Я чуть не опоздала на соревнования. Куда-то засунула подарок друзей, привёзших мне импортную мазь для лыж. Еле нашла её, а она была позарез нужна, так как подходила для этой погоды. Зима вдруг повернула на весну, и снег стал тяжёлым и рыхлым, налипал на лыжи. Едва я успела натереть лыжи мазью, как объявили минутную готовность перед стартом. Из-за того, что долго возилась, прозевала хорошее место на старте, и мне досталось стартовать где-то сбоку, у леса. Когда раздался выстрел судьи на старте, и все ринулись вперёд, в центре, где было больше всего стартующих спортсменов, возникла куча мала. Кто-то второпях упал, на него натыкались бегущие следом, а их подталкивали идущие сзади. Я даже обрадовалась, что мне досталось плохое место на старте, ибо я была в стороне от этой заварушки. Я сразу рванула, чтобы опередить всех и вырваться на оперативный простор и мне повезло, что это удалось сделать.
Тренер кричал мне вслед, чтобы я сбавила темп, но я его не послушала и рванула что есть мочи. В этот раз я почему-то была уверена в своих силах. Недаром же я тренировалась всю зиму, ежедневно бегая по тридцать (а то и больше) километров в день вокруг нашего посёлка. Эти пробежки я делала в любую погоду, невзирая на недомогание и, чего греха таить, обыкновенную лень. У меня даже появился поклонник, который каждый раз выходил из дома и желал мне удач. Видя каждый день этого старичка, я как будто получала заряд бодрости и неслась ураганом по лесу.
Предложенный мной темп выдержали немногие, и вскоре во главе гонки осталось только человек десять, в том числе и я. Фактически гонку возглавляли двое, я и олимпийская чемпионка Иванова, остальные пытались от нас не отстать, но со временем и они отстали. Мастерство олимпийской чемпионки помогало ей уйти от меня на спусках или равнинной местности, но как только начинался длинный тягун, тут уж вырывалась я. Годы брали своё, и Иванова начинала потихоньку сдавать свои позиции, ей явно не хватало дыхалки на этих тягунах. Мазь действительно оказалась хорошей, лыжи легко скользили, и я бежала, в душе гордясь, что временами обхожу своего кумира, саму Иванову. Даже порой в душу закрадывалась подленькая мысль, что поздно занялась лыжами и принимала мало участия в соревнованиях, могла бы стать ну если не олимпийской чемпионкой, то уж чемпионкой страны это точно. Начался длинный спуск, и Иванова вновь опередила меня. Спортивная злость подстегнула меня, и я тут же, как только начался затяжной подъём, вновь вырвалась вперёд и уже не уступала лидерство. Как мне потом говорил мой тренер, эта новость, что какая-то девочка под сто пятьдесят третьим номером возглавила гонку, удивила всех присутствующих. Почти все были уверены, что лыжню России выиграет Иванова, а тут вдруг гонку возглавила никому не известная Куркина. Эту новость по рации передали на финиш, где репортёры мгновенно бросились ближе к лыжне, чтобы заснять на фотоплёнку новую лыжницу, новую чемпионку, ранее никому не известную.
Когда я стала приближаться к финишной прямой, то почитатели олимпийской чемпионки, стали мне кричать, чтобы я уступила пальму первенства ей. Оглянувшись, я увидела, что Иванова бежит метрах в пятнадцати сзади. Не знаю, что со мной произошло, но спортивная злость, которая меня гнала всю гонку, вдруг куда-то ушла. Мне стало, чисто по-человечески жаль Иванову, она ж профессионалка, а я так спортсменка-любительница. Я резко сбавила темп и легко и свободно покатила к финишу. Иванова поняла, что я уступаю ей первенство и, обходя меня за несколько метров до финиша, вымученно мне улыбнулась. В её взгляде была какая-то горькая ирония над собой и благодарность мне, что я уступила ей лидерство. У меня от всего этого испортилось настроение и я, сразу после финиша, скрылась от всех, убежав в лес. Мне было жаль Иванову, жаль себя, и я раскаивалась, что приняла участие в этой ежегодной лыжне России. С тех пор я не принимаю участие, ни в каких соревнованиях, я полностью утратила к ним интерес.