(глава из романа "Тернополь")
Орест Владимирович стоял под душем в своей киевской служебной квартире и размышлял о том, мастурбировать ему или нет. С одной стороны, как человек давным-давно себя знающий и разбирающийся в своей физиологии и психологии, он понимал, что простата требует стимуляции, да и напряжению, скопившемуся за последние два месяца, необходим выход, с другой же знал, что целый день будет расслабленный, но с неявным чувством вины. А чувство вины – это совсем не то, что ему хотелось продемонстрировать своему новому начальнику.
Вздохнув, Орест Владимирович выкрутил кран душа до ледяного, тем самым решительно отвергая расслабление. Постояв почти минуту под холодной водой, он так же решительно провернул краны на кипяток, заставляя организм сбросить тяжесть перегоревшего спиртного, постоянного недосыпания и ожидания неизбежного.
Череда застолий и напряженной работы в Службе Внешней Разведки Украины достигла своего апогея неделю назад, и спадать начала только сейчас. Приближался новый, две тысячи шестнадцатый год, и с первого января Служба реорганизовывалась в департамент в составе Службы Внешней Разведки Таможенного Союза. Чехарда, начавшаяся еще в две тысячи двенадцатом, с назначения Ильяшова, ставленника пророссийски настроенных олигархов, вылилась в расстановку на политическом Олимпе Украины российских граждан, работающих на ответственных постах по доверенностям, выданным, в том числе, и после проверки СВР. Ильяшов, разобравшись с разведкой, перешел на начальника Службы Безопасности Украины, а оттуда шагнул в структуры Таможенного Союза.
Начали с НАК «Нафтогаз», а закончили в итоге структурами Службы Безопасности. Ветеранам Службы предложили уйти на покой, начальникам же департаментов, которые теперь реорганизовывались в отделы, предложили остаться с понижением должности на одну ступень. Орест Владимирович, который за три года после перевода в Киев не успел еще приватизировать служебную квартиру и не дослужился до полковничьей папахи, решил остаться. Ему-то и было всего пятьдесят. Теперь, похоже, он становился самым старшим по возрасту офицером-разведчиком на службе Украины.
Все происходило на глазах у Ореста Владимировича. Три года назад он увидел первую такую доверенность, потому что курировал Департамент зарубежных инвестиций «Нафтогаза», а вчера ему показали такую же на его нового начальника, некоего Хайзулина Артура Викторовича. Показали сразу после застолья, посвященного уходу начальника Службы. Начальник сам пригласил его в небольшой кабинет в столовой, где предпочитало обедать высшее руководство, собственноручно налил рюмку водки и сказал:
- Всэ мынае, Орэст, и цэ теж мынэ! – Он любил говорить эту фразу, считая, что говорит ее и когда сильно хорошо, и когда сильно плохо, но на самом деле, плохие времена и не думали заканчиваться. – Ты только не руби с плеча. Кто знает, может быть, при «них» у тебя будет больше возможностей, с твоей нефтью и газом.
Орест Владимирович кивнул с кривой усмешкой и выпил поднесенную рюмку водки до дна.
Начальник притянул его к себе, и их головы над столом соприкоснулись. Жарким шепотом он проговорил:
- Ты его видел, Орест, и он тебя знает. Не возражал тебя оставить. Жук он, жук еще тот. Есть на него чуть-чуть, по мелочи, но он в фаворе, так что жди момента. И еще – слаб он на медок, и очень любит, чтобы одну бабу вдвоем, слышишь?
Начальник отпустил его шею, налил еще по одной, громко гаркнул: «Будьмо!» – и вышел из кабинета.
Когда он уже уходил из дому, жена, одетая в теплый стеганый халат и высокие тапки, вышла со своей комнаты, подошла к нему и неловко потрогала воротник серого костюма-тройки. Хоть и нельзя сказать, что у них особо ладилось в последние месяцы, но службу она знала. Они встретились глазами, и она, не сказав ни слова, перекрестила его.
От этого настроение Ореста Владимировича, прежде, скорее, подавленное и сумрачное, неожиданно исправилось. И пока шел до стоянки, несколько раз вступая в жижу неубранного со вчера снега, он вдруг как-то особенно остро ощутил, что надвигается Новый Год, что люди вокруг одеты по-зимнему, и вообще – зима на дворе, а не просто лист календаря, который можно перевернуть. Пораженный этим открытием переменчивости времен года, Орест Владимирович остановился, достал мобильный телефон и позвонил жене.
- Ключи от машины забыл? – сразу отозвалась она. – Я сейчас спущусь.
- Нет. Купи елку сегодня, ладно? Новый Год будем отмечать вдвоем.
И он почувствовал, как от этих простых слов, сказанных жене, снова стал почти нормальным человеком. Впервые за многие годы.
- Хорошо, Орест! С удовольствием.
Когда он подъезжал к департаменту, серые утренние сумерки уже закончились, быстрый верхний ветер гнал по небу белые облака, и чувствовалось, что вот-вот из-за холмов Куреневки проглянет солнце. День обещал быть ясным и морозным.
Шагнув в натопленный холл, Орест Владимирович миновал дежурку и легко взбежал на второй этаж, радуясь, что сердце бьется без сбоев, и одышки нет ни следа. Войдя в приемную, он замер в нерешительности – то ли идти в свой бывший кабинет, то ли уже не заходить, пока торжественно не пригласят. Он вспомнил, что на стене осталась пара его личных фотографий с буровой в Ливии.
Орест лишь коснулся ручки двери в свой «бывший» кабинет, как та ушла вниз, и он еле успел отпрянуть – дверь едва не стукнула ему в лоб.
- А, - пропел радостный голос из темноты дверного проема (дверей на самом деле было две, с почти метровым промежутком между ними). Орест Владимирович увидел протянутую ему руку с большим золотым перстнем на безымянном пальце, и только потом рассмотрел всю фигуру нового начальника. – Орест Владимирович! Сколько лет, сколько зим! Заходи, кофе попьем! На этот раз бесплатно!
Короткий толчок узнавания заставил Ореста Владимировича на секунду замешкаться с рукопожатием. Но потом он стиснул протянутую ладонь так, что почувствовал острые грани небольшого камня на перстне.
- Тихо, тихо! Руку сломаешь! Заходи.
И новый хозяин кабинета отступил в проеме, пропуская Ореста Владимировича.
Усевшись за низенький столик в уголке кабинета, Орест Владимирович некоторое время наблюдал, как его новый начальник ловко расставляет кофейный набор, заряжает кофейную машину, которой еще вчера в кабинете не было.
- Ничего, что я на «ты», Орест Владимирович? Пока подчиненных нет. Мы же с тобой на «ты» тогда были.
А ведь были! Три года назад, когда Орест Владимирович только переехал в Киев, он был приглашен на конференцию согласно своей должности на работе-прикрытии. Там он числился «по связям с зарубежными партнерами». Волею случая, оказавшись за одним столом на обеде со своим будущим начальником. Звали его тогда, конечно, не Артур Викторович, а Николай Иванович, да и фамилия у него была не Хайзулин. Кстати, сейчас стало заметно, что он не сильно русских кровей. Особенно это подчеркивали усики на круглом лице. Весь из себя ладный, крепко сбитый и немного модный, одетый в брюки тонкого вельвета и клетчатый рыже-коричневый пиджак, он, скорее, походил на средней руки бизнесмена из какой-нибудь страны Азии.
А история с кофе была проста, но не очень приятна. Разыгрывая из себя коммерческого представителя по зарубежным подрядам, Орест Владимирович сблизился с «человеком Газпрома», который приглашал его то в ресторан, то в небольшое подпольное казино на Богдана Хмельницкого. Там они выпивали дорого, смотрели стриптиз в подвале, немного играли, а потом, после проигрыша, визави предложил ему встречу с Миллером, главой Газпрома. «Выпить чашечку кофе», – как он выразился. Немного обалдев от такой перспективы, Орест Владимирович начал бормотать, что ему надо подумать и подготовиться, но тут «человек» совсем добил его, сказав, что время есть, но ему прямо сейчас нужны пять тысяч долларов.
Три дня после этого аналитики ломали головы над тем, как поступить, но в итоге решили спустить на тормоза. Перспектив работы напрямую, в качестве главы департамента, не просматривалось, да и как-то странно все это было. Слишком явно, если крючок. Слишком грубо, если начало разработки именно его – новоиспеченного начальника департамента энергетики, нефтегаза и угля.
Но в глубине души, опираясь на весь опыт общения с людьми, Орест Владимирович чувствовал, что никакого крючка не было. Был человек, который продавал чашки кофе с Миллером. Наверное, продавал дорого, но именно сейчас ему понадобились именно пять штук на проигрыш в казино.
– Ну, как будем работать, Орест Владимирович?
Артур Викторович пригласительным жестом указал на кофейные чашки. И Орест Владимирович ответил, стараясь придать взгляду преданности, а голосу – твердости, как и готовился:
- Спокойно и энергично!
- А! Вот это правильно!
Рука Артура Викторовича нырнула куда-то за кресло и появилась уже с бутылкой, увитой стеклянными виноградными гроздьями. Он ловко скрутил ей пробку и долил в кофе коньяк. Выпили, и хозяин кабинета налил коньяк в уже опустевшие чашки. Коньяк благоухал.
- «Хеннесси», - гордо сказал Артур Викторович, - номерной!
Зашелестев конфеткой, новый начальник подмигнул, как тогда, в две тысячи тринадцатом:
- Слушай, Орест, я тут за три года от Киева отвык… а организуй-ка нам баньку на вечер, на двоих. Чтобы посидеть по-нормальному.
Артур Викторович решил лично сесть за руль внедорожника, и теперь ловко, что выдавало в нем опытного московского водителя, вклинивался в ряды и проскакивал на желтый свет. Весь день ушел на изучение личных дел сотрудников, подписание документов на допуски, оформления табелей. На введение в должность Артур Викторович дал себе ровно неделю, так что график обещал быть напряженным.
Еще утром Орест Владимирович взвесив все за и против, решил не останавливать свой выбор на ресторане с казино и баней в центре города. Во-первых – дорого, а во-вторых – вышлешь специалистов для проверки на скрытую спецтехнику, так они сами ее и поставят. А разговор, Орест Владимирович на это сильно надеялся, должен был быть доверительным и основополагающим.
Так что направлялись они на другой берег Днепра, в сторону аэропорта Борисполь, где среди плавен, за высокими заборами, имели свои особняки менеджеры высокого полета. Они уже давно не жили на Украине, прилетали на несколько дней в квартал, стараясь не отъезжать далеко от аэропорта, устраивая встречи и переговоры в собственных домах.
У Ореста Владимировича имелись телефоны приходящих домохозяек, а то и просто ключи от нескольких таких вот особняков. Еще утром он отдал распоряжения, и теперь ехал спокойно, не сомневаясь, что все будет по высшему разряду – хозяин был ему даже не столько должен, сколько нуждался в какой-то мнимой поддержке от системы, боялся того, что когда-нибудь ему запретят вылететь из Украины, и Орест Владимирович выведет его тайными окольными тропами микробных контрабандистов.
- Как считаешь, Орест, быть Союзу Стран Восточной Европы, или нет?
Хитро сверкая отраженным светом уличных фонарей, Артур Викторович посматривал на Ореста.
- А чем аббревиатура Таможенный Союз не устраивает? Главное – ведь не как называется, а как работает. Что в Евросоюзе главное? – отбросил горячий мяч собеседнику Орест Владимирович.
- Или – кто! – засмеялся Артур Викторович. – Где, ты говорил, надо сворачивать?
Они подъехали под указатель закрытого поселка и свернули к КПП. Охранник вышел из будки, подошел к окну пассажира, но, узнав Ореста Владимировича, махнул кому-то невидимому рукой, и шлагбаум поднялся.
Проехав вдоль красивой чугунной решетки, они спустились к берегу и остановились у невысоких ступеней двухэтажного особняка. У ступенек их уже ждала приходящая прислуга. Протянув Оресту Владимировичу ключи и не глядя на его спутника, женщина быстро ушла.
Орест Владимирович отпер широкие двери и впустил спутника в просторный высокий холл. Пахнуло теплом, ноги увязли в ковре. Невидимые колонки негромко доносили звуки танца сиртаки. Холл был выдержан в греческом стиле, и вдоль ковровой дорожки возвышались четыре колонны, увенчанные вазами.
Возле каждой из них стояла девушка, одетая в тонкую прозрачную тунику, которая не скрывала ничего. Остановившись рядом с одной из них и взвесив на ладони полную грудь, Артур Викторович обернулся к Оресту Владимировичу и сказал:
- Ай да молодца! Сработаемся!
В предбаннике, а по сути – во втором холле в глубине дома, большой стол на низких ножках был уставлен рыбными и мясными закусками. Точно посредине стола, в окружении квашеных огурчиков и помидорчиков, гордо расположился мочёный арбуз. На широких кожаных диванах Орест Владимирович вместе с пьяной проституткой внимал рассуждениям Артура Викторовича о мировом порядке.
- Понимаешь, почему я приехал к тебе, стал твоим начальником, а не ты ко мне?
Орест Владимирович понимал и даже знал, кто с кем и из-за кого, но помалкивал.
- Нет, не из-за этих сук продажных! Нет! Это вы себе ничего не выторговали из-за них, а приехал я, потому что у вас исчезли амбиции!
- Имперские? – Орест Владимирович позволил себе слегка подзадорить собеседника.
- Хе, смешно!– Артур Викторович покачал пальцем перед носом сидящей между ними проститутки. – Нет! Не имперские, а просто – человеческие. Человеческие амбиции растут из понимания собственной уникальности. А вы эту уникальность потеряли. Вот когда весь народ, - народ! – начинает эту уникальность понимать, холить и растить, понимает, что все мы – и татары, и чеченцы, мать их, все мы – русские, тогда и страна побеждает. У вас исчезли нормальные личности.
Орест Владимирович еще раз разлил по рюмкам настойку и расслабленно пожал плечами. Они уже успели пару раз «отметиться» по-быстрому, «по верхам прошлись», как сказал его начальник, и выгнать двух «помеченных» девок домой. Затем он подошел к двум оставшимся, посмотрел на самую грудастую из них и спросил:
- Как тебя зовут?
- Юля, - тонким голоском, не вязавшимся с пышной фигурой, ответила та.
- Юля! Это же меняет дело. - Он обернулся к оставшейся девушке и указал ей в сторону входной двери: - Вы, мадам, можете быть свободны на сегодня.
Теперь он усадил Юлю между собой и Орестом Владимировичем и потихоньку вливал в нее бутылку водки.
Орест Владимирович уже понимал, к чему идет дело, но предпочитал не заморачиваться, решив все для себя еще утром, когда организовывал «баньку».
- Сейчас приду, - Артур Викторович встал и направился к выходу из холла. Когда Орест Владимирович попытался встать, остановил его жестом: – Сиди, я сам найду.
Опьянение уже забрало Ореста Владимировича, поэтому, когда Артур Викторович появился на пороге с двумя буденовками и женским париком с русой косой, он без напряжения подхватил пьяный смех проститутки Юлечки.
Артур Викторович подошел к ней, надел парик на голову, быстрым жестом указал ей положение на диване и, протянув буденовку Оресту Владимировичу, приказал:
- Ты – сзади, я спереди!
И вот странные вещи начали происходить с Орестом Владимировичем. Глядя, как, захватив за уши голову с русой косой, «буденовец» ритмично потягивает на себя проститутку, он забыл об этом. Показалось ему, что сейчас он держит не гулящую девку, а саму «Юлю», всаживая ей раз за разом и упираясь в ее широкие бедра.
Комната плыла перед ним, пот заливал глаза, но он видел, как запрокинул голову Артур Викторович, как блеснули из-под усов острые зубки. Темп увеличился, и белое тело в его руках напряглось. Он услышал отчаянный стон девки и глухое взвизгивание Артура Викторовича. Девка начала вырываться из рук Ореста Владимировича, но он, странным образом возбудившись еще сильнее, не давал ей встать. Вдруг тело ее сотрясли судороги, и Орест Владимирович не удержался и закончил так, как не заканчивал никогда в этой жизни. Он ударился о ее ягодицы раз-другой и обессилено отпустил.
Он видел, как с другой стороны Артур Викторович отнял голову проститутки от своих бедер. Со съежившейся крайней плоти капало.
Девка неловко перевалилась на бок, и Орест Владимирович потрясенно уставился на синие губы и закатившиеся глаза. Сомнений быть не могло – проститутка умерла, захлебнувшись спермой нового начальника отдела энергетики департамента внешней разведки Украины.
- Б..дь! Орест! Что это?! – взвизгнул Артур Викторович. – Сделай что-нибудь.
Орест Владимирович не мог оторваться от синюшного лица.
– Орест, сука! Сделай что-нибудь!
Он подскочил к Оресту Владимировичу и несколько раз встряхнул его за плечи.
Орест Владимирович схватил мягкое податливое тело, стянул его на пол и принялся делать всё, что знал, по части реанимации. Несколько раз он ритмично надавил ей на грудь, потом зажал ей нос и попытался сделать искусственное дыхание. В рот ему попала сперма Артура Викторовича, и в ту же секунду его вырвало прямо на лицо проститутки.
Он посмотрел на исказившееся лицо начальника и понял, что о том, чтобы тот вместо него продолжил реанимацию, не могло быть и речи.
Он пальцами очистил ее рот от блевотины и снова попробовал наполнить ее легкие. Еще раз сильными резкими движениями надавил на грудь, – и вдруг проститутка с долгим всхлипом втянула в себя воздух и зашлась в судорожном кашле.
Чувство необыкновенного изумления овладело Орестом Владимировичем. Он и правда не ожидал, что девка оживет. Он, скорее, наказывал себя, когда снова соприкасался своими губами с воняющим водкой, спермой и желудочным соком ртом.
Артур Викторович выглядел не менее потрясенным.
- Орест, б..дь! Это же надо! Орест, б..дь!
Орест Владимирович, не ощущая земли под ногами, прошел мимо стеклянных дверей сауны, шагнул в душевую кабину, включил воду и начал хлестать себя водными струями, попеременно ледяными и горячими, как кипяток.
автор рисунка - Дмитрий Витер