Ночь на дворе…
Разве может человек радоваться тому, что он слеп или глух, хотя бы даже на один глаз или одно ухо. А я, представьте себе, с некоторых пор радуюсь, что глуха на одно ухо (в детстве – осложнение после кори). Читатель справедливо может назвать меня ненормальной, но после того, как узнает причину этой глупой радости, он меня поймет.
Я уже сорок лет как живу в городе. Деревенская тишина и покой остались в далеком детстве, а городской шум уже давно впитался во все поры организма, да так, что я его практически уже не слышу. Но смена политического строя в стране, некоторый залихватский беспредел новых веяний изменили даже привычный городской шум, да так, что впору вновь сбежать в деревенские тишину и уют…
Рядом с моим домом, как раз напротив моих окон, на берегу Иртыша вот уже около четырех лет идет стройка двух высотных зданий и большого супермаркета возле них. Все эти годы жильцы соседних со стройкой домов потеряли покой и сон. Такого грохота, воя, стука, скрежета мне слышать еще не доводилось. Причем круглые сутки. Зычные крики рабочих дополняют весь этот, превышающий децибельную норму, ор. А монотонность работы часто скрашивается музыкальными произведениями, доносившиеся длинными тоскливыми ночами со стройки вперемешку со строительным шумом. Эта радость, видимо, для рабочего люда, веселее, как-никак! Особенно, когда на всю округу раздается визгливый голос Преснякова-младшего. А о том, что после того, как забивали сваи под строительство домов, от чего наш дом сотрясался, как при взрывах, многим жильцам пришлось делать капитальный ремонт, так как с потолков вываливались куски штукатурки, в стенах появлялись крупные трещины, отпадала плитка, я уже не говорю. Не говорю и о том, что крыльцо нашего подъезда, после уханья свай, стало уходить под землю, и все наши старания укрепить его ни к чему не приводят. Не говорю о том, что угрожающе расширился тепловой шов (снова же – нашего подъезда!), о чем мы тоже (кроме всех других бед – протекания крыши и труб в подвале, капитального ремонта т.д.) писали во все инстанции и стучались к нашим доблестным депутатам в дверь – дескать, помогите! Увы! Жильцы, как могут, справляются с этими серьезными проблемами сами.
Вторая беда, от которой тоже часто не спит наш бедный дом – это ночные гулянья бомжовской братии. Дешевый спирт в киоске нашего дома привлекает сюда разношерстный люд: бомжей, алкоголиков, ночных бабочек… Почему-то тут же его распивают, видимо, не хватает терпения донести драгоценную жидкость до своих мест обитания. И, как правило, эти гулянки не обходятся без соответствующего гомона и гвалта. Ругань, гогот веселых девиц, жуткие драки с криками, стонами, плачем – все эти «увеселения» могут продолжаться ночи напролет, особенно в теплое время года (хотя эту лихую компанию и зимние холода не останавливают). А потом под окнами начинают раздаваться бодрые крики подвыпивших (уже более благородных пациентов нашего двора) завсегдатаев ночного кафе. Эти дерутся реже, но веселятся куда как активнее: с песнями, визгом, хохотом, топотом (топот, скорее всего, результат игривых догонялок кокетливых девиц и их ухажеров)…
И третья, новая наша беда – это крики запоздалых жильцов. То есть с новыми веяниями во многих домах подъездные двери запираются на различного рода замки. Либо не у всех есть ключи от этих замков, либо безалаберные жильцы их теряют, но крики о том, чтобы отворили двери, могут продолжаться в течение всей ночи. Как-то долго на улице кричал ребенок, лет десяти, звал каких-то Гулю и дядю Вилена, чтобы они открыли ему дверь. Я, зайдясь от жалости, вышла на балкон и спросила мальчика, что произошло, предложив ему переночевать у меня, а утром решить его проблему.
- Я не мальчик, я девочка, - ответило это создание, - никуда я не пойду, буду звать Гулю.
- А сколько же тебе лет, что ты поздней ночью не можешь попасть домой?
- Четырнадцать!!! Я поздно вернулась, а дверь закрыта.
- Но ведь ты мешаешь спать всему дому своим криком, - пыталась я её пристыдить, удивляясь здоровому сну Гули и дяди Вилена.
Слушать она меня не стала и снова начала звать Гулю. Я пожурила её за легкомыслие, еще раз пригласила к себе, и, услышав отказ, попыталась заснуть. Но эта моя соседка орала всю ночь, потом под утро села на крышку люка и подняла такой рёв, что я снова не выдержала и второй раз пригласила её к себе. Она меня послала… Девочка выла до семи утра, затем все стихло. Потом эта наша знакомая еще не раз устраивала ночами концерты, точно такие же, как в ту ночь, но я уже не стремилась принять участия в её проблеме…
И довершают эту картины рокеры: рёв их мотоциклов перекрывает все остальные шумы ночного города. И, правда, реже, более нервные люди, и без того страдающие бессонницей, слышат ночами самую настоящую стрельбу из самого настоящего боевого оружия…
Головная боль от всего этого стала нормой для измученного от бессонницы организма. Сердечные спазмы – тоже. Недавно я в свой отпуск съездила к родным деревню. Ночью, когда я легла спать, меня удивила тишина – звенящая, чистая. И вдруг я услышала шум в голове. Оказывается, у меня шумит в голове, а я никогда этого в городе не ощущала…
2004 г.