на фото для примера взят из интернета Отель Papillon Zeugma 5* Белек Турция
прежде все части рассказа были выложены отдельно. Рецензии за каждую часть можно найти в общем списке полученных мной рецензий.
ТРЕБУЕТСЯ…
В объявлении, найденном мной в газете, требовался водитель с собственным легковым автомобилем. Да ведь только это и было у меня в активе - старенький автомобиль и уже немецкие, полученные по счастливой случайности права. Приедь я в Германию хоть на четыре месяца позже, и мне пришлось бы ходить на дорогостоящие курсы и сдавать экзамен.
Я позвонил, и приветливый молодой голос предложил мне сейчас же и подъехать, чтобы заполнить небольшую анкету. Оказалось, что говорил я с молодым хорватом, временно исполнявшим обязанности хозяина китайского ресторана, его звали Станко. Одновременно со мной анкету заполнял седоволосый, очень опрятный и сдержанный, какой-то совсем не итальянский итальянец Доменико.
Пока мы заполняли нехитрую анкету, беседовали и оглядывались, ещё один хорват, товарищ Станко, назовём его Радич, два раза прибегал и убегал с большой пенопластовой коробкой. Его появления и исчезновения сопровождались треском мопеда. Мопед принадлежал хозяину. Выяснилось, что развозить требуется китайскую еду, которую клиенты заказывали по телефону. Это был один из первых китайских ресторанов в Штутгарте, с доставкой горячей еды. До этого доставляли лишь пиццу. Кроме того, реклама обещала именно горячую пищу, для этой горячести ох как нужно было поспешить! Первые месяцы приходилось трудновато, навигационных систем ещё не было, а обслуживал ресторан всю верхнюю половину полумиллионного города, да ещё и с пригородом. В то же время интерес к новому перевешивал естественные трудности новичка. Город приходил ко мне, вернее я к нему, как бы с другой стороны, изнутри. Приходилось частенько заглядывать в карту, да ещё при этом торопиться, так как заработок зависел от быстроты, впрочем, безусловно, и от удачи. Можно было получить крупный заказ рядом, а можно и маленький, зато далеко.
КИТАЙЦЫ. КУХНЯ
Естественно, зависели мы и от кухни. Чем быстрее работала кухня, тем быстрее ты мог доставить заказ клиенту и получить следующий, а ещё важнее – прихватить и второй, и третий заказ, коль это было по пути, но это лишь в том случае, если кухня пожелает поторопиться. Чтобы лучше понять ситуацию, добавлю, что работники ПИЦЦА-ТАКСИ подобно нам не спешили, ибо платили им почасово, а кроме того пиццерий было много, и они обслуживали максимум соседний район, так что и ездить им было недалеко.
На кухне безвылазно сидели Чен и Лин, а когда нагрузка невелика, то и один из них. Чен выглядел лет на 45, явно не красавец, даже в китайском восприятии, – два стальных передних зуба его тоже не украшали. Нелюдимый, безъязыкий человек – немецкого не знал абсолютно, да и не стремился знать, работал практически без выходных, брал разве что один-два в месяц, да и то, если его вызывали в Auslaenderamt (отдел иностранцев при горсовете) или в другую инстанцию. Только в эти редкие дни я и видел его не в белом фартуке, но побывав по делам, он тут же возвращался в ресторан или околачивался возле него, совершенно не представляя, на что можно употребить свободное время.
Так получилось, что через несколько месяцев после начала работы в китайском ресторане мы переехали на другую квартиру буквально в двух шагах от моей новой работы. Иногда ко мне забегала дочка. Чен давал дочке большой белый листик солёных китайских чипсов. Вот только тогда я и видел улыбку Чена. Позже я узнал, что у Чена была серьёзная цель – вытащить сына в Америку. Ради этой дорогостоящей цели он и вкалывал, как проклятый. Ведь скопить ему предстояло 50 тысяч долларов! Ровно столько стоило нелегально доставить его отпрыска в США, а потом ещё и нанять адвоката, который смог бы помочь легализовать его проживание в Америке. Представляю, сколько мошенников грели свои жадные рученьки на китайцах! В новостях как раз недавно передавали о найденном на бесплатной стоянке маленьком запертом грузовичке, до отказа забитом китайцами.
Совершенно случайно один водитель припарковал свою машину рядом и, услышав тихие стоны, доносящиеся из грузовичка, вызвал полицию. Фургончик открыли и освободили полумёртвых, напуганных нелегальных эмигрантов. Спасти удалось не всех. По неизвестным причинам перевозчик живой контрабанды бросил грузовичок и смылся.
Однако вернёмся на кухню, другую кухню. Молодой коллега Чена, Лин, охотно принимал помощь в изучении азов немецкого, был дружелюбен и любознателен, жадно впитывая всю информацию о незнакомой стране, работал с настроением, охотно общаясь с нами, водителями, когда выдавалась свободная минутка.
Я тоже немного натренировал разговорный немецкий, просто вынужден был это делать, так как русских кроме меня в ресторане не было.
РЕСТОРАН С ДОСТАВКОЙ
Одни клиенты исчезали из памяти, как только рассчитывались с тобой за доставку, другие забывались не скоро. Многие заказывали постоянно, причём всегда одно и то же, иные будто поставили себе цель перепробовать всё меню ресторана. Некоторые запоминались благодаря большим чаевым, причём легче всего расставались с чаевыми американцы. Встречались такие, что постоянно устраивали скандалы и склоки, пытаясь сбить цену.
Запомнился молодой программист, заказывавший еду довольно часто. И нормальные чаевые он давал, и дезодорантом активно пользовался, и довольно чисто выглядела его квартира, но весил он, наверное, полтора центнера, если не больше, и запах от его нездорового тела встречал тебя и "дружески" обнимал ещё в парадной. Я видел, что бедняга то ли сам ощущал это амбре, то ли догадывался, – стыдился, да и я едва находил силы цеплять на лицо вежливую улыбку.
Тут я вынужден похвалить немцев – у них эта дежурная улыбка автоматически вскакивает на лицо почти при каждом "здрасьте", мы же улыбаться "без причины" не привыкли. Что ж, надо учиться.
Продолжая тему клиентов, хочу вспомнить одного медсанбрата – поляка лет 40 - 45. Он заказал еду, очевидно, возвратившись со второй смены, страшно уставший и голодный. Однажды я привёз ему заказ довольно поздно, так как уже до его звонка ждал завершения третьего заказа, и даже не совсем по пути. Однако других водителей к тому времени уже отправили домой, так что иных вариантов не было. Когда же я, наконец, добрался до него и протянул ему кювету из алюминиевой фольги, его рука запоздала на какую-то секунду и кювета, потерявшая от длительного хранения положенную жёсткость, согнулась, вывалив почти всё содержимое на пол. Кажется, это были мелкие кусочки мяса с рисом.
Я был готов провалиться сквозь землю, ведь подай я кювету иначе, конфуза бы не произошло. Я предложил скорее позвонить в ресторан, пока там ещё кто-то есть, и повторить заказ уже бесплатно. Но был ли ещё кто-то в ресторане? – Скорее всего, нет! Бедняга лишь махнул рукой, собрал верхний слой упавшего и поплёлся на кухню.
Помню ещё злостного курильщика лет под семьдесят. От раздиравшего тщедушное его тело кашля, он слова не мог сказать без паузы. Клиент признался мне, что не курил целых 30 лет(!) но недавно закурил снова. Заказывал он ещё недели три-четыре и всё...
Всякие клиенты бывали: и хамы, и обаяшки, дружелюбные и заносчивые, – всех и не упомнишь.
Ах да, вот ещё что вспомнил. Заказывали еду двое калек. Один – слепой старик, жена которого просила непременно пройти к нему и хоть чуточку поговорить с ним – бедняга жаждал общения, как можно было ему отказать?
Другой – жил один, передвигался на коляске, причём только по квартире и был страшно благодарен, когда я захватывал с улицы его почту, приносил из кухни бутылку воды или ещё что-нибудь.
– Вы, – говорил он, – мой ангел-хранитель!
Нет, до этого ранга я явно не дотягивал, да и сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из моих коллег отказывал несчастным в подобных мелочах.
А ещё, помню, был странный клиент, живший в соседнем доме. Он с потрясающей регулярностью заказывал у нас втридорога ящик пива. Ему лень было покупать пиво в магазине, а мы приносили прямо на кухню. Дорого? Да ну и хрен с ним!
Пару раз возил пищу VIP персонам. Один раз на концерт Тины Тёрнер, проходивший на Даймлер стадионе, только оказалось, что заказывала еду не она сама, а её телохранители. А другой раз клиентом являлся хозяин фабрики ювелирных изделий – Абрамович. Рекламой его ювелирных изделий, кстати, весьма примитивных фасонов, был завешен весь Штутгарт. Нет, это был не ТОТ Абрамович, который владеет футбольной командой "Челси", впрочем, и этот не бедствовал.
Телохранители обыскали меня по всем правилам, а потом клиент лично(!) удостоил короткой беседой. Самое смешное, что сегодня я не могу вспомнить, на каком языке мы общались, на русском или немецком, да это и не важно.
Больше всего злили идиоты, гордо называвшие свой клиентский номер, находясь при этом не дома, а в гостях, а то и вовсе поменяв место жительства. Эти фрукты наносили двойной удар: по нервам и по карману!
ИТАЛЬЯНЦЫ 1
А теперь – о других любителях китайской кухни. Среди клиентов мне запомнилась молоденькая, прехорошенькая девушка, жившая буквально в трёх минутах езды от ресторана и постоянно дававшая щедрые чаевые. Надо заметить, что её я запомнил бы и вовсе без чаевых, так как относилась она ко мне, а может, и к нам (позже выяснилось, что таки к нам), очень по-свойски, по-доброму, будто мы почти родственники. Нет, я отнюдь не питаю иллюзий, будто её сразил наповал не очень привлекательный дядька, ровесник её отца, тут было что-то другое. Узнав, наконец, об истинных причинах её расположения ко всем сотрудникам и владельцу ресторана, я долго над собой смеялся.
Оказалось, что девица эта являлась одной из двух дочерей итальянца, владельца пиццерии, двери которой были в пяти метрах от китайского ресторана. Позже я познакомился и с её родителями, и её сестрой. Сестрёнки ни внешне, ни внутренне не имели между собой ничего общего. Старшая была легкомысленная красотка, нарядная, белокожая и недалёкая. Младшая – смуглая, с вьющимися густыми, чёрными волосами, судя по всему, серьёзная надёжная, по крайней мере, таковой казалась. Любопытно то, что чертами младшая смуглянка походила на отца, а блондиночка, (старшая), очень напоминала мать, впрочем, в гораздо более эффектном исполнении.
Иногда я заглядывал к их папаше, Лео, потрепаться в ожидании заказа, его жене это ужасно не нравилось. Она в принципе не очень жаловала русских.
Прошло много времени, пока я нашёл этой неприязни вполне логичное объяснение. Порой я и не заходил внутрь, покуривая и с удовольствием наблюдая, как он играючи управляется с пиццей. Особенно нравилось мне, как Лео раскручивал над головой, словно саму по себе растущую лепёшку. Когда-то, ещё на родине я видел подобное обращение с тестом по телевизору, но воспринял, как некий фокус для публики, однако, как выяснилось, ошибся. Невольной ассоциацией возникла в памяти картинка, как мама раскатывает тесто для пирогов каталкой, у неё особенно хороши были продолговатые пироги с капустой с рисом и яйцом. Однако у Лео «раскатывание» происходило гораздо интереснее, эффектнее.
Люблю наблюдать за работой умельцев, неважно даже каких, за тем, как инструмент, будто сам прыгает им в руку, как всё получается просто и легко, будто это не работа вовсе, а игра, танец, в котором и руки, и предмет обработки ведут свои безупречные изящные партии.
Однажды, когда моя работа у китайца была уже завершена, Лео обратился ко мне с просьбой принять копию паспорта одной женщины на свой электронный почтовый ящик. Думаю, с компьютером Лео вовсе не дружил, ибо так радовался, когда я принёс ему распечатку русского паспорта, будто это была пятисотенная бумажка! Не помню, как звали её, Людмила или Наталья, по виду лет 35-38, миловидная, кажется из Архангельска. Я понял лишь, что получение этой распечатки для Лео много значило.
СЭМ
Сэм в ресторане «WOK» (WOK – круглая вогнутая сковородка), как и в моём повествовании, был единственным румыном, вернее, румынским немцем. Или немецким румыном? Не помню. В связи с этим, название главы о нём я не выделяю в национальную группу. В то же время, при обнаружении ниже главы СЭМ 2, прошу читателя учесть, что речь идёт о том же человеке, просто второй раз. Хозяин, назвал его генеральным менеджером, а я тогда не понял, что это была шутка, впрочем, лишь отчасти. Итак, вернёмся пока к нашему ресторанному румыну.
Парень был высок, хорош собой, модно одевался и, как выяснилось позже, был большим охотником по женской части, что впрочем, сегодня уже и не является особой приметой. Назвался он Сэмом, хотя всем было понятно, что это имя явно не от папы с мамой. Сэм так Сэм, мне-то что? Сэм как бы заведовал ещё одним филиалом шефа в городе, находящемся примерно в сорока километрах от Штутгарта. При этом он прекрасно знал и Штутгарт тоже, иногда сидел на телефоне, а если была острая нужда, то мог и заказ отвезти. Сэм приехал в Германию, будучи ещё школьником, оканчивал школу уже в Германии и говорил по-немецки отлично, хотя и слышался в его произношении едва заметный акцент. Мы хорошо ладили с Сэмом, и я, приходя на работу, рад был убедиться, что сегодня на телефоне именно он.
Собственно говоря, это лишь так говорится – на телефоне, на практике же человек на телефоне кроме приёма заказов должен был обслуживать приходящих посетителей, упаковывать в кюветы горячее и холодное, готовить салаты, комплектовать заказ и многое ещё. Например, мыть двери, стойку, наполнять специями и острым соусом флакончики на столах, рассчитываться в конце рабочего дня с водителями и т.д. У Джо список его обязанностей был чётко расписан, а работы, которые требовалось проводить, например, раз в месяц, были даже расписаны по числам. Вот тут, кажется мне, самое бы время появиться на сцене и самому Джо.
КИТАЙЦЫ 2. ДЖО
Высокий, толстый, болезненно жадный, неулыбчивый китаец, получивший компьютерное образование в Англии, там же, очевидно, и явно не китайское имечко, вот он как раз и звался Джо Ханг или Хонг, владел двумя ресторанами и хлопотал об открытии третьего. Говорил Джо почти всегда по-английски, с Сэмом – ТОЛЬКО по-английски; я же, как и другие водители, предпочитал немецкий, тем более, что был в нём успешнее шефа, а это давало хоть мизерную фору.
Не знаю, написал ли Джо компьютерную программу для подобных заведений, нашёл готовую, или переделал какую-то другую для своих нужд, но программа меня тогда восхитила. По-моему, сегодня такая программа имеется в любой пиццерии, а в те времена она, да и компьютер в принципе, активно применяемый Джо, был в новинку.
При звонке клиента, номер его телефона сразу высвечивался на дисплее, и если заказывали раньше хоть раз с этого телефона, появлялся его адрес и последний заказ. Клиентов всегда поражало, когда Сэм или Станко, услышав лишь первое слово клиента, спрашивали: – Утка с рисом и не очень острым соусом плюс большая Кола и Мальборо?
Нам нравится, когда о нас не только помнят, но и знают назубок наши вкусы и капризы. Мелочь, но приятно!
После адреса следовало одно-двухзначное число и одна из пяти первых букв алфавита. Так кодировалась позиция клиента на карте города в атласе ADAC, например, 11а означало, что дом, участок улицы с домом, клиента находился в 11-ом квадрате, в нижнем левом его углу.
Компьютер знал в принципе всё необходимое для ресторана! Сколько риса надо закупить и у кого два месяца назад брали мясо, и кто предлагал дешёвую посуду, и что должен делать человек на телефоне каждый конкретный день каждого месяца, и плату за помещение, электричество, и на какой улице рассовывал сегодня по почтовым ящикам специально нанятый человек рекламные листики с меню ресторана, и многое, многое другое.
Джо установил в ресторане и в кухне видеокамеры, пронумеровал 31 кассету, и приказал каждый день вставлять новую. Раз в две-четыре недели он запирался в чулане и просматривал в ускоренном темпе видео-летопись ресторана. На экране оживали четыре картинки, за всеми он наблюдал одновременно. После он мог войти в кухню сказать:
– Чен, во вторник, в 11:13 ты лопал банан, а денег в кассе за него я не вижу! Деньги на бочку!
Конечно же, китайского я не знаю, не говоря уже о том, что у них, оказывается, тоже ещё полным полно наречий и диалектов. Мне перевели эти две фразы. Кто? Узнаете позже!
НЕМЦЫ
Немцы появлялись в нашем ресторане чаще всего в качестве клиентов, хотя бывало иногда, что клиенты превращались в водителей, а потом, поправив свои дела, перекантовавшись кое-как на этом приработке, уходили обратно в клиенты.
В большинстве своём немцы по отношению к иностранцам, особенно не совсем правильно говорящим иностранцам, относятся свысока. Конечно же, эмоции эти, прежде всего позволяют себе выказывать люди с невысоким уровнем культуры, но даже и из тех, кто не стремится выказывать свою неприязнь, прёт оно, будто на дрожжах. У меня есть пара стишков на эту тему, позволю себе один из них привести:
УСТАЛИ УЛЫБАЛКИ
У немцев сели батарейки, что их питали улыбалки.
Не все, но многие успели, я к ним привык и как-то жалко.
Ах, как нам мило улыбались клерки и просто секретарши:
«Мы вам напишем» – говорили, и шли мы дальше бодрым маршем.
Улыбки смачивали сухость невыразительных ответов,
Но нас кормили и терпели, спасибо немцам и за это!
Терпели даже на работе, коль был ты unten* – рангом ниже,
Но аллергия возникает у них к акценту, я же вижу!
И улыбалки их устали – своих забот, ох, как не мало!
И раздражает их к тому же – у русских нефть, хохлы жрут сало,
А приживалок всё навалом, родня Сиона и Аллаха,
И всё им дай, и всё им мало… от них бы всех одним бы махом…
Но нет у немцев настроенья на не почётную работу.
И дале терпят иностранцев, хоть и уменьшенную квоту.
К тому же важную нагрузку несут за немцев иностранцы:
Детей Германии рожают, ведь немцам некогда, засранцам!:)
_________________
* unten (нем.) – внизу
Однако чудо происходило, когда наши гордые арийцы получали от судьбы или от конкретного её выразителя шалабан в лоб или по некой иной части тела. Они снисходили к нам, они, вдруг, с удивлением обнаруживали в нас людей, собеседников и даже (о чудо!) порой неглупых!
Моя младшая дочь, студентка, со мной категорически не согласна, более того, заявляет, что я повторяюсь и совершенно искажаю светлую картинку интернациональной идиллии в Германии, но тут уж как в пословице:
– Сытый голодного не разумеет. Она, к сожалению, а может и к счастью, уже почти из их лагеря. Так русские мне иногда говорили, что совершенно не чувствовали в своей жизни проявлений антисемитизма! Естественно, тебе не больно, когда в морду получаю я!
Одной из таких немок-сотрудниц была и Андреа – девушка из очень состоятельной семьи. Она, говорят, работала тут за пару лет до моего прихода. Когда-то у неё имелся старенький гольф первой модели, да весь вышел, так что ездить ей было больше не на чем.
Чаще всего она просто ездила по заказам со мной. Думаю, что ей требовался хороший психолог, а может и психиатр, не говоря уже о том, что она просто нуждалась в средствах. Родители её проработали всю жизнь на Даймлере, причём не слесарями. Имелся и шикарный дом, и роскошные автомобили у обоих супругов, и на счету, наверное, лежало достаточно. Её младший братец пользовался всяческой поддержкой родителей, катался на папином Мерсе, получал немалые деньги на карманные расходы, а она, Андреа, считалась не оправдавшей доверия или что-то в этом роде, а на самом деле, как мне кажется, родителям её хватило любви лишь на одного ребёнка.
У этой молодой женщины имелось много претензий ко всему миру и к конкретным личностям, начиная с родителей, брата, и бывшей коллегой с весьма престижной работы в фирме по продаже недвижимости. Однажды Андреа должна была везти клиента, чтобы показать ему продаваемый дом. Коллега ткнула пальцем в её Гольф 1 и произнесла: – И ты собираешься НА ЭТОМ везти клиента?!
Андреа обиделась и… ушла из фирмы. Это произошло года четыре назад, больше приличной работы у неё не было.
Она любила ездить со мной, потому, что, как она выражалась, я её "не доставал". Думаю, ей было в ту пору лет 35-38. Она могла бы неплохо выглядеть, если бы её одеть поприличнее, а главное – откормить до нормальной кондиции, но Андреа не ела что попало и не попрошайничала. Мы с ней иногда делились покупаемой у Джо за полцены едой, порции были не дёшевы, но достаточно велики.
ЖИЗНЬ МОЯ РЕСТОРАННАЯ. Часть 2
КИТАЙЦЫ 3. ДЖУДИ
Однажды в «WOK» заглянула молодая симпатичная китаянка и, не застав шефа, попросила разрешения его подождать. Уж не помню, в тот раз или позже, Джуди, так она просила к ней обращаться, рассказала, что окончила специальную школу счёта на китайских счётах и готова на спор произвести несколько математических действий, соревнуясь в скорости с человеком, считающим то же самое на калькуляторе. И что вы думаете? Она победила с ощутимым отрывом! Короче говоря, девочка умела делать не только глазки, кроме того по всему угадывалось, что барышня не являлась крестьянкой, явно не от сохи. Чуть позже выяснилось, что приехала она из Шанхая, где мама её работает врачом.
Вскоре появился и сам Джо. Как же он танцевал вокруг симпатичной китаяночки! Влюблённый Джо, с ума сойти! Это было таким необыкновенным зрелищем, что возвратившиеся с вызовов водители, застывали в дверях с пустыми коробками в руках и зависшими улыбками на устах!
Через пару дней я взял неделю за свой счёт (отпуск за счёт Джо – просто несовместимое словосочетание), а по возвращении я уже увидел Джуди, работающей телефоне.
Джуди втянулась не сразу, немецкий давался ей трудно, но частенько выручал английский, да и мы были рядом, а ещё через несколько месяцев она болтала вполне удобоваримо. В конце концов, в ресторане для общения с посетителями и водителями требовался ограниченный запас слов, а с кухней и шефом, само собой, она общалась по-китайски. Это Джуди рассказала мне про Чена, про его разгильдяя-сына, про то, что она хочет зацепиться в Германии, и Джо обещал ей с этим помочь.
ХОРВАТЫ. СТАНКО
Я тут как-то написал, что у меня сложились хорошие отношения с Сэмом, а теперь понимаю, что можно было такой факт спокойно опустить, ибо у меня были хорошие отношения со всеми сотрудниками ресторана, за редчайшим исключением, которого я сейчас и не припомню. Станко тоже мне частенько помогал советом, а однажды, в самом начале, просто очень здорово выручил. Мне старались первые дни не давать далёких заказов, а может быть, просто так удачно складывалось, что заказчики жили поблизости, да ещё к тому же почти все – из американских бараков.
Эти благоустроенные дома с паркетными полами, обставленные изначально большими кухнями для семейных офицеров-американцев, лишь назывались бараками или казармами. Казармами можно было лишь условно назвать большие однокомнатные квартиры для двоих-троих солдат, во всяком случае, они не имели ничего общего с казармами для солдат Советской Армии, кроме названия.
Итак, я отвёз штук пять заказов американцам и ещё парочку по пути, и решил до ухода на обед рассчитаться со Станко. У меня в поясной сумке было 100 своих марок (да, в то время ещё марок) мелкими купюрами для сдачи и вся выручка. Позже, по моему примеру, и Джо стал носить на поясе практичную, хоть не очень красивую вещь.
Так вот, подсчитывая деньги, я вдруг понял, что у меня недостаёт 100 марок! Ничего себе, один поторговал!
Краснея и заикаясь, я признался в этом Станко. И вот он, вместо ожидаемого ехидного выговора с улыбочками и многократными напоминаниями о моём позоре, садится со мной, и разбирает по компьютеру каждый адрес детальнейшим образом, как грамотный дознаватель. Какие были заказы, какие купюры давали клиенты, как выглядели, где у людей точная сумма без сдачи была уже приготовлена, а где я искал сдачу, сколько давал, и все возможные подробности, привязки-зацепочки. С его помощью я вспомнил, что купюра стоимостью 100 марок фигурировала лишь однажды, на предпоследнем заказе у семьи Диксон.
– Значит, говоришь, именно Диксон ты давал сдачу с сотни?
– Да, точно, только ей!
– И ты отсчитал ей полтинник и ещё двадцать?
– Да! Заказ стоил 27, она округлила до тридцати.
– А ты уверен, что получил у неё эту сотню? – наступал Станко.
– Э-э... ну, да, то есть, нет! Не уверен, или я просто не могу это вспомнить, наверное, просто выпало из памяти, – промямлил я.
– Поехали к ней! – скомандовал Станко. Я попробовал усомниться, удобно ли?
– А тебе удобно дарить этой Диксон свою сотню и отрабатывать её? Садись в машину!..
– Извините за беспокойство, мэм, Вы помните нашего водителя? – спросил, приторно улыбаясь Станко.
– Конечно, всё было очень вкусно, да ещё и ещё такое горячее! Отличный сервис!
– Вы помните, мэм, что водитель давал Вам дачу со ста марок?
– Именно так, мистер!
– Но вы ведь наверняка позже, не сразу, но заметили, что купюра осталась у Вас в руках, не так ли? Наверное, Вы собирались вернуть её?
– Да... наверное... позже…
Нет, она не покраснела и улыбку её никак нельзя было назвать смущённой, но сотню мне вернула, а я остался у Станко в неоплатном долгу.
КИТАЙЦЫ 4. ДЖУДИ
Постепенно её нарядность как-то малость поблёкла, макияж почти, а потом и вовсе исчез, она чуть пополнела, начала принимать какие-то немецкие лекарства, которые организм Джуди категорически не желал усваивать, и она частенько устремлялась в некую комнатку, прижав уши к голове и сильно напоминая в такие моменты зайчишку во время псовой охоты. И всё же она оставалась привлекательной. С Джуди мы общались часто и подолгу. Она мне много рассказывала о себе, о жизни на родине, о кухне. Например, она рассказала мне, что все китайские рестораны добавляют в еду так называемый усилитель вкуса, и что он содержится так же и в популярной приправе VEGETA.
Однажды вечером я наблюдал, как Джуди накрывала на стол и кормила Джо уткой по-пекински, а он после трапезы многократно, явно старательно, выдавал сериями громогласные отрыжки. Я взглянул на Джуди, ожидая увидеть на её лице брезгливость, злость, или хотя бы лёгкое неудовольствие.
Ничуть не бывало! Она воспринимала этот "концерт" Джо чуть ли не с удовлетворением, будто получила большие чаевые! Ну и ну! То, что Джо – грубая скотина, меня не удивляло, но как культурная девушка Джуди терпит его демонстративное хамство с олимпийским спокойствием?!
И тут меня, наконец, осенило! Я вспомнил, как читал где-то, что громко рыгая после обеда, китайский муж вежливо благодарит жёнушку за вкусный обед или ужин, демонстрируя ей, таким образом, что наелся до отвала, доволен и сыт!
На другой день Джуди чуть ли не со слезами призналась мне, что Джо вынудил её стать его женой, причём отнюдь не фиктивной.
– Джуди, но ты хотела зацепиться в Германии! Насколько я понимаю, у Джо не было иной возможности помочь тебе.
– Но я-то рассчитывала на фиктивный брак! – воскликнула она.
Во время пребывания Джуди в нашем филиале империи Джо я много времени болтал с ней и узнал о китайцах много любопытных подробностей. Например, она мне как-то рассказывала, что еда, называемая тут китайской, на самом деле лишь адаптированная к европейским вкусам версия, отдалённо напоминающая настоящую китайскую еду, которую мы, европейцы, есть просто не могли бы.
Через несколько месяцев, а может и через год после замужества, к Джуди приезжала её мама, врач по профессии, привезла дочке кое-какие гостинцы – сушёные фрукты, вяленую свинину, Джуди давала мне попробовать. Вкус весьма неожиданный – всё наоборот! Фрукты, я даже не понял, что это было, были засолены, а вяленая свинина – засахарена!
НЕМЦЫ 2
Андреа продолжала приходить в ресторан, коллеги уже поглядывали на меня с хитрыми улыбочками, но ничего, кроме приятельских отношений между нами не было. Однажды она мне призналась, что квартплату за нынешнюю квартиру она не тянет и переезжает в более дешевую. Что ж, разумно. Телефона у неё не было – сняли за неуплату, трамваями она больше не ездила, так как её там оскорбили. Да, ты прав, читатель, так недалеко и до трагедии дотянуть!
Если честно, то где-то внутри я надеялся, что рано или поздно она усмирит гордыню, и обратится за помощью к ближайшим родственникам, но это не происходило. Не исключено и другое: она обратилась, но что-то пошло не так, и она ушла. Меня уже не на шутку беспокоила это тупиковая ситуация, и я предложил выход:
– Андреа, хочешь, я тебе дам в долг 500 марок, ты купишь какую-то дешёвую машинку, лишь бы ехала, и будешь снова работать у Джо, постепенно отдашь, а? – однако такой вариант её не устраивал. Ну, я же не стану её уговаривать, в конце концов! Она в состоянии банально искать работу. Мне б её немецкий, я бы там горы своротил!
Между тем, началась зима. Ходить пешком по морозу – мало удовольствия. Андреа долго не появлялась, наконец, в ресторане раздался звонок, позвали меня.
– Я согласна, – сказала Андреа, и тут звонок оборвался, – видать, нужно было кинуть в автомат следующую монетку, а у неё уже не было.
Звонить из ресторана я не имел права, мобильника у меня ещё несколько лет не было. Мои заказы были уже готовы, Джо подгонял, и я понёс коробки в машину.
– Найдёт монетку и перезвонит, – решил я, но больше я её никогда не видел и не слышал. Вроде бы я и не виноват я ни в чём - адреса её не знаю, звонить некуда, я даже её фамилию не знал! Но на душе тяжело, будто в чём-то я всё же повинен...
Печальная история, читатель, я хотел бы прибавить что-нибудь утешительное, но не могу, прости!
ХОРВАТЫ 2. СТАНКО
Однажды после обеденного перерыва я пришёл в "WOK" и вместо Станко обнаружил Джо, объяснявшегося с полицейским. Я был официально оформлен в ресторане в отличие от большинства работников Джо, предпочитая лучше потерять несколько сотен, чем дрожать и прятаться, однако и я подождал снаружи, пока представители власти покинут ресторан. Позже выяснилось невероятное, по крайней мере, для меня.
Станко попал в Германию в качестве военного беженца, когда в Югославии началась война. Его родителям на родине сообщили, что он обязан немедленно явиться на призывной пункт. Подробности мне были не известны, а рассказали, что Станко, желая откупиться от армии любой ценой, забрал находившиеся у него в тот момент 20 или 30 тысяч марок – выручку за месяц или два работы ресторана Джо, и отдал в качестве взятки.
Я был уверен, что Джо на него наговаривает, но Джуди через месяц заверила меня в том, что Станко не только признался по телефону в краже, но и клятвенно обещал вернуть всю сумму Джо.
Станко я больше никогда не видел, вспоминаю его с благодарностью и... с недоумением – не укладывается меня в голове, как он смог так поступить?
ХОРВАТЫ И СЕРБЫ. НИНО, МИРО и К°
У Джо была чёткая стратегия эксплуататора. Он не хотел сам заниматься рестораном, а постоянно стремился сдать его в аренду. Не верю, что кто-нибудь, кроме Джо, на этом хорошо и честно заработал, но несколько попыток таких у разных искателей предпринимательского счастья видел. Может быть, и Станко работал на Джо на условиях арендатора, не знаю, но он, по крайней мере, явно был исключением.
Одним из первых арендаторов был молодой интеллигентный хорват Нино со своей подружкой. Не представляю, как попал этот славный парень к Джо, а работать под его началом было приятно. Нино отличала исключительно обострённая порядочность и чувство справедливости. Согласно условиям Джо, он не мог изменить систему оплаты сотрудникам, но хотя бы кормил бесплатно, а не взимал полцены по ресторанным расценкам даже за чай.
Если память мне не изменяет, Нино работал в "WOK" всего месяца три-четыре. За время его работы в ресторане появилось ещё пара-тройка водителей из бывшей Югославии, но вскоре остался лишь один из них – Миро. Забыл сообщить, что Радич, товарищ Станко, естественно исчез вместе со Станко.
Миро ездил на стареньком Пассате; пробег у машины меня удивил – более трёхсот тысяч километров. Миро был быстр, хотя уже и не молод, но главная его особенность была не в этом. Миро при общении с любым начальством будто весь покрывался то ли мёдом, то ли мылом, устремляясь, сами понимаете, куда. Ну, такой вот он становился приторно сладкий, просто до тошноты! Вскоре, будто по волшебству, в ресторане вскоре стали подрабатывать и его жена, и зять. Миро прекрасно рисовал углём, даже показывал свои рисунки моста и некоторых зданий в Сараево, разбитом буквально совсем недавно американскими бомбардировками. Миро, как и вся его семья, тоже был военным беженцем. Через какое-то время после прекращения войны в Югославии, вся семья вынуждена была вернуться на родину, зацепиться не получилось.
В последний день Нино захотел, чтобы его подруга непременно подарила моей дочке красивого медвежонка в летчицком шлеме. Ей очень этого не хотелось, да и я не хотел брать его, и уговаривал Нино, чтобы он отказался от этой идеи, но Нино настоял. По-моему, зря! Его чувство справедливости дало напоследок осечку…
КИТАЙЦЫ 5. ПИТЕР И ДЖЕННИ
После отъезда Нино, приходили, прицеливаясь к аренде, жившие в Германии родственники Джо, все как на подбор крайне неприятные. Мы все дрожали от страха, что кто-нибудь из них согласится. Однако они, вероятно, знали Джо достаточно хорошо и не согласились, а вскоре приехал из Англии брат Джо, Питер. Конечно же, он был таким же Питером, как его братец – Джо, а его жена – Дженни, это были адаптированные для удобоваримости европейцев имена, но мы, водители, были рады такой подмене имён, китайские запомнить гораздо труднее.
Питер оказался скромным, улыбчивым работягой, пропадавшим чаще всего на кухне, от управления он самоустранился, уступив это Дженни. Оба они были невысокие, пухленькие и этим друг на друга похожие. Дженни и Питеру первые месяцы приходилось использовать на кассе наёмную силу. Если мне память не изменяет, у компьютера стоял тогда молодой грек, а Дженни постепенно перенимала у него опыт и учила немецкий, хотя и её, и Джуди очень выручал английский. Многие немцы, особенно окончившие ВУЗ или хотя бы гимназию, знали английский очень хорошо, и сносный английский звучал для них гораздо лучше слабого немецкого. Первая фраза, которую Дженни освоила, была вопросительной и использовалась для выколачивания чаевых:
– Gut geschmeckt? – (нем. Было ли вкусно? Понравилось?)
Не успевали посетители отложить вилки или палочки, как Дженни выскакивала из-за загородки, будто чёртик из коробочки со своим вымогательским вопросом.
Еда была действительно вкусной и обильной. Удивительно, она всегда имела стабильно одинаковый вкус, готовил ли Лин, Чен, Питер, или сам Джо!
У Питера была голубая мечта – Мерседес, Дженни же больше интересовали мужчины. Как говаривал Сэм, Дженни искала своё счастье во всех ширинках. Неправда! В моей её не было, зато Дженни удивила меня дивными комплиментами.
– Откуда у тебя такой большой нос и большие уши?! – ворковала она с придыханием, увязавшись ехать со мной с очередным заказом.
– Хамит, сволочь китайская, – решит мой читатель, но ошибётся! То были истинные комплименты, да ещё разысканные в словаре, такое дорогого стоит! Ведь у китайцев плоские лица, приплюснутые носы и маленькие уши, а у меня, так уж получилось, – всё наоборот! Достаточно было взглянуть в ресторане на большие фарфоровые фигуры, изображающие героев китайского эпоса. Так вот, герои эти были наделены признаками китайской красоты – вытянутыми лицами, крупными носами и ушами, а так же могучими животами, что свидетельствовало об их материальном благополучии, и следовательно, тоже были, то есть считались красивыми. Ведь в старину китайские кули (крестьяне) были худы, как щепки, традиционно недоедали, и главной мечтой их являлась сытная трапеза.
Таким образом, мой крупный орлиный паяльник, не маленькие чебуреки ушей и трудовой мозоль делали меня в глазах Дженни почти красавчиком! Но мне Дженни не нравилась, не говоря уже о том, что я был и остаюсь глубоко женатым человеком.
КИТАЙЦЫ 6. ДЖО
Возможно, руководствуясь моим описанием, читатель мог представить Джо этаким хитрым лентяем, делающим всё чужими руками, и допустил бы ошибку. Когда нужно, он заходил, нет, влетал в кухню и набирал там реактивную скорость, готовя несколько блюд одновременно. Свинина с луком, подброшенная им в китайской сковородке ещё не успевала вернуться на дно, а он уже вынимал из фритюрницы утиную спинку и мигом нарезал её на ровные полоски. Следует заметить, что блюдо, называемое в меню уткой, являлось на самом деле лишь утиной спинкой. Спинки поступали в ресторан уже абсолютно готовыми к жарке, а порция у Джо стоила очень не дёшево! Как сейчас помню его чёрно-белый листик меню и цену против утиных блюд с гарниром и под разными соусами – 23 ДМ!
Особенно любил Джо, когда его приглашали готовить на праздник какой-нибудь фирмы. Ему говорили, сколько людей будет за столом, и платили оптом за всё, скажем марок 500. Несколько часов и 500 марок в кармане! Быстрые деньги, к тому же наличные – голубая мечта предпринимателя! Джо набирал с собой сырое, предварительно нарезанное на мелкие кусочки мясо разных сортов, овощи, приправы и много ещё всякой всячины и давал там «по копоти», чаще всего один, совсем без помощников.
Частенько костяк этой, нанимавшей Джо на праздник предприятия, компании собирался через месячишко в субботу или в воскресенье у Джо в ресторане. Странно было наблюдать, как Джо панибратски похлопывает этих людей по спинам и плечам, изрекая редкостные сальности и грубости.
Однажды я осторожно поинтересовался у Джо на другой день после прихода старых клиентов, понимает ли он то, что им говорит?
– Конечно, – ответил Джо по-английски. – Но им это нравится!
Я лишь пожал плечами.
Немцы не любят бедных иностранцев, но у Джо в загашнике уже наверняка имелся миллиончик или два, они это чуяли нутром и чуть ли не раболепствовали перед ним. Как же, счастье-то какое, миллионер потрепал тебя по плечику!
Иногда, видя недовольство своих сотрудников, Джо выдавал философскую фразу:
– Why are you not happy? You have a job! (англ. Почему вы не рады? У вас же есть работа!)
Но работа эта не была полноценной, Джо не платил отпускных и больничных и не делал отчислений за сотрудников в пенсионный фонд. Так что работа эта была на самом деле неполноценной, не всамделишной, так сказать.
Свой третий ресторан в пяти минутах езды от центра города, назовём его условно Центральным, Джо, наконец, запустил на полную мощность и страшно им гордился. Отчего бы? Почему бы не гордиться нашим филиалом на севере Штутгарта и не тем, где работал Сэм?
Объясню. Тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло! Помещение, сравнительно недорого снятое Джо для третьего ресторана, прежде ни рестораном, ни кафе не являлось, следовательно, ему полагалось сначала пробить разрешение на устройство в данном помещении ресторана. Но вот беда – второй туалет в этом помещении никак не удавалось всунуть, а по немецким порядкам в питейном заведении или в ресторане должен был находиться и мужской, и женский туалет, а не один на всех!
Ресторан открыть не разрешили, но кухню для заказов на вынос и для доставки - пожалуйста, то есть Джо в Центральном не имел лишь столиков для посетителей, зато выручка без всяких столиков неуклонно росла и приближалась к размерам двух других.
Получилось, что в Центральном Джо лишался мороки с обслуживанием, но отнюдь не денег, а если стоять там, на кухне самому или взять расторопного парня, знакомого с компьютером, то можно даже обойтись без второго человека! Вот это навар!
ЖИЗНЬ МОЯ РЕСТОРАННАЯ. Часть 3
РАЗНОЕ
Я искал настоящую работу до знакомства с Джо и во время работы у него, но, честно говоря, даже не знал, где мог бы применить свой третьесортный немецкий и не богатырскую силу. Практически везде требовалось специальное образование. И всё же я спрашивал и искал дальше, остаться у Джо навсегда меня категорически не устраивало.
Ах да, я забыл упомянуть ещё пару ресторанных заместителей, поработавших у Джо ещё до Джуди и Питера с Дженни, самое время извлечь из памяти их имена.
Одним из них был Хайнц, немец лет около сорока. Как вскоре стало ясно из разговоров и, судя по его почти стопроцентной компетентности во всех хитростях и обязанностях телефонно- компьютерного работника, он работал у Джо прежде, до… позже выяснится чего. Хайнц работал резво, знал верхнюю часть города безупречно, словом, управлялся «на ять». Как-то раз, направляясь с заказом в сторону административного здания Порше, я был настигнут им чуть ли не на полпути к цели. Оказалось, что я то ли забыл бутылку кока-колы, то ли клиент заказал её чуть позже. Такой спринтерский заезд можно было смело назвать высшим пилотажем.
Однажды, в ожидании заказов мы перекуривали с Хайнцем у дверей ресторана. Я обратил его внимание на фигуристую красотку, прошедшую мимо, но он, к моему удивлению, не выказал к ней и малейшего интереса.
– Дело вкуса, – невнятно пробурчал он, пожав плечами.
– Уж не голубой ли он? – подумал я, но действительность оказалась ещё хуже.
Через пару дней Хайнц внезапно исчез, а вскоре в ресторане появились... искавшие его полицейские. Оказалось, что Хайнцу не нравились ни женщины, ни мужчины, зато были чрезвычайно милы его сердцу… дети! Поэтому он оказался в тюрьме прошлый раз, поэтому его искали и в этот. Чёрт побери, который раз уже я убеждался, что увидеть в человеке какие-то преступные склонности заранее очень трудно, разве что убийц, мне кажется, можно угадать, ощутив некий внутренний дискомфорт рядом сними, и стойкое желание куда-то уйти, исчезнуть!
Ещё арендовал ресторан иранец с семьёй. Ничего плохого о нём и его жене сказать не могу, опыт в ведении ресторана у них имелся, а вот 17-летняя его дочь, определённая к компьютеру в силу безупречного владения немецким и азами компьютера, огорчала меня частенько. Перепутать адрес, фамилию, или заказ клиента – было для неё не исключением, а правилом, выражаясь популярным слэнгом, как два пальца об асфальт! Её пофигизм просто не имел границ, по крайней мере, мне так казалось, пока... и моя дочь не достигла этого возраста.
Иранцы собирались в Америку, всё у них было уже на мази, они сидели фигурально и натурально на чемоданах, а рестораном занялись, чтобы как-то перекантоваться пока суд да дело.
Наконец, настал и их день отъезда.
На телефоне торчал ещё какое-то время вышеупомянутый грек, но он не являлся арендатором, а лишь нанятым работником. В каком порядке появлялись и исчезали мои временные начальники, сейчас я уже совершенно не в состоянии вспомнить, да и кому это интересно? По крайней мере, я познакомил тебя, дорогой читатель с каждым из них лично и даже с отдельными тараканами в их головах.
СЭМ 2
Однажды, уже несколько лет спустя, после моего ухода из ресторана, Сэм тоже к тому времени что-то там точил или шлифовал на заводе. Так вот, однажды Сэм вежливо напросился в гости. Оказалось, что в Тирасполе, где он и прежде охотился по женской части (ведь, владея румынским, он и в Молдавии чувствовал себя, как дома), наш герой познакомился с очень красивой девушкой Мариной. Она приехала к нему в гости, но здесь, в Германии практически нет каких-то чисто русских развлечений, по крайней мере, тогда не было, и он решил её развлечь визитом к русскому приятелю, так как и русский был её родным языком. Марина выглядела, как модель, её красотой восхитилась даже моя половина. Поели, попили, даже и попели, – я могу кое-как тренькать на гитаре, но примитивно, «для дома, для семьи». Сэм вышел на балкон покурить, а я её спрашиваю:
– Марина, Вы любите его? – она мне ответила хоть малость невпопад, зато наглядно, и вопросов больше не было:
– Вы же знаете, что там жить невозможно!
– Да, – думаю, – влип ты парень! – но молчу, конечно…
Потом, спустя пару месяцев, Сэм сообщает, что Марина скоро прилетает, и они хотят пожениться, что он де специально снял маленькую однокомнатную квартирку, всего в 25 километрах от Штутгарта, и даже успел настелить новое ковровое покрытие!
Что тебе сказать, дорогой мой читатель? Смотрю я на его счастливую физиономию и представляю себе эту шикарную, дорогую девочку в маленькой, дешёвой квартирке (прошу прощения, тут изумительно подходит сочное немецкое выражение «Am Arsch der Welt, буквально означающее «В жопе мира»).
Нет, пазл в моём представлении о продолжении румынского сюжета явно не складывался, или она, или квартирка эта, что-то друг с другом не гармонировало, или я в этой жизни – полный баран!
Она прилетела. Они провели незабываемую ночь любви, а утром… Марина попросила отвезти её в аэропорт.
Самое смешное, что после такого фокуса, она, спустя пару месяцев, снова писала ему, звонила, он ездил в Молдавию, бурная, импульсивная любовь продолжалась. А на обратном пути в Германию, летя в своей Ауди на крыльях любви по прекрасной новой румынской трассе, Сэм врезался в выросшего, будто из-под земли, деревенского коня. Слава богу, у Сэма имелась страховка ADAC plus. Именно благодаря этому «плюсу» его доставили первым классом в Германию и тут же оперировали.
С тех пор на всех таможнях рамки над Сэмом звенят во весь голос, потому что лобная кость у него теперь из нержавейки. Восстанавливался Сэм очень долго, его перевели на более лёгкую физически работу и вводили очень постепенно – по 3-4 часа, постепенно увеличивая время. Параллельно Сэм учился на техника.
Да, чуть не забыл, имелся в этой истории один маленький, но позитивный момент: его Ауди транспортировать в Германию не пришлось – нечего было транспортировать.
Владельцем отвязавшегося коня оказался нищий крестьянин-румын, возмещать убытки некому.
С Сэмом мы перезваниваемся до сих пор, хоть и не часто. Он живёт недалеко от нынешней моей работы и изредка приезжает на четверть часа поболтать. Сейчас он уже женат, нет, не на Марине, его жена из Болгарии. Он закончил заочно с большим трудом свою школу и сдал экзамены. В связи с получением диплома его повысили и перевели в бюро. Два года назад Сэм купил в рассрочку квартиру в высотке под Хайльброном. Жену его я видел: симпатичная, постарше Марины, но однозначно подходящая на роль жены гораздо больше, чем та вертихвостка.
КИТАЙЦЫ. ЛИН
Лин, приветливый молодой повар ушёл из ресторана в другой китайский ресторан. Там не занимались Food delivery (англ. доставка пищи), как называл это Джо, но ресторанчик находился в самом центре, как говорится, на проходняке, и у них и без доставки работы хватало.
Иногда, по выходным, хоть и редко, Лин по старой памяти заглядывал в WOK, но это происходило всё реже и реже. В центре было интереснее, чем в нашем районе, там кипела жизнь.
Однажды я спросил его:
– Почему ты ушёл, Лин? Там больше платят?
– Нет, так же.
– Может быть, работать надо меньше?
– Даже больше, но приятнее.
– Почему, Лин?
– В конце работы шеф, улыбаясь, всем пожимает руку и благодарит за работу.
Да, Лин был прав, Джо на подобное был не способен. Что ж глупо – потерял хорошего работника.
Бывало, и мы, водители, пытались высказывать ему своё несогласие, например, с тем, что вынуждены везти далеко дешёвый заказ. Тогда Джо стандартно отвечал:
– У меня сейчас такое положение, что мне легче потерять водителя, чем клиента.
Джо был всегда в положении, по крайней мере, если судить по его пузу.
ИТАЛЬЯНЦЫ 2
Прежде всего, несколько слов о Доменико. Он работал в ресторане почти так же долго, как и я, просто появлялся реже. Доменико ездил всегда на чистенькой, красной Хонде, женат был на немке и жил, как и я, рядышком. Наш итальянец до китайцев проработал много лет на одной фирме, поставляющей мебель для бюро. Сам шёл на склад, сам комплектовал заказ, сам грузил в маленький грузовичок и сам же эту мебель собирал. Работа абсолютно не нервная, ибо зависел он лишь от себя самого, работал аккуратно, и так до самого закрытия фирмы. Я и сейчас иногда встречаю его, степенно прогуливающимся в нашем районе. Приятный, воспитанный человек, с таким можно работать долго и спокойно, дай ему бог здоровья!
Однако главным персонажем этой главы является Лео и его история. Вот Лео – как раз такой итальянец, каким мы и представляем этот южный народ. Однажды я разговорился с ним как раз на тему южных народов. Конечно же, недостаток моего словарного запаса остро ощущался, и всё же мне удалось провести параллель между грузинами и итальянцами. Я изобразил ему несколько схематично грузина, отчасти по Лермонтову, отчасти понаслышке. Грузин у меня вышел смешной, книжный – горячий, гордый: сам в лохмотьях, а конь, сбруя и оружие – шикарные, просто вылитый Казбич!
– Это наши, – удовлетворённо заключил Лео.
Мы не виделись с ним несколько месяцев после того разговора о грузинах, а увидев меня, Лео потащил меня сразу к будке телефона-автомата. Лео похудел. Набирая номер, он несколько раз сбивался, пепел сыпался ему на белую форменную куртку, Лео выглядел буквально больным.
– Там надо по-русски, попроси к телефону Наташа! Я, мне… ну, там надо по-русски! – он так и сказал – Наташа, очевидно полагая, что её имя не склоняется, как и его собственное. Мы долго не могли дозвониться, наконец, на том конце ответил мужской голос.
– Её нет дома, а ты скажи этому итальянцу, пусть уже забирает её, наконец, и всё! – ответил мне, по-видимому, муж Натальи. Голос его был то ли обиженный, то ли недовольный, короче, ситуация просматривалась непростая.
Лео истерил, на глазах его появились слёзы, и сквозь рыдания он стал говорить мне, что немедленно поедет туда, прямо на машине, ему всё равно где, главное – чтобы с ней, что жене он уже всё сказал, и как будет, так и будет!
Полный бред нёс мой приятель, Лео! Я представил его там, в России, безъязыкого и беспомощного среди ментов, рэкетиров и прочих бандюков, и мне стало страшно. А ещё почему-то привиделась финальная сцена «Золотого телёнка», только вместо Юрского румынские пограничники издевались над Лео.
Да, налицо все признаки уже хорошо знакомого мне заболевания – любовь к русской женщине. Я знаю, сам болел. Фаза острая: жар, озноб, бред. Больной не операбелен, рекомендуется консервативное лечение – семейные дрязги, материальные трудности, постепенное старение. Ближайшие прогнозы – мёртвому припарки.
– Ша! Уже никто, никуда не идёт, тем более, на Мерсе S-класса! – воскликнул я.
Да ладно, хорош меня уличать! Конечно же, на этом чёртовом немецком ТАК КРАСИВО выразиться я бы не смог, но я старался!
– Ты пойми, Лео, ты состоятелен, но не очень богат, не сильно молод, и хотя лет 20 назад ты был о-го-го, (я видел фото!), сегодня всё выглядит немножко иначе. Вся твоя сверхпривлекательность для твоей, да пока даже и не твоей, Наташи – это Германия! Там, в России, – ты никто, не стоишь ничего, да ты даже представить себе не можешь сказочность нашего положения, особенно в глубинке – рабовладельческий строй и пещерные отношения. Короче, сиди тут, не дёргайся, вытаскивай её сюда… – так приблизительно звучал мой монолог.
Лео малость успокоился и рассказал мне, что Наташа приезжала сюда в прошлом году и подрабатывала у него на кухне. Немецким она владеет довольно сносно, по крайней мере, его хватило для их сближения. (Ах, вот откуда такая нелюбовь жены Лео к русским!). А теперь он без неё не хочет, не может и не будет!
Что тебе сказать, любезный читатель? Очень хочется закончить эту итальянскую часть моей истории традиционной русской присказкой, про питие мёда пива и т.д., но я расскажу, как было на самом деле.
Лео своего добился, вот только, какой ценой! Мне не ведома судьба бывшего мужа Натальи, скорее всего он вынужден был удовольствоваться некой отступной суммой от Лео, а может быть не получил и этого, не знаю. Дочерей Лео я не видел уже и до этих последних событий несколько лет, а жена Лео не перенесла предательство мужа и сгорела за считанные недели. Последний раз я видел пиццерию Лео открытой сразу после похорон его жены. За выносным столиком виновато сидел Лео, а напротив с нескрываемой ненавистью взирала на него… да не может быть! Как такое возможно?! Она же умерла!
Через несколько секунд я, наконец, понял! Напротив Лео сидела сестра его умершей жены, похоже, младшая. Бог ты мой, как же они были похожи!
Вскоре Лео переехал с Наташей в Мюнхен, наверное, это было правильное решение. Они не могли бы быть счастливы в Штутгарте.
Я добавлю уже не о них, просто вспомнилось собственное двуустише:
Потому что в исполненном виде
все мечты - дохлый бык на корриде!
ДРУГАЯ РАБОТА
Я искал другую работу, и всё же, должен признаться, не столь уж активно. Дело в том, что, прожив в общежитии почти два года, я познакомился с многими людьми из нашей волны эмиграции. Среди них встречались представители самых разных профессий, возрастов и активности. С некоторыми из них мы хорошо сочетались характерами и увлечениями, я и сейчас дружу с двумя из них и ещё с несколькими периодически вижусь случайно или специально.
Так вот, с самого момента переезда из общежития на съёмную квартиру, меня преследовала уверенность, предчувствие, или знание – не имею понятия, как это правильно сформулировать, – что, по крайней мере, один из них рано или поздно предложит мне партнёрство или работу.
Шли месяцы, годы, я перепробовал многое, начал работать у Джо, уже проработал у него больше двух лет, а пророчество моё, ведя себя достаточно нахально, всё не сбывалось!
Наконец, решив, что дальше ждать нельзя, я предпринял решительный шаг: выложил из своего кармана 1200 марок, и пошёл, без отрыва от работы в ресторане, на курсы подготовки к сдаче экзамена на таксиста. Пожилой голландец, владелец курсов, уверял, что рано или поздно выпускники его курсов экзамен сдавали все. Однако, практически уже завершив курсы, (две-три последних недели мы, будто погрузившись в детство, лишь раскрашивали улицы в разные цвета), я понял, что до экзамена мне всё ещё как до луны!
Сколько же всякого дерьма должен был не только держать в голове, но и безошибочно описать на экзамене немецкий таксист!
Назову лишь некоторую часть требуемого: все остановки всех трамваев и автобусов, абсолютно все административные службы, все больницы, театры и кинотеатры, рестораны, все крупные фирмы и много ещё чего. Причём, полагалось не просто знать их точный адрес, но и описать самый рациональный путь, соединяющий две указанные в билете точки, включая все улочки, переулки, площади и просто безымянные дороги, имеющие лишь некий номер.
Я уже намеревался тупо зубрить примеры билетов, рассчитывая, что когда-нибудь один из них попадётся, как сбылось моё предсказание – меня позвал на работу один из наших, более молодой, оборотистый и решительный, чем я. Плюнув на выброшенные деньги (теряли больше иногда), я пошёл работать с одним из наших эмигрантов, вернее на него.
Предсказания в принципе имеют обыкновения сбываться, вот только всегда в каком-то издевательском, неправильном виде, будто насмешка, но… – извините, но окончание данной фразы является бессовестным плагиатом, и оправдывает меня лишь одно: понятия не имею, у кого я эти слова спёр – …это уже совсем иная история. Может быть, я расскажу когда-нибудь и о ней, не знаю.
Пока не хочется.
ПРОМЕЖУТОЧНОЕ ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ
Здание, небольшой частью которого являлся северный филиал ресторана, вскоре должно было встать на основательнейший капитальный ремонт с перепланировкой. Джо это не устраивало, и он расторг договор о найме помещения. Меня к тому времени в ресторане уже не было, но через бывших коллег до меня дошли некоторые подробности. Джо вскоре продал и два оставшихся филиала и уехал в то ли Гонконг, то ли в Тайвань. Очевидно, волжебный запах золотого дождя там был на тот момент ощутимей.
Джуди получила законную прописку в Германии, а разведясь с Джо, обрела ещё и квартиру, в которой они прежде жили вместе. Джуди я больше не видел, но говорят, она работала какое-то время в заведении типа Макдональдса.
Питер осуществил свою голубую мечту, купив старенький, но жутко мощный пожиратель бензина и пространства с желанной трёхсторонней звездой на капоте и дверью другого цвета. На Даймлере и уехал он с Дженни обратно в Англию.
Сэм не так давно забегал ко мне на работу, и мы вспоминали с ним свой китайский период жизни.
– Помнишь, как смешно выглядел влюблённый Джо, как он буквально танцевал вокруг Джуди, подбираясь к ней всё ближе и ближе?! – сказал я со смехом Сэму.
– Конечно, помню! – ответил Сэм, довольно улыбаясь, – только вот так получилось (и это строго между нами), что первым подобрался к ней я! Она великолепно делала…
– Ах ты, скотина! Оторвал лакомый кусочек за спиной у шефа! – возмутился я.
– Да ты, никак завидуешь?! – поддел меня Сэм.
– Я? Да, нет, я… – и мы одновременно захохотали.
P.S.
Не могу похвастаться тем, что за время работы у Джо я хоть немного выучил китайский, разве что пару слов. К числу их принадлежит и стандартное приветствие:
- Нии хау мааа? (Как дела?)
- Хау (хорошо) или мехау (плохо).
Однажды я отдыхал в Испании и, гуляя по набережной, набрёл на китайский ресторанчик. Китаянка средних лет усердно драила окна этого пряничного домика. И вы думаете, я мог ПРОСТО взять и пройти мимо?! А в жизни!
- Нии хау мааа? - поинтересовался я у китаянки, совершенно не подумав о последствиях!..
Помните такую философскую хохму? Нудным человеком называется человек, который на вопрос "Как твои дела" начинает рассказывать, как его дела!
Китаянка оказалась "нудной". Она начала жаловаться мне на то, что ресторан находится на краю променада, посетителей мало, а пыль тут скапливается буквально за секунды, налоги велики, да вы и сами догадываетесь, о чём могла речь в этом монологе.
Вот и я догадался, хотя на самом деле не понял ни словечка. Ну, не силён я в китайском!
Я с трудом выловил в коктейле плавающих в мозгу отрывочных знаний полтора английских слова:
- I don't understand! - и поплёлся в свой отель, в коварное рабство "all inclusive", бороться с и так уже едва угадывавшейся талией. По дороге я снова вспомнил китаянку и подумал:
- Интересно, а что было бы, ответь она по-испански?
- Что? Что? - да то же самое, полиглотище! - нежно ответил мне внутренний голос. Я не удостоил его ответом.
ЖИЗНЬ МОЯ РЕСТОРАННАЯ. Часть 4
ФРАУ ГЛЮК
Да, конечно же, работа водителя в китайском ресторане не могла тешить моё самолюбие, но сколько же она давала пищи для наблюдателя!
Я уж думал, что уже закончил эту серию, но вот, вспомнился ещё один эпизод из моей ресторанной жизни про одну клиентку, и я снова с вами. Нет, нам ещё не пора расставаться!
Also, Frau Gluek. (Итак, госпожа Глюк.)
Кстати, эта фамилия, это слово, столь часто употребимое нами в чатах, и означающее в привычном для нас смысле очередной, порой, смешной взбрык интернета, на самом деле имеет совсем иное значение.
Gluek по-немецки — счастье.
Госпожа Глюк делала заказы не часто, но уж если заказывала, то обильно, дорого и довольно поздно. Тем не менее, я охотно вёз ей очередной заказ, ибо ещё одним непременным свойством этой дамы была щедрость. Её изрядные чаевые вполне компенсировали поздний, последний заказ, с которым я уезжал не редко уже после одиннадцати.
Нет, фрау Глюк не была толстухой-обжорой, напротив - миниатюрной, изящной женщиной, весьма и весьма привлекательной женщиной, хоть возраст уже явно подкрадывался к сорока. Обильный заказ объяснялся тем, что фрау Глюк ждала его не одна, а с мужчиной.
Когда я приехал, стол в предвкушении горячего, уж блистал белым и серебристым, а бутылка красного вина полупуста. Запах горячей пищи смешивался с ароматом желания, предвкушения, сексуальность буквально разливалась в воздухе большой комнаты, освещённой лишь тремя свечами, стоящими на столе.
Нет, они явно не были супругами. Супружество, несмотря на многие плюсы, не может воссоздать подобную атмосферу, хотело бы, порой разыгрывает его, пытается имитировать, но...
Признаюсь, я даже позавидовал им в этот вечер, и всю дорогу до дома пара стояла у меня перед глазами. Ах да, пара! Я ведь ничего не сказал о мужчине, да что мне до него с моей традиционной ориентацией?! Мужик лет 45-и, крепко сбитый, среднего, даже чуть меньше среднего роста, загорелый, холёный, в чёрном костюме, который вскоре будет брошен, возможно, что и мимо стула..
.
Рассчитавшись по счёту, он почти достал ещё одну красненькую, вопросительно глянув на подружку. Она ответила долгим, выразительным кивком с опусканием век, будто отвечала «да» на нечто значительно большее, и я получил червонец — шикарные чаевые или жалкую компенсацию уходящему третьему.
Дома я намеренно громко укладывался в постель, жена конечно же, заворочалась в полусне, и у меня как бы появилось право нарушить её сон. Прости, дорогая, но... я не уверен, что был именно с тобой этим поздним вечером, хоть и был!
Следующий заказ фрау Глюк последовал месяца через два - три. К моему удивлению, заказала она всего лишь панированные в картофельной муке и жареные во фритюре крылышки — блюдо очень вкусное, но, как бы это сказать, для затравки. В качестве основного блюда лично меня бы эти 4 крылышка никак не устроили, лишь раздразнили.
Хозяйка встретила меня, как старого знакомого, но была одна, без макияжа и в обыденной одежде. Тем не менее, она оставалась привлекательной женщиной, а это умеют далеко не все без "боевой окраски", но что-то мешало, я не мог даже восстановить в памяти то настроение, которое витало в комнате ещё совсем недавно. Похоже, у фрау Глюк были какие-то неприятности.
С другой стороны, какое мне дело до этого? Ну, да, приятная женщина, щедрые чаевые, обмен несколькими любезностями по ходу обслуживания, но она клиентка, я — всего лишь шофёр ресторана, никакие узы нас не связывали, я видел её за всё время знакомства не более десяти минут, однако женщине захотелось поговорить, поделиться, такое бывает. Что ж, у меня было время.
И КАРАСИВЫЕ, И НЕ БЕДНЫЕ, А ТУДА ЖЕ...
Несколько фраз прозвучали как бы для разгона, а потом её, вдруг, будто прорвало.
- У меня всё есть — рассказывала она, - я не бедна, хороша собой, не обижена мужским вниманием, Вы видели рядом со мной, кажется, двоих мужчин, (признаться, я думал, что это один и тот же, однако не суть важно), но я смертельно напугана! Вот уже несколько месяцев подряд один за другим умирают мои близкие и далёкие родственники! Причины, вроде бы, самые разные — болезни, несчастные случаи, какие-то неправдоподобные диагнозы. Смерть буквально выкашивает наш род, я чувствую себя, будто в атакующем строю, из которого, словно зубы, выбивают одного за другим рядом стоящих, я всё время думаю, что буду следующей!
- Очень похоже на родовое проклятье — подумал я, но ничего не сказал. Да от меня этого и не требовалось. Женщина выговорилась, выплакалась, и немного успокоилась.
- Простите, что нагружаю Вас своими проблемами, Вам, наверное, давно пора? – спросила она, спрятак платочек.
- Да, пожалуй. Извините, что ничем не могу помочь Вам! - пробормотал я, но она лишь чуть махнула рукой.
Возможно, фрау Глюк ещё заказывала у нас еду, но мне у неё бывать больше не доводилось.
- Да — подумал я, как же осторожно нужно завидовать! Впрочем, лучше и вовсе этого не делать. Больше шансов сберечь здоровье и себе, и объекту зависти!
ЖИЗНЬ МОЯ РЕСТОРАННАЯ. Часть 5 (финал)
БЕЗ ЛЕО НЕТ ФИНАЛА!
С тех пор, как я работал в ресторане, прошло уже 16 лет, но мне всё ещё хотелось узнать, как сложилась жизнь у старого моего знакомого итальянца, Лео, про которого я рассказывал, помнишь, читатель? У него было двое дочерей взрослых. Как прижился во Франкфурте? Как выглядят его отношения с этой русской, Людмилой или Наташей, забыл уже. Ведь с ума Лео сходил, как желал заполучить её в полное своё владение! Нет, не для флирта короткого, не в постель на одну ночь, а для жизни долгой!
Так вот, без Лео, без точки на его истории не получалось закончить и мой рассказ.
Первую жену – мать своих дочерей Лео похоронил в Штутгарте – не смогла она его отпустить! Вот, говорят, мол, что уж, насильно мил не будешь! Отпустила бы его с миром, да и жила бы себе дальше…
Она бы, может, и хотела его отпустить - не смогла. Труднее всего отпускать то, что считаем своим, законным, незыблемым и неразменным!
Нет, ты подумай, читатель, что получается: тут ведь разговор уже не только про Лео этого, кобелино итальяно, речь о жизни и смерти.
Можешь ты принять, что неизбежно, необходимо принять? В состоянии ты отпустить, отдать то, что тебе уже не принадлежит? – Тогда живи и здравствуй, радуйся жизни, пытайся что-то строить на пепелище, на том, что вчера было местом благополучия и счастья, а сегодня – полный ноль.
Так ведь нет, не ноль! Есть опыт! Другим, что действительно с нуля начинают, вроде бы проще – завалы не надо разбирать на пепелище, к нищете снова привыкать, а ты сильный. Всё уже пройдено, ты знаешь, с чего начинать, где опасаться протечки, а где - утруски, что - почём, да откуда берётся и куда девается. За одного битого – двух не битых дают!
Что, думаешь, я тут болтаю, типа ля-ля – три рубля? А нетушки! Всё по-взрослому! Я видел, как люди с потерями боролись, сам терял, и семья рушилась, и без копейки сидел, а рассЫпалось, поломалось, как ни странно, когда уже достаток в дом робко постучался.
Но не зря говорят, что самые трудные испытания – это вода, огонь, а особенно - медные трубы. Пока бедность давила, как-то тянули, а когда уж заблестели трубы, когда медь зазвенела, вот тогда мы и не выдержали. Я, конечно, не про итальянцев, я уж на свою историю соскочил, но подумалось: а может, и у них было так же? Пока девчонок поднимали, пока болели, маленькие были, потом школа, то, сё, хватило ещё взаимного притяжения. А потом, спокойнее, вроде всё, по-накатанному пошло, расслабились, выдохнули, вот и треснула семья по швам…
Однажды ездил я с женой во Франкфурт. Тут из Штутгарта, когда без пробок, чуть ли не полтора часа на машине. Это мы к дочке младшей, учится она там. Пошли мы втроём покушать. Сунулись в один ресторанчик, другой, в итоге решили поесть у итальянцев. Пицца оказалась вкусной, основа тоненькая, тесто лёгкое, только итальянцы такую готовят, даже не заметили, как смолотили свои порции, впрочем, нет, вру! Дочке помочь пришлось, ну да это легко, я люблю покушать!
Рассчитались, добавили, как положено в Германии что-то около десяти процентов, человек остался доволен. Тогда я его и спросил:
- А что, знаете своего коллегу из Штутгарта, Лео? Он, вроде, сюда несколько лет назад с русской женой переехал. Может, знакомы с ним?
- Это такой-то что ли? - и фамилию называет. – А я, как назло, забыл фамилию! Так вопрос и остался открытым. Жаль.
Но пока мы из ресторана не ушли, я тебе скажу, просто, чтобы не забыть: я где-то читал глупость несусветную, будто в Германии чаевые включены в стоимость заказа. Это, дружок, лажа! Чаевые от тебя ждут. Нет, с лестницы другой раз не спустят, коли другой раз придёшь, но хоть в какой-то мелочи, а покажут: - Ты – жадина, я тебя не люблю!
Идея, расспросить, узнать у кого-нибудь про Лео, тем не менее, не оставляла меня, а друг, кто что слышал?
Сначала зашёл я в тот ресторан, что раньше Лео и его жене покойной принадлежал. Сидит весьма пожилой сухощавый итальянец, собака такая же пожилая, по крайней мере по собачьим по понятиям под столом отдыхает, клиентов нет, сиеста потому что. Поговорили о всяком разном, вернее, я говорил, а он лишь коротко, нехотя отвечал. Оказалось, что дочка его с дочерьми Лео, знакома была, с гимназии ещё. Ага! Уже хоть что-то!
- Может, передадите номер моего мобильника одной из его дочерей? Они наверняка должны меня помнить.
- Хорошо, пишИте! – говорит. Хоть без особой охоты взял он номер, а вдруг что и получится? Я там не редко бываю – то в Aldi, то на почту, то в химчистку.
Пару раз заглянул к нему. Тот сказал, что дочка сестёр не встречала. Другой раз вспомнил, что младшая из них ещё года полтора назад с колясочкой ходила, а после – никого, и бумажку с телефончиком моим обратно суёт. Да, заглохло дело.
ПОХОТЛИВЫЙ ИНВАЛИД или РУССКИЕ - ОНИ КЛАССНЫЕ!
А потом встретил мужичка одного, он там в этом торговом центре, где Лео ресторан имел, ошивается часто, живёт в высотке рядом. Странный мужичок, целыми днями там и торчит. Морда одутловатая, трапециевидная, широкая часть стремится к плечам. Одет непонятно во что, весь какой-то мешковатый, несчастный, брит под ноль. Тут постоит, там посидит, говорит, что на инвалидности. Я пока жену из магазина ждал, парой слов с ним перекинулся. Рассказал, что женился когда-то на симпатичной русской, уж не знаю, как он на неё вышел, но вышел на свою голову. Жаловался, что обобрала его до нитки и концы в воду.
Самое смешное – это резюме из разговора о его русской жене!
- Может, знаешь симпатичную бабёнку какую? – спрашивает меня этот инвалид.
Ты подумай, кинула его, он и заболел наверняка от этого, а туда же, мать твою за ногу! Подай ему смазливую русскую!
- А каким боком ты-то для неё, для этой симпатичной, сам интересен? Может, считаешь себя красавцем?
- Нет.
- Или бабки у тебя водятся? – спрашиваю.
- Так я же сказал - пенсия по инвалидности!
- Так о какой бабе мы с тобой говорим?! Чем ты её охмурять собираешься? Кстати, ты не думай, что я сводник, или контору по этому делу имею! Это я так, в порядке информации и ликбеза!
- Понял уже! – сказал мужичок.
Помолчали. Инвалид скрутил себе сигаретку, задымил…
- А ты про Лео что-нибудь знаешь? – спрашиваю, - тебя ведь должна эта тема интересовать, он тоже на русской женат!
- Кое-что слышал.
-?
- Я с полгода назад тут Бэлу, старшую его дочку встретил.
- Да ты что! Ну-ну, и что же Бэла рассказывает? Кстати, чего бы к ней не подкатился? Бэла симпатичная, очень даже, картинка, а не девочка!
- Куда мне! Это ж БЭЛА!
- Ну да, а к симпатичной русской какой-нибудь можно, да? Кстати, а чего тебя русские так зацепили? – подначиваю я его. Мало тебе жены бывшей? Почему опять русская у тебя на уме?
- Русские классные! – с дымом и затаённой тоской выдохнул лысый инвалид. (Извини, читатель, что влезаю, но до чего же он, зараза, прав! Ещё какие классные!)
Неожиданно он добавил: - развелись они. Лео, вроде, в Хайльброн переехал.
- Вот те раз! Значит, своего счастья на чужом несчастье таки… Да, жалко! Ушёл он, значит, опять ушёл? – сказал я, вспомнив, как звонил по поручению Лео, как попал на какого-то мужчину, вроде мужа этой женщины. Значит, и та семья вдребезги…
Но тут инвалид, будто читая мои мысли, объяснил: - Это ОНА от Лео ушла, не он, а она. Три или четыре года, кажись, пожили они вместе, она получила паспорт немецкий, бессрочную визу, и развелась с ним.
КАК ЖЕ БУДЕТ ДАЛЬШЕ?
- Вот как? И что же она теперь делать будет?
- А ты за неё, суку, не волнуйся! Язык она неплохо знала, бывшего мужа вызвала, и открыла с ним пиццерию, спасибо Лео, её всему обучил, показал…
Жена подкатила коляску с продуктами и камушками для кошачьего туалета, и мы уехали.
Долго не шёл у меня из головы Лео, а ещё больше – тот «мужчина» из России, что ждал, пока его жена в постели с Лео заработает денег и право на жизнь в Германии… Нет, не думаю, что со старым мужем всё наладится. Там он, небось, ходил с обиженным видом, что завод закрыли, или зарплату не дают, а тут, в Германии – тут всё другое! Тут надо забыть, кем ты был, как ты считаешь, как по-твоему следовало бы правильно… Тут пахать надо, и каждый день, каждый час учиться! Учиться чужому языку, учиться улыбаться, учиться жить только по законам, не рассчитывая, что как-нибудь проканает, тут не заметят, а там забашляем, учиться правильно сортировать мусор и выбрасывать туда, куда можно, и тогда, когда разрешено, учиться разбираться с ворохом официальных писем, хоть ты, вроде, никому ничего не писал и не спрашивал, учиться делать то, за что платят деньги.
Никому не интересно, кем ты был, важно лишь то, что ты можешь. Причём, учиться этому мужику надо будет у своей жены, которая раньше ему в рот заглядывала, которая тут с этим итальянцем…
Нет, не верю я в их будущее. Он ведь всё такой же, да только она уже другая, всё другое и по-другому…
Несколько часов пытался я найти в интернете Лео, но безуспешно. Наверняка он где-то снова пиццерию открыл, да только как назвал? Иногда можно на странице ресторана узнать имя владельца, но я не знал, в каком ресторане искать? В каком городе? Да и что нового я бы от него услышал? Нет, без толку это всё, история Лео для меня завершилась.
Одно хорошо – теперь и на ресторанной моей истории можно, наконец, с чистой совестью ставить точку, вот эту (.)