- Присаживайся, Марк.
Капитан подвинул гостю стул, а второй пилот налил бокал виски.
- Ты, наверное, принес нам хорошие известия? Надеюсь, наша миссия в «гостеприимном» ЧАД и Камеруне закончена? Пора домой, в Киншасу, на базу постоянной дислокации?
ООНовец стушевался:
- Нет, сэр. Я хотел предупредить вас, что в Нджамене продолжают свозить на территорию аэропорта оставшихся в стране сотрудников миссии ООН. По всем подсчетам их будет еще примерно десятка три – четыре. Так что если не сегодня, то завтра вам придется лететь по знакомому маршруту третий раз.
За столом секунд на пять-семь установилась полная тишина. Потом возмущенно и эмоционально летчики заговорили все вместе. Основная мысль у них, впрочем, звучала только одна: для подобных спецопераций целесообразно задействовать борт военно-транспортной авиации, хотя бы того же французского контингента. Ведь для его безопасности в аэропорту, наверняка, выставят надежную охрану. Соответственно, риск захвата самолета или еще хуже, уничтожения борта, будет минимизирован.
- Командир, тебе давно пора позвонить в Москву, доложить о наших «приключениях» последних дней. Все же начальству видней, надо нам дальше продолжать участвовать в подобных «играх» или необходимо вовремя остановиться?
Бортрадист, практически, не пил, а потому анализировал ситуацию адекватно, трезво и здраво:
- Марк, я понял планы твоего начальства в Нью-Йорке по использованию нашего борта. Тем не менее, со своей стороны считаю проведение еще одного полета в складывающейся обстановке на территории Нджамены абсолютно нецелесообразным. Сейчас сделаю звонок в Москву, Генеральному директору нашей авиа кампании.
Разговор по телефону был недолгим. Естественно, шеф смотрел по ТВ новости, видел, что в начале февраля творилось в Нджамене. Правда, присутствие одного из своих бортов в эпицентре горячих событий, и участие в эвакуации ООНовского персонала стало для него полной неожиданностью.
- Полеты на Нджамену прекратить, возвращаться на базу в Киншасе, - принял решение Генеральный.
- Вот так, мой добрый друг, - слегка фамильярно обратился капитан к Марку. – Наша миссия в этих краях закончена, мы будем готовиться к перелету обратно в Конго.
- Вы не имеете права согласно контрактным обязательствам с ООН отказываться от выполнения полетов, даже связанных с некоторым риском! - немедленно взвился ООНовец. – Я немедленно напишу в Нью-Йорк рапорт о нежелании экипажа совершать рейс на Нджамену. Как минимум, ваша компания потеряет большие деньги на штрафных санкциях. Как максимум, с вами просто расторгнут контракт.
Марк вызывающе смотрел на командира, в надежде, что сумеет сначала запугать его, а потом убедить еще раз слетать в Чад.
- Мон ами, трупам деньги не нужны, - твердо вымолвил Алекс. – Твое полное право составлять и рассылать депеши о нашем «плохом поведении». Но сейчас я действую только исходя из соображений безопасности и конкретных указаний, полученных мною от непосредственного руководства в Москве.
Все присутствующие за столом, не смотря на слабое знание английского языка, уловили суть разговора, выразив несколькими репликами поддержку капитану.
«Хватит геройствовать и ходить по лезвию ножа, - читалось на лицах членов экипажа. – Мы хотим живыми - здоровыми вернуться домой, а не сгинуть навсегда в африканской клоаке, разгребая бесконечное дерьмо аборигенов».
Вполне логичное желание зрелых людей, знающих цену себе и полетам на грани фола.
На фото: Действительно, проблем-то – прилетят бравые французские «маринз» на боевых вертолетах, оцепят аэродром Нджамены по периметру, дадут прикурить наглым черным мордам, а гражданские ООНовцы спокойно эвакуируются в это время. Зачем рисковать беззащитным «Ильей»? Наивные вопросы без ответов….