Светлой памяти архимандрита Антония
Сижу на могиле деда и причитаю:
- Вот, родненький, какая я у тебя невдалость! Ну, где ни появлюсь, там лежачий или умирающий! И что за проклятье! Как я устала без тебя!..
И тут раздаётся раскатистый бас:
- Ну и дура ты,Катерина!
Слёзы остановились,а ноги стали ватными...
Оборачиваюсь... Улыбаясь, стоит отец настоятель, повторяет:
- Дура и есть! Тебя Господь посылает туда, где твоя помощь, твои руки нужны!
Ну-ка прекрати страдания, беги, помоги Евдокии с уборкой...
Солнечные лучики стылого марта запрыгали по подворью, на душе потеплело...
Дед, я приехала к тебе, здесь всё давно изменилось: вот стены - дышат памятью - храм, построенный тобой, по твоему проекту - живёт, служит, вскинув кресты к небу...
Лучики отозвались теплом в сердце, - там всегда живы те, кого мы любим...
Последние шестнадцать лет дед Антоний был после инсульта - не работала левая рука, ходил с палочкой. Строил храм.
Бывало, работаю допоздна, устаю,звоню:
- Только отработала. Может, сегодня посплю, не поеду к тебе?..
- А как тебе сердце подскажет...
И положит трубку.
Конечно, еду! Совсем потемну бегу мимо кладбища, переведя дух, останавливаюсь - свет не горит! Спит! А я тащилась...
Дверь, как обычно, незаперта. Спотыкаюсь обо что-то в сенях, включается свет, дед садится на кровати:
- Я... Сплю?.. Но я всё равно тебя жду!
Стаскивает на пол матрац:
- Ложись тут, под шкафом, чтоб я тебя видел!..
Ты же, небось, есть хочешь?! Нет. Ну спи, спи, намаялась!
Через пять минут:
- Может, тебе второе одеяло дать? Замёрзла? Нет. Ну спи, спи!
Немного погодя:
- А ты, может, чаю хочешь? А сапоги внесла к печке?
Смеюсь, встаю:
- Давай уж чаю пить!
Соскучился...
После чая начинаем читать - мощусь у его ног, на тумбочке большой Псалтырь. Левой рукой дед опирается, чтоб сидеть, я слежу, переворачиваю страницы. Хотя уже на второй засыпаю, уткнувшись ему в колено...
Целует мою голову:
- Создал Бог женщину и заплакал! Все бабы дуры, а ты - дурней всех!...
Засыпаю под ворчание, совершенно счастливая...
(продолжение будет)