Юбилей догнал и накрыл цветами предсказуемо и неотвратимо. Небольшое застолье по случаю «двух пятёрок». Я вовсе не планировал праздновать эту дату, но дети, внук, родственники и друзья собрались. И как в песне: "... ни спрятаться, ни скрыться". Под грузом прожитых лет и увесистой медали с двумя пятерками, которой наградили друзья, сижу в кругу близких за праздничным столом.
Супруга, как всегда, рядом. Довольная, что всё замечательно, и жаркое не подгорело, поёт вместе со всеми. Я же, менее разгорячённый, больше смотрю, слушаю и запоминаю, так как второго похожего случая придётся ждать ещё, как минимум, пятьдесят пять лет, а отчитываться всё равно придётся.
Наверное, из-за того, что волнение в начале вечера цепко держало в своих объятиях, чувствовал себя самым трезвым в компании, не считая внука. Вспомнил давнюю рыбалку, когда выпал из общего настроя: уставшие и быстро захмелевшие мои товарищи спали сном младенца зимой в палатке на берегу то ли Малого, то ли Большого Зеленца на Ладоге, а я, воздержавшийся, всю ночь заправлял "шмели" и оттаскивал от горелок тянущиеся к теплу ноги товарищей.
То ли светящийся от сказанных обо мне слов, то ли просто лоснящийся от оказанного внимания, проживаю и переживаю свой праздник. Уже и посмеялись и попели. Кое-кто и поплакал от избытка чувств. Уставший внук ближе к вечеру ясно и прозрачно сформулировал вслух то, о чём я думал, но не хотел признаться: «Почему день рождения продолжается так долго!?»
Чтобы меня растормошить, друзья спросили, как я с супругой познакомился. Пока собирался с мыслями, моя вторая половина всё и рассказала с бухгалтерской дотошностью. Что много лет назад – день в день, встретила задумчивого симпатичного четверокурсника на танцах в военно-морском училище. Познакомилась. Накануне у меня был день рождения, и потому я пребывал в депрессии… Изумлённый чёткостью и объективностью данных супругой оценок – до сего момента мне казалось, что об этом только я знаю, тихо молчал.
Пользуясь тем, что компания ненадолго отвлеклась, супруга ко мне, уже немного расслабившемуся и не ожидавшему нового подвоха, вдруг придвинулась и, прямо - глаза в глаза, тихо, но очень значительно произнесла: «А помнишь, как мы гуляли у Александро-Невской лавры и ты, немного погодя, сказал, что тебе куда-то срочно надо и уехал? А?!»
Её: «А?!» - произвело на меня куда большее впечатление, чем всё ранее сказанное.
Душевно поперхнувшись тем, что женщина, с которой я, рука об руку, ровно тридцать три года, напомнила эпизод, когда мы только-только начинали наши отношения, я стал лихорадочно вспоминать. Помню воскресный день. Ленинград. Зябко и сыро. Снег вокруг. На памятниках и фамильных склепах кладбища тоже. Помню, что были у мест захоронения великого полководца и известного артиста. А вот куда я уехал из этого «романтического» места – не помню, хоть убей. Да и какая теперь разница – всё равно уже поздно!
По итогам «двух пятёрок» решил, что более никаких юбилеев! Одно беспокойство!