Для тех кто случайно забрёл - ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СЛЭШ!
Если говорить о Ваньке, то можно было бы сказать, что жизнь ему давалась не просто. А всё из-за его дурацкого имени. Иван-дурак он и был Иван-дурак, как ни крути!
Мать с сестрой так вообще почти всё время называли его Ванечка.
- Ванечка, сходи в магазин! Ванечка, помоги матери!..
Как будто ему пять лет и даже теперь, когда ему исполнилось двадцать, дома его называли всё также, этим ласковым детским именем. Было пару раз, он возмущался, просил не называть его так. Но на его выпады никто не отреагировал и Ванька сдался. Он никогда никому ни в чём не отказывал. Не мог просто отказать. Вот и вырос он глупым и добрым. И порой, сам себе казался здоровенным и доверчивым телком. Ни людей не знал, ни жизни не нюхал. Всё мечтал и книжки читал.
Мать эта его мечтательность бесила и она вечно ставила ему в пример старшую сестру:
- Вон Любка, умница, красавица, хитрая как лиса, своего никогда не упустит, зубами из глотки вырвет! И в Москву рано уехала и замуж вышла за богатого. И при разводе приличный кусок у своего голубого муженька откусила. И живёт сейчас, как сыр в масле катается, на зависть всем соседям, да на свою радость! А ты? Недоделанный ты Ванечка, вот честное слово недоделанный! Телок – телком, только му да му!
Но Ванька на слова матери только отмалчивался и вздыхал. Спорить он не умел, огрызаться тоже и порой своим молчанием доводил мать до бешенства. Та, после всех нотаций и наставлений начинала брызгать слюной и срываться на крик, пытаясь вдолбить в его голову хоть немного жизненной хитрости и ума. Но сколько бы его мать не воспитывала, сколько не учила, ничего не помогало. И, в конце концов, плюнув на всё, Ваньку оставили в покое.
Всю свою жизнь он прожил тихо и мирно, в среднерусском городке. Был самым средним обычным подростком. Взрослел потихоньку, вроде был как все сверстники, а потом, что-то стало меняться.
Сначала Ванька не понимал, что с ним не так? Почему вдруг меж ним и ребятами одноклассниками появилось различие? Откуда это всё взялось?
Например, когда все сверстники уже во всю слюни на девок пускали, да хвались что и на сколько у кого выросло, у Ваньки в штанах ничего и не думало шевелиться. И сны ему никакие особенные не снились и трусы чистыми оставались. На быстро оформившихся грудастых одноклассниц он смотрел абсолютно спокойно и общался с ними, как и прежде. Друзья подшучивали над ним, и старались свести его с доступной и никому не отказывающей девчонкой из параллельного класса.
Он стеснялся и отнекивался, но его уговорили. И Ванька, всё-таки очутился с девушкой в чьей-то пустующей однушке.
И как только не билась с ним любвеобильная, но уже достаточно опытная сверстница, не помогало ничего! Ну не желал у него член вставать, хоть ты тресни!
Наконец, та сдалась и, с жалостью посмотрев, на вялый Ванькин орган, пожала плечами.
- Бывает, - бросила и быстро собравшись, ушла.
Обидно было, стыдно, злость на самого себя и на опытную шлюху туманила разум. Не помня как, Ванька вылетел из той злосчастной квартиры и умчался домой.
Он тогда, даже заболел от беспокойства. Провалялся с температурой целую неделю и после всего, в школу шёл как на расстрел. Думалось, что все уже всё знают о его конфузе и будут, во-всю потешаться над ним.
Но школа встретила его как обычно. Ребята, будто ничего не случилось, интересовались, как прошёл его первый трах? Толкали в бок и, подмигивая, спрашивали: "ну и как оно?"
А Ванька ничего не понимал. Верка мало того, что была гулящей, так ещё и болтлива без меры. И в то, что она пожалела его, и никому ничего не рассказала, верилось с трудом. Он тогда, как по раскалённым углям ходил. Казалось, вот сейчас встретится девица, с которой он опростоволосился и всё – жизнь его кончится.
Но всё оказалось проще и его страхи были напрасны. Любвеобильной сверстнице было не до сплетен, у неё самой вышел конфуз. Вернувшийся не вовремя отец, снял Верку с какого-то папика. К этому прибавилось, что та ещё и беременна была. Вот и сидела теперь девушка дома и спешно готовилась к свадьбе. Папик не захотел шума и дал согласие на свадьбу, благо, что был холостым.
Ванька тогда облегчённо вздохнул и расслабился. Дамоклов меч, что висел над его склонённой шеей, убрали. Можно было забыть обо всём и спокойно жить дальше. Что он и сделал с превеликим удовольствием.
А потом, к ним в школу перевёлся молодой физрук, и вот тут-то, и стало до него доходить, что он, Ванька, не такой как его друзья. Фигура физрука влекла с невероятной силой, его как магнитом тянуло к мужчине и внутри ворочалось что-то тёмное и тяжёлое. Становилось жарко и хотелось прижаться, тереться и целовать физрука.
Ходил он тогда как в бреду. А потом, когда однажды молодой учитель дотронулся до Ваньки, внизу моментально потяжелело, и дрогнул, встал по стойке "смирно" доселе спящий летаргическим сном орган. Он смутился, покраснел страшно, но учитель, к счастью, ничего не заметил.
А для Ваньки наступила пора прозрения и осознания себя, как некоего отличного от своих друзей существа. Городок их был маленьким, и никаких геев у них и в помине не было. Было страшное и очень обидное ругательство и презрение, смешанное с ненавистью ко всем, для кого подходило это слово. И именно поэтому, таился он и любыми способами заставлял себя, даже лишнего взгляда не бросать на физрука.
Единственный заочно знакомый ему гей - это бывший муж старшей сестры. И когда та приехала домой проведать мать, вот тут и стал Ванька спрашивать Любу о голубых. Но сестра ясности о жизни геев не внесла. А бывшего мужа костерила на чём свет стоит.
В общем, жил Ванька себе потихоньку, дружил с рукой и о большем и не заикался.
Физрук вскоре женился на биологичке, а он со сладким замирание рассматривал всех мужчин, что попадали в его поле зрения.
Но чем взрослее он становился, тем чаще мать стала вести с ним беседы о женитьбе. А тут ещё и сестра приехала и тоже взялась за него. Мол, женить его нужно и партию подходящую поискать. Вдвоём с матерью, с утра до ночи, женщины учили его уму-разуму и Ванька не выдержал - прокричал, что ему нравятся мужчины.
Что тогда началось! Благо, что у него шкура толстая и добрый непробиваемый нрав. И все злые и страшные слова скатывались с него, как с гуся вода. Подумаешь, сестрица с матерью снова на него лаются! Впервой что ли?
Долго тогда мать с сестрой бились с ним, но так ничего и не смогли сделать. Ванька как твердил, что ему мужики нравятся, так и остался при своём мнении. Отхлестав его полотенцем, мать поплакала и успокоилась, и взяла с него клятву: бате о своих чудачествах даже не заикаться. Ванька согласился. Он бы и матери с Любкой ничего не сказал, так те сами вынудили.
Ну а дальше, Ваньку временно оставили в покое. Он окончил школу, отслужил в армии положенный год. Мать с сестрой и тут подсуетились, пристроили его служить в часть, почти рядом с домом. В армии, где вокруг было множество мужчин, парню пришлось туго. Но он сдерживался, старался лишний раз не пялиться на парней. А на разговоры о том, кто кому нравится, молчал, как партизан. В общем, отслужил своё, отмаялся.
А потом мать с сестрой, решили, отправить его учится в Москву. Так он и очутился в столице. Сестра пообещала познакомить со своим бывшим мужем.
- Если у тебя мозги на место не встанут, то он тебя познакомит с миром голубых, - пообещала та. Как ни странно, Люба перестала его поучать, да и не слишком часто он с ней встречался. Видать, сильно занята была сестра, в своей столичной жизни. А потом, она принесла ему листок с телефоном.
- Если Марк тебе не позвонит, позвони сам. От него можно ждать чего угодно.
И он стал ждать звонка. Волновался, мечтал и всё представлял, что у них с Марком мог бы случиться роман. Он бы любил мужчину, был бы преданным и верным. И в груди сладко замирало от томления и предвкушения встречи.
От голоса позвонившего ему мужчины у Ваньки поползли мурашки по спине. Знать, что говоривший такой же, как он, что можно будет даже прикоснуться к нему, провести рукой по телу... он возбудился только от своих фантазий. Но Марк разговаривал как-то отстранёно и сухо. Пару фраз и ничего большего. А ему так хотелось поговорить подольше и просто наслаждаться тембром голоса мужчины.
Через пару дней Марк позвонил ещё раз и предложил встретиться в эту пятницу. Ваньку окатило жаром и он стал задыхаться, затряслись руки. Мужчина, наверное, что-то почувствовал, потому что в голосе появилась теплота, так говорят люди, когда улыбаются.
Конечно, он согласился, на всё и сразу. Пятница? Конечно пятница! В любой день, в любой час готов был сорваться на эту встречу.
А встреча вышла не такой, как он себе рисовал. Ванька заранее пришёл к книжному и чтобы не замёрзнуть, побродил по магазину. А потом, испугавшись, что Марк может тоже прийти раньше, выскочил в холод осени. И минут пятнадцать мёрз у входа.
Он сразу понял, что это Марк. Ванька сглотнул. Высокий, сильный, мужественный. От мужчины так и веяло уверенностью и силой. И его повлекло к темноволосому и темноглазому, со страшной силой. Он как маленькая блуждающая планета был захвачен гигантом, его неотвратимым притяжением. И не было у Ваньки сил сопротивляться этому влечению-притяжению, да и не очень-то хотелось сопротивляться.
- Марк, а мальчик сейчас из штанов выпрыгнет, возьмёшь его?
Он не сразу понял, откуда раздался этот насмешливый голос. Настолько сильно был захвачен рассматриванием мужчины, что даже не заметил парня рядом с Марком. Ваньке хватило всего одного взгляда, чтобы определить, что ему даже не стоит и пытаться приблизиться к влекущему его мужчине. Зеленоглазый красавчик просто не даст случиться чему-то большему, между ним и Марком, кроме банального траха. Да и то, вряд ли. Мужчина, о котором он грезил, был занят.
Разочарование было настолько сильным и всеобъемлющим, что, скорее всего, проступило на лице. И зеленоглазый сверкнув белоснежными зубами, весело рассмеялся, всего на миг прижавшись к боку мужчины.
- Роман! - одёрнул того Марк, но парень глянул на Ваньку, отстранился и засмеялся пуще прежнего.
- Проооости, - хохотал брюнет и, уцепившись за рукав дорогущего пальто, ткнулся лбом в плечо мужчины. – Это брат ЛЮБЫ? Ест тебя глазами?! – полу задушено спросил. Марк отвесил тому лёгкий подзатыльник и оттолкнул от себя.
Ванька покраснел, как маков цвет, а мужчина, как ни в чём не бывало, не обращая внимания на хохочущего парня, протянул руку для знакомства.
- Я Марк, а ты Ваня? - он пожал протянутую руку и кивнул. - А этот паяц - Роман, - брюнет отсмеявшись, поднял руки вверх и недоверчиво уставился на него.
- Слушай, или я ошибаюсь, или вы с Любой не брат и сестра.
- Почему? Мы... просто разница у нас большая. А вы знаете Любу?
- Знаем, а Марк? Весело будет? - подмигнул парень мужчине и вновь уставился на него наглыми глазищами. И что хорошего нашёл Марк в этом насмешливом красавце? Наверняка кроме внешности ничего хорошего в нём и не было. И в Ваньке шевельнулась неприязнь к весельчаку. А Ромка подмигнул и ему и, улыбнувшись, нагло облизнулся, как кот на сметану.
- Идём Ваня, машина совсем рядом, - позвал мужчина и пошёл вперёд. На что, он с радостью рванул за позвавшим.
Идя рядом, он печально вздохнул. Ну зачем Марк пришёл с Романом? Зачем испортил сказку, которую он придумал себе: вроде, как увидев его, мужчина замрёт, поймёт, что жизнь без него, Ваньки, для того и не жизнь вовсе. А потом у них случится любовь.
Он украдкой глянул на идущего рядом Марка. Тот словно почувствовав взгляд, посмотрел на него и улыбнулся. Ванька споткнулся и опустил глаза. В тёмных глазах ему почудился интерес. И в центре груди, зажглась крохотным огоньком, надежда. А вдруг, у этих двоих ничего серьёзного? Но она тут же угасла, когда Марк кивнул ему на заднюю дверцу и, приоткрыв переднюю для зеленоглазого, вопросительно спросил:
- Роман, ты куда, вперёд? - парень хитро сощурился и изобразил задумчивость. Ваньку стал раздражать этот хлыщ, и он быстро юркнул на заднее сидение. И словно только этого и ждали от него, все расселись и Ванька с удивлением оказался рядом с Романом. А тот уставился на него с интересом и ещё каким-то трудно объяснимым чувством, что-то сродни жажды исследования неведомого феномена. И этим феноменом был он, собственной персоной.
Тёмные глаза Марка внимательно поглядывали на них в зеркало и в них, тоже был интерес и жажда изучения. Они что, с ума посходили?
- А ты хорошенький. Чистенький. Прям первый снег, - Роман прикоснулся к его щеке и он дёрнулся.
- Не трогай меня, пожалуйста,- попросил. На что парень ухмыльнулся.
- Что не нравлюсь? На Марка запал? – склонился к уху и шепнул: - самцы нравятся? Мне тоже, - и весело рассмеялся над тем, как Ванька покраснел. - Только не выйдет у тебя ничего, дружок, сестричке своей ненаглядной спасибо скажи.
- Ром, не болтай лишнего, - категорично приказал мужчина и зеленоглазый откинулся на сиденье и лениво тому улыбнулся.
- Интересный мальчик, а? Напоминает кого-то... как его там?.. Илью что ли?..
- Роман! – прорычал Марк. Парень фыркнул и тоскливо посмотрел в окно.
- Злой ты, вот уйду от тебя! - пригрозил.
Разговор увял, красавчик перестал к нему приставать и угомонился. Правда, затишье оказалось недолгим. Через минуту тот встрепенулся и нахальные глазищи вновь остановились на нём.
- Ты танцевать умеешь? - он хлопнул ресницами от неожиданного вопроса. Вроде Роман был серьёзен и Ванька покачал головой. А парень тепло ему улыбнулся.
- Хочешь научу? - он посмотрел в зеркальце, но Марк был занят дорогой и не увидел его взгляда, а вот Роман не пропустил ничего. Придвинулся к нему и шепнул:
- Марку нравятся опытные и раскованные парни. Так что, не зевай! – и, отодвинувшись, подмигнул в который раз. - Наблюдай за мной, ушами не хлопай, не отставай и всё будет хорошо, Малыш. - Ванька скривился от прозвища, но смолчал.
На Москву стали опускаться сумерки, зажглись фонари и реклама, разноцветные витрины и огни в окнах. Многомиллионный город готовился к выходным.
И это был первый вечер, когда Ванька ехал навстречу совершенно новой и немного пугающей жизни.