI в.). Собор был богато украшен мозаиками и фресками, в том числе на бытовые темы. Несколько позднее был сооружен собор Св. Софии в Новгороде. Несмотря на очевидное сходство композиции, этот храм существенно отличается от киевского. Он построен из местного белого камня, имеет 5 симметрично расположенных глав, мощные стены. Внутреннее убранство собора - фрески. Богатых мозаик здесь нет. Если киевская София нарядна, то новгородская - сурова и лаконична. Софийский собор стал образцом для новгородского и псковского зодчества последующих столетий. В XI веке в Киеве и Новгороде строились и монастырские каменные церкви. Каменное строительство велось и в других городах Руси: Полоцке, Чернигове.

   9. Иконопись. Изобразительное искусство

    Византийские и русские мастера украшали интерьеры храмов мозаиками и фресками. В киевском Софийском соборе в технике мозаики были выполнены подкупольное изображение Христа-Пантократора (Вседержителя), Богоматери и апостолов. Мозаика собора имеет 130 оттенков. Особенно широко применялись фресковые росписи. В Софийском соборе фресками были покрыты практически все стены, однако до наших дней сохранились лишь немногие. Часть фресок посвящена светским сюжетам: два групповых портрета семьи Ярослава Мудрого, охотничьи сцены, изображения акробатов, музыкантов. Самой знаменитой из икон той эпохи является "Богоматерь Владимирская", созданная в начале XII в.
Высокого искусства достигли мастера книжной миниатюры. Т.о., Киевская Русь достигла высокого уровня культурного развития, в поразительно короткие сроки, встав вровень с западноевропейскими странами. Культурные традиции, созданные в киевский период, получили дальнейшее развитие в эпоху раздробленности, хотя не все смогли пережить монгольское нашествие.

  10.Особенности жизнеустройства Киевской Руси после христианизации:

 - Так как Киевская Русь образовалась вдоль мировых торговых путей:
1. Из Балтики в Черное море т.н. путь «из варягов в греки»
2. Волжский торговый путь по Волге;
3. Из Балтики в Индию - оттуда везли чай, специи, шелка, дешевое золото, и все это продавали в Европу(путь "из варяг в арабы"- так он сначала назывался, а после того, как англичане захватили Индию, был создан ещё и четвертый путь:
4. Из Средиземного Моря и через Сибирь шёл торговый путь в Китай - т.н. «шелковый путь»,
откуда привозили стратегические товары в обмен на "рухлядь" (меха).

то можно утверждать, что Киевская Русь изначально строилась как большое торговое предприятие, что и повлияло на дальнейшее формирование всех социально-политических институтов, успех этого начинания обеспечил избыток земли на Руси и древние традиции торговли и обмена. В результате Киевская Русь получила сложную экономическую систему, сочетавшую и товарно-денежное и натурально-хозяйственное начала, т.к. община ещё долго не сдавала свои позиции. Феодализм же складывается из необходимости военной защиты территорий от посягательств на проходящие по ним торговые пути, а также и от набегов кочевников. Естественным образом сложилась и иерархия власти - порядок занятия Киевского престола как лествичный, старшинство в роду. В столице главным был князь (военный предводитель, верховный судья, распределитель дани), на местах правил его заместитель -  боярин или наследник; функции между княжеской властью были четко разграничены. Князь олицетворял монархическое начало, оборона же, правосудие, защита православия и церкви не сливалась с властью, Аристократия олицетворяла аристократическое начало, Вече - демократическое, как инструмент самоуправления. Престолонаследие, суд, по необходимости собирают общенародное Вече до XIII в. При князе формируется совещательный орган - Дума. Дружина - политическая и военная опора князя; Боярство исполняет функции законотворчества, решает вопросы внутреннего управления. Дворянство оказывает военную поддержку. Отношения князь-вече регулируются посредством договора.
   Отношения княжеская власть-территория таковы: Земли сохраняют племенную замкнутость, т.к. натуральное хозяйство обеспечивало автономность. Община по-прежнему оставалась самоуправляющейся политической структура. Интересы земель и интересы власти не всегда совпадали. Князь рассматривался как власть временная, постоянная же власть это самоуправляемая волость. В городе главными были военачальник, тысяцкие, сотские, десятские.
   Княжеское управление на местах двухуровневое:
1. князь присылает сына (дружинника), что есть монархическое начало.
2. Вече избирает князя.
   В местной администрации был князь-посадник, который управлял волостелями. Местное управление было организовано на началах кормления (без зарплаты). Князям-поместникам поручался сбор дани, 1/3 часть собранного оставляли себе. Дружинники в местной администрации: посадники (наместники в крупн. городах), воеводы, тысяцкие, сотские, данники, тиуны-управляющие.
    Так, Киевская Русь сформировалась как федерация городов-государств, сохранив при этом сильное демократическое вечевое начало и в местном самоуправлении, имевшем двойную природу (оно было избранным народом и назначенным князем), и в отношениях с центром.
    Распространенная форма организации производства это феодальная вотчина, владение, передававшееся по наследству. Социальная организация восточных славян в начале IX в. отражает процесс формирования феодальных отношений. В их основе лежит собственность феодала на основное средство производства - землю и неполная собственность на феодально-зависимого работника.
   Основой хозяйственной и социальной организации была соседская община свободных земледельцев с институтом общинной демократии. Община была самостоятельным коллективным экономическим институтом самоуправления между ветвями власти; в её функции входили выплата налогов, внутренний суд, выплата виры за преступников, актуальный сыск. Членство в общине было свободное. Общины были разные: сельская, городская, соседская, семейная.       В ходе феодализации выделяются 2 класса: крестьяне и феодалы.
   Все свободное население Киевской Руси носило название «люди», унаследованное от языческих времен Лада (Порядка). Зависимое население состояло из смердов, занимавшихся с/х и проживавших в общинах или вотчинах; разорившегося или обедневшего крестьянства (закупы); рядовичей - это зависимые люди, заключившие с князем договор; Рабы - холопы или челядь, разорившиеся соплеменники. Военно-княжеская знать, бояре, дружинники составляли привилегированный слой  (родовая аристократия и дружина - источник военной демократии).    
      В начале Х1 в. составляется первый общий писаный свод законов - «Русская правда», что связывается с именем Ярослава Мудрого, хотя многие статьи были приняты после его смерти, а дополнение в конце XI- начале XII вв. - «Правда Ярославичей»  это свод законов, сложный юридический памятник, опиравшийся на нормы обычного права и на прежнее законодательство, дополнил действующее право. «Правда Ярославичей» ограничивала кровную месть родственниками. Законы Ярослава разбирали споры между свободными людьми княжеской дружины. В «Русской Правде» были видны черты социального неравенства, она отражала начавшийся процесс сословного деления и регулировала отношения между людьми в обществе с помощью законов, что упорядочивало жизнь государства и общества.
 


11. Киевская Русь: принятие христианства как православия

    Пути усвоения христианства.
1. Из Византии. В 960 г. Фотий организовал миссию с целью христианизации славян.
2. Со стороны южных славян и западно-славянских территорий: Болгария, Сербия, Хорватия уже были православными христианами.
3. Ирландия.
    Так сложилась многообразная основа для продвижения христианства на Восток Европы. Соседи Киевской Руси в то время уже исповедовали монотеистические религии: Византия - христианство, Хазария - иудаизм, Волжская - Булгария ислам. Т.о., принятие христианства при Владимире I (980-1015) стало неизбежным, это случилось в 988 году, однако процесс проходил постепенно - только через три века христианство было принято массово и повсеместно.

12. Причины принятия  христианства Киевской Русью:

1. Язычество всё больше отдаляло восточно-славянский мир от расставшегося с архаикой в начале первого тысячелетия до нашей эры христианского мира Западной Европы, что значительно тормозило торговлю. Идея Великоморавской державы, закончившей своё существование менее чем за 2 века - в 907 году, оказалась несостоятельной.
2. Язычество препятствовало становлению феодального строя на Руси, так как было основано на общинной самостоятельности крестьян.
3. Централизация государства требовала новой идеологии господства и подчинения, обязанностей и прав.
4. Единобожие придавало сакральность власти, что усиливало авторитет князей, и способствовало объединению Руси.
5. Растущее социальное неравенство требовало новой идеологии.
Принятие христианства оказало большое влияние на все сферы русской жизни: церковь во всем поддерживала князя; принятие христинства уравняло Русь с соседними государствами; способствовало формированию княжеских и боярских вотчин, а также появлению церковного землевладения; облегчило проникновению византийской культуры на Русь; растущие темпы строительства стимулировали развитие ремесла, а также церковного искусства - кирпичная кладка стен монастырей и церквей, мозаика, куполы, иконопись, фреска; широко распространилась письменность - через рукописные книги, летописные своды; открываются  школы и библиотеки; укрепляется моногамная семья.
    Христианская идея о вечности жизни, равенстве всех перед Богом, свободе выбора, личной ответственности и ответственности всех перед Богом вполне соответствовали давно сложившейся на Руси демократической вечевой традиции, истоки которой в общинном способе производства.  Так православие идейно оформило отношения власти и земли.
   Выводы. Православный вариант христианства в значительной степени определил дальнейшее  историческое развитие Руси, завершив процесс формирования нации.

   Исторический контекст
   Итак, во второй половине IX столетия на территории Восточной Европы развернулся стремительный процесс образования древнерусского государства под названием Киевская Русь с политическим центром в Киеве, объединивший под своей властью множество племен, как славянских, так и неславянских. Интенсивное разложение первобытнообщинного строя, дальнейшее развитие классового общества, усиление княжеской власти вызвали потребность в создании мировоззрения, которое могло бы служить средством укрепления авторитета феодалов и освящать их господствующее положение. Древнеславянские религиозные верования перестали удовлетворять феодальный класс; попытки использовать их на службе княжеской власти, создав общеславянский пантеон, не увенчались успехом. Уже в X в. процесс феодализации Руси поставил правящий класс перед проблемой принятия христианства, которое привлекло к себе внимание правящей верхушки общества идеей карающей силы и покорности человека воле всевышнего, принципом освящения привилегированного положения власть имущих.
   Христианство пришло на Русь из Византии уже сформировавшимся, со своими принципами, со своими характерными чертами. Что же представляло собой византийское христианство?

  Особенности византийского христианства
   Догматические и обрядовые особенности православия оформились в Византии в IV–XI вв. К IV в. христианство претерпело уже значительную трансформацию: из религии обездоленных и угнетенных христианская религия превратилась в господствующую идеологию Римской империи. В момент своего возникновения христианство было религией трудящихся масс, потерпевших поражение в борьбе с угнетателями и примирившихся с этим. Разочаровавшись в революционных способах улучшить свое положение, потеряв веру в свои силы и обратив взоры к небу, уповая на помощь бога, ранние христиане верили, что когда-нибудь наступит лучшая жизнь, но не здесь, на земле, а на том свете, как воздаяние, как награда за все муки и унижения, которые выпали им в этой земной жизни. Однако, несмотря на всю пассивность этого протеста, в первоначальном христианстве явно чувствовалась непримиримая враждебность и ненависть к Римской империи — Блуднице Вавилонской, страстное желание ее падения и протест против социальной несправедливости.
   К IV в. этот бунтарский дух раннего христианства утрачен, в христианских общинах появилось немало представителей правящих классов - они играют там руководящую роль, ищут примирения с императорской властью. Вместо лозунга «Легче верблюду пролезть сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в царство небесное» на первый план выступают теперь другие лозунги. В христианских общинах всё чаще раздаются призывы: «Нет власти не от бога», «Рабы, да повинуйтесь своим господам». Императорская власть присматривается к христианству как к своему будущему союзнику. Практическую попытку сближения с христианством делает один из претендентов на престол — Константин. Он видит, как изменилась обстановка: христианство пользуется значительным влиянием в империи, его войско на три четверти состоит из христиан, и Константин в 313 г. признает равноправие христианской религии со всеми остальными религиозными культами Римской империи. Союз оказывается удачным, при поддержке христиан Константин одерживает победу в борьбе за престол. Христианская религия демонстрирует свою мощь и свои способности, она подчеркивает, что будет полезной правящим классам. В 325 г. император Константин (тогда еще «язычник», христианство он принял только на смертном одре), убедившись в больших возможностях христианской религии, на Никейском соборе устанавливает официальный союз между императорской властью и христианской церковью. Христианство из гонимой и преследуемой религии превращается в господствующую религию Римской империи, оно начинает освящать своим авторитетом эксплуататорский социальный строй, освящать то, что проклинало первоначальное христианство. Христианство торжествует победу. Став господствующей религией империи, оно решительно и энергично начинает преследовать другие религии, очень быстро забыв, что всего несколько десятилетий назад оно само подвергалось жестоким гонениям. Но христианство ждут большие испытания, так как наступает закат Римской империи. Центробежные силы разрывают рабовладельческую державу, она приближается к катастрофе. В 395 г. Римская империя раскалывается на две части— Западную и Восточную. Гибель империи была обусловлена жесточайшими внутренними противоречиями и опустошительными нашествиями извне. По-разному сложились судьбы Западной и Восточной империй.
   Западная Римская империя вскоре была завоевана германскими племенами. На территории западных римских провинций со временем образовались самостоятельные феодальные государства. В Восточной Римской империи (позднее получившей название Византии) надолго сохранилась сильная императорская власть. Развитие восточных и западных областей некогда единого государства пошло различными путями.
    Разделение Римской империи, своеобразие исторических процессов на Западе и на Востоке наложило свой неизгладимый отпечаток на дальнейшую судьбу христианства в каждой из частей бывшей рабовладельческой державы. Распад империи уже в значительной степени предопределил разделение христианской церкви.
   Каким бы фантастическим и превратным мировоззрением ни была религия, она представляет собой отражение действительности, ее питают корни, глубоко пущенные в земную жизнь, христианство не составляет исключения, поэтому оно должно было отразить в себе, пусть и фантастично, изменившиеся социальные условия. Однако не только по-разному шел процесс феодализации в Западной и Восточной частях бывшей Римской империи, но и отражался  по-разному в западном и восточном христианстве. В западных областях бывшей Римской империи становление феодальных отношений совершалось более стремительно. Учитывая быстро менявшуюся обстановку, западная церковь соответственно вносила поправки в свое вероучение и обряды, в толкование постановлений вселенских соборов и христианских догматов, феодализация же восточных частей бывшей Римской империи шла значительно медленнее. Застойность общественной жизни обусловила и консерватизм идеологии, что со временем становится традицией в церковной жизни православия. Так сформировались две характерные особенности западного и восточного христианства: в западной церкви — гибкость, быстрая приспособляемость, у восточной — консерватизм, тяготение к традиции, к обычаям, овеянным и освященным стариной. Как это ни парадоксально, обе ветви христианства в дальнейшем успешно использовали эти свои особенности. Западное христианство оказалось удобной формой религиозной идеологии для стран, в которых социальная обстановка менялась сравнительно быстро. Восточное христианство, с его консерватизмом и традиционализмом, более подходило для стран со стабильным характером общественной жизни. Восточная церковь заняла господствующее положение в государствах, в которых ход социальных изменений был замедлен под влиянием тех или иных исторических причин: на развитии социальной жизни болгарского, румынского, греческого, югославских народов в значительной степени сказалось турецкое завоевание. Народы России в свой начальный период потратили много сил на отражение набегов кочевников, затем страна оказалась под татаро-монгольским игом, что также наложило глубокий отпечаток на социальные отношения. Эти условия были социальной питательной почвой для усиления восточной разновидности христианства с его тяготением к определенному консерватизму, как боязни перемен.
    Особенности западной христианской церкви формировались в условиях феодальной политической раздробленности. Христианская церковь оказалась духовной скрепой, стержнем раздробленного на ряд самостоятельных государств мира. В этой обстановке западное духовенство сумело создать собственную, весьма жесткую международную церковную организацию с единым центром в Риме и с единым главой церкви — римским епископом. Возвышению римского епископа способствовал целый ряд факторов, таких как перенос столицы империи из Рима в Константинополь, что поначалу ослабило авторитет римского иерарха, но вскоре в Риме оценили и выгоду, которую можно извлечь из этого обстоятельства. Западная церковь достаточно легко избавилась от повседневной опеки со стороны императорской власти. Очень выгодным для западного духовенства оказалось и выполнение некоторых государственных функций, например сбор налогов римским иерархом. Постепенно западная церковь приобретала все большее экономическое и политическое влияние, по мере роста этого влияния рос и авторитет ее главы. Нужно, однако, учесть следующее. К моменту разделения империи на Западе действовал только один крупный религиозный центр, а на Востоке их было четыре. Во времена Никейского собора были три патриарха — епископы Рима, Александрии и Антиохии. Вскоре звания патриархов добились также епископы Константинополя и Иерусалима. Восточные патриархаты нередко враждовали между собой, боролись за первенство, каждый стремился упрочить свое влияние. На Западе у римского епископа не было таких мощных конкурентов, потому и не было порождаемых рознью проблем. В условиях феодальной раздробленности Запада христианская церковь долгое время пользовалась относительной самостоятельностью. Играя роль духовного центра феодального мира, она даже боролась за первенство власти церкви над светской властью, подчас добиваясь серьезных успехов - ни о чем подобном и мечтать не могла восточная церковь, хотя она тоже пыталась меряться силами со светской властью, но всегда безуспешно. Сильная императорская власть, сравнительно дольше сохранившаяся в Византии, с самого начала определила восточному христианству роль более или менее послушного слуги - церковь постоянно находилась в зависимости от светских государей.
   Император Константин и его преемники, укрепляя свою империю, превратили христианскую церковь в государственный институт. Константинопольский патриарх, по существу, был министром по религиозным делам. Характер христианской церкви в Восточной Римской империи как государственного учреждения ярко проявился при созыве вселенских соборов, которые не только собирались императорами, но и проходили под председательством императора, либо назначенного им светского чиновника. Так проходили первые шесть вселенских соборов, и только на седьмом (Никейский, 787 г.) на председательском месте восседал патриарх. Решения вселенских соборов вступали в силу только после того, как они подтверждались специальным императорским эдиктом, кроме того, восточные императоры не ограничивались контролем над соборами, они издавали эдикты, имеющие прямое отношение к вероучению церкви, однако не следует представлять константинопольских иерархов невинными овечками - не раз восточные патриархи пытались поднять голос в защиту собственной самостоятельности. У константинопольского патриарха было несколько способов такого сопротивления императорской власти: иногда он пользовался своим правом обязательного участия в коронации нового императора и мог отказаться его короновать, если не принимались его условия. У патриарха было и право отлучения от церкви императора-еретика - так, император Лев VI был отлучен в связи с его четвертой женитьбой. Константинопольский патриарх мог обратиться за поддержкой к римскому первосвященнику, который, в силу целого ряда исторических причин пользовался относительной свободой и не подчинялся власти византийских императоров, но в конце VIII столетия римский епископ недолгое время находился в подчинении у Византии, а императоры Юстиниан и Константин II довольно сурово пытались напомнить Риму о силе и величии своей власти. Однако, воспользовавшись тем, что Карл Великий завоевал Италию, папа снова вышел из-под влияния Византии, и после коронации Карла в 800 г. римский папа прочно связал свою судьбу с империей франков, главной соперницей Византии. Когда на Востоке возникали церковные споры и разлады церкви с императорской властью, оппозиция нередко с готовностью обращались к римскому папе как к арбитру, так обращались к римскому папе сторонники почитания икон, но, поскольку византийские императоры всегда были в состоянии контролировать выборы патриарха и через него направлять деятельность церкви, такие случаи были исключением, так что константинопольские патриархи являлись послушным инструментом в руках императорской власти. Эта зависимость восточной церкви от светских властей становится со временем одной из ее характерных черт. Константинопольский патриарх должен был следить за тем, чтобы подчиненное ему духовенство неустанно пропагандировало абсолютизм императорской власти, внедряло в сознание масс идеи беспрекословной покорности монарху. Христианские идеологи Византии убеждали верующих, что земная империя является прообразом небесной империи, а император — «светлым образом самого бога», исполнителем и проводником божественной воли, и, подобно тому,  как существование вселенной немыслимо без бога, так и устройство земных дел немыслимо без императора-«вседержителя», что необходимо для равновесия земных сил и спокойствия человеческой жизни. Западное христианство также освящало своим авторитетом эксплуататорские порядки, но, будучи более независимым от светской власти в условиях феодальной раздробленности, западное духовенство защищало эксплуататорский строй в целом и часто не связывало свои представления о нем с теми или иными конкретными правителями, кроме того, оно претендовало на свое верховенство в руководстве общественной жизнью, считая исполнителем и проводником божественной воли, «наместником Иисуса Христа на земле» своего духовного владыку, римского папу. Развиваясь в разных условиях, обе христианские церкви все более отходили друг от друга, а в 1054 г. раскол стал неизбежен и окончательно оформился. Западная церковь потом получила название католической (вселенской), а за восточной христианской церковью закрепилось название православной.
    Итак, православие и католицизм, сформировавшись на базе христианства, ставшего в 4 веке господствующей идеологией Римской империи и затем выступило идеологией эксплуататорских классов, освящая своим авторитетом, обосновывало необходимость подчинения угнетенных угнетателям. Христианство, сложившееся в эпоху феодализма на территории Византии, постепенно проникало и в некоторые соседние с Византией государства, но в отличие от Запада, где Рим завоевал себе роль духовного центра феодального мира, на Востоке, в соседних с Византией странах, сохранявших от нее свою политическую независимость, христианство распространялось главным образом путем образования самостоятельных православных церквей, проникло оно и на Русь, но прежде чем занять господствующее положение, оно должно было вытеснить многотысячелетние древние славянские верования.

Дохристианские верования на Руси
      Верования древних славян представляли собой довольно развитую религию, но источников всё же пока очень мало - несколько случайных замечаний летописи, несколько историй о проделках бесов в Патерике, обличения язычества в сохранившихся церковных проповедях, записанные рассказы арабских путешественников, религиозные образы в «Слове о полку Игореве», вот и все, что сообщают письменные источники о религиозных верованиях славян. Значительно богаче сведения о религии славян даёт фольклор, но и здесь существуют громадные трудности в связи с тем, что большинство списков этих текстов XVIII–XIX веков, так что сложно определить, что конкретно восходит к IX–X вв., а что позднейшие наслоения, но всё же есть основания составить концепцию древне-славянского миропорядка. Из чего вытекает, что в IX в. древнерусское государство занимало значительное пространство, на котором жили большие  племена и различные этнические группы, не создававшие  государства и державы, а занимали земли: на северо-востоке граница этого государства соприкасалась с государством болгар (на Волге), а на севере и северо-западе древнерусское государство доходило до Балтийского моря и простиралось до Белого моря, южные его рубежи в отдельных местах шли по Черному морю, на западе его земли граничили с польскими землями, так что славянские племена, вошедшие в состав древнерусской Руси в IX–X вв., в хозяйственной и общественной жизни были вполне автономны - и понятия не имели о державности. В «Начальной летописи» трижды говорится о расселении восточных славянских племен: в первый раз там написано, что группа восточных славян: хорваты, белые, сербы и хоружане, потесненные врагом, двинулись на северо-восток, расселились по Днепру и назвались полянами; между Припятью и Двиною обосновались славяне, называвшиеся дреговичами; осевшие на Двине назвались по имени притока Двины реки Полоты полотчанами; часть славян разместилась по берегам озера Ильмен и назвалась своим именем — славянами, это же племя основало Новгород; остальные славяне жили по Десне, Суме и Суле и назывались северянами. В другом месте летописец говорит, что у полян было свое княжество, у древлян — свое, у дреговичей — свое, у славян в Новгороде — свое, у полочан — свое. Далее летописец перечисляет славянские племена: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные впоследствии волынянами. В третьем месте, говоря о полянах и древлянах, летописец подтверждает, что они племени славянского, и добавляет к ним еще радимичей и вятичей, хорватов, дулебов и, наконец, угличей и тиверцев. Из всех славянских племен летописец особо выделяет полян. «Поляне, — говорит летописец, — бо своих отец имут обычай кроток, тих и стыдлив, к родителем и к племени велико стыдение, и брачные обычаи творят. А Древляне живут своим образом звериным, живуще скотьски: убиваху друг друга, и ядят все нечисто, брак у них не бывает, умыкают бо уводы девицы жены собе. А Радимичи, и Вятичи, и Северяне един обычай имут: живут в лесах, якоже и всякий зверь, ядуще все нечисто, срамословие в них пред родители, и племени не стыдятся, и браци не бывают в них, но игрища меж селы их, и схожаются на игрища и на вся бесовьскаа плясаниа, и ту умыкают себе жены, с нею же кто съвещав прежде; имяхут же по две и по три жены. Аще кто умряше у них, и творяху тризну над ним, и по сем творяху кладу велику, и възложат на кладу мертвеца, и сожгут и, по сем собравше кости и вложат в судно мало, и поставляху на путех на столпе; се же творят Вятичи и до сего дни. Сии творят обычаи и Кривичи и прочий погании, не ведуще закона Божиа, но творяще сами себе закон». Это сказано тенденциозно, ибо вышло из-под пера монаха-христианина, который всячески стремится выделить племя полян, осевших по Днепру и игравших большую роль в формирующемся древнерусском государстве. Но есть в этом описании и рациональное ядро. Большинство исследователей склоняется к тому, что различия в жизни славянских племен указаны здесь верно, хотя и с преувеличениями: представления об окружающей природе, неодушевленных предметах, животных, растениях, явлениях природы живут такой же жизнью, как и человек, что, конечно, относится к наиболее древним в мировоззрении славян. Изменяя и преобразуя окружающий мир в соответствии со своими целями и потребностями, древний человек начал также «переделывать» объекты природы в своем сознании, ему казалось, что идти может не только человек или животное, но и дождь, снег, град, что дерево видит, как по лесу крадется охотник… и в этих олицетворениях сил природы не было ничего религиозного: необычное объяснение действительности не есть еще религия. Наделяя обычные явления и предметы природы необычными для них свойствами, человек не видел в них ничего сверхъестественного. Такие представления об окружающей природе можно ясно увидеть в «Слове о полку Игореве. В поэме природа изображена чувствующей и понимающей страдания русского народа: «И вроны тогда не граяли, и галки примолкли, и сороки не стрекотали, и поползни ползали только. Дятлы, носом долбя, путь к реке кажут». Природа помогает князю Игорю бежать из половецкого плена. Герои поэмы разговаривают с ветром, солнцем, реками, как с живыми существами, обращаются к ним с просьбами. Исследователи древних славянских воззрений считают, что следы олицетворения природы остались также во многих произведениях фольклора: песнях, сказках. Н.М.Никольский писал, что в песнях, сказках, поверьях, ведущих свое начало из седой старины, окружающий мир изображается в виде живых существ, ничем не отличающихся от человека. Огни, живущие в крестьянских избах, встречаются и разговаривают друг с другом, наказывают пожаром непочтительных хозяев, но при этом щадят чужое добро, которое случайно оказывается на дворе.  В белорусских поверьях рассказывается, что в прошлом и камни говорили, чувствовали, росли и размножались, как люди. Сохранились в славянских верованиях и пережитки древнего фетишизма, когда обычным предметам приписывают чудодейственные свойства. Одним из наиболее древних фетишей был камень, наделявшийся особыми сверхъестественными свойствами, способностями быстро двигаться в том или ином направлении, наносить человеку увечье и в то же время служить ему. Почитание каменных фетишей было распространено у славян довольно широко. Следы фетишизма долгое время удерживались даже в эпоху распространения христианства, в качестве примера можно привести белорусский культ «перуновых стрел», который, по мнению некоторых исследователей, восходит к существовавшему еще в XI в. почитанию «стрелок и топоров громних», случайно найденных каменных орудий, способных лечить болезни и даже изгонять нечистую силу, а представления о связи этих орудий с Перуном появились позже. Наделялись сверхъестественными свойствами даже сами стрелки и топоры древнего человека. О фетишистских верованиях говорит и почитание двух больших камней на территории Червенского района (Белоруссия), которые в народе назывались Демьяном и Марьей. Окрестные жители приносили им в жертву телят, поросят, деньги, зерно. На берегу Ладожского озера в Коневецком монастыре наделялась сверхъестественными свойствами большая скала — «Конь-камень», местные крестьяне ежегодно приносили на этом месте в жертву лошадь до 14 века. Христианское духовенство не пыталось запрещать это, но стремилось использовать поклонение фетишам, связав их «чудодейственные» свойства с деятельностью того или иного святого. Однако архаичность этого камнепочитания несомненна. Н. М. Никольский считает, что рядом с фетишизмом каменных орудий должен был существовать фетишизм также деревянных орудий, тех суков и палок, которыми человек действовал раньше, чем дошел до применения камней, что следы его явственно выступают в сказках, именно в детали волшебной клюки бабы-яги, и в сказаниях о древних каликах перехожих, которые были чародеями и богатырями и манипулировали своими «клюками-посохами, у славян, рнесомненно, были также и растительные фетиши, одним из таких фетишей был папоротник, который наделялся сверхъестественными свойствами. Фетишистский характер виден и в почитании различных целебных трав, известных в знахарстве под названием разрыв-травы, горюн-травы, ключ-травы, с фетишистскими верованиями было связано и поклонение дубу, березе... Почитались и сами травы, и деревья; именно они наделялись волшебными свойствами, и это почитание связывалось с самими растениями, а не с обитавшими в них духами - люди верили, что исцеляет само растение, сок которого превращается в кровь. Деревьям, а не духам первоначально приносились» в жертву хлеб, соль, яйца, к ним обращались с просьбами. «Гей ты, березка, седая, кудрявая, в поле на долине стояла, мы тебя обрубили, мы тебя сгубили, сгуби и ты мужа», — пели девушки во время семицких празднеств, подобное отношение к травам и деревьям в древнеславянских верованиях  долго сохранялось. Историк-искусствовед М. А. Алпатов сообщает, что деревья как предмет поклонения изображались в народных вышивках и в более позднее время. Фетишистский характер религиозных верований славян ясно виден в представлениях о «живом» мертвеце, в которых почитание покойника связывалось не с верой в душу, а с верой в то, что труп опасен сам по себе, что он обладает сверхъестественными способностями выходить ночью из могилы и бродить по дорогам. В белорусских поверьях рассказывается о том, как покойница мать приходила в дом и по ночам кормила своего грудного ребенка; о том, как умерший жених ночью приехал верхом на лошади к невесте и увез ее венчаться и только случай помог невесте благополучно вернуться домой; о том, как покойный ростовщик, не получивший при жизни долга с крестьянина, пришел к нему в образе борова и унес у него шубу. Украинская сказка повествует о том, как солдат вез тело к священнику, а мертвец встал из гроба и бросился на солдата; тот залез на дуб — мертвец перегрыз дерево, солдат перебрался на другое, а мертвец и его перегрыз, солдат спасся от мертвеца только на третьем дубе, когда пропели третьи петухи. Здесь сам покойник наделяется сверхъестественными качествами и считается опасным. Следы тотемизма слабо сохранились в славянских верованиях,  потому что к моменту образования древнерусского государства земледелие было основным занятием славян, а охота, рыболовство, бортничество являлись подсобными промыслам, и все же об остатках тотемистических верований говорят сохранившиеся до наших дней церковные проповеди. Н. М. Никольский считал, что колядные обряды (колядовщики водили с собой козла или козу, рядились в козлиные шкуры, пели «где козел ходит, там жито родит») своими корнями уходят в древние тотемистические верования. Отголоском тотемистических верований он считал уважительное отношение в народных сказках к медведю: «Царь медведь». Считалось, что медведь раньше был человеком, а теперь покровительствует человеку, помогает ему в борьбе с чертями. Эту точку зрения в определенной степени подтверждают и бытовавшие в сравнительно недавнем прошлом обряды: крестьянин вешал в конюшне медвежью голову, окуривал дом и надворные постройки медвежьей шерстью, зазывал вожака с медведем и просил его обвести медведя вокруг двора. Славяне пользовались и магическими обрядами. Анимистические верования были широко распространены у славянских племен, ни возникли позже и слились с более ранними представлениями о чудодейственных растениях и т. д. Издревле почитаемая вода-матушка населяется таинственными живыми существами — водяными, которым приписываются все несчастья, случившиеся с человеком на озере или реке. Водяные могут перевернуть лодку и затащить человека под воду. На основе олицетворения, а затем почитания деревьев возникает вера в лесного духа — лешего. Известен у славян и дух поля — полевик. Представлялись полевики, лешии, водяные древнему славянину очень реально, конкретно, как «материальные» существа: водяные вели хозяйство, по ночам они выгоняли из омутов на берега свои стада, леший же мыслился как деревянное существо, корявое и косматое, и жил он на деревьях или в дуплах, любил озорничать, по ночам дико кричал и пугал охотников, он тоже вел хозяйство и распоряжался всеми зверями. Полевик представлялся в виде козла, который жил в траве и в колосьях. К этим странным верованиям правильнее относиться как к мифам, которые мы пока не до конца понимаем, а  не как к первичным анималистическим представлениям первобытного человека.
      Культ предков: в связи с весьма длительным существованием патриархально-родового строя у древних славян был широко распространен семейно-родовой культ в виде почитания предков. Этот культ выражался в двух формах: в почитании родовых предков и почитании семейных предков. К моменту образования древнерусского государства, в связи с разложением родового строя, культ родовых предков уже исчезал. Из представлений об обоготворенных предках сохранялось только представление о Чуре, в церковнославянской форме — Щуре, который охранял родичей от всякой беды, оберегая их родовое достояние. Это значение сохранилось и в современном языке - в выражении, употребляемом в момент неожиданной опасности: «Чур меня!», что значит: «Храни меня, дед». В. О. Ключевский считал, что о функции чура как хранителя родового имущества говорит нам слово «чересчур» — в смысле нарушения какой-то границы, межи, законной меры. Этим же значением чура он очень остроумно объяснял одну из особенностей погребального обряда у славян, как его описывает Начальная летопись: покойника после тризны сжигали, кости его собирали в малую посудину и ставили на столб на распутье, где скрещивались пути, т. е. сходились межи различных владений, ведь придорожные столбы с прахом предка это межевые знаки, охранявшие границы родового поля или дедовской усадьбы, отсюда и страх суеверного человека перед перекрестком: здесь он чувствовал себя одиноко - вне сферы действия своих чуров-охранителей.
   Родовой союз в это время уже распадался на дворы, сложные семьи. Это нашло свое отражение и в религиозных верованиях, родовая религия вытеснялась семейным культом, почитанием предков-покровителей семьи. К этому культу семейных предков восходят белорусские дни поминовения «святых дзядов» (святых родителей) или просто дзяды. Справлялись дзяды без какого-либо участия духовенства, что говорит об их дохристианском происхождении. Более важными считались осенние дзяды, которые, по-видимому, были связаны с поверьем, что на зиму души предков ищут теплый приют и родственники обязаны им его предоставить. К поминальным дням тщательно готовились: чистили избу, мылись в бане, готовили обильное угощение. Затем приглашались дзяды, начиналось пиршество, во время которого каждый старался «угостить» предков. Считалось, что дзяды могут сурово наказать непочтительных потомков, со временем выделился специальный хранитель отдельного двора — старший предок «домовой».
  Письменные источники сохранили сведения о богах, которых почитали древние славяне. Одни из них, по-видимому, были связаны с земледелием - это солнечные божества Сварог, Даждьбог, Хорос. Богом грома и молнии считался Перун, богом ветра — Стрибог, богом — покровителем скота являлся Велес и богиня — покровительница женских работ Мокошь, упоминаются также божества Род и рожаницы. Одни считают, что это покровители рода — дед с бабушками, и видят в них намек на существовавшее у славян многоженство (В. О. Ключевский). Другие исследователи (Н. М. Никольский) считали их духами рождения и плодородия,  возможно, что здесь дело связано с трансформацией религии, с ее изменением, происходящим вслед за распадом родового строя. Поэтому одни исследователи обращают внимание на более древнее значение Рода и рожаниц и их покровительство роду в целом, другие на более новое — покровительство семье, роженицам. Высказалось предположение,  что боги почитались только княжеской верхушкой (Н. М. Никольский), обычно приводят, в этом случае, выдержки из договора Олега с Византией, где княжеская дружина называла Перуна своим богом. Действительно, в летописи, сообщающей о договоре Олега с Византией, заключенном в 907 г., говорится: «Цесарь же Леон со Олександром мир сотвориста со Олгом, имшеся по дань и роте заходивше межи собою целовавше (сами) крест, а Олга и мужи его водившие на роту по Русскому закону кляшася оружием своим и Перуном богом своим и Волосом скотьем богом. И утвердиша мир». Однако вряд ли это место летописи и некоторые другие могут быть прочитаны так, что Перун был богом только князя и княжеской дружины, Велес— только покровителем купцов и что богам поклонялись только в городах.  Говоря о христианизации Руси, мы видим, что почитание богов у славян было широко распространено, и народ неохотно отдавал священникам «идолов на поругание». Скорее дело было так: одни социальные группы отдавали большее предпочтение одному божеству, другие — другому. В целом же славянские верования своими корнями уходили в родовой строй. Об этом говорит и тот факт, что у славян не существовало особой касты жрецов. Были кудесники, волхвы, к которым обращались с просьбами о гадании, об исцелении, но это были «кустари-одиночки» и особой социальной группы не составляли, потому и функций идеологического оправдания складывавшейся феодальной знати не выполняли, в последствии, христианство их безжалостно уничтожало. Нельзя сказать, что со стороны княжеской власти не делалось попыток использования славянских верований для укрепления своего авторитета - найденный в 19 веке на реке Збруч каменный идол был увенчан княжеской шапкой. Летопись рассказывает нам о создании киевским князем Владимиром пантеона восточных славян. «Начат княжити Володимер един в Киеве, и постави болван на холме вне двора теремного: Перуна древяного, глава сребрена, ус злат, и другыа кумиры: Хорса, Дажба, Стриба, Симанрьгла, Мокоша». Так князь Владимир пытался под объединительную деятельность киевских князей подвести идеологическую базу, освятив ее авторитетом божеств.
  Академик Б. Д. Греков обращает внимание на то, что «в числе Владимировых богов, поставленных на видном месте для общенародного почитания, находятся не только русские боги: между Перуном и Даждьбогом, богом солнца, стоял Хоре, тоже бог солнца народов Востока, Средней Азии, откуда пошло название Хорезма, Хорасана и др. Поставлен тут был и Симург — божество, упоминавшееся в эпосе народов Средней Азии. Тут же находилась и Мокошь — богиня угро-финских племен…». Включение в состав общего пантеона неславянских богов говорит о том, что в состав древнерусского государства наряду со славянскими племенами входили и неславянские племена. И все же эти попытки использовать древние религиозные верования успехом не увенчались - слишком тесны были связи древнеславянских верований с родовым строем. Когда на стыке тысячелетий древнеславянские верования пришли в непримиримое противоречие с процессами расслоения общества, выделения феодальной знати, объединительной деятельностью киевских князей, Формирующееся древнерусское государство пожелало иметь духовную силу, которая могла бы освятить власть авторитетом божества, т.к. древнеславянские верования, возникшие в эпоху бесклассового общества, не могли стать такой духовной скрепой, и дело сложилось так, что эту функцию выполнило проникшее из Византии на Русь христианство.
    Итак, древнеславянская религия не была чем-то косным  навечно застывшим, она прошла долгую дорогу от мифологических верований до весьма сложных религиозных представлений.
 Особенности проникновения христианства на Русь
     Распространение христианства среди славян не было мгновенным актом; на территорию древнерусского государства оно начало проникать задолго до крещения Руси: православная церковь связывает появление христианства у славян с проповедью апостола Андрея Первозванного. Академик Б. Д. Греков считает, что отголосок этого известия содержится у церковных писателей IV–V вв., которые весь юг нашей страны до реки Дона называли Скифией, или Сарматией. Евсевий Кесарийский (ок. 263–340 гг.) сообщает, что ученики Иисуса Христа разошлись для проповеди евангелия и что в Скифию направился апостол Андрей. Тертуллиан (ум. 240 г.), Афанасий Александрийский (ум. 373 г.), Иоанн Златоуст (ум. 407 г.), Иероним — все они считают Скифию, или Сарматию, христианской: «Холода Скифии пылают жаром веры» (Иероним). Евхерий Лионский (ум. 449 г.) писал: «Андрей смягчил проповедью скифов». Епифаний Кипрский (IV в.) также сообщает, что апостол Андрей был у скифов. Свидетельств много, но они являются лишь благочестивым преданием: 1) у нас нет достоверых данных о деятельности апостола Андрея, если не сказать больше: нет никаких данных о его действительном существовании. Даже православные богословы вынуждены признать, что «сведений о его деяниях за время его апостольства очень немного, он упоминается почти всегда лишь в числе прочих апостолов». Только в VIII в. монахом Епифанием было составлено его житие, но, по признанию богословов же, оно не относится к достоверным источникам. 2) «свидетельства» церковных писателей противоречат имеющимся достоверным данным о славянах этой эпохи. Крупный византийский историк, христианин Прокопий Кесарийский (VI в.) довольно подробно описывает религиозные верования антов и славян. Согласно Прокопию, они поклонялись богу, творцу молний, приносили ему в жертву быков. Они почитают и реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем и при помощи этих жертв производят гадания. Христианин Прокопий описывает быт славян, сообщает о том, что они не управляются одним человеком, а живут в демократии, решают свои дела на народных собраниях, поклоняются своим божествам, и не говорит ни слова о том, что «холода Скифии пылают жаром веры» в Христа. Но дело здесь сложнее - верно может быть и то, и другое, если предположить, что среди славян были оседлые и те, кого можно назвать миссионерами, они, возможно, и были родом из Скифии. Можно предположить, что греческие колонии на берегу Черного моря, куда христианство проникло рано, были в активном общении со славянскими племенами и они пытались вместе вести миссионерскую деятельность. Сведения об этих попытках распространить христианство просачивались в метрополию, становились известными церковным писателям, расцвечивались их пылкой фантазией. Согласно церковному преданию, Скифия была сферой деятельности апостола Андрея, и поэтому «подвиги» миссионеров из греческих колоний приписывались ему; считалось даже, что он родоначальник этого дела.  Родовой строй славян был малоблагоприятной почвой для христианской проповеди, поэтому на местах люди жили по старинке, и лишь во второй половине IX в. произошли коренные сдвиги - к ним и относится окружное послание константинопольского патриарха Фотия (866 г.), подлинность которого не оспаривается историками. В этом послании патриарх сообщает: «Не только оный народ (болгары) переменил древнее нечестие на веру во Христа, но и народ, часто многими упоминаемый и прославляемый, я говорю о русах, которые, покорив окрестные народы, возгордились и, возымев о себе высокое мнение, подняли оружие на Римскую державу. Теперь они сами переменили нечестивое языческое суеверие на чистую и непорочную христианскую веру и ведут себя в отношении нас почтительно и дружески, тогда как незадолго перед тем беспокоили нас своими разбоями и учинили великое злодеяние».
     Тут нужно обратить внимание на следующее. Во-первых, по официальным источникам во второй половине IX в. христианство только начинает проникать на Русь, и восточные славянские племена приняли христианскую религию позднее на сто с лишним лет. Во-вторых, патриарх Фотий не называет ни одного географического пункта, ни одного славянского племени. Его сообщение никак нельзя отнести к Киеву. Возможно, что в послании имеется в виду распространение христианства в Тмутараканской Руси, Скифии, которая была значительно ближе к Византии. Обратимся к анализу отечественных источников. Летописец сообщает о проповеднической деятельности апостола Андрея на Руси, говорит, что по Днепру апостол дошел до будущего местоположения Киева и, «встав рече сущим с ним ученикам: «видите ли горы сиа? яко на сих горах восиает благодать Божиа, и будет град велик, и церкви многи имать Бог воздвигнути». И вшед на горы тыа и благослови их, и постави крест, и помолися Богу, и сниде с горы, и по мнозе времени на тех горах създан бысть град Киев, и поиде по Днепру вверх, и прииде в Словены, идеже ныне Новгород Великий, и виде люди сущаа, како есть обычаи у них, и како ся моют в бане, и удивися им».
   Надо иметь в виду, что летописец, как христианин, был знаком с церковным преданием о миссии апостола Андрея. Возможно, он пытается поставить предание на службу киевским князьям, авторитетом апостола освятить их власть. Бросается в глаза наивность пророчества о будущем величии Киева, приписываемого летописцем апостолу Андрею. Апостол не верит в скорые результаты своей проповеди: град великий встанет, когда воссияет благодать божья,  а это случится тогда, когда Русь станет христианской, примет крещение, а возможно, мы здесь имеем дело с более поздней вставкой.  Вот как это описано в летописи: византийцы целовали крест, а Олег с дружиной клялся по русскому обычаю оружием и богами Перуном и Велесом. В договоре Олега с Византией, заключенном в 911 г., очень четко проводится различие между византийцами и русскими. В тексте сообщается, что цель договора «подтвердить и укрепить дружбу, существовавшую между христианами и русскими», в ряде статей предусматриваются меры наказания, если убьет «русский христианина или христианин русского» или если «русский украдет что-либо у христианина или же христианин у русского». В заключение подтверждается нерушимость настоящего мирного договора «между вами, христианами, и (нами), русскими». В этом договоре ясно и неоднократно проводится различие между христианским византийским и нехристианским славянским миром. Интересен  также договор 944 г, заключенный с Византией князем Игорем. Текст этого документа ясно свидетельствует о том, что христианство к моменту заключения договора уже пустило глубокие корни в русскую почву. В тексте говорится: «А если (кто-либо) из Русской страны замыслит нарушить эту дружбу, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат от вседержителя бога возмездие и осуждение на погибель в этом мире и в загробном; а те из них, которые не крещены, пусть не получат помощи ни от бога, ни от Перуна…». Далее летописец рассказывает, что по возвращении послов в Киев князь Игорь пошел с ними на холм, где стоял Перун, и сложили они свое оружие, щиты, золото и дали клятву. «А русских христиан, — говорит летописец, — приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы. Это была соборная церковь, ибо многие варяги и хазары были христианами».
     Летопись сообщает, что уже до 944 г. в Киеве была построена церковь для христиан. Из Иоакимовской летописи мы узнаем, что и в северном центре древнерусского государства Новгорода также еще до крещения Руси была церковь Преображения господня и имелись дома христиан. К сожалению, летопись не сообщает, в какое время была воздвигнута эта церковь. Первой представительницей княжеской власти, принявшей христианство, летопись считает княгиню Ольгу (христианское имя Елена). Крещение Ольги (около 956 г.) значительно усилило сторонников христианства среди славян. Политические, экономические и культурные связи с Византией еще больше возросли. В 957. г. Ольга сама совершила путешествие в Константинополь. Летописец рассказывает о пышном приеме, оказанном Ольге при императорском дворце, о том, что византийский император предлагал ей руку и сердце, осыпал ее подарками. Однако Ольга осталась недовольна оказанным ей приемом. Уже по возвращении в Киев к Ольге прибыл византийский посол со словами императора: «Я тебе много дарил, потому что ты говорила мне: возвращусь на Русь, пришлю тебе богатые дары — рабов, воску, мехов, пришлю и войско на помощь». Ольга велела ответить: «Когда ты столько же постоишь у меня на Почайне, сколько я стояла у тебя в гавани цареградской, тогда дам тебе обещанное». Действительно, прием Ольге в Константинополе был оказан более чем скромный. Его описание оставил нам император Константин Багрянородный: вместо множества серебра и золота один раз Ольге и ее спутникам подарили 40 с небольшим золотых, в другой раз около 20 золотых червонцев; находилась она среди придворных гречанок и должна была сама заботиться о том, чтобы выделиться из их среды, приветствуя проходящую императрицу только легким поклоном, в то время как придворные дамы падали ниц. Но как бы там ни было, на Ольгу византийская церковь, ее роль в государстве, очевидно произвели сильное впечатление. Есть сведения о том, что у Ольги уже было намерение крестить Русь. В 959 г. она обратилась к императору Священной Римской империи Оттону с просьбой прислать в Киев епископа и священников из Германии. Отношения с Византией были сложными, а в 959 г. они ухудшились, и Ольга предприняла дипломатический маневр, обратившись к соперничавшей с Византией Священной Римской империи. Посольство императора Оттона, возглавляемое епископом Адальбертом Триерским, прибыло в Киев в 961 или 962 г., но успеха не имело. Одни исследователи неудачу этой миссии объясняют тем, что к этому времени отношения с Византией уже наладились, другие тем, что Ольга и посол Оттона не могли договориться о взаимоотношениях русской церкви с германскими церковными властями, что Ольга настаивала на самостоятельности русской церкви, а Адальберт — на ее подчиненном положении. Кроме того, Русь еще не была готова к тотальному принятию христианства. Сторонники язычества концентрировались вокруг сына Ольги малолетнего князя Святослава.  Летописец изображает Святослава терпимым по отношению к христианству, но иногда он подсмеивался над религиозными убеждениями матери, однако отрывок из Иоакимовской новгородской летописи, сохраненный у Татищева, рисует нам несколько иную картину. Согласно Иоакиму, во время греческой войны Святослав изменил свое отношение к христианам. Поддавшись нажиму окружавших его язычников, которые считали виновниками военных неудач христиан, находившихся в дружине, он подверг христиан гонениям, не пощадив даже своего брата, и послал в Киев приказ разорить христианские храмы: здесь говорится о разорении христианских храмов! А вот из сообщения летописца о договоре Игоря от 944 г. мы знаем о существовании только одной церкви в Киеве, здесь же говорится о многих. Это свидетельствует о том, что, несмотря на отдельные препятствия, процесс проникновения христианства на Русь продолжается и даже постепенно усиливается, но впоследствии этот факт хотели скрыть, представляя древнеславянскую Русь убогой и дикой языческой окраиной мира. Очевидно также, что христианизация Руси не проходила гладко. Она встречалась и с противоборством.  Глухие намеки на это мы находим в Начальной летописи. На уговоры Ольги переменить веру и креститься Святослав, например, отвечает: «Како аз хощу ин закон приати един? а дружина смеятися начнут и ругатися». К периоду княжения Владимира, когда еще не было принято христианство, летописец относит следующий эпизод. После удачного похода решено было в жертву кумирам принести человека. Жребий пал на сына одного варяга, «державшего втайне веру христианскую». Посланцам, которые пришли за сыном, христианин отец ответил: «У вас не боги, а дерево: нынче есть, а завтра сгниет… Не дам сына своего бесам». Когда об этом узнал народ, то вооруженная толпа потребовала выдачи сына, а после вторичного отказа набросилась на дом и убила обоих. Иоакимовская летопись так описывает борьбу сыновей Святослава Ярополка и Владимира за киевский княжеский престол. Ярополк был нелюбим язычниками за то, что хорошо относился к христианам и если сам не крестился, боясь народа, то другим не препятствовал. Этим нерасположением язычников к Ярополку и воспользовался Владимир, переманив их из войска Ярополка на свою сторону и отняв с их помощью жизнь и престол у брата. По мнению С. М. Соловьева, этот рассказ Иоакимовской летописи помогает нам понять поведение Владимира в первый (языческий) период его княжения: победа Владимира была торжеством язычества над христианством. «Вот почему, — говорит С. М. Соловьев, — новый князь ознаменовывает начало своего правления сильною ревностью к язычеству, ставит кумиры на высотах киевских». Становится понятным и уже приводившееся сообщение Начальной летописи о том, что в период правления Владимира варяг, сына которого должны были принести в жертву, держал веру христианскую втайне. Однако попытка Владимира создать общеславянский пантеон богов не решала задачи выработки единой религиозной системы, столь необходимой для упрочения власти феодалов. Нужна была новая религия, которая смогла бы выполнить эти функции - правящему классу понадобилось около ста лет, прежде чем оно оценило возможности христианства, поняло, что в условиях складывающегося эксплуататорского общества оно просто необходимо. Так, земная жизнь с ее противоречиями и нуждами, подвигли правящий класс древнерусского государства к принятию христианства.
Некоторые особенности Крещения Киевской Руси и распространение христианства
    Хотя мы имеем пространный и живописный рассказ летописца о принятии христианства на Руси, многих важных деталей о крещении мы так и не знаем. Летописец гневно осуждает языческий период княжения Владимира, его идолопоклонство и блудодейство, многоженец, кроме этого 300 наложниц в Вышегороде, 300 в Белгороде, 300 в Роднеграде, 200 в Берестовом селищи), приводит известный уже нам эпизод о смерти варяга-христианина. Далее идет рассказ о выборе веры, об испытании Владимиром различных вер, о посольствах от папы римского и от иудеев; приводится большая речь греческого философа-христианина в защиту православия, сообщается о посольствах Владимира в католические и православные страны для ознакомления с религиозным культом и, наконец, о крещении Руси и распространении христианства по стране, и, тем не менее, многое в рассказе летописца слишком противоречиво, а многие важные факты вообще отсутствуют. Например, мы не знаем точной даты принятия христианства Русью. Летописец свой рассказ о крещении датирует тремя годами: 986, 987 и 988. Далее, мы не знаем, где крестился сам князь Владимир, то ли в Корсуни, то ли в Киеве, то ли в Васильеве под Киевом. Противоречивы сообщения и о крещении в Киеве; одни источники сообщают, что крещение киевлян происходило в Днепре, другие называют реку Почайну, приток Днепра. В. О. Ключевский, анализируя «Сказание о крещении Руси при Владимире», высказал мнение, что: «Он лишен летописных приемов, отличается полемической окраской, желанием охулить все веры, кроме православной», а «Сказание о крещении» написано не начальным летописцем, а вставлено в летописный свод позднее. В самом сказании сохранился намек на время его создания. В рассказе о выборе вер говорится, что когда к Владимиру пришли иудеи с предложением принять их религию, то князь задал им вопрос: «Где земля ваша?». Те ответили: «В Иерусалиме». — «Полно, так ли?» — усомнился Владимир. Тогда проповедники иудаизма признались: «Разгневался бог на отцов наших и расточил нас по странам грехов ради наших, и предана была земля наша христианам». В. О. Ключевский считает, что если бы «Сказание о крещении» подразумевало первых, кто покорил Иерусалим, то оно должно было бы назвать язычников-римлян; если бы оно подразумевало властителей Иерусалима, современных Владимиру, оно должно было бы назвать мусульман, которые тогда им владели. Но поскольку «Сказание о крещении» в качестве властителей Иерусалима называет христиан, то возникает вопрос - когда всё-таки на Руси появились христииане в достаточном количестве, и могло ли это быть во времена Владимира (X в.), или этот  текст просто вставка, которая  была составлена после завоевания Иерусалима крестоносцами, т. е. не ранее начала XII в. (после 1099 г.) Основным источником «Сказания о крещении» В. О. Ключевский считал не успевшее еще забыться народное предание, воспоминание об этих временах, и житие князя Владимира, написанное неизвестным автором через несколько лет после смерти Владимира- действительно, «Сказание о крещении» больше напоминает не часть летописи, а именно житие святого, со всеми приемами христианской агиографии (житийной литературы). Житие святого — это не биография, в которой автор ставит себе целью точно изложить все факты, дать достоверное жизнеописание, это назидание, в котором главным считается не точность описания, а прославление христианства, утверждение его величия и значения на примере того или иного героя. «Сказание о крещении»  подчеркивает, что главный подвиг князя Владимира — принятие и распространение христианства, а лучшей религией является православие.И всё же, «Сказание о крещении» в какой-то, пусть в явно фантастической, форме отразило и действительно происходившее. Так, например, в рассказе о выборе веры мифологически отразилось то, что Киевская Русь была знакома с различными религиозными направлениями, испытывала их влияние. Русь знала ислам, так как установила экономические, политические и культурные связи со странами, в которых была распространена эта религия. В государстве болгар на Волге жили сторонники ислама. Католический Рим пытался утвердить свое влияние в древнерусском государстве, и в Киев из Рима направлялись посольства в 991 г. и в 1000 г. Большое место в «Сказании о крещении» отведено проповеди византийского философа, прославляющего православие, в которой отражается факт более прочных экономических, политических и культурных связей Киевской Руси именно с Византией. К тому моменту, когда выяснилось, что древнеславянская религия не может стать духовной скрепой для складывающегося древнерусского государства, а создание такой духовной основы стало социальной потребностью, Русь оказалась на перекрестке различных влияний - победило византийское влияние, что было обусловлено целым рядом причин:
1. Экономические, политические, культурные связи древнерусского государства с Византией были более прочными, нежели с другими странами (водный путь «из варяг в греки», активные торговые отношения, относительная отдаленность более развитых в то время католических стран, сравнительно низкий уровень социального развития нехристианских народов, с которыми Русь поддерживала отношения).
2. киевских князей и элиту Руси в византийском варианте христианства привлекало подчиненное положение церкви по отношению к государству. Феодальный класс древнерусского государства стремился получить в свои руки послушный аппарат, который беспрекословно выполнял бы его волю. Православие больше всего отвечало этим требованиям, католицизм же с его устремлением стать выше светской власти вызывал определенное недоверие: «Идите вы к себе, отцы наши не признали суть сего», — говорит Владимир посланникам римского папы.
3. Победа византийского влияния была обусловлена и тем, что на Руси миссионерская деятельность византийской церкви началась сравнительно раньше, чем другого христианского направления. Мы замечаем ее успехи за несколько десятилетий до крещения Руси (константинопольский патриарх опередил римского папу). Исторически дело сложилось так, что византийское православие сумело подготовить себе почву на Руси, да и православных христиан у нас уже было немело, причем имевших свои церкви..
4. Немаловажным обстоятельством для предпочтения киевскими князьями православия было то, что оно проводило богослужения на национальном языке, в то время как католицизм признавал языком бога только латынь. Попытка насадить латынь на русской почве не имела бы успеха, ибо это пришло бы в противоречие с бурно шедшим процессом формирования национальной культуры, который требовал своего закрепления в языке, письменности, понятной народу.
    Говоря о крещении Руси, современные богословы утверждают, что русский народ с полной искренностью и всецелой отданностью своего сердца принял истинную веру, но молчит о том, что в период принятия христианства на официальном уровне как государственной религии были весьма ожесточенные столкновения между язычеством и православием. Как же происходило массовое крещение и распространение христианства по городам и весям земли русской? В одном из наиболее поздних летописных сводов, в так называемой Патриаршей, или Никоновской, летописи, крещение Руси и распространение христианства изображается как очень мирный процесс, вызывающий исключительно чувство радости и восхищения у принимающих новую веру. Так, о крещении Киева Никоновская летопись сообщает: «И бе радость велиа в людех, и смирение, и любовь премнога». Однако при внимательном прочтении эпизода можно заметить, что в этом умилительном рассказе странным диссонансом звучат угрожающие слова князя Владимира: «Аще кто не обращемся на реце креститися… противен Христу Богу и нам, и не имать сей пощаден быти от нас». Значит, не только радость великую и смирение выражали киевляне. И действительно, совсем по-иному о крещении говорят другие летописные своды: священники ходили по городу с проповедью, призывая креститься, и многие принимали православие с радостью, но также много оставалось таких, которые не соглашались принять новую веру: одни не хотели креститься по новости и важности дела, другие не хотели креститься по упорной привязанности к старой вере; они даже не хотели слушать проповеди. После строгого приказа князя Владимира («и бе слово его со властию») одни пошли к реке по принуждению, другие же, ожесточенные приверженцы старой веры, слыша строгий приказ князя, бежали в степи и леса. Исключительно мирную картину рисует Никоновская летопись и при описании крещения Новгорода. Упоминавшаяся же нами Иоакимовская летопись, напротив, дает нам яркую и впечатляющую картину насильственного крещения северного центра древнерусского государства. Позволим себе привести пространную выдержку из этого рассказа: «Когда в Новгороде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный между волхвами их, какой-то Богомил, прозванный за красноречие Соловьем. Епископ Иоаким со священниками стояли на торговой стороне; они ходили по торгам, улицам, учили людей, сколько могли, и в два дня успели окрестить несколько сот. Между тем на другой стороне новгородской тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал: «Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание»; народ на той стороне Волхова рассвирипел, разорил дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев пятьсот человек, ночью перевезся выше крепости на ту сторону реки и вошел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Путята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отослал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ собрался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые пошли, разметали церковь Преображения господня и начали грабить домы христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел зажечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить пожар, и сеча перестала. Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сокрушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав, побросать в реку. Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им: «Нечего вам жалеть о тех, которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать?», и послал всюду с объявлением, чтоб шли креститься. Посадник Воробей сын Стоянов, воспитанный при Владимире, человек красноречивый, пошел на торг и сильнее всех уговаривал народ; многие пошли к реке сами собою, а кто не хотел, тех воины тащили, и крестились: мужчины выше моста, а женщины ниже. Тогда многие язычники, чтоб отбыть от крещения, объявляли, что крещены; для этого Иоаким велел всем крещенным надеть на шею кресты, а кто не будет иметь на себе креста, тому не верить, что крещен, и крестить. Разметанную церковь Преображения построили снова. Окончив это дело, Путята пошел в Киев; вот почему есть бранная для новгородцев пословица: «Путята крестил мечом, а Добрыня — огнем»». Не только в Новгороде, но и в других местах христианизация встречала сопротивление. В Ростове первые два епископа, Федор и Илларион, вынуждены были бежать. Взбунтовались ростовчане и против третьего епископа, Леонтия, и даже пытались его убить. Только четвертому ростовскому епископу при поддержке княжеской военной дружины удалось усмирить язычников и предать огню идолов. Летописец сообщает, что в 1024 г. в Суздальской земле волхвы принимали активное участие в волнениях, так что распространялось первоначально христианство медленно, на что ясно указывает летопись, что и в его время вятичи были еще язычниками («и до сегодня»). «Сии творят обычаи (языческие), и кривичи и прочий погании, не ведущие закона божиа». По свидетельству летописца, только во времена княжения Ярослава Мудрого «начят вера христианскаа разширятися и плодитися, и черноризцы начата множитися, и монастыри начата быти».

     Борьба князей Киева за самостоятельность русского православия
     Как и следовало ожидать, Византия попыталась использовать распространение христианской религии на Руси в своих целях. Она стремилась поставить в зависимость от себя недавно возникшее, но уже довольно мощное государство. С другой стороны, растущий и укрепляющийся класс феодалов Киевской Руси желал заполучить в свои руки послушный церковный аппарат - так обнаружилось противоборство этих двух сил практически с самого начала. Константинопольская православная церковь смотрела на молодую церковь Киевской Руси как на новый и обильный источник доходов, как на средство упрочения влияния Византии в древнерусском государстве. С возникновением новой церкви у православной константинопольской церкви появилась возможность отправить туда избыточные кадры духовенства, а в империи к этому времени было много священников, которые не могли уже прокормиться на греческих хлебах - так после крещения на Русь из Византии потянулись греческие священнослужители. Первые епископы, священники и монахи в древнерусском государстве были греками, что важно отметить - русскоговорящими  греками, т.к. нет никаких указаний на то, что они общались с населением Руси через переводчиков. Зависимость русской православной церкви от греческой в первое время была очень сильной, и Русская церковь считалась митрополией константинопольской церкви. Причем если другие митрополии пользовались правом представлять своего кандидата в митрополиты на утверждение константинопольскому патриарху, то русской митрополии было отказано в этом праве: кандидата в киевские митрополиты намечал сам византийский патриарх со своим патриаршим советом, при этом мнение киевского князя не всегда запрашивалось, более того, сначала в Киевской Руси была образована даже не митрополия, а епископство. В летописи уже при описании княжения Ярослава Мудрого вдруг неожиданно сообщается: «И устави Ярослав митрополию, и распространи наипаче», т.е., только при Ярославе была организована митрополия, до этого же высший киевский иерарх носил звание епископа.
   Конечно же, знать Киевской Руси не желала мириться с подобным положением и делить власть с Византией. Она смотрела на русскую православную церковь, как на свое детище, и всячески стремилась использовать ее для укрепления своего авторитета в глазах народа, а князь Владимир заботился о создании привилегированного положения для церкви и об укреплении ее материального благополучия. В княжеском Уставе говорилось: «…создах церковь святую Богородицю и дах десятину и ней во всей земли Рускаго княженья и от всякого суда десятый грошь, а из торгу десятую неделю и из домов на всякое лето десятое всякого стада и всякого живота». Позаботилась княжеская власть и о создании своего собственного русского духовенства. Летопись рассказывает, что князь Владимир приказал отбирать у знатных людей детей и в обязательном порядке отдавать их в книжное учение по церквам к священникам. Так княжеская власть оберегала авторитет духовных пастырей и сурово карала тех, кто пытался его подорвать. В летописи приводится интересное сообщение о том, как холоп Дудека и други его Демьян и Козьма оговорили новгородского епископа Луку, которому понадобилось около трех лет, чтобы доказать свою правоту. В конце концов правда оказалась на стороне епископа, а «холопу же Дудеке оскомина быша: урезаша ему носа и обе руце отсекоша». Друзьям его Козьме и Демьяну также «достойное воздаша по злодеянию их». Русская православная церковь становилась все более и более послушным орудием в руках правящей верхушки Киевской Руси, помогая ей в борьбе против происков Византии. Во время войны, вспыхнувшей в 1043 г. между Киевской Русью и Византией, митрополит Феопемт (грек по происхождению) вообще уехал из Киева. Долгое время митрополичий престол оставался незанятым. В 1051 г. по приказу князя Ярослава митрополитом был поставлен Илларион (русский родом), состоявший долгое время священником княжеской церкви в селе Берестове. В лице Иллариона князь Ярослав нашел себе сильного союзника, который помогал ему в борьбе против политических притязаний Византии на вмешательство в дела как древнерусского государства, так и русской православной церкви. Перу Иллариона принадлежит «Слово о законе и благодати». В этом произведении Илларион дал своеобразное обоснование политики киевской княжеской власти, он рассматривает всемирную историю прежде всего как процесс постепенного распространения христианства на все народы мира, в том числе и на русский народ. Илларион отрицает притязание Византии на всемирное распространение христианства и отстаивает идею равенства между народами. Говоря о проникновении христианства на Русь и о крещении Киевской Руси, автор «Слова о законе и благодати» выступает против византийской версии о том, что Владимир пришел к мысли о крещении Руси под влиянием греков, он отстаивает самостоятельность князя Владимира как при выборе веры, так и при принятии решения о крещении.
    Когда было написано «Слово о законе и благодати»? Высказывается предположение, что это произведение было написано в период между 1037 и 1050 гг., возможно, что оно было своеобразным обоснованием военного похода русских на Византию в 1043 г., т.к. идеи, высказанные в «Слове о законе и благодати», во многом определили то, что выбор при назначении митрополита пал на Иллариона, да и самим актом назначения русского митрополита киевский князь как бы демонстрировал свою возросшую силу и нежелание считаться с притязаниями Византии. Киевским князьям оказывали поддержку и монахи, которые вели летописи и составляли летописные своды. В исторической литературе в прошлом шел острый спор о так называемой «норманской теории», которая приводилась в первых летописных сводах. Нельзя не обратить внимание на антивизантийскую направленность норманской концепции летописцев. «Норманская теория» нисколько не противоречит ясно выраженным патриотическим тенденциям русских летописцев. Подчеркивание, что княжеская династия происходит из другой страны, в те времена было общепринятым приемом, который встречается не только в русских летописях. Считалось, что это укрепляло авторитет правителей. Потому что подчиняться своим русские люди не хотели - после многотысячелетные традиции славяско-языческой демократии и самодержавая (как самоуправления) авторитарная власть своих же над своими воспринималась, как кость в горле. Чужих же русские ни в грош не ставили, считая себя настолько самодостаточным народом, что иметь управляющего государством наёмного иностранца зазорным не считалось. Кроме того, идея приглашения на Русь князей из варягов была направлена против концепций, которые развивали выходцы из Византии и всячески поддерживали в Константинополе. Византийские утверждения о том, что в появлении и укреплении государственности на Руси решающую роль сыграло принятие христианства из Византии, летописцы не признавали и потому противопоставляли им «норманскую теорию». Этой концепцией они отвергали притязание Византии на руководящую роль в Киевском княжестве и доказывали, что государственная власть на Руси возникла на местной основе самоуправления, а не пришла с юга, к тому же, случилось это задолго до принятия христианства.
      Посадить на митрополичий престол русского иерарха во второй раз пытались и в 1147 г., когда князь Изяслав, внук Владимира Мономаха, «советова с епископы своими Русскими, яко, мятежа ради и многих волнений, не возможно ити в Констянтинъград к патриарху ставитися митрополиту на Русь» и «поставиша себе митрополита Киеву и всей Руси инока Клименьта, Смолянина». Однако через некоторое время противник Изяслава князь Юрий Долгорукий захватил Киев и лишил Климента полномочий высшего церковного иерарха. Изяслав дважды отбирал киевский престол у Юрия Долгорукого, и каждый раз на митрополичью кафедру возвращался Климент. До самой смерти Изяслава (1154 г.) Климент оставался митрополитом. После смерти своего врага Юрий Долгорукий поставил нового митрополита— грека Константина, который проклял покойного Изяслава. (Здесь важно отметить, что Киев и Москва около 1147 года ведут борьбу на равных, причем с переменным перевесом на стороне Москвы, а это означает, что в 1147 году Москва, которая в то время тяготела не к северу - варягам), а к югу (грекам), уже была большим влиятельным княжеским городом, дело оставалось за малым - присоединить Киев и перенести столицу в Москву.) Когда же Юрий Долгорукий умер и киевским престолом завладел сын Изяслава, пришлось спасаться бегством митрополиту Константину. Сын Изяслава не смог вернуть на митрополичий престол Климента, был вынужден пойти на компромисс с константинопольским патриархом и принять вновь посланного греческого митрополита. Однако есть сведения о том, что князь заявил: если и впредь патриарх будет без его воли согласия ставить на Руси митрополита, то он присланного кандидата не примет. И все же зависимость русской православной церкви от константинопольской во времена Киевской Руси была еще очень велика. Из 21 митрополита, занимавших киевскую кафедру до монгольского нашествия, только двое — Илларион и Климент — были русскими. Господствующим классам России предстояла еще долгая борьба, чтобы добиться окончательной самостоятельности русской православной церкви и превратить ее в свой собственный аппарат, служащий целям оправдания и освящения их власти.
   Русификация православной церкви активно велась не только княжеской властью сверху, но и народными массами снизу. Православие на Руси хотя и было византийским цветком, но, пустив корни в русскую почву, оно неизбежно должно было пропитаться новыми соками, и отразить новые влияния. Христианство на Руси не могло полностью вытеснить языческие верования. Древнеславянские верования, за которые так цепко держались трудовые массы, были им дороги тем, что они были религией, которая своими корнями уходила в бесклассовое, по-настоящему демократичное  общество. Сторонники язычества держались за древние верования не только в силу консерватизма, не только вследствие привязанности к старине - протест против принятия христианства в определенной степени был неосознанным протестом народа против усиливающейся эксплуатации, которую призвана была освятить эта религия. Не случайно же христианство первоначально распространялось более успешно среди правящей верхушки и значительно медленнее среди трудового слоя населения. Народ инстинктивно чувствовали, что на них надевают новое ярмо, и не мог, разумеется, принимать это «на ура» - не случайно же, чтобы заставить их перейти в новую веру, нужны были грозные приказы князя Владимира, огонь и меч Путяты и Добрыни. В XI в. в Новгороде под руководством волхвов даже вспыхнуло восстание против епископа - разгневанные язычники собирались даже убить его. Епископ вместе с князем и княжеской дружиной вышел усмирять восставших и обратился со следующей речью: «Кто хочет идти к волхву, тот да идет за ним, а кто верует, тот пусть пойдет к кресту». Весь народ пошел за волхвом, за епископом же пошли только князь и его дружина. Именно поэтому православной церкви, чтобы сломить язычество, пришлось пойти на компромисс, многое воспринять из дохристианских верований и обрядов: так Пророк Илья подменил громовержца Перуна, переняв ряд его черт, покровитель скота бог Велес преобразился в святого Власия. Христианской церкви пришлось смириться с буйной языческой масленицей. Обрядовая сторона рождества Христова тесно сплелась с праздником нового года — Коляды (от слова коло=солнце), с трапезами, символизирующими моление о плодородии и благополучии наступающего года. Славянский праздник семик, завершающий определенный цикл полевых работ, проник в христианский праздник троицу. Вошли в обрусевшее христианство древнеславянские представления о так называемых «черных» богах; черти, бесы, водяные, лешие, домовые стали мыслиться как представители сатаны. Этот процесс слияния древнеславянских и христианских верований и обрядов облегчался еще и тем, что христианство было синкретической религией и корнями уходило в древние религии, в прошлом «языческие», если применять к ним христианскую классификацию.

    Значение крещения Киевской Руси
    Что же принесло православие на Русь? Было ли это шагом вперед или роковым решением со многими неблагоприятными последствиями? Ранее было показано, что процесс феодализации отношений на Руси на определенном этапе потребовал коренного изменения идеологической надстройки. Господствующим классам молодого государства необходима была духовная скрепа для всего раннефеодального общества. Эту функцию не могли выполнить древнеславянские верования, которые возникли в условиях бесклассового первобытнообщинного строя и были не в силах обосновать и утвердить господство одного класса над другим. Христианство же оказалось одной из наиболее удобных идеологических форм, в этом смысле. Крещение Руси было одним из очень важных политических актов княжеской власти. Этот политический шаг имел важные последствия и для дальнейшего развития древнерусского государства. Во-первых, крещение Руси в значительной степени облегчило ранее наметившееся сближение Киевской Руси с другими европейскими государствами, в которых христианство уже несколько веков было общепринятой религией. Далее, христианство на Руси было принято в его византийском варианте, и византийская церковь сыграла существенную роль в приобщении древнерусского государства к многовековой византийской культуре и тем самым способствовала развитию культуры Киевской Руси. И, наконец, православная церковь заняла определенное место в древнерусском государстве и стала мощным идеологическим аппаратом в руках класса феодалов. Церковь повышала авторитет киевских князей, что делало более прочными связи между частями обширного древнерусского государства, в то же время создание русской православной церкви в значительной степени ухудшило положение народных масс. Киевские князья с самого начала выделили крупные средства на содержание церкви, и в дальнейшем княжеская власть всегда заботилась о материальном благополучии православной церкви, ее иерархи очень быстро становятся крупнейшими феодалами. Никоновская летопись (1123 г.) сообщает, что митрополиту принадлежит весь город Синелиц. Эта же летопись рассказывает о больших недвижимых имениях переяславльского епископа Ефрема («иже суть и со уезды и с во-лостьми и с селы»), впоследствии ставшего киевским митрополитом. Содержание церкви перекладывалось на плечи трудового люда, а степень эксплуатации трудящихся значительно возросла. Да и сама православная церковь, заполучив большие имения и став крупным собственником, активно включилась в процесс эксплуатации и безжалостно подавляла  противодействие народа на стороне князей. Летописцы сохранили нам некоторые «подвиги» иерархов православной церкви на этом поприще. Так, об одном из владимирских епископов, Федоре, летописец рассказывает, что многие люди от него пострадали, одни попали в заточение, другим «безмилостливый сый мучитель головы прорезывая и бороды, иным же очи выжигая и язык урезая, а иные ряспиная на стене и муча немилостивые, хотя исхитити от всех именье, бы не сыт, аки ад». «Не сыт, аки ад» до богатства был и ростовский епископ Кирилл, который был «богат зело кунами, и селы и всем товаром… яко ни един тако преже бывших его епископов в Ростовстей земли». Своей алчностью и жестокостью епископ Кирилл вызвал такие возмущения в народе, что в 1229 г. был привлечен к суду, по княжескому приговору лишен всех своих имений и отправлен в монастырь; люди не раз выступали против слишком охочих до земных благ духовных пастырей, и летописцы упоминают, например, такой случай, когда епископ Стефан «пойде по Киеву, и тамо свои его холопы удавиша». Христианство принесло на Русь византийские политические идеи богоустановленности государственной власти. В «Слове о законе и благодати» митрополит Илларион, обращаясь к князю Владимиру, утверждает: «Добр же зело и верен послух сьин твой Георгий, его же сотвори господь наместника по тобе твоему владычеству». Еще дальше идет другой иерарх православной церкви митрополит Никифор, автор послания к Владимиру Мономаху: «Как бог царствует на небесах, так и князи избраны бысте от бога». В сознание своей паствы церковь внедряла не только мысль о сакральности власти князя, она также обожествляла его личность - в летописях можно найти утверждение, что князь естеством своим подобен любому человеку, но «властью же сана, яко бог». Перед церковью стояла проблема усмирения народных масс, неоднократно выступавших против усиливающейся эксплуатации, против алчности князей и их слуг. И чтобы повлиять на взбунтовавшиеся народные массы, не всегда достаточно было ссылки на богоустановленность власти князя: уж слишком был непригляден моральный облик князя. Тогда в ход пускалась другая версия: дурных князей, бог дает за грехи и посему нечего роптать, а стремиться исправить существующее положение это не дело смердов и холопов, за все свои дела князь несет ответственность только перед богом. Уделом же всех остальных должно быть терпение и смирение. На службу власти была поставлена не только проповедь, но и обрядовая сторона православия - идее княжеской власти от бога была придана максимальная наглядность. До принятия христианства летописец очень просто отмечает: «Умре Рюрик… и предаде княжение свое Олгови», «нача княжити в Руси Игорь», попросили новгородцы Святослава в князья его сына Владимира «и даде им Владимира». С принятием христианства этот порядок вступления князя на княжение меняется, церковь принимает в нем активное участие, своими обрядами она, по выражению летописца, «сажает князя на престол». Ярослав, по словам летописи, «седе в Киеве на столе отче», о начале княжения Изяслава также говорится «седе на столе в Киеве». Летопись сообщает нам и некоторые подробности «сажания князя на стол». В этом пышном обряде принимали участие митрополит и епископы. Десять первых святых русской православной церкви, канонизированных в Киеве и Новгороде, семеро были княжеского рода. В их числе были князья Борис и Глеб, светский креститель Киевской Руси князь Владимир и княгиня Ольга, что способствовало поднятию авторитета киевских князей в глазах рядовых христиан.

     Православие и феодальная раздробленность
     Становление и утверждение классовых отношений и обусловило проникновение и утверждение христианства на Руси. В XII в. изменение общественных отношений привело к тому, что православная церковь вынуждена была приспособиться к новым условиям. Федализм обусловил накопление богатств в княжеских и боярских вотчинах, но чем более могущественными и независимыми становились удельные князья и бояре, тем сильнее проявлялись центробежные тенденции, стремление к независимости от Киева как политического центра. Процесс дробления Киевской Руси намечается уже в конце X в., а в XI в. он охватывает уже все древнерусское государство, что привело к падению влияния Киева, который лишался поступления податей, это было обусловлено и целым рядом изменений, происшедших в международном положении. В XI в. торговые пути из Византии в Западную Европу и малую Азию изменили свое традиционное напавление, и пошли мимо Днепра. Возвышение Венеции и крестовые походы, которые усиливали торговое значение итальянских, южно-французских и рейнских городов, привели к тому, что водный путь «из варяг в греки» потерял свою былую важность, а главный торговый центр на этом пути — Киев лишился львиной доли своих доходов. С потерей экономического влияния Киев все больше и больше терял и свое значение как политический центр древнерусского государства, а с середины XII в. развитие сепаратистских тенденций привело к тому, что древнерусское государство перестало существовать - на месте недавно еще могущественного государственного образования возникло множество удельных княжеств. Духовная жизнь общества перемещается из Киева в столицы удельных княжеств. Эта очень ярко видно на примере летописания. Если в XI — начале XII в. летописание в основном велось в Киеве и в Новгороде (втором экономическом и политическом центре древнерусского государства), то с наступлением периода феодальной раздробленности возникают новые центры составления этих документов. Удельные князья были заинтересованы в написании новых летописей, в которых обосновывались бы их политические права и притязания на независимость. Их никак не могла устроить объединительная концепция киевских летописцев, постоянно подчеркивавших роль Киева, как «матери всех русских городов». В это время возникают семейные и родовые княжеские летописи, городские летописные записи, они ведутся во многих русских городах и районах (Новгороде, Полоцке, Ростове, Чернигове, Переяславле, в Галицко-Волынской земле и в других местах), схожий процесс идёт и в жизни православной церкви, в результате Центр церковной жизни из Киева перемещается в удельные княжества.  Так же как и в период Киевской Руси, в эпоху феодальной раздробленности православная церковь делилась на епархии, но это деление носило уже формальный характер. Архиерей попадал в двойное подчинение: он был подвластен киевскому митрополиту, который посвящал его в сан, но и - удельному князю, которому принадлежало право выдвижения кандидата в архиереи епархии, находившейся на территории его княжества. Собор епископов лишь утверждал кандидата, выдвинутого удельным князем. Князь получал с епископа дань и мог согнать с епархии нелюбого архиерея, который пришелся ему не по вкусу. Феодальной раздробленности соответствует и крайняя раздробленность церковного культа. Тот или иной княжеский двор, та или иная удельная боярская вотчина становится не только экономическим и политическим, но и религиозным центром зависимой от нее области. Каждая область чтит своего святого, своего покровителя. В данной местности культ своего святого выступает на первое место. Так, например, Новгород поклоняется святой Софье, Псков считает своим покровителем пресвятую троицу, Москва в честь богородицы строит Успенский собор и считается городом богородицы. Помимо общехристианских святых удельные княжества стремятся заручиться поддержкой собственных покровителей и создают своих святых. Владимир приобщает к лику святых Александра Невского, Суздаль — княгиню Ефросинью, Тверь — князя Михаила. Культ святых усиленно используется для повышения авторитета удельных князей, боярских вотчинников. Обычно местной святыней считалась родовая икона, на которой был изображен тот или иной святой, именем которого был назван основатель княжеской династии или боярской фамилии. Историки русской православной церкви отмечают местный характер этого культа. Святой-покровитель почитался только в данной области, жители другой области могли к этой святыне относиться пренебрежительно. Об этом же сообщают и русские летописцы. Так, в 1203 г. князь Рюрик Ростиславич «взяша великий и славный град Киев, и сотворися зло велико, яково же от крещениа не бывало над Киевом… пожочща… преосвященную митрополию, и святую Софию, и десятинную святую Богородицу и честные монастыри, и святые иконы, и кресты, и книги, и священныя сосуды и розы вся пограбища и поимаша». Обычным делом считалось, взяв город соперника, ограбить церкви, ободрать и увезти с собой серебряные оклады с икон. Так поступили тверичи в 1372 г., захватив Торжок, так поступили в 1398 г. новгородцы, ворвавшись в Устюг.. В период Киевской Руси церковь подчеркивала верховенство киевского князя, теперь она в своей проповеди подчинения власть имущим большее внимание уделяла авторитету удельных князей и боярских вотчинников. В основе этого лежала сохранявшаяся зависимость церкви от класса феодалов. В еще большей зависимости от местных князей и бояр, чем высшие иерархи, находилось низшее духовенство. При каждом княжеском или боярском дворе строилась своя домашняя церковь. Духовенство, служившее в этих церквах, целиком и полностью зависело от владельца вотчины. Часто князь или боярин, нуждавшийся в новом священнике, выбирал его из среды своих же холопов и посылал учиться в соседний монастырь. В других случаях владелец вотчины мог взять нужного ему священника из среды бродячего духовенства. Ясно, что такие священнослужители, всецело зависевшие от своего господина, живота не щадили, прославляя князя или боярина. Так, в период Киевской Руси великие князья, заинтересованные в том, чтобы православие укрепляло божьим именем их власть, щедро одаривали церковь. Это же наблюдается и в эпоху феодальной раздробленности Руси - удельные князья также опирались на православную церковь, стремясь, чтобы этот механизм действовал бесперебойно, они, подобно киевским князьям, смазывали его шедрыми дарами. Летопись, например, сообщает, что в 1160 г. князь Андрей Боголюбский жалует церкви Успенья богородицы близ Владимира «много стяжания, и имения, и власти, и слободы купленые и в данми, и села лучшая и с данми» и «во всем десятое» (десятину). И такие сообщения в летописях встречаются неоднократно. В  XII в. наблюдается быстрый рост монастырей, количество которых уже доходило до 70. Благодаря щедрым дарам князей с XII в. каждый монастырь имеет уже своё хозяйство, большие земельные угодья, крестьян, обрабатывающих эти земли - в этот период церковь успешно продолжала усиливать свое положение крупнейшего феодала. В. О. Ключевский, к примеру, сообщает, что рассказы об озлобленном отношении окрестных жителей к строителям монастырей, их опасения потерять земли и угодья не редки в древнерусских житиях». Основатель монастыря Симон строит церковь, крестьяне сжигают ее. Симон строит другую церковь, тогда крестьяне захватывают монаха и просьбами, угрозами и даже пытками стараются выманить у него жалованную князем грамоту и убивают его.  В. О. Ключевский пишет, что крестьяне с большим опасением следили за деятельностью устроителей новых монастырей: «…сей старец близ нас поселился, по мале времени завладеет нами и селитвами нашими; на нашей земле монастырь поставил и пашню строит и хочет завладеть нашими землями и селами, которые близ монастыря». Однако история не знает сослагательного наклонения - что случилось, то и произошло, ибо история складывается в результате трех составляющих: усилий человека, внешних условий и характера общества в целом.
Список Литературы
1. Шахматов А.А. История крещения Владимира. Корсунская легенда
2. Прокопий Кесарийский, VI в. Византийская история. Тайная история. История войн
3. Ключевский В.О.  Курс русской истории, ч.1.
4. Никольский Н.М. История русской церкви
5. Соловьёв С.М. История России с древних времен
6. Алпатов М.А Русская историческая мысль и Западная Европа (18-19 вв.)
7. Греков Б.Д. Киевская Русь, М. 2013,