ОСНОВНЫЕ УМСТВЕННЫЕ ОПЕРАЦИИ
Операция 1. Выделение объекта из фона
Выделение объекта из фона - первая и важнейшая умственная операция, в ходе которой определяется направление всего дальнейшего течения мыслительного процесса. Эта операция на порядки снижает неопределенность выбора между большим числом сигналов и стимулов, воздействующих на органы восприятия. Это - акт, с которого и начинается вся работа ума.
Запомним твердо: большая часть работы по выполнению данной операции происходит, как правило, бессознательно.
Направление этой операции определяется тем, что мы хотим. И это великолепно - стоит только захотеть, как автоматически происходит поиск и выделение объекта из фона, каким бы сложным этот фон ни был. Если вы голодны, то легко выделяете пищевые объекты из многообразия стимулов среды. Более того, вы начинаете создавать эти объекты воображением.
Уже из этого элементарного соображения следует очень существенный вывод: сам факт формулировки желания, намерения, цели уже позволяет резко повысить степень контроля за собственным умом и поведением. Первый важнейший шаг к управлению собой будет сделан. Однако люди, вопреки расхожему и устоявшемуся до банальности мнению, чаще всего как раз и не знают, чего хотят. Точнее, хотят чего-то подсмотренного, увиденного, услышанного, а чаще всего – просто навязанного извне, но не того, в чем «есть души отдохновенье». К этой принципиальной теме – как услышать себя и свои истинные, сокровенные желания, мы вернемся еще не раз.
Если человек проконтролировал процесс определения цели поиска, то выделение объекта из фона пройдет следующие этапы:
1) формирование установки поиска – что искать;
2) воспроизведение прежнего опыта, связанного в поиском назначенной цели;
3) оценка с помощью прошлой информации, извлеченной из памяти, субъективной вероятности обнаружить искомую цель именно здесь и сейчас. Если окажется, что вероятность ничтожно мала, поиск прекращается. В противном случае – продолжается;
4) построение мысленного эталона цели, с которым сличаются происходящие в данный момент восприятия и ощущения;
5) при наличии необходимого соответствия совершается акт выделения объекта из фона.
Удовольствие, которое вы испытываете при выполнении этих операций, зависит от величины дроби, в числителе которой вы поместили силу вашего желания, а в знаменателе - объективную вероятность желаемого события в данной ситуации.
Врач видит множество симптомов, но сосредоточивает внимание на главном, которое позволяет принять решение. Эта операция может происходить сознательно или автоматически, бессознательно: врач просто смотрит и тут же ставит диагноз. Результат сложной работы по выделению объекта из фона происходит у профессионала «сам собой».
Все это касается случаев, когда человеком сознательно выбрана цель поиска. Если же цель поиска не определена(а это, как мы увидим, как раз более частый вариант), то с выбором цели и вовсе происходят занятные казусы. На первый взгляд, выбор в таком случае происходит «случайно», по принципу «куда упал взгляд». , На самом деле все происходит совсем не так.
Программы, инсталлированные в человеческом мозгу, как мы уже говорили, во-первых, всегда заняты, а во-вторых, заняты одним и тем же – созданием модели будущего, близкого ли, дальнего или совсем отдаленного. И если ими не руководит сознание, то роль управления берут на себя доминирующие (в конкретный момент времени) и доминантные (называемые еще «чертами характера») эмоции. В поисках для себя питания, именно они начинают осуществлять контроль за выбором объекта из фона. И если нами овладело раздражение, то система поиска с готовностью отыщет вокруг максимум раздражающих факторов. А если страх – то найдет море поводов испугаться еще сильнее. Если же внезапно посетила радость, то даже серый октябрьский дождь обнаружит в себе множество радующих деталей.
Поэтому мы должны быть очень признательны такому феномену, как внимание. Оно во-первых, способно управлять степенью интенсивности переживаемых эмоций и их угашением в том числе, и во-вторых, управляемо само по себе при достаточной тренировке.
Операция 2. Операция присваивания имени
Мы замечаем что-то только тогда, когда одновременно проявляются два фактора. Одним из них является требование, чтобы деталь была интересной и важной. Второй фактор состоит в том, что объект, на который мы обращаем внимание, должен обладать названием. Название дается с помощью той или иной системы знаков – слов, чисел, простых образов (таких, как «квадратики» и «треугольнички»), музыкальных нот, букв, иероглифов и других наборов отличительных особенностей. Все эти символы дают нам возможность классифицировать наши отдельные частички восприятия. Это ярлычки на тех полочках, где все эти вещи хранятся в нашей памяти.
Очень трудно заметить то, для чего у нас нет обозначения.
Что такое «имя»? Это соответствие между объектом и его информационным аналогом, хранящимся в нашей памяти. Это – точный адрес в реестре признаков, параметров и частот, позволяющий отождествить регистрируемые колебания с конкретным образом из матрицы соответствий. Нет адреса – нет и соответствия. Нет соответствия – и объект становится для нас «невидим».
Важнейшей предварительной стадией всякого сознательного решения является отыскание тех имен, под которые можно подвести представляющиеся альтернативы действий и поступков. Имена,а всякое имя обозначает понятие или идею, являются орудиями для обработки представляющихся нам вопросов и для решения возникающих перед нами дилемм. Надо заметить, что в этом случае мы склонны забывать тот важный факт, что у большинства людей запас имен и понятий составляется, главным образом, в течение юношеского возраста и первых годов зрелого.
Как корабль назовешь – так он и поплывет. Как и многие другие крылатые фразы, известные нам с раннего детства, эту следует понимать совершенно буквально. Между тем, мы чаще всего не замечаем этой операции, если она совершается привычно и быстро переходит в последующую классификацию и инструментальную реакцию. Наше внимание не останавливается на операции наименования, и нам часто кажется, что все происходит само собою. Выбор имени родившемуся ребенку – одно из немногих исключений.
Когда человек оценивает ситуацию, он присваивает имена тому; что оказывается в данный момент в поле его сознания. Если же подходящего имени нет или использование готовых имен вызывает затруднение (скажем, два имени и один объект наименования), то этот акт происходит сознательно, например при диагностике. В этом случае у врача имеется наготове мировая классификация имен болезней, называемых нозологическими единицами, где каждой из них присвоен определенный порядковый номер, что облегчает работу с ними. Отдельные симптомы также именуются, по преимуществу на латыни, чтобы все врачи мира, говорящие на разных языках, понимали друг друга.
Любое дело начинается с имени. Тому есть, как минимум, три существенные причины. Во-первых, неназванные объекты для мышления просто не существуют. Любой самый материальный феномен, не имеющий информационного соответствия (имени), для всякой информационной программы –пустое место. Например, программист, приступая к работе, не сможет сделать ни одного шага по написанию программы пока не решит проблему наименования объектов. Неназванное невозможно ни запомнить, ни, тем более, потом вызвать из памяти.
Казалось бы, опять какая-то сущая банальность. Однако когда мы перейдем к практическим занятиям, нам предстоит поучиться многим новым вещам, например, непривычным ощущениям, переживаниям, мыслям, привычкам. Если их вовремя не назвать, то они не задержатся, не усвоятся и исчезнут из сознания и памяти почти в тот же миг, когда прекратятся. А многие вещи и явления окажется целесообразным переименовать. Уместен вопрос – а это зачем?
Вот и вторая причина, по которой к именованию имеет смысл подходить осознанно и внимательно, это ассоциации. Любое знаковое обозначение, даже если оно совершенно нейтрального, абстрактного свойства, например, число или случайный набор букв, на самом деле и чаще всего вызывает немедленный фейерверк различных автоматических ассоциаций с чем-то, что содержится в нашем прежнем опыте. В зависимости от этого столь же быстро и автоматически формируется отношение к названному объекту, явлению, событию.
Поэтому целесообразно провести некую «проверку на уникальность имени» - подобно тому, как это делают регистрационные палаты и налоговые инспекции при оформлении документов вновь создаваемых юридических лиц. Причем уникальность не только и даже не столько внешнюю, но в первую очередь – внутреннюю. Присваиваемое новое имя должно вызывать устойчивую положительную эмоцию и при этом максимально отделять названный объект или событие от любых других, особенно – похожих по тем или иным критериям.
Третий резон для внимательного отношения к именам –потребность в адекватной коммуникации с другими людьми. Если мы хотим быть правильно понятыми, наш именной классификатор должен быть как можно более точен, недвусмыслен и непротиворечив. В принципе, это замечание уместно и справедливо в отношении любых слов, но с именами ситуация ответственна особо – имя обычно произносится в самом начале того или иного предметного обсуждения, тут же вызывая каскады ответных реакций, и в случае неудачного названия бывает сложно исправить ситуацию. Простой пример: мы хотим рассказать друзьям о неком необычном атмосферном явлении, которое наблюдали во время путешествия по безлюдным просторам природного заповедника. Стоит даже в шутку упомянуть, что мы видели «летающую тарелку», как большинство слушателей тут же отреагирует крайне скептически и насмешливо, причем необязательно – в явном виде. К нам, как к рассказчикам, немедленно сформируется ответствующее отношение, причем, скорее всего оно будет касаться не только самого рассказа и его предмета, но и перенесется в порядке экстраполяции на нас самих.
Операция 3 . Присваивание класса
Множество предметов или явлений, обладающих общими признаками, это класс. Присваивание класса - очень значимая операция. Присвоение имени также может быть присвоением класса, если данный класс обозначается этим именем. Присваивание класса улучшает ориентировку в мире. Хотя вещи, явления и сущности существуют сами по себе, независимо от того, как мы их классифицируем, благодаря наличию классификации предметов по свойствам мы заранее знаем очень многое об их "поведении", что радикально облегчает нам жизнь. Наши предки классифицировали объекты окружающей природы просто: полезное - бесполезное, опасное - безопасное, съедобное - несъедобное, приятное - неприятное, светлое - темное, чистое - нечистое.
Смысл операции присваивания класса резко меняется, а ее значение и смысл кардинально возрастают, когда происходит автоклассификация и человек присваивает классификацию самому себе. Когда мы думаем: "я - умный", “я - больной", «я - бизнесмен», «я – плохой муж», да еще повторяем эти «классификации» регулярно, они постепенно начинают влиять на наше поведение. Происходит классическое самопрограммирование, и соответствующие классификации становятся чертами личности. О ненужности самовосхваления и самообманных иллюзиях речь будет позже, а пока можно констатировать со всей определенностью:
Никогда не следует классифицировать себя плохо, отрицательно.
Негативную оценку могут получать поступки, фрагменты поведения, отдельные мысли, но не сам человек по себе. Мы все помним с детства – назови человека сто раз свиньей, он и захрюкает.
Смысл отнесения к классу может быть разным в зависимости от того, что собою представляет данный класс. Если это программа определенного поведения, то отнесение к классу дает возможность предвидеть, как объект будет вести себя.
Любая классификация создается человеком; классификация выполняет важную функцию приспособления.
Бинарная классификация
Бинарная классификация по полярным свойствам наиболее проста, примитивна и практична. Хороший-плохой, полезный-вредный и так далее. Эго классификация происходит и у животных, только минуя стадию присвоения имени. Они не могут присваивать имена, так как не владеют "словом".
Двойная классификация полезна, когда мало информации, а приходится иметь дело с потенциально опасными объектами. Важнейший случай бинарной классификации – это опознавание «свой - чужой». Ошибки тут крайне нежелательны.
Естественно, и бинарная классификация может происходить бессознательно. Мы обычно осознаем только результаты классификации, не замечая того, какими операциями ума она совершается. Поэтому в потенциально значимых случаях чрезвычайно полезно «осознаться», т.е. дать себе отчет в том, по каким параметрам и критериям произошло причисление объекта или субъекта к тому или иному классу.
Операция 4. Определение ситуации
Ситуация – это система внешних по отношению к человеку условий, побуждающих и опосредующих его активность. К элементам ситуации могут относиться и состояния самого человека в предшествующий момент времени, если они обусловливают его последующее поведение. Полное описание ситуации подразумевает выделение требований, предъявленных индивиду извне или выработанных им самим, выступающих для него как исходные.
Рассмотренные нами умственные операции выделения объекта, присвоения ему имени, отнесения к классу являются действиями, снижающими неопределенность, то есть действиями по выработке информации, результатом которой является сложнейшая операция ума, которую в психологии принято называть «определение ситуации».
Умственный акт присвоения класса в конкретной ситуации приводит в движение не только ум, но и активизирует различные функциональные системы организма. Если ситуация отнесена к тем, что чреваты угрозой нападения, то включаются соматические реакции, свойственные гневу и агрессивному поведению. А если ситуация определяется вдобавок не только как опасная, но такая, с которой организм не имеет возможности справиться, то активизируются соматические и инструментальные реакции эмоции страха и, соответственно, поведение бегства. Если ситуация определяется как пищевая, то человек реагирует готовыми шаблонами пищевого поведения. То же можно сказать и о других видах поведения - сексуальности, достижения, престижа, статуса, любопытства, познавания. Следовательно, в определение ситуации включается опыт удовлетворения различных потребностей.
В определение ситуации могут быть вовлечены и эмоции. В зависимости от этого ситуация может определяться как оскорбительная, стыдная или обидная. Результат классификации сам по себе может усиливать эмоцию. Если ситуация определяется как "он меня обидел", то включаются привычные защитные реакции против эмоционального стресса обиды. У нормального человека неудача или нападение вызывают гнев, оцепенение или иные защитные реакции, у язвенной личности эти эмоции вызывают пищеварительные реакции, которые усугубляют его болезнь.
Определение ситуации можно назвать оценкой ситуации. А любая оценка предполагает наличие критерия оценивания. Здесь происходит несколько действий. Рассмотрим их последовательно.
Определение ситуации предполагает выделение ключевых объектов и построение ее модели. Далее происходит извлечение из памяти сходных моделей в прошлом и воспроизведение того, что происходило в этих ситуациях в зависимости от действий. Отсюда очевидно, что полное определение ситуации возможно благодаря прошлому опыту и его правильному использованию. Этот опыт подвергался при хранении в уме определенной переработке, чтобы предать ему форму, удобную для использования в нужный момент.
Неправильно думать, что опыт хранится только в нашей индивидуальной памяти. В переработке опыта косвенно участвует все общество. Подавляющее большинство из нас, например, никогда не было покусано бешеными собаками, но бешеные собаки кусали других и то, что было с ними после этого, хранится в опыте общества, к которому мы приобщаемся разными способами.
Перейдем к рассмотрению операций ума, которые обеспечивают переработку опыта нашего общения с вещами и делают возможной их классификацию.
Операция 5. Присвоение значения
Мы уже говорили об операции присваивания имени классу. Однако в зависимости от наших целей классы объектов могут иметь для нас различное значение. Стакан может быть инструментом для питья, помещением для пойманной мухи, инструментом агрессии в телепередаче. Поведение, связанное с данным объектом, и определяет его значение. Для любой культуры набор значений объекта определен. Можно сказать, что любая культура приписывает объектам определенный набор программ поведения, связанных с объектами, с которыми имеют дело люди данной культуры. Умственное моделирование ситуации человеком всегда предполагает приписывание значений.
Посредством каких операции происходит присваивание значения? На поверхности мы видим только присвоение имени. Имя - компактный, удобный объект для манипулирования. В каком случае операция присвоения имени будет выступать как присваивание значения, класса? Очевидно, что только в том случае, если имя соотнесено с классом, а значение этого класса объектов определено.
Значение есть ассоциативная связь между знаком и предметом обозначения. Запах пищи для голодного имеет значение пищевого объекта. Отпечаток следа на снегу говорит о животном, которое оставило этот след. Имя - это объект, которым мы можем пользоваться, называть его, писать, помнить, но который значим для нас только тем, что он обозначает, а не сам по себе.
Присваивая имена, люди кодируют свой опыт.
Значение чего-либо или кого-либо - это результат тех действий, которые составляют значение.
Сказанное позволяет свести операцию присвоения значения к присвоению класса, к присвоению имени, значение которого известно. Однако вопрос состоит в том, чтобы выделить класс, который обозначен именем.
Операция 6. Абстрагирование
Как же происходит то, что имя становится обозначением некоторого устойчивого класса объектов, который принимается за исходный пункт в построении классификации?
Имя – это, прежде всего, знак, слово. В отличие от вещей окружающего мира, которые не подчиняются человеку, слово находится в нашем полном распоряжении. Обозначив некий вид объектов словом, мы можем думать о них в любой момент, когда нам это нужно.
Любая вещь, становясь предметом внимания, становится совокупностью признаков, свойств, которые связаны с определенным именем, расположенным в пространстве здесь и сейчас. Сами эти признаки и свойства являются продуктом операции приписывания свойств объекту, который уже становится для воспринимающего вещью.
То же касается и восприятия другого человека. Присваивая незнакомцу то или иное «имя», мы классифицируем его как совокупность черт характера, шаблонов поведения, личностных качеств.
Однако для приписывания свойства нужно его выделить и обозначить именем. Эта операция ума называется абстрагированием, а ее продукт - абстракцией. Абстрагирование означает присвоение имени одному, единственному свойству и признание недопустимости применения этого имени в отношении любых других свойств.
Допустимость или недопустимость операции применительно к предмету определяется не только его свойствами, но и самим человеком, который может считать отдельную операцию или все иные, кроме данной операции, недопустимыми. Установка самого человека и делает операции недоступными.
Предметы могут быть круглы, угловаты, иметь разные цвета, вес, запахи. Абстрагирование же приписывает имени "круглый" значение "круглости при ощупывании или восприятии" только тем предметам, в манипулировании которыми происходят операции восприятия круглости. Одновременно делается недоступной любая иная операция, кроме приписывания имени - круглый. В данном случае наш ум реагирует только на круглое, отвлекаясь от всего иного. Такова суть абстракции.
Поскольку в сфере опыта человека круглыми могут быть разные предметы, то эти акты абстрагирования повторяются, запечатлеваясь в памяти в связи со словом "круглый". Потом становится почти безразличной степень круглости предмета, а главное, называется ли он круглым. При упоминании имени «круглый» в сознании актуализируются те операции, которые усвоены ранее в связи с круглыми предметами.
Абстрагирование связано с отношениями людей. Между людьми возникает согласие, и при произнесении или написании слова "круглый" в уме каждого возникают одни и те же операции, свойственные их опыту. С этого момента приписывание объекту имени становится приписыванием свойства.
Операция абстрагирования состоит из следующих этапов:
- присваивания имени признаку;
- выделения какого-то отдельного признака из множества предметов, вовлеченных в опыт;
- повторения акта приписывая имени этому признаку, в результате чего происходит научение признаку и имени;
- приписывание имени становится актом приписывания признака, обозначенного этим именем.
Абстрагирование и психосоматические отношения
Этим операциям ума врачи обычно не придают значения, полагая, что чистые продукты умозрения не связаны с чувствами и работой нашего тела, особенно с его болезнями. На самом же деле абстракции и результаты обобщения могут вызывать эмоции и сильные изменения в соматическом поведении организма.
Если вы сгоряча классифицируете мирно бегущую собаку, у которой понуро опущен хвост, к категории бешеных, то опомнитесь только после того, как найдете себя взобравшимся на дерево. Если же присвоите этому объекту класс "бездомных собак", ваше поведение, чувства и обмен веществ в вашем организме будут иными. В данном случае страх и целая cepия психосоматических реакций, связанных с угрозой, будут платой за ошибку классификации.
Операция присваивания класса чаще всего бывают в виде суждений. Абстракции, зафиксированные в слове - это материал, из которых наш ум может сконструировать любое суждение. Например, слова "виновный", "наказание", "должен" - абстракции, которые могут быть скомбинированы в мысль. , д Допустим, "виновный должен быть наказан". Мы можем представить эту мысль в виде операции присваивания признака "виновный" к конкретному человеку, скажем, Василию. А потом совершить новую операцию присваивания к виновному, отнеся его к классу "человек, который должен быть наказан". Таким образом, эти две операции могут привести к попытке наказать Василия. Что из этого произойдет, зависит не только от нас, но и оттого, кого мы хотим наказать.
Построение такого рода суждений не проходит бесследно для нашего организма и личности. Представьте на минуту, что ваш друг Василий виновен, вы должны его наказать, и одновременно вы его, виновного, любите. Следовательно, суждение, в котором сформулирована определенная программа наказания виновного, неминуемо вызывает эмоциональный стресс.
Разрешение этого конфликта между готовой культурной программой поведения и нашими чувствами может быть разным. В одном случае мы мыслим патогенно и следуем готовой программе, как биоробот, и оказываемся в стрессе, а во втором – саногенно, то есть следуем советам Спасителя, который учил прощать и различать: "Кесарю-кесарево, а Богу-богово". Этим он хотел сказать, что не ваше дело наказывать виновных. Кесарь наказывает, а любовь - прощает. Спаситель дает вам свободу: если вы любите виноватого, то простите; не бойтесь, что вы его испортите безнаказанностью, ибо желающие его наказать сами найдутся.
Операция 7. Обобщение
После того, как появились имена с точно определенным значением свойств предметов, становится возможным обобщение.
Предположим, мы держим в руках растение, которое имеет признаки длины, веса, упругости, строения частей, из которого оно состоит. Наименование этих признаков не представляет проблемы. Язык имеет эти имена уже в готовом виде, и отдельный человек использует этот общий для всех людей механизм как готовый инструмент, который делает операцию абстрагирования доступной для каждого. От отдельного человека не требуется изобретения имен, за исключением случаев, когда обнаруживаются объекты без имени. Большей частью новые термины изобретаются для того, чтобы отделиться от обычных, неточных представлений в пользу точно определенных терминов. Так появляется научная терминология.
Обобщение возможно только на основе результатов абстрагирования и предполагает:
- построение представления или понятия о некоторой группе объектов и присвоения ей имени, к которому могут быть отнесены любые наблюдаемые предметы, обладающие определенным набором признаков;
- произведение операции определения рода, то есть более широкого класса, к которому может быть отнесен данный вид объектов и различение данного вида от других подобных видов, относимых к данному роду.
Операция 8. Различение целого и части
Выделение части из целого - сложная процедура. Неразвитое мышление склонно ошибочно наделять целое свойствами частей и наоборот. Первобытное мышление также полагало, что операции, выполненные в отношении части, оказывают воздействие и на целое. На этом основывается гомеопатическая магия, когда колдун совершает вредоносные действия над обрезками ногтей, волос, экскретами человеческого организма и считает, что эти действия распространяются и на организм, личность.
Когда дело касается механических целостностей, различение целого и части очевидно. Два колеса и цепь не обладают свойствами велосипеда. Но когда идет речь об организме, то трудно различить целое и часть. На самом деле, ноготь ли является частью руки или сама рука частью человека? Где кончается часть и начинается целое?
Построение вещи в уме происходит вследствие последовательных операций приписывания свойств объекту, расположенному в пространстве и времени. Однако этот умственный конструкт приобретает качество целого только в том случае, если целому можно присвоить свойство, присвоение которого недоступно ни для одной ее части. Вода обладает свойствами, которые не имеют ни одна ее часть в отдельности - ни водород, ни кислород. Понять некоторое целое, значит сконструировать его в уме из его частей.
Представление о целом и его частях предполагает выделение этих объектов с помощью операций анализа и синтеза.
Чтобы облегчить различение целого и части, полезно использовать понятие функции. Часть выполняет для целого определенную функцию. С этой точки зрения рука может выполнять много функций: защиты, исследования, удовольствия, обеспечение потребностей, которые представляют в свою очередь части функций руки. Функция - это действия, которые совершает часть ради целого.
Любую программу поведения можно рассматривать как целое, состоящее из частей, как организованные в определенной последовательности операции. Различение целого и части здесь просто.
Психосоматическое отношение в этом смысле тоже можно рассматривать как взаимодействие части и целого. Например, язвенная личность склонна реагировать на социальные ситуации пищеварительно. Желудок реагирует как будто вполне нормально, а в результате возникает болезнь, которую классифицируют как болезнь желудка, в то время как это болезнь организации целого, личности. В данном случае взаимодействия целого и части происходит патогенно, так как желудок берет на себя не свойственные ему функции: ведь он должен реагировать на ситуации пищевые, а не социальные.
Функция отличается от значения. Первое порождается целым, а последнее - потребностями и желаниями человека, которые могут менять функции в зависимости от поведения.
Чтобы лучше понять связь целого и части, нужно рассматривать их взаимодействие как управление целого работой частей, а это уже исключает понимание частей как механических элементов такого целого как, скажем, личность.
Операция 9. Анализ
Если любознательная обезьяна или ребенок, владеющий гаечным ключом и отверткой, разберут на части велосипед, то можем ли мы считать, что они совершили практический анализ объекта, как это написано в некоторых учебниках? Разумеется, нет, даже если они в уме смогут повторить те операции по расчленению целого, которые они выполнили практически. Ясно, что они не смогут снова собрать велосипед. Если это так, то возникает вопрос: отсутствие какой умственной операции лишает анализ и синтез единства?
Ответ: это - акт приписывания частям функций для целого. Шестеренка или колесо, наложение жгута, выделение кислого сока желудком становятся объектами анализа только в результате приписывания им нашим умом функций для целого - для велосипеда, для пункции вены, для поведения язвенной личности.
Теперь можем описать операции анализа и синтеза.
Анализ, как известно, есть операция мысленного или реального расчленения целого на составные части. Это процесс изучения внутренней структуры целого.
В нашем рассмотрении анализ - это умственная операция присваивания каждой части соответствующих ей функций для целого. Наложение жгута имеет разные функции в зависимости от того, частью какого целого является это действие, должно ли оно сделать удобным проникновение в вену или служит прекращению кровотечения при ранении. Отделение сока – это пищеварительная функция желудка в ситуации, в которой предстоит еда, а у язвенной личности выделение сока становится функцией защиты от обиды или неудачи. Анализ в данном случае обнаруживает принятие желудком не свойственной ей функции, что ведет к болезни.
Любая реальная или воображаемая, живая или мертвая вещь может стать предметом анализа и синтеза. Психоанализ, например, занят расчленением на элементы переживаний и эмоций человека. Однако эту задачу психоанализ только поставил, но не довел до конца. Как устроены эмоции, то есть, как функционируют части, порождающие эмоцию, психоанализ часто не знает.
Рассмотрим для иллюстрации элементы эмоции обиды. Примем, что эмоция представляет некоторую целостную психическую функциональную систему, целое, которое состоит из определенных умственных операции, каждая из которых по отдельности не является эмоцией, как водород и кислород не являются водой. Психическая функциональная система, именуемая обидой, зарождается еще в детстве, и ее структура остается неизменной в течение жизни, только способы переживания обиды могут меняться. Поставим вопрос: из каких элементов (умственных операций) возникает обида?
Обида включает в себя привычные и не контролируемые сознанием и волей акты: акт построения ожиданий, акт восприятия реального поведения другого, акт оценки и сличения этого поведения с этими ожиданиями. Каждое из этих умственных действий само по себе не является эмоцией. Можно сказать, это части обиды, которые вместе, организованные в целостность и осуществляясь автоматически, по привычке, бессознательно производят эмоцию, переживающуюся осознанно. Если из этого целого изъять хотя бы один акт - скажем, акт сличения ожиданий и реальности - эмоция не возникнет.
Если нам удастся сознательно провести анализ и синтез программы, производящей эмоцию обиды, и осознать ее, то, естественно, мы овладеем этой эмоцией. Обида перестанет досаждать нам.
Овладение саногенным мышлением предполагает, что мы научились сознательно анализировать свои эмоции, желания, переживания.
Операция 10. Синтез
Синтез состоит не в собирании целого из выделенных и осознанных элементов, а в разложении целого на функции составляющих его частей и присвоении каждой из них функций для целого. После осознания элементов программы «обида» человек может любую свою обиду осознавать как синтез этой программы, в результате чего эта работа перестанет быть бессознательной и автоматической. Он приобретет способность правильно думать о своей обиде и, соответственно, управлять этой эмоцией. Следовательно, анализ и синтез выступают в качестве важных умственных действий по управлению поведением.
Итак, синтез – это совокупность умственных операций присвоения элементам целого функций, которые являются результатом исполнения их частями этого целого. Таким образом, для понимания целого анализ функций целого является синтезом этого целого из его составляющих.
Операция 11. Целеполагание
Поведение невозможно без цели, которая является основанием для всех актов управления поведением. Целеполаганию посвящен отдельный раздел Азбуки (см. Содержание).
Операция 12. Намерение
Установка к действию является важным фактором управления поведением.
В зависимости от обстоятельств и прошлого опыта цель может быть достигнута разными путями. В процессе ориентировки из множества программ выбирается подходящая для данного случая. Намерение возникает с момента акта присваивания установке к действию имени, обозначающей программу поведения. "Я иду в ресторан", или "Я покупаю полуфабрикаты, из которых готовлю обед" или "Я открываю холодильник и делаю бутерброды, наливаю кофе из термоса" и т.п. В данном случае операция присваивания предстоящему еще неопределенному действию конкретного имени превращает неопределенную установку в определенное намерение. Выбор присваиваемой программы зависит от ее уместности, привычности и от экономии усилий на ее реализацию.
Операция 13. Пуск и прекращения поведения
Начало любого действия или большого поведенческого цикла происходит вследствие умственной операции, дающей команду “Пуск!”. Действие всегда начинается под воздействием ключевого стимула. Если его интенсивность достигает некоторого порога, то действие начинается. Намерение состоит в том, что объектом манипуляции становится повышение или понижение порога определенного действия. Умственное управление поведением приводит к тому, что переживание эмоций изменяет порог конкретного действия, в результате чего происходит или запуск, или его прекращение.
Существует взаимосвязь между порогами различных действий, что приводит к некоторому автоматизму управления поведением. Например, при голоде порог пищевых действии снижается, а пороги сексуального поведения повышаются. В сексуальной ситуации - наоборот. Гнев снижает пороги агрессии, а любовь их повышает. Воля состоит в сознательном усилии повышения или понижения порогов некоторых действий.
Самообладание проявляется, например, в том, что гнев не вызывает агрессии, поскольку порог этого поведения волевым образом повышается, вопреки естественной тенденции к его снижению.
Многие действия однообразны и повторяются. В этом случае их умственный контроль зависит от некоторых внешних стимулов и критериев, восприятие которых поэтапно повышают порог действия. Тот, кто знает хотя бы один язык программирования, может представить схему работы операторов организации цикла, в котором цикл прекращается, когда управляющая переменная достигает некоторого граничного значения. В этом смысле операция пуска действия или прекращение действия сводится к присваиванию определенного критического значения порогу.
Механизмы переработки информации в операциях пуска и прекращения действия одни и те же независимо от того, где это происходит, в пищевой или репродуктивной функциональной системе или в компьютере. Законы поведения одни и те же, будь они в космосе, в уме или физиологической функциональной системе.
Любое действие имеет порог, значение которого может быть разным. Механизм прост: при повышении значения порога действие прекращается, а при понижении - запускается. Можно представлять это так. Имеется набор программ с их порогами. С возникновением намерения какая-то программа становится объектом манипуляции нашего ума, сознающего или не сознающего это. В спящей программе порог высок. Пуск происходит в результате умственной операции присваивания малого значения порога. Прекращение действия - это результат присвоения активному действию порога высокого значения.
Таким образом, начало и прекращение действия - результат весьма простой умственной операции присваивания значения управляющей переменной, порогу.
Операция 14. Сличение программы поведения с ее реализацией
Установлено, что наш мозг чувствителен к рассогласованию программы поведения с результатами поведения. При рассогласовании возникает состояние напряженности, дискомфорта, стресса, который может быть разрешен одним из двух способов: изменением программы или приведением поведения в соответствие программе. Если полученный результат поведения функциональной системы совпадает с параметрами акцептора результатов действия, то поведение прекращается. Если нет, то умственные операции управления поведением повторяются до тех пор, пока не произойдет соответствие результата с ожидаемым результатом. Если я забиваю гвоздь, то увидев, что шляпка сравнялась с поверхностью доски, перестаю бить молотком. Тот же, кто будет продолжать работать молотком и после этого, вызовет у окружающих озабоченность за состояние его ума.
Более подробное рассмотрение этого вопроса ждет нас в разделе «Системы» (см. Содержание).
Операция 15. Сравнение
Следует отметить, что само понятие сравнения пока было не определено, и мы как бы основывались на интуитивном представлении о том, что сравнение - это нахождение сходства в двух разных объектах и различия в сходных. Однако сами понятия сходства и различия не операциональны. Мы должны установить, какие уже известные нам умственные операции составляют более сложный акт сравнения. Нам известны две операции: акт присваивания значения и акт признания допустимости или недопустимости операции к данному операнду, объекту. Исходя из этого, без труда можно сделать следующий вывод.
Если относительно некоторых двух объектов к каждому из них допустима одна и та же операция присваивания значения, то оба объекта одинаковы с точки зрения этой операции, равны. Сказанное не согласуется с обыденным представлением, так как коробка с пятью карандашами и коробка с пятью спичками оказываются одним и тем же объектом. Все дело в той операции, которую мы применили. Если бы применялась операция взвешивания, то объекты были бы признаны не равными. А если применять операцию счета, то в результате каждому объекту приписывается одно и то же числовое значение. Если же присвоение значение будет происходить по иным параметрам, то те же два объекта окажутся различными. Например, когда критерием сравнения окажется функция зажигания, то пять спичек и пять одноразовых зажигалок будут равны, хотя каждый из элементов этого множества будет не равен другому элементу из другого множества по другим признакам. Математики с удивительной скрупулезностью исследуют операции, составляющие акты сравнения объектов различной природы.
Операция 16. Счет
Когда мы сравнивали коробку спичек и коробку карандашей, нас интересовал результат, полученный путем счета. В данном случае счет происходил сознательно. Каждый акт счета представляет собой совокупность организационных операций: создание образа объекта, поиск и выделение объекта из фона, приписывание ему числа в определенной шкале, постановка отметки о том, что объект сосчитан, чтобы исключить повторное применение операции счета к этому объекту, приписывание числа к результату счета. С этой точки зрения число не может быть ничем иным, как результатом счета.
Мистические представления о сущности числа держатся в умах людей потому, что превратившийся в привычку счет стал бессознательным. Мы очень часто просто не сознаем, что считаем. Наш ум производит эту операцию автоматически. А между тем все живое на Земле построено на основе синхронизированных между собой и упорядоченных ритмических, повторяющихся процессов с конкретными пороговыми мерностями. Привычка к счету заставляет нас обращать внимание на эти мерности, они появляются в сознании как бы «ниоткуда», внезапно и неожиданно, что и вызывает в нас характерное ощущение некой «сверхъестественной магии», хотя речь идет об отражениях вполне рациональных процессов.
Для иллюстрации приведем простой пример. В так называемых традиционных культурах счет производится по принципу «один-два-три-много». Кто-то считает до десятка, кто-то – до двух, но суть от этого не меняется. Любой представитель племени, который по каким-то причинам умеет считать, например, до нескольких сотен, – это уже колдун, шаман. Так как он оказывается в состоянии «мистически предсказывать» такие вещи, как смена времен года, появление и исчезновение Луны или иного значимого для племени небесного тела (яркой звезды) и прочие цикличные явления.
Знание мерностей окружающего мира – это всегда вопрос «счета» той или иной степени сложности. Осознанного счета.
Знание основных умственных операций (один из видов такого «счета») позволяет человеку лучше и быстрее осознать интимные механизмы мышления, управляющего поведением. Этим человек расширяет свое coзнание. Рассмотрим операции, связанные с работой нашего ума по структурированию времени.
Операция 17. Импликация
Эта операция является элементом ориентировки и определения ситуации. Она связывает прошлое и настоящее. Здесь мы имеем определенным образом организованные операции, структурирующие время на прошлое, настоящее и будущее. Такой ход мыслей со времен Аристотеля принято называть силлогизмом.
Импликацией называют сложную операцию ума, которую можно иллюстрировать формулой "Если ..., то...": “Если гриб обладает какой-то ножкой и издаёт этот запах, то он съедобен». В этом суждении операции со временем устранены. Суждение как бы абстрактно существует вне времени и места, однако его применение структурирует время. Данная операция решает вопрос о допустимости некоторой операции присваивания объекту значения при условии допустимости присваивания этому же объекту иного значения. Любое условное высказыва¬ние содержит связь между допустимостью операций присваивания. С этой точки зрения все операции по управлению поведением содержат импликации. Например, если порог достигается данного уровня, то действие прекращается или начинается. Все зависит от того, возрастает или убывает управляющая переменная, и каким образом происходит присваивание ей значения.
Фактором, присваивающим значение порогу, часто является время. Голодание в течение 6 часов или 12 часов отличаются разным снижением порога пищевого поведения. Ломка у наркомана происходит под влиянием времени абстиненции, снижающей количество эндорфинов в крови. Лечение как раз состоит в том, чтобы влиять на эту переменную величину, например путем электрической стимуляции активных точек на коже. У здорового человека уровень эндорфинов поддерживается обычными жизненными актами работы, любви, секса, успеха и иных нормальных удовольствий.
Операции 18. Предвидение
Будущее моделируется в настоящем на основе опыта прошлого. Наиболее важными единицами опыта являются знания закономерностей, которые часто выражаются в форме импликации. Если в прошлом это было верно, то оно верно и сейчас, и будет верно в будущем. Если пятак нагреть, то он расширится. Это кто-то уже проверил, и поэтому будет верно для любых пятаков в любом обозримом для человека будущем. Поэтому тот, кто намерен нагревать металлические тела, должен ожидать их расширения.
То же можно сказать и о поведении живых существ. Если в прошлом при неудаче у Иванова возникало несварение желудка, то и в будущем следует ожидать жалобы на желудок, если предполагается неудача в чем-либо. Однако это только предполагается.
Несварения может и не быть. Вероятность ожидаемой реакции желудка Иванова может быть малой или достаточно большой, чтобы быть достоверной. Если Иванов страдает гастритом, то эта вероятность больше, в противном случае - меньше.
Сказанное позволяет считать, что предвидение состоит не только в построении модели будущего, но и оценке вероятности того, что эти ожидания подкрепятся.
Операция 19. Оценка вероятности предстоящего
Предвидение предполагает существование некоторой шкалы субъективных вероятностей события, которое может произойти. Эта шкала существует не в виде линейки или циферблата, а в виде установившихся лингвистически структур оценивания будущего, преимущественно в виде наречий, выражающих признаки действия, то есть поведения.
Субъективная шкала вероятности действия или события выражается в таких словах, как “очень редко”, “редко”, ”часто”, “очень часто”, “всегда”.