Страшилка из детства. Сочи, конец 70-х...

Станислав Графов
...Во дворе точёной, как линкор огромной девятиэтажки, как раз напротив пожарной команды с каланчой мальчишки решили играть в орёл и решку. Один из них самый старший, у которого папа работал в торговой сети, торжественно сказал:

-У кого выпадёт решка - тому идти на старое кладбище ночью. А там - надгробия светятся и всякое разное происходит...

Ещё более торжественно он вытянул из кармана джинс "врагнель" медный пятак с отбитыми напрочь краями, украшенный с одной стороны огромным двухглавым орлом. Потряс им на вытянутой пятерне.

Самый маленький из нас протянул ручонку. Сын торгаша тут же спрятал своё сокровище за спину:

А ну мне... чужого не трогай руками! Расхватались тут всякие...

-Слушай, а давай меняться? - предложил ему мой друг, который в недалёком будущем поступит в военное училище. - Я тебе принесу финскую модельку - раз, монету швейцарскую - два...

-А я предлагаю заводной танк... - встрял я и тут же покраснел.

Танк Т-60 был уже без круглой башни, с отломанной напрочь пушкой. Хотя ещё ездил и даже обнаружил в себе новую способность. Он время от времени безо всякой "переключалки" (такой функции в джойсике тех времён не было, кроме взад, вперёд и повороты) начинал объезжать препятствия да ещё крутиться по оси.

-Так не надо мне этого! Кто будет первый бросать?

Рука сына торгаша вновь выдвинулась со спины. пальцы в любой момент были готовы сжаться и спрятать, как створки ракушки. Или щупальца кальмара.

Метали все. Не помню, что сразу вышло у меня, но кто-то из соседнего двора попал на старое кладбище "по распределению" и стоял с бледным потерянным видом. А потом спрятался и вовсе исчез. Мой брат кинул удачно, это я помню точно, и выглядел браво. Ещё шлепок - каждому полагалось три попытки... Медяк выпущенный из моих рук жалобно цвинькнул, угодив в белую пыль. Кладбище! Все неуверенно заулыбались - тогда ещё ни принято было насмехаться над чужой бедой. Я, не чувствуя руки, снова захватил медяк щепотью пальцев. Они заметно дрожали. Бросок... Орёл!

От груди что-то отлегло, уши стали напоминать барабан. В них вскоре зазвенели колокольчики. Сын торгаша посмотрел на меня с долей презрения и уважения, напополам.

Последним бросал Мишка по прозвищу Минька. Это был маленький подавленный мальчик с вечно оттопыренной нижней губой. Держался он всегда неуверенно, хотя папа у него служил в милиции. Он часто приезжал домой на Малом Дворе, что напоминал посёлок, на патрульном газике с мигалками. Когда мы толпились и рассматривали его служебное авто, он кривил своё серое, ожесточённое лицо под седой щевелюрой и со странной усмешкой говорил: "Ну, что не видели?!" После этого ноги сами по себе вели кого куда, лишь бы подальше.

Все жалели Миньку, потому что ходил он несмотря на папу в форме и дородную маму, что гуляла по двору в халате, в вечно замызганных шортиках и грязной маечке. И всё время просил у наших родителей денежку. Или - у нас через родителей. А если приглашали его домой мы, мальчишки, там и вовсе - берегись Миньку! Он любил тащить машинки, солдатиков и прочие игрушки. Один раз он почти в наглую стащил у меня одну модельку. Когда моя мама открывала дверь, возвращаясь с работы, он пытался выскользнуть наружу. Мама поймала его за руку и укоризненно спросила: "Мальчик, зачем ты украл? У тебя что своей нет?" В ответ на это Минька опустил голову и заплакал. Машинка выпала из его пальцев на линолиум. Пришлось её подарить Миньке.

После этого он как-то особенно привязался ко мне и моему брату. Постоянно ссылался на нас, грозил мальчишкам, что он и мы - не разлей водой! И вообще грозился без повода и без причины, что я и мой брат кого хочешь побьём, если его, Миньку, кто-нибудь надумает тронуть.

Вскоре по двору пошёл слух, что мой папа каратист и побил двух строителей, которые послали его на три буквы. И хотя этот эпизод имел место (трое пьяных строителей и мой отец действительно состыкнулись в рукопашной), но слух был сдобрен некими фактами. Мой папа с чьих-то слов оказался сотрудником КГБ. После этого мальчишки стали особенно почтительно здороваться со мной и с моим братом. Моего отца стали обходить стороной, наблюдая только издали. История обросла множеством подробностей, какими мог обзавидоваться сам Брюс Ли и Жан Клод Вандам.

Папа Миньки теперь стал более благожелательно зыркать в мою сторону. А его мама даже здоровалась со мной торопливым кивком. Круглое её лицо, как масляный блин, светилось в эти моменты зловещей улыбкой.

А Минька продолжал ходить замызганный и неухоженный. Но - он изрекал удивительные вещи. "...Скоро жизнь на земле прекратится, мы все заново родимся и будем жить в эпоху динозавров...", "...а знаете, почему Гитлер напал? А мы ему наши новые танки не продали...", "...А папа Русика кагэбэшник. К нему грабители домой забрались, а он вытащил пистолет у которого ствол сам выдвигается. И всех сам арестовал..."

-Твоя очередь. Будешь или зассал? - откровенно унизил его сын торгаша.

Все угрюмо и подавленно окинули его взглядом. Я и мой брат - с некоторой надеждой.

Минька в своих грязных шортиках, которые потеряли синий цвет (впереди на кармашке был крошка-енот)просеменил чёрными от пыли босыми ногами. Взял медяк и неуверенно, чуть не плача кинул. Решка... Второй, третий... На кладбище выпало идти ему.

-Ну чё?! - спросил сын торгаша. - Может шелопетами откупишься?

"Шелопетами" называли слабые "шалобаны". Для незнающих поясню. Били их не с оттягом, но с упором: двумя пальцами, что было также неприятно.

-А я папе пожалуюсь, - вдруг изрёк Минька, и все притихли от ужаса.

Жаркая густая краска внезапно залила моё лицо и шею. Стала опускаться на грудь. Мне было смертельно обидно за Миньку. Сам я был не отчаянный храбрец. Частенько убегал от крупных сверстников, но потом боролся или дрался с ними до первой крови. Отцу пожаловался только один раз, когда меня избил парень лет восемнадцати, отняв у меня в песочнице машинку.

Что-о-о, зассал?! Ах ты г...он! - заматерился сын торгаша. - Ещё раз увижу...

-А ты сам когда кидать будешь? - поинтересовался мой брат.

Все считали, что он будет математиком. У него было вытянутое лицо и он время от времени прищуривался, как учёный. Умел слёту высчитать крупные числа, умножить или разделить.Выигрывал в школьных олимпиадах, даже писал письма с вопросами в "Клуб знатоков".

-А тебе чё... - начал было сын торгаша, но множество взглядов тут же прожгли его насквозь...

Кидал он умело, с вращением. Но последний раз медяк упал в пыль решкой. "Торгаш" стал кидать заново.

-Нечестно-о-о!!! - завопили мы, а нас был с десяток. - Ты на кладбище пойдёшь...

В ответ на это сын торгаша гнусно заржал. Вскинулось облако пыли... Он серьёз стал бить нас ногами, раздавая знаменитые "поджопники"... В ответ, правда, мы ухватили пригоршнями кто пыль, а кто песок и кинули все по разу. Пришлось убегать, кто куда. Мне ещё долго с моим братом пришлось ходить и оглядываться. Но сын торгаша куда-то исчез то ли через месяц, то ли через два. Впоследствии он, по слухам, стал кооператором, но прежде ни раз побывал в милиции.

Сейчас он сидит на наркотиках, хотя и работает слесарем в автосервисе. Меня он признал не сразу, когда я первым подошёл к нему в прошлом году и протянул руку. "...С одного двора, не помню... А ты таких знаешь?.."

...Мы сидели и тяжело дышали в строительной яме, где лежали обломки финской фанеры. Я мой брат и Минька. Издали раздавалось громоподобное: "Какие "гондурасы" это сделали... убъ-ю-ю-ю..." А Минька вдруг шмыгнул носом и отерев лицо, подмигнул нам:

-Слышали, что на Ахуне тётка голая вдоль дороги стала появляться? Ага, не слышали, а... Выходит вся белая и светится. И два клыка длинных у неё изо рта. И волосы до колен. Ехал один армян на телеге, лошадь как упала и не встаёт. Он к лошади подошёл - мёртвая! Потом внезапно смотрит - она стоит. Зовёт...

-Кто она? - не понял я. - Тётка?

-А как он спасся? - поинтересовался мой брат, который любил страшные истории, но никогда их не пересказывал другим.

-А я откуда знаю...

28 ноября 2013 год, 15:41.