Он был кирпичиком – жалким и маленьким человечком – одним из тысяч и миллионов на земле. Примерно работал, вовремя оплачивал счета, имел некоторое количество самых обыкновенных друзей – достаточный круг общения, чтобы было кого пригласить на праздники, чтобы осветить унылую серую жизнь толикой счастья.
Когда он работал, он старался изо всех сил, и он действительно знал, что делал. Работа не приносила ему счастья, но и не была для него тягостью – просто обычное и простое «ничего». Средний достаток, как и усредненная жизнь и возможности этого мужчины, доставался ему без особого стресса. Все было серым, но обычным и приемлемым. Он и не стремился к большему – он просто жил.
Этот мужчина немного читал, был в курсе всех событий, не пропускал выпуски новостей, и всячески пытался хоть как-то быть частью многочисленной толпы, именуемой им семьей, родными и друзьями, коллегами,прохожими на улице, соседями… словом, людьми.
В будни он прилежно поднимался рано, завтракал и отправлялся на работу, день изо дня не изменяя привычке проходить одним и тем же, одинаковым маршрутом. Ему были знакомы остановки, кафе, магазины и ларьки, а в нескольких он был частым гостем – каждые два дня он баловал себя чашечкой кофе, а каждый день – покупал в газетном ларьке новый номер газет стандартного набора. Совсем обычный, зауряднейший набор газет – вот, Ведомости, Комменсант и РБК, вот издание кроссвордов. И все. Ни разу не разбавив выбор, он верно направлялся дальше – работать.
Отработав день, он шел домой – к жене, и детям. Ужин, телевизор и газеты, и все.
Как-то раз он стал присматриваться к окружающим – вроде бы ничего не изменилось, все то же самое, но… что-то было чуточку иначе. На дорогах стало будто бы меньше машин, да и прохожих тоже стало меньше. Он это отметил, но не заострин на этом внимания надолго – в конце концов, какая разница? Может, сезонно люди в отпусках пропали…
Но, день за днем повторяя дорогу до работы, он все больше видел прогалин в толпе – вот, вдруг, исчез кассир из кафе, посетителей стало и вовсе немного. Вот, внезапно, не оказалось обычного продавца газет, а потом исчез и сосед по прилавку. На работе тоже стало твориться непонятное – коллеги исчезали один за другим, но все молчали – все было как надо, ничего не изменилось, никто не исчез.
Молча смотрел на эти пропажи мужчина, верил новостям и газетам – все правильно, все так, как надо. Никто не замечал исчезновений, лишь он – одинокий, напрягшийся, ставший несчастным. Он боялся кому-то сказать – ведь его могли счесть за безумца, а этого он не хотел. Потому и терпел. Впрочем, была еще одна причина – он успокаивал себя тем, что семья его на месте в полном составе, и это хоть как-то грело его. Но однажды, внезапно, он решил позвонить отцу, и напоролся на тишину в трубке. Телефон не работал, и тихий вопрос, обращенный к жене оказался с ужасным ответом.
-Я не могу дозвониться отцу… - сказал он.
-Кому? – удивленно ответила его жена, раньше так тепло отзывавшаяся о его папе.
Мужчина замолк, и потряс головой, уже не веря тому, чего слышал. Он махнул рукой и вышел прочь – впервые за многие годы он шел прогуляться вне плана, импульсивно поддавшись желанию. День был в разгаре – полдень субботы, но улицы хранили молчание – ни автобусов, ни машин, ни прохожих. Только лишь ветер и тусклое солнце.
Парк в далеке влек тенистыми арками старых деревьев, и он шел по аллее, молча и грустно, в раздумьях, ничего не замечая. Мысли текли, и в мозгу рождались предположения, но ничего не могло подойти – каждая догадка была невероятной.
Долго провел он в раздумьях, тихо гуляя, день завершился, вечер стал холодать, и мужчина направился домой, уже поняв, что просто устал, и пора в отпуск. Подходя к двери он уже не верил в то, что кто-то исчез.
Тихо раскрыв дверь, он прошел в квартиру, все было как всегда, но иначе. В воздухе пахло ужином, выпечкой – наверное, жена решила побаловать его сладкими булочками, чтобы он не грустил. Но… Он обошел всю квартиру, и там никого – свет остался, телевизор работает, ужин на четверых, все тарелки на месте.
Но он один, и вокруг никого.
Он начал искать – не нашел, он охрип от криков, его ноги болели – он бежал по пустым улицам города – такого родного, знакомого и, теперь уже, абсолютно пустого. Все исчезли, оставив его совсем одного…
И вдруг… он понял. Он осознал что с ним случилось.
Он умер. Все кончено, и он томится охладевшим трупом под землей, где-то в обычной жизни по-обычному скончавшись. Пустая жизнь, пустая смерть, и этот переход был незаметен. И будто специально ему дали некоторое время – примириться, что больше не увидит он кого-то. Сначала – незначительных людишек, толпу – как фон по жизни. А потом… ведь пропадали все более родные люди. Коллеги и друзья, покуда не пришел черед его семьи – последних из людей, которых он любил.
Он умер. И остался в этом странном мире – пустом и мрачном, сером, бесконечном. Совсем один. В аду. Навеки.