Преди. Словие.
Не знаю, что меня дернуло начать писать это, в совершенно не моем стиле, но раз хочется, то почему бы и нет? Поэтому если есть, что действительно называется критикой, приму с благодарностью.
***
Странное дело. Обычно люди, живущие двойной жизнью как то тяготятся такой ситуацией. Ведь кто бы, что бы не говорил, а постоянно скрывать вторую часть своего бытия это довольно таки сложно. Как говорил Жеглов, «Всегда найдется человек, который что-то видел, что-то слышал, что-то знает». Да и просто не комфортно внутри.
Но вот у меня все по другому. Никакого дискомфорта и неудобств. Более того, я считаю что та, вторая жизнь, которую я никому не показываю, и есть основная. А просыпаться утром, идти на работу, потом домой, это, как бы второстепенная. Интересно общаться с людьми, смотреть им в глаза, слушать, как они что то требуют, спорят, доказывают, и понимать, что это всего-навсего фантом. Просто дневной фантом, которые все принимают за нормальную жизнь. Но не для меня. Для меня основная жизнь начинается после того, как я ложусь спать, точнее делаю вид, что ложусь и, закрыв глаза, произношу легендарное «Поехали!».
… Со мной это началось не так давно, года три назад. Сначала был испуг, посещение врачей, естественно без указание конкретных причин, которые меня подвигли на визиты к ним. Врачи, в основном психологи и психиатры в один голос утверждали, что со мной все нормально. Даже слишком. Стальная психика и железные нервы, вот так звучал диагноз, в переводе с их языка. Со временем я понял, что со мной все в порядке, просто кто то же должен был это делать, так, почему не я? Пока оставался непонятен выбор того, кто возложил на меня эти обязанности, да и сама личность работодателя оставалась загадкой, но как мне кажется, со временем и этот вопрос разрешится.
С тех пор прошло три года. Я заимел кое-какой опыт и, как поощрение за успешно проделанную работу, периодическую возможность слышать мысли собеседника. Причем далеко не все мысли, а только которые несли резко негативное отношение ко мне и в будущем могли представлять угрозу. Вот такой забавный бонус.
Поехали.
Человек сидел за столом и при свете тусклой лампочки, что то писал. Я осторожно прикрыл за собой дверь и сделал два шага по мягкому ковру в направлении пишущего. Человек был увлечен своим делом настолько, что категорически отказывался замечать меня. Пришлось пройти еще немного и бесшумно опустится в мягкое кресло. Перед мягкой посадкой я бросил взгляд через плечо человека и догадался – готовится к экзамену. И судя по формулам, к экзамен по математике.
На нем была светлая рубашка с закатанными рукавами и потертым воротом. Из под коротких брюк торчали волосатые ноги с поджатыми пальцами. Я, кстати тоже так делаю, когда задумываюсь, мелькнула мысль.
Василий Дмитриевич Ивлев, так звали паренька, который в данный момент готовился к выпускному экзамену в довоенном, 1935 году. Это был сын одного Московского начальника в сфере снабжения, которого потом расстреляли за воровство. Но это было потом, а сейчас Василь писал формулы, а в другой комнате слышался приглушенный говор домочадцев, в который красивым баритоном вплетался голос отца Василия.
Я тихо щелкнул предохранителем и предупреждая крик жертвы, приложил к губам указательный палец недвусмысленно кивнув на винтовку.
Вот до сих пор не могу понять логику куратора задания. Каждый раз он мне подсовывает такой инструмент, что хоть стой, хоть падай. И спросить не у кого, поскольку о существовании куратора я только знал, но в глаза никогда не видел.
- Вы кто?! – скорее удивленным, чем испуганным шепотом спросил Василий.
- Будущее, Вася. Будущее. И не давая времени удивиться продолжил, – Скоро война Вася, скоро. Через шесть лет. А потом знаешь что? Потом мы победим. Но между этими, двумя событиями случится нехорошее. Ты, Вася, прикинув своим математическим умом, (а ты же отличник по математике, да?), так вот. Ты прикинешь наши шансы на победу и придешь к выводу, что шансов маловато как то. А еще папашке твоему лоб зеленкой смажут и это будет последней каплей. Каплей в реку твоей подлости и предательства. Потому, что ты, Васятка, станешь полицаем, а потом и старшим полицаем. А еще немного погодя ты прикинешься сбежавшим из концлагеря пленным, тебя подберет красивая деваха из соседней деревни, пожалеет и приютит. А потом придут твои хозяева и сожгут всю деревню вместе с жителями. Потом у тебя еще много будет подобных подвигов. А после войны, ты один из немногих сумеешь спрятаться в чужой стране по чужим документам. И будешь точно так же, при свете лампы писать мемуары про свое «геройское» прошлое. Хотя нет, не будешь. Я, собственно здесь как раз за этим.
Василий Дмитриевич Ивлев, в настоящее время почти уже студент Горного института, а впоследствии предатель, убийца, военный преступник и популярный писатель на тему о войне, смотрел на меня недоверчиво, как мы смотрим на фокусников. И без страха. Наверное ему казалось, что это все шутка, чей то розыгрыш, хоть и не совсем смешной. То, что я ему рассказал просто не укладывалось у него в голове. Какая война? Какой предатель? Впереди только окончание института и широкие перспективы, не без помощи отца, конечно.
Каюсь, грешен я. Никто от меня не требует рассказывать занимательные истории из несостоявшегося будущего приговоренного, но я считаю, что это как то не честно, убивать человека, который не знает, за что ему такой вот кривой реверанс судьбы.
… Тихо щелкнул выстрел и младший Ивлев остался сидеть на стуле глядя в вечность широко открытыми глазами.
Я прикрыл за собой дверь, прислонился к стене и закрыл глаза. В доме вкусно пахло выпечкой, ароматным табаком и… временем. Именно так, временем. Каждый раз принюхиваясь я удивлялся, как все таки по разному пахнет время в различных эпохах. Я даже не смогу описать эти запахи, потому что не знаю с чем их можно сравнить.
А потом зазвонил будильник, я открыл глаза и привычно потопал в ванну, принять душ перед работой. Хотя, что на самом деле для меня работа, я еще для себя не уточнял. Дневная, где бумаги, коллеги, зарплаты, или ночная, честная и быстрая.
Привычно вытащил из под ванны средство для оттирки рук от ружейной смазки и запаха пороха, я еще раз втянул носом с тыльной стороны ладони еле уловимое амбре хорошо проделанной работы и принялся оттирать его под струей горячей воды.
Да, именно поэтому я и перестал бояться своей ночной работы. Я перестал думать о своем психическом состоянии после того, как наутро, после первых, пробных выстрелов, просыпался с запахом пороха на руках. Потом периодически на себе находил то веревочку, обмотанную вокруг пальца, то шерсть от чужого ковра, застрявшую под ногтями. И еще потому, что история, которую я знал, неуловимо менялась. Менялась настолько незаметно, что если не знаешь на что обратить внимание, никогда не заметишь…
***
Вечера я ждал как манны небесной. Весь день была нервотрепка на работе, какие то проверяющие, какие то непонятные требования молодых дилетантов, в результате чего шеф окончательно съехал с катушек и пообещал по результатам проверки всех уволить. Вне зависимости от результатов. Народ с совещания расходился мрачный, угнетенный перспективами скорой безработицы. А мне было глубоко сиренево все это. Негатива, лично в мой адрес я не услышал, а то, что шеф метал молнии и мысленно срал на головы проверяющих, меня особо и не касалось. Главное, про меня он ничего не замышлял.
Как обычно наскоро поужинав, посмотрел телевизор, проверил почту и часиков в одиннадцать направился в спальню. Интересно, кого же сегодня мне уготовили на заклание? Иногда меня подтачивала та, которая называется совесть. Лезли мысли, дескать, какое я имею право решать не только чью то судьбу, но и саму историю? Да кто я такой, и что о себе возомнил? Чистильщик фигов, главная стрелка на путях истории! Захочу, поверну ее вправо, захочу, влево. Вот только еще не разу не довел ход мыслей до их логического завершения. Вполне возможно, что просто трусил перед самим собой.
Скинув одежду я залез под легкое одеяло, прикрыл глаза и, улыбнувшись, прошептал в темноту – Поехали.
… Судя по виду за окном это опять была матушка Россия, год, наверное, около 1908. Такой вывод я сделал из-за тарахтящей по мостовой карете да мужика, судя по виду и форме, околоточного, сумрачно бродившего по мостовой и подозрительно поглядывающего на мужика, который сидя на телеге груженной сеном ковырялся в носу и тщательно изучал вынутое.
К моему стыду я до сих пор не знал досконально признаков эпохи, в которую меня заносило. Только так, косвенные признаки. Ну, например, если едет карета, значит век 18, плюс-минус. Если монголов много, значит где то рядом четырнадцатый век. В общем, вправо-влево лапоть по карте.
Я находился в кабинете и сжимал в руке нож. Точнее не нож, а что то похожее на стилет, с узким, длинным лезвием. Настроение немного поползло вниз. Все таки я дитя мирного времени и, если предстоит кого то лишать жизни, то предпочитал это делать с помощью огнестрельного оружия. Но если давали холодное, то тут ничего не поделаешь. Значит так нужно. Значит надо тихо и незаметно.
Повинуясь непонятно откуда взявшимся знаниям, я тихонько спустился со второго этажа и, толкнув тяжёлую дверь, вышел на улицу. Стилет, заблаговременно спрятанный в рукаве, холодил кожу и придавал если не уверенность, то хоть какое то, пусть и призрачное преимущество, перед остальными.
- Эй, иди сюда! – околоточный смотрел на меня и дабы я не сомневался, кого он зовет, показывал пальцем куда то мне в лоб.
Не спеша бредя к нему я потихоньку оглядел себя и пришел в неутешительному выводу, что казна работодателей весьма истощилась. По крайней мере, могли бы меня вырядить, хотя бы не столь страшно. Причем настолько, что мужик на сене бросил свое увлекательное занятия и, глядя на меня, брезгливо сплюнул в бороду.
- Воруешь? – сумрачно спросил представитель закона и, судя по литературе, любитель взяток.
- Никак нет! – честно глядя ему в глаза отчеканил я – Не воруем’с!
Околоточный пристально посмотрел на меня.
- Из бывших, что ли? Их этих? – в его голосе появилось, что то похожее на сочувствие.
Кто такие «бывшие» и «эти» я не знал, но предполагал, что это опустившиеся на дно жизни, бывшие аристократы и вообще, уважаемые люди. По крайней мере, в мое время такие были, так почему же им не быть и здесь?
В общем театрально всхлипнув я засморкался в рукав и сквозь булькающие звуки выдавил из себя соглашающиеся с ним телодвижения.
- Эх, – крякнул блюститель закона – Жития то какая пошла… Ты походь отседа куда нито в сторонку. А то щас тут баре поедут, неровен час пришибут. Нервные они чтой то стали нонче.
Я мелко затряс головой, что, по идее должно выражать знак согласия и поковылял в сторону перекрестка. Навстречу мне попадались люди в военной форме, из чего я сделал вывод, что дело близится к революции.
Дойдя до угла дома, который стоял на перекрестке, я присел на ступеньку и огляделся. По сравнению с нашим временем улицы были полупустые, хотя, конечно взгляд выхватывал знакомые, по описаниям картины. Например, лоточник, который пер здоровенный лоток одним бортом упиравшийся в живот, а вторым вися на кожаном ремне перекинутом через шею. Что он там продавал я не разглядел из-за расстояния, тем более, что внимание переключилось на такого же оборванца, как и я.
Да, я не рассказал, что впервые оглядев себя, пришел в ужас. Спутанная борода, вместо одежды какая то мешковина подпоясанная толстой веревкой. На голове… Даже не знаю, как это назвать. Что то типа шапки, но с ощущением, что ее жрала моль трех столетий. На ногах обувь похожая на лапти, но не они, хотя тоже сплетенные из чего то и из которых, до колен, обматывая ноги, торчали грязные тряпки тоже перевязанные веревкой.
И вот навстречу мне шел точно такой же оборванец.
- Из бывших? – показывая знание темы дружелюбно кивнул я ему.
- Да, из них. Эх, судьба… – вздохнул нищий и тяжело опустился рядом со мной.
И тут я понял, что цель, это он! Я чуть скосил глаза на него пытаясь вспомнить, кто это, но его лицо не вызывало никаких воспоминаний.
А, собственно, не все ли равно. Работа есть работа. Может он завтра должен упасть в реку и отравить ее своими вшами, а вслед за этим эпидемию чумы в городе?
Это задание мне не нравилось и поэтому его нужно было завершать как можно быстрее. Я тихонько вынул из рукава стилет, перехватил в левую руку и, прикрывая свои действия балахонистым одеянием, без замаха воткнул его нищему под левое ребро.
Он чуть заметно дернулся, повернулся ко мне и как то удивленно-утвердительно произнес – «Значит нашли. Значит судьба». Потом привалился ко мне и умер. А я сидел, поддерживая его тело, что бы оно не упало и не привлекло внимание.
Я думал. Я думал о том, что мне с самого начала показалось странным, но я не придал этому значения. Так, мельком отметил несоответствие, этакий легкий дисбаланс с ожидаемым и все.
Манера подпоясываться была не такая, как у проходивших мимо мужиков, из-под грязных обмоток выглядывал кусочек материала, похожего на носки. И еще этот жест, когда он украдкой смотрел себе на запястье. Что бы убедиться я приподнял рукав у трупа и почему то без удивления обнаружил там часы. Неплохие часы на кожаном ремешке, фирмы Романсон. Вполне возможно, что эта фирма существовала и сейчас, но вот только там, в том времени у меня были точно такие же часы. И очки. Это надо быть слепым, что бы не заметить сразу, что очки, хоть и были заляпаны грязью, на дужке проступали выдавленными в металле названием фирмы «Лонжинес». А со стороны казалось, что это просто нищий примотал к ушам обыкновенное пенсне.
Оглянувшись, я движимый не поощряемым работодателем любопытством, осторожно залез в карман бывшего бомжа и, нащупав там бумажку, зажал ее в кулак. Потом встал, отчего труп, потеряв точку опоры смешно скособочился и принял позу напившегося нищего.
- Все путем, все путем…- бормотал я, направляясь к точке возврата. Немного не доходя до места, я остановился и, оглянувшись, развернул смятый листок.
«Знаете, если вы мне не поверите, то значит это не для вас» – начало было интересным и походило на начало нежной, любовной переписки. Но дальше… Чем дальше я читал, тем больше понимал в какое дерьмо я лезу. Или уже залез.
«Последнее задание было невозвратным» – дочитав до этих строк, я призадумался. А ведь правильно. Все мы стареем и со временем становимся неспособны выполнять поручения. А знания остаются. И какой выход? «Невозвратное задание», вот выход! Послать исполнителя на задание и закрыть ему дорогу обратно до тех пор, пока новый исполнитель не получит задание ликвидировать старого. Ядрена матрена, а я то, романтик хренов, путешественник во времени недоделанный! Это что же получается? Судя по письму, моя жертва как раз и была тем самым исполнителем с «невозвратного задания», а я, стало быть, вторая пешка в этой игре.
Положив письмо в карман я не спеша потопал к точке возврата.
… Утром отмывая руки от вековой, в полном смысле слова, грязи, я все еще не переставал размышлять. Иногда мне казалось, что это нормальная ситуация. Хочешь получить того, чего не имеют другие? Плати чем нибудь, в данном случае «невозвратным заданием». Иногда все это казалось совершенной дикостью, тем более, кто знает, когда придет это «невозвратное задание»? Судя по всему, особой старости ждать не придется, потому, что тот нищий был не намного старше меня.
Обуреваемый противоречивыми мыслями я шагал глубоко задумавшись, краем глаза отметив, что толпа ломанулась через дорогу. Значит зеленый свет, значит пошли.
А потом за секунду до, повернув голову, в нескольких метрах от себя я увидел большой джип, который вроде как и не собирался останавливаться. В голове промелькнула неуместная картинка, как в таких случае люди прыгают на капот, и понимание, что я не успею даже согнуть колени. В следующий момент я как цыпленок захваченный тайфуном оторвался от земли и переместился в сторону. Джип, под громкие маты толпы, пролетел мимо, а я оглянулся и сквозь забившиеся пылью глаза увидел мужика, который радостно гыгыкая похлопывал меня по плечу, и по отечески осведомлялся, «не усрался ли я». Мужик, видимо шел с тренировки, потому, что на земле валялась растерзанная переехавшим ее джипом сумка, из которой вывалилась спортивная форма, да и так легко поднять меня может только человек тренированный.
- Ну, спасибо мужик. Спас. Если что, обращайся, буду должен. Я протер слезившиеся глаза, полез в портмоне за визиткой, достал ее протянул мужику.
- Да ладно! – беря визитку, мужик опять гоготнул, – Потом отдашь, что должен.
А я смотрел и не мог поверить. Тот нищий со стилетом в боку. И этот мужик. Мужик-нищий-мужик-бомж-мужик… Это же он! Правда на несколько лет моложе, но… Наверное его невозвратное задание будет позже. И я… Я убью своего спасителя?!
… Так тошно на душе, как в этот день, мне еще не было никогда…
***
Тема пока не закончена))
Напоминаю про котодневник. Свежий. Вкусный :) http://dizel-cat.ru/seva-lisa-lajv-37