"С точки зрения единых закономерностей выражения действительности через символы и постижения действительности через символы современная наука столь же мифологична, сколь научна всякая мифология.
…Следует набраться мужества и признать: человек, познавая действительность, практически никогда не имеет дел непосредственно с этой действительностью, но лишь с набором некоторых символов и кодов".
В.Н. Демин, доктор философских наук.
Итак, быть здоровым лучше, чем больным, а успешным – лучше, чем несчастным. Лучше жить, а не выживать, лучше управлять, чем подстраиваться.
Казалось бы, у нас есть все возможности для реализации этих фундаментальных желаний, ибо
- человеческий организм есть саморегулирующаяся система, автоматически стремящаяся к восстановлению «нормы» (т.е. здорового состояния) каждый раз, когда те или иные параметры от нее отклоняются;
- наблюдатель изменяет мир.
Осталось малое – понять, как управлять собой так, чтобы во-первых, не мешать организму самовосстанавливаться и во-вторых, влиять на мир в желаемом направлении.
Необходимым условием управляемости объекта любой природы является возможность построения его формальной модели, позволяющей адекватно оценивать состояние объекта с точки зрения целей управления. Мы сейчас займемся как обоснованием именно такой возможности, так и построением самой модели.
Какова же модель системы «человек»?
Я и окружающий мир
Возьмем в качестве исходной точки некоторые первичные утверждения, не вызывающие споров ввиду их эмпирической очевидности.
Вероятно, для любого человека нет ничего более очевидного, чем факт собственного существования, наличия собственного Я. Для простоты будем пока считать, что Я - это первичное неопределяемое понятие.
Существует масса слов и терминов, которые как бы взаимозаменяемы с Я или даже бывают ему тождественны во множестве смыслов и контекстов – это такие термины, как «сознание», «личность», «эго», «индивид», наконец, «человек». Близкородственными можно считать слова «мышление», «ум» и «характер». Эта многословность говорит о том, что в вопросе с Я ситуация крайне неоднозначна, терминологической ясности нет, а разные исследователи придерживаются различных точек зрения на предмет.
На самом деле, для того, чтобы достоверно понять, что есть Я, следовало бы выйти за его пределы. Принципиальный ответ на данный вопрос мы можем найти у современной науки, которая формулирует его в виде теоремы неполноты Геделя: любая система не может обсуждать саму себя, оставаясь в рамках самой системы. Для того, чтобы познать себя, система должна выйти за собственные пределы и взглянуть на себя со стороны как на элемент или одно из звеньев в общей цепи более глобальной системы или процесса. Но мы (пока) не знаем, как это сделать, даже если смутно догадываемся, зачем
Поэтому имеет смысл построить дальнейшие рассуждения в следующем направлении – а нельзя ли чисто технологически соотнести Я с феноменами и явлениями, интересующими нас в практическом плане – сознанием, умом, мышлением, памятью, эмоциями, волей и др.?
Вначале обратимся к классике и возьмем какое-нибудь определение из словарей, например, вот это: «Я (Эго) — согласно психоаналитической теории, та часть человеческой личности, которая осознается как Я и находится в контакте с окружающим миром посредством восприятия».
С прочитанным непросто согласиться, причем по совершенно эмпирическим причинам. Возникает очевидный вопрос: а кем сознается? Кто оператор этого действия?
Если посмотреть в психологический словарь, то мы увидим, что сама «личность» (о которой идет речь в первом определении) - это «относительно устойчивая система поведения индивида», и тогда получится, что Я - часть относительно устойчивой системы поведения, да еще какого-то неизвестного «индивида», в лучшем случае – самого себя. Если кратко, то Я - это часть системы поведения самого себя. Вывод, далекий от идеалов формальной логики.
Иное определение в практическом смысле тоже далеко нас не продвинет: согласно ему, Я есть рефлексивно осознанная самотождественность индивида. Адекватность любого определения наилучшим образом выясняется в процессе переформатирования данного определения в команду. В нашем случае это будет такой приказ: рефлексивно осознайте свою самотождественность! Очевидно, ни собственные мозг и тело, ни посторонний слушатель совершенно не поймут, о чем вообще идет речь.
Не проще ли вначале пойти простым путем и послушать самих себя, что и как мы говорим? Мои мысли, мои эмоции, мой ум, мой организм, мое мышление, моя логика, мое сознание. Получается, что все это феномены – внешние по отношению к Я. Применяемые слова отражают отношение, различение – между Я и всеми перечисленными явлениями, которые оказываются относительно Я атрибутами самого Я.
Чтобы буквально ощутить сказанное, сделаем простое упражнение. Давайте не торопясь, внимательно прочитаем нижеследующие пять пунктов, мысленно повторяя их и прислушиваясь к возникающим в теле ощущениям - отклику на эти слова и мысли.
1. У меня есть мои ощущения, мои органы чувств - зрение, слух, обоняние, осязание... Быть может, это та часть меня, которая и представляет мое настоящее Я? Но когда я говорю о себе Я, то имею ввиду совсем не только ощущения. Мои зрительные и слуховые впечатления, мои ощущения непрерывно меняются, как в калейдоскопе, а Я весьма постоянно и устойчиво.
2. У меня есть мои эмоции, радости, печали, о которых я помню, и присутствие которых ощущаю... Это более устойчивый процесс, чем просто ощущения. Мои эмоции влияют на другие части моего «Я», и когда я думаю о моих эмоциях, я также замечаю и телесные ощущения. Мои эмоции проявляются в моих отношениях с другими людьми. У меня есть эмоции, но «Я» - это не эмоции и не отношения. Мои чувства приходят и уходят, и отношения с людьми меняются - люди тоже приходят и уходят, а «Я» стабильно и устойчиво.
3. У меня есть мои мысли, выражаемые в словах и образах. В них проявляется мой ум и знания. Мои мысли также связаны с другими частями моего Я, и когда я о чем-либо думаю, я также испытываю связанные с этим эмоции и замечаю телесные ощущения. Но в то же время мое Я - это не мысли..
Мои мысли скоротечны и мимолетны, а Я постоянно и устойчиво..
4. У меня есть моя интуиция, присутствие которой я замечаю в важные моменты жизни... Интуиция подсказывает мне важные мысли, предстающие перед моим внутренним взором в виде слов или интуитивных образов... В то же время Я - это не только интуиция, но нечто неизмеримо большее...
5. У меня есть мои телесные ощущения, эмоции, мысли, интуиция - инструменты «Я», которые все важны для меня, и к которым я прислушиваюсь... Но мое «Я» включает в себя еще нечто большее – осознание и понимание всего того, что перечислено выше. Воля и осознание цели играют по отношению к ним ту же роль, что и дирижер в оркестре, по мановению руки которого отдельное звучание разноголосых инструментов объединяется в стройную и гармоничную мелодию.
Я управляю составными частями моей личности и процессами в моем сознании, направляю их в правильное русло, для достижения позитивной жизненной цели.
Даже наша собственная речь однозначно свидетельствует о том, что Я не совпадает ни с сознанием, ни с телом.
Я - это пользователь, наблюдатель, оператор, - как бы странно это ни звучало, - всей информационно-биологической системы «человек» со всеми ее составляющими – сознанием, мышлением, телом, эмоциями, умом. По крайней мере, такой вывод прямо следует из элементарного наблюдения за нашей речью.
А ведь есть и такое словосочетание, как «мое Я». Кто-то говорит о самом Я, что оно – мое. Или о чем-то, что очень напоминает само Я, но не тождественно с ним.
Предлагаем пока остановиться на том, что есть Я – некая наблюдающая и действующая сущность, которую впоследствии мы будем именовать либо просто Я, либо «истинное Я», когда нам понадобится соответствующее различение. Я – это первичное неопределяемое понятие, в существовании которого не сомневается любое существующее Я.
В качестве другого неопределяемого первичного понятия мы возьмем «объективную реальность», чтобы обозначить все то, что есть не-Я, и с чем Я находится в неком взаимодействии. Это т.н. «окружающий мир», материальная, энергетическая и информационная среды обитания Я.
И вот уже при попытке самого первого описания взаимодействия Я с окружающей его объективной реальностью мы сталкиваемся с небольшим нюансом.
Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев люди автоматически (это слово будет в дальнейшем встречаться очень часто) исходят из того, что объективная реальность настолько объективна, что буквально дана человеку в его ощущениях. Как раз в этом заключается одно из фундаментальных и очень глубоких заблуждений.
Необходимо определиться в самом начале нашего рассмотрения: Я не взаимодействует с окружающим миром непосредственно. Между Я и окружающим миром находятся тело и сознание. Попробуем пояснить эту мысль.
Зададимся простым вопросом: а как чисто технологически происходит восприятие мира?
Все наши представления об окружающем внешнем мире строятся на ощущении и восприятии. Вся информация поступает к нам через ощущения и обрабатывается нашим восприятием для дальнейшего использования.
В непосредственных ощущениях нам даны сигналы, то есть некие возбуждения внешней и внутренней сред, колебания, изменения физических величин.
ОЩУЩЕНИЯ - это отражения свойств и состояний внешней среды, возникающее при непосредственном воздействии на органы чувств внутренних или внешних сигналов и раздражителей. Ощущение появляется в результате преобразования специфической энергии (электромагнитной, тепловой, акустической) раздражителя, воздействующего в данный момент на рецептор (орган чувств), в энергию нервных импульсов.
Ощущение — самое первое наше соприкосновение с внешним миром с помощью сенсорных систем человека. К ним относятся его органы чувств - приемники дистантных и контактных ощущений, связывающие человека с внешним и внутренним миром, преобразующие ощущения в восприятие. Сенсорные системы человека принято классифицировать по органам чувств: зрение, слух, вкус, осязание, обо¬няние. Разрушение органа чувств делает невозможным ощущение. Через ощущения мы узнаем о цвете, вкусе, запахе, движении, положении в пространстве и многом другом в окружающем и нашем внутреннем мире. Каждое ощущение представляет собой мини-программу, ставящую в соответствие каждому определенному изменению того или иного физического параметра конкретное значение. Благодаря ощущениям появляются целостные, предметные восприятия. Это тот информационный материал, из которого создается образ окружающего мира.
Следующим этапом является собственно восприятие.
ВОСПРИЯТИЕ — процесс формирования образа целостного предмета, непосредственно воздействующего на анализаторы. В отличие от ощущений, отражающих лишь отдельные свойства предметов, в восприятии в качестве единицы взаимодействия представлен весь предмет, в совокупности его неизменных свойств. Т.е. словом «восприятие» называется процесс сборки целостных образов и моделей.
Таким образом, восприятие – это уже очень сложный информационный процесс, в ходе которого из отдельных первичных соответствий вырабатывается целостная картина, системное соответствие.
Мир не доступен человеку непосредственно, а взаимодействие Я с объективной реальностью опосредовано, как минимум, процессами ощущения и восприятия. Я «видит» образы и модели, созданные в процессе восприятия.
ПАМЯТЬ
Каждое движение во внешнем и внутреннем мирах сопровождается изменениями среды, колебаниями различной частотности и модальности, которые регистрируются рецепторами человека и воспринимаются как ощущения.
Среды обитания нашего Я упорядочены, организованы, поэтому любое происходящее изменение всегда представляет собой определенную причинно-следственную, пространственную и временную последовательность, соответствие по принципу «было-стало». С этой точки зрения следует говорить о том, что всякое движение в мире оставляет не только физический, но и информационный след, который может сохраняться достаточно длительное время, и при соответствующих условиях проявляться вновь, становясь предметом сознания. Вся совокупность этих следов представляет собой целостное отражение окружающего мира, его информационный аналог. В человеческом языке эта совокупность называется памятью.
Память – это наша реальная информационная вселенная, в которой живет Я, оперирует сознание и происходят события.
Заострим постановку вопроса. Для сознания не имеет никакого значения, каков физический Петров «на самом деле»; сознание оперирует образом Петрова, имеющимся в памяти. Не важно, каков город Париж «на самом деле» - существует только образ Парижа в памяти. И какова «доброта» во всех ее аспектах – сознание знает только образ «доброты», хранящийся в памяти. Таким образом, для сознания окружающий мир и память (как совокупность информации) –одно и то же. Память –не просто некий «сквозной» процесс, обеспечивающий, как указывают многие исследователи, преемственность процессов в сознании и объединяющий все познавательные процессы в единое целое. Это – информационная среда реализации всех сознательных процессов.
Соединим все сказанное. Органы чувств не «видят» ни предметов, ни явлений, - ни «машин», ни «деревьев», ни «солнца» - они воспринимают электромагнитные, световые, звуковые, тепловые и пр. колебания различных спектров и интенсивности и передают данные о зафиксированных колебаниях в мозг, где происходит сличение полученных данных с теми, которые уже имеются в памяти, в хранилище первичных признаков предметов и явлений. В результате в сознании возникает образ предмета или явления. Договоримся, что в дальнейшем изложении образы в динамике мы будем называть «моделями» - не потому, что «так правильно», а исключительно для удобства самого изложения.
Я «живет» не в окружающем мире, а в его образах и моделях. Глаз видит то, что видит ум. Идея элементарна и проста, однако в повседневной жизни людям свойственно совершенно забывать о ней. В подавляющем большинстве случаев люди воспринимают созданные ими самими образы как объективные природные сущности, полностью независимые от их воли и сознания. Наиболее значимо то, что и поведение людей строится соответствующим образом.
Например, люди чаще всего не отдают себе отчета в том, откуда, когда и как у них возник образ «чиновника» или модель поведения «отца семейства», каков их личный образ «демократии» или предпочитаемая модель «друга». Огромное количество конфликтов и недоразумений между людьми возникает из-за того, что при всей схожести образов и моделей, а особенно –используемых для их обозначения слов, у каждого человека существет свой, в чем-то уникальный образ того или иного явления или предмета, отличный от образа того же предмета или явления, которым оперирует другой человек. При этом люди чаще всего не проводят никаких различий между собой и своими образами, считая последние автоматически, по умолчанию, частью своего естества. Так образы начинают управлять людьми – своими создателями.
Таким образом, на основе ощущений и восприятия происходит важнейший информационный процесс - моделирование мира.
МЫШЛЕНИЕ
Весь процесс моделирования неслучайных отношений окружающего мира на основе аксиоматических положений в целом- называется мышлением.
Мышление – это мета-программа, моделирующая мир при помощи знаковых систем. Часто добавляют, что мышление моделирует внешний мир, однако нам такое заужение сферы компетенции мышления представляется неоправданным. Едва не более важно то обстоятельство, что данная программа ответственна и за моделирование мира внутреннего, то есть, обращаясь к кибернетическим ассоциациям, за само-понимание, само-программирование, само-развитие и само-образование. В этой уникальной опции – некой саморефлексии и способности наблюдать самого себя как бы «со стороны», производить самоанализ и самокорректировку, видится одно из фундаментальных отличий мышления человека от «сознания» и «мышления» животных.
Соответственно, знаковые системы – это системы единообразно интерпретируемых и трактуемых сигналов, которыми можно обмениваться в процессе общения. Нельзя не отметить, что и у животных существуют очень развитые знаковые системы, используемые ими для общения. Однако «сознания» животных воспринимают мир как данность, в то время человек – как данность и скрытую возможность, потенциал одновременно.
Программа «мышление» не просто моделирует мир, она позволяет извлекать скрытую, неявную информацию о его устройстве и закономерностях, а потому – трансформировать мир сообразно умению и целеполаганию «оператора». В частности, изменять собственную среду обитания, как внешнюю, так и внутреннюю – свой «внутренний мир».
Адекватному представлению о программе «мышление» нередко мешает широко известное представление о мышлении как об отражении действительности. На самом деле почти все наоборот; эта программа не «отражает» (действительность), а в определенном смысле «создает» ее, т.е. вырабатывает, извлекает информацию из полученных сообщений и ориентировки и на этой основе строит модель окружающего мира.
Сообщения и сигналы - это никак не отражения, а лишь исходный материал, сырье для мышления, как руда для доменной печи. Наш ум начинает свою работу тем, что выделяет объект из фона, присваивает ему имя, признак, относит к роду, классу и т.д. Такие действия ума как определение ситуации, абстрагирование, обобщение, анализ, синтез, сравнение, счет и другие не являются отражениями хотя бы по той примитивной причине, что не имеют даже «аналогов» в реальности.
Особо важны умственные операции по управлению поведением, а именно: ориентировка, выбор программы, пуск и завершение поведения, структурирование времени на настоящее, прошлое, будущее, предвидение, оценка результата путем сличения его с ожиданиями. Ни одна из этих операций не является и в принципе не может являться отражением, так как в природе нет тех объектов, которые отражались бы в этих операциях.
МЫШЛЕНИЕ И СЛОВО
Об умственных операциях мы подробно расскажем ниже, а сейчас хотелось бы обратить внимание на фундаментальное обстоятельство, которое часто совершенно упускается из виду людьми в обыденной жизни. Оно касается соотношения ума и слова, мышления и языка. Самое забавное заключается в том, что мы сможем это замечательно рассмотреть как раз на примере слов «мышление» и «слово». Мы также увидим, как и почему отсутствие качественной теории информации крайне осложняет рассмотрение и особенно практическое применение многих аспектов, которые сами по себе уже давно не представляют загадки для науки.
Пожалуй, мы не найдем исследователя, который бы сомневался в том, что в конечном счете без языка и вне языка мышления не существует. Следовательно, не только язык предполагает существование мышления, но и мышление предполагает существование языка. Даже невербальные формы мышления – чувственное и наглядно-образное, - в реальности невозможны, так как чувства и наглядные образы можно ощутить, воспринять, но их нельзя сделать предметом обработки программой «мышление», например, «осмыслить» или «размыслить» без применения средств языка.
С точки зрения нашей системы абсолютная неразрывность мышления и языка очевидна по определению, т.к. мышление – это программа. А программ не бывает и не может быть без языков, как и языков – без программ (по родственной аналогии - систем знаков без самих знаков или отдельно стоящих знаков без систем их значений, или двигателя без движения). Потому нам кажется совершенно естественным, что еще в т.н. «древнегреческом языке» слово «logos» использовалось одновременно и для обозначения слова, речи, разговорного языка, и для обозначения разума, мысли.
Однако многие ученые придерживаются прямо противоположной точки зрения, считая, что мышление, особенно творческое, вполне возможно без словесного выражения. Н. Винер, А. Эйнштейн, Ф. Гальтон и другие известные личности неоднократно высказывались в том смысле, что используют в процессе мышления не слова и не математические знаки, а расплывчатые образы, используют игру ассоциаций и только затем воплощают результат в слова. Утверждается, что творить без помощи словесного языка могут многие творческие люди - композиторы, художники, актеры.
Объясняются эти факты, в частности, тем, что знаки - необходимая поддержка для мысли, но внутренняя мысль, особенно мысль творческая, охотно использует другие системы знаков, более гибкие, среди которых встречаются условные общепринятые и индивидуальные. Некоторые исследователи считают, что у нас есть очень отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать, есть план предложения, и когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать. Это значит, что план предложения осуществляется не на базе слов. Фрагментарность и свернутость редуцированной речи - следствие преобладания в этот момент в мышлении несловесных форм.
Получается характерная картина: обе точки зрения отстаивают уважаемые специалисты, в добросовестности которых не приходится сомневаться. Каким же образом тогда получается, что люди, находящиеся в здравом уме и твердой памяти, при рассмотрении одного и того же предмета приходят к диаметрально противоположным выводам?
С нашей точки зрения, возникновение и отстаивание двух в чем-то диаметральных по своему содержанию точек зрения, , объясняется просто и даже примитивно. Причина все та же – отсутствие качественной теории информации и вызванная этим обстоятельством каша из понятий, семантик и имеющихся в виду смыслов.
По всей видимости, разногласия по данному вопросу вызваны тем, что воедино смешиваются два очень родственных, тем не менее, качественно разных процесса – хранение информации и оперирование информацией. Хранение информации в сознании (памяти) человека организовано по принципу гештальта, т.е. целостного образа (см. главу «Восприятие мира"). Однако вызвать этот образ из памяти и совершить необходимые операции с ним можно только назвав его по имени, т.е. применив слово. В памяти хранятся образы, но команды на совершение информационных действий с ними можно произвести только посредством слов. Аналогично устроено хранение информации и внутри гештальтов, где каждый признак или характеристика – это тоже мини-гештальт. Наконец, в самом конце (или самом начале) этих бессчетных цепочек соответствия находятся ощущения и состояния, которые в принципе не выразимы никакими словами, а могут быть сообщены человеку только путем демонстрации прямого эмпирического опыта.
Отсюда вытекает, что т.н. «мышление образами», о котором говорили Винер и Эйнштейн, вовсе не привилегия творческих личностей, а стандартный алгоритм работы любого сознания. Вся разница обуславливается разной чувствительностью «мониторов», сознаний в первом смысле: кто-то бодрствует более активно, а кто-то менее, кто-то видит на своем мониторе тени мелькающих в сознании образов, а кто-то – нет. Скорость работы программы «мышление» колоссальна. Поэтому и мелькающие образы смутны и расплывчаты, они сменяются, вероятно, сотнями или тысячами в секунду, в то время как для фиксации факта появления образа «монитору» требуется около одной десятой секунды.
Не менее принципиален и тот факт, что эквилибрировать смутными образами можно сколько угодно, но для достижения конечного результата всякого мышления, т.е. обеспечения оснований для совершения адекватного намеченной цели действия, требуется перевод всей этой эквилибристики в словесную форму. «Отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать», - это созданная сознанием заготовка нового гештальта, нового целостного образа, но пока он не «оцифрован», т.е. не проявлен и не реализован в словах, ни сам человек, ни другие люди не смогут предпринять с этим образом ничего практического. И даже более того – если этому образу не будет присвоено хотя бы имя, он в течение очень короткого времени непременно распадется и исчезнет бесследно.
Очень важно помнить, что словесная форма совершенно обязательна не только для эффективной внешней коммуникации с другими людьми, но и, что самое интересное – для коммуникации внутренней. Запуск желательных и угашение нежелательных физиологических программ внутри организма, его программирование и перепрограммирование тоже осуществляются исключительно с применением словесной формы.
Организм не понимает команд в виде расплывчатых или смутных образов, требуемое от него действие должно быть названо по имени, и нужный ассоциативный ряд должен быть запущен словесной командой.
ВНИМАНИЕ
Мы всегда находимся в среде, наполненной огромным количеством сигналов, знаков и иных «раздражителей». Для управления этим потоком, который должен быть переработан в соответствии с нашими желаниями, потребностями и целями, мы располагаем таким инструментом, как программа «внимание». Внимание – это операция помещения того или иного «файла» в зону его обработки программой «словарное мышление», нашим умом. Мы обозреваем мир с помощью сознательного внимания; когда мы сосредоточиваемся на чем-то одном, то игнорируем все остальное. Внимание – это ограничение диапазона восприятия. Это способ рассмотрения жизни по кусочкам, при котором память используется для того, чтобы соединить их вместе. Изучение мира с помощью сознательного внимания похоже на то, как темную комнату обследуют при помощи фонарика с очень узким лучом света. Восприятие, ограниченное таким образом, имеет одно преимущество: оно ярко и точно фокусируется. Но за это приходится платить тем, что оно может обозревать мир только по частям, переходя последовательно от одной детали к другой.
Сканирующий метод наблюдения мира по частям убеждает того, кто им пользуется, в том, что мир является огромной коллекцией отдельных объектов, которые называют вещами или событиями. Мы часто говорим, что человек может мыслить только об одном предмете в каждый конкретный момент времени (точнее, следовать одной цели, но удерживать в сознании несколько объектов). Глядя на мир по кусочкам, мы привыкли считать, что он состоит из отдельных объектов. Тем самым мы поставили себя перед необходимостью решать задачу о том, как эти объекты связаны друг с другом и каковы между ними причинно-следственные отношения. Но эта проблема не возникла бы вообще, если бы с самого начала мы помнили, что разделение мира на независимые части, вещи и события, причины и следствия – это просто способ его описания.
Внимание есть программа, определяющая то, что мы делаем здесь и сейчас, а значит, это просто все, что мы делаем, независимо от того, является ли само действие физическим, мысленным или эмоциональным.
ВОЛЯ
Если внимание – это программа, управляющая огромным потоком внешней и внутренней информации, то возникает очередной вопрос: а что управляет самим вниманием?
У человека имеется для такого управления исключительно эффективный инструмент. Это – программа «воля».
Как и у многих других феноменов человеческой психики, у воли и волевого поведения человека имеется аналоговая предпосылка на других эволюционных этажах - так называемый рефлекс свободы у животных, врождённая реакция, для которой адекватным стимулом служит насильственное ограничение движений. По точному замечанию И.П. Павлова, не будь рефлекса свободы, всякое малейшее препятствие, которое встречало бы животное на своём пути, совершенно прерывало бы течение его жизни. Этот рефлекс тоже является прямым и естественным продолжением инстинкта самосохранения ( стремления живой системы к сохранению своей целостности и дееспособности). Можно сказать, что рефлекс свободы –один из главных инструментов практической реализации инстинкта самосохранения.
Воля не имеет прямых аналогов в компьютерном мире, но ее можно условно считать «загрузчиком операционной системы», полномочным представителем Я-оператора (истинного Я) в сознании.
ЭМОЦИИ
Как и всякая сложная саморегулирующаяся система, человек обладает развитой системой обратной связи. Это – эмоции, субъективные реакции человека на воздействие внутренних и внешних раздражителей, проявляющиеся в виде удовольствия или неудовольствия, радости или страха и т. д.
Эмоции отражают в форме непосредственного переживания смысл явлений, ситуаций, состояний организма, внешних воздействий и служат одним из главных механизмов внутренней регуляции и поведения, направленных на удовлетворение актуальных потребностей. Эмоции – исключительно эффективный и точный индикатор результативности того или иного поведения в смысле достижения заранее поставленной цели. Обнаружится, насколько значима и весома роль эмоций в возникновении функциональных и органических нарушений в организме. При этом станет понятно, что и эмоциями можно успешно управлять – но только не в смысле их силового подавления, например, посредством воли, а через «размысливание», осознание и сочетание этих действий с простыми и доступными физическими упражнениями.