- 1 -
"Наконец - то!" - наверное, эта мысль мелькнула в голове у каждого из нас, когда автобус остановился у обочины дороги, скрипнув неисправными тормозами. Позади были 17 часов пути из Красноярска, бесконечные остановки на постах ГАИ и несколько крупных поломок, во время которых мы начинали всерьез подумывать о преодолении дальнейшего пути автостопом. Был сказочно красивый закат в степи под Новоселово, будто бы сошедший со страниц "Властелина Колец" - тот же простор, тишина и вечность. Была не по - летнему долгая ночь, во время которой мы сначала пытались уснуть, а потом, поняв всю тщетность этих попыток (заднее сиденье плюс протекающая крыша), устроили философскую дискуссию на тему: "Во сколько лет нужно жениться (выходить замуж)?". Но, несмотря на интересные разговоры и красивые пейзажи, все вздохнули с большим облегчением, когда эта долгая дорога осталась позади.
Нас встретила толпа промокшего и замерзшего народа, на чьих лицах при нашем появлении отразилось искреннее человеческое счастье. Это была наша первая смена, которая уезжала на этом автобусе в Красноярск. Они встали в 6 утра и два часа шли по тайге, чтобы еще 3 часа ждать нас под проливным дождем (на столько мы задержались из - за поломок).
По дороге наверх нас поджидали разнообразные трудности и препятствия - горные духи вовсю старались, чтобы сделать дорогу нескучной. Основной трудностью (особенно для людей, обутых в кроссовки) были лужи, в которых нога увязала, как в настоящем болоте. Ближе к Светлому "болото" плавно переходило в мокрый и поэтому очень скользкий курумник (1), идти (точнее, прыгать) по которому было тяжеловато и иногда даже чуть - чуть страшно. Но все это было не так уж важно, потому что впереди нас ждали ГОРЫ.
Дождь кончился, хмурые серые тучи скрылись за горизонтом, уступив место чистому голубому небу. И когда над хвойной зеленью тайги поднялись увенчанные белоснежными облаками вершины, я почувствовала себя дома. Странное это было ощущение, в свете прошлогодних приключений в этих местах оно вообще не должно было возникнуть. Однако оно появилось - ниоткуда и без всякой видимой причины. Конечно, это вовсе не означало, что внизу, в цивилизованном мире я чувствую себя "в гостях". Просто я неожиданно поняла, что, наряду с несколькими другими точками земного шара, здесь я ТОЖЕ чувствую себя дома, и это было прекрасно.
Поскольку в походах я обычно хожу медленно, на этот раз я тоже шла почти в самом конце вместе с тремя школьницами из Енисейска. Девчонки были в походе впервые, смотрели на все с обычным восторгом новичков, но, конечно, идти им было тяжело. До лагеря оставалось минут 15 ходьбы, когда двоим из них стало плохо. Наверное, сказалось все вместе: физическая нагрузка, неудобные "рюкзаки" (если так можно назвать тяжеленную дорожную сумку, перекинутую на одной лямке через плечо), непривычный горный воздух и бессонная ночь. Хотя я уже видела такое раньше, все равно мне стало страшно. Происходит это так: человек неожиданно начинает задыхаться, как будто ему не хватает воздуха. Это быстро проходит, если дать пострадавшему спокойно посидеть и отдохнуть, при этом отвлекая разговорами, но выглядит по - настоящему жутко. Мы отдохнули, пошли дальше …. и минуты через две все повторилось снова. Я поняла, что с грузом девчонки до лагеря не дойдут, и пошла за нашими парнями. По пути я осознала, что, благодаря прошлогодним приключениям до сих пор боюсь медведя, поэтому стала петь песни, чтобы мишка заранее услышал и убрался с тропы подальше. По - моему, от таких песен не только медведь - люди бы разбежались, потому что на крутом подъеме, да еще и с рюкзаком мелодичного пения никак не получается. Так с песнями я и пришла в наш лагерь, и дальнейшая "транспортировка пострадавших" прошла благополучно.
- 2 -
На следующий день, 6 июля, мы пошли в первый поход - на Видовку. Видовка - это самая ближняя к Светлому вершина, уютная, зеленая и домашняя. Легкий подъем (1 - 1,5 часа) и хорошая тропа сделали Видовку чем - то вроде местного курорта - на нее ходят даже родители с маленькими детишками. Но, несмотря на это, вид оттуда открывается ничуть ни хуже, чем с Птицы или Зеркального, потому что высота "курорта" - 2 с небольшим тысячи метров, всего лишь на сотню - другую пониже соседних вершин.
К северо-востоку от вершины Видовки начинается череда невысоких скал, которые постепенно переходят в зубчатый гребень Звездного. Самая первая скала называется в народе Верблюжонком, но, по - моему, она больше всего напоминает швейную машинку. На западе далеко внизу блестит озеро Светлое, с высоты похожее на вырезанное из серебряной бумаги сердечко. А на юге бесконечные волны лесистых хребтов с красноватыми скальными гребнями убегают к далекому - далекому горизонту. Даже и не верится, что на таком огромном пространстве человек не оставил никаких следов цивилизации, но это действительно так. Горы, горы, горы - до самого горизонта, спокойные, вечные и удивительно равнодушные к существам, по величайшему недоразумению именующими себя "царями природы". Не знаю, как у остальных, а у меня здесь часто возникало ощущение, что мы - люди - здесь просто лишние.
На вершине Видовки лежал большой снежник, на котором мы от души наигрались в снежки. От этого похода у меня осталась фотография - букет горных маков, "растущий" прямо из снега.
Мы еще немного полазили по скалам и пошли домой, потому что приближалось время ужина. Ужин в Саянах (а также обед и завтрак) - это такое мероприятие, которое пропускать никак нельзя - опоздавшие могут остаться голодными. Конечно, дежурные стараются проследить, чтобы еды хватило всем, но это не так - то легко сделать, потому что смена в этом году получилась очень большой. Забавное зрелище представляют собой полсотни человек, которые при первых же звуках "гонга" (две железные крышки) дружно выскакивают из палаток, хватают миски и мчатся к костру.
Костер в этом году удался что надо - хотя он был и не очень большим, вокруг него свободно помещалось все население лагеря. Над огнем в пяти объемистых, литров по двенадцати, ведрах варился завтрак, обед или ужин: в двух ведрах чай, а в трех - суп или каша. А самым полезным изобретением был натянутый высоко над костром полиэтиленовый полог, который во время дождя сохранял сухими дрова, дежурных и едоков.
В Ночь Творилы мы легли спать в состоянии легкого беспокойства, потому что детишки уж очень увлеченно обсуждали свои секретные планы. Мы, конечно, надеялись, что у них не поднимется рука на инструкторов, и, как ни странно, наши надежды оправдались. Может быть, осуществлению "творческих" замыслов помешала погода, потому что была необыкновенно ясная и звездная ночь, да еще и с полной луной. Но зато друг другу младшее поколение уделило внимание "по полной программе", потому что наутро весь лагерь выяснял, кто повыдергал колышки у палаток, завалил вход бревнами (???!!!!) и камнями и закинул джинсы на елку!
На следующий день, 7 июля, была невероятная жара, наверное, больше тридцати градусов - самая подходящая погода для праздника Ивана Купалы. Но, несмотря на это, в лагере народ обливался на удивление мало - всем было неохота тащить наверх воду из озера. Человек пять все же спустились на берег и с переменным успехом пытались искупать друг друга в Светлом, но особого энтузиазма в этом не проявляли, потому что вода была довольно холодной - не больше 15 - 17 градусов. Саянские озера редко прогреваются настолько, чтобы в них можно было купаться, не думая о том, как бы побыстрее выскочить на берег и надеть что - нибудь теплое. Если это и случается по особой милости горных духов, то не раньше, чем к концу июля. Зато здесь необыкновенно прозрачная вода. Когда купаешься в Светлом, смотреть вниз даже страшно, потому что в трех - четырех метрах от берега каменистое дно почти отвесно уходит вниз, и ты отчетливо видишь под собой несколько десятков метров холодной глубины.
Вода в Саянах не только прозрачная, но и очень чистая - ее можно пить практически откуда угодно. Здесь очень много ручейков, родников, речек, больших и маленьких озер и прочих источников влаги. Даже лужицы и болота представляют собой полноценный источник чистой питьевой воды, которую даже не обязательно кипятить. Я имею в виду те лужицы, которые образовываются в углублениях скал от дождя или таяния снежников. Высокогорное же болото совершенно не похоже на обыкновенное равнинное болото с кувшинками, ряской и лягушками. В саянских болотах вода всегда остается чистой и свежей, наверное, потому что фильтруется через почву, а также потому, что холодные ночи не позволяют расти и размножаться ряске, водорослям и болотным микроорганизмам. Привыкая к изобилию влаги, начинаешь пренебрегать простым, но очень важным походным правилом - ВСЕГДА брать с собой воду, хотя бы маленькую бутылочку. Поэтому некоторые походы неожиданно превращаются в настоящие тренировки силы воли.
В день Ивана Купалы мы пошли в поход на Динозаврика. Так называется гора, которая находится слева от озера Золотарного, если смотреть с перевала Пикантный. Если сравнивать Ергаки со средневековым замком, то в отличие от большинства остроконечных пиков - сторожевых башен, Динозаврик - это высокая и надежная крепостная стена. Он действительно напоминает зубчатый хребет доисторического животного, каким его изображают в детских книжках. Снизу даже невозможно разглядеть, где же находится вершина, потому что вершины в обычном понимании этого слова, по сути - то, и нет. Есть скалистый зубчатый гребень, и на его самом большом "зубе" стоит выходец из цивилизованного мира - железный триангуляр. Это и есть вершина. Поднявшись сюда по тридцатиградусной жаре, проникаешься искренним сочувствием к неизвестным геологам, тащившим это сооружение на высоту 2220 метров.
В этом походе я впервые в жизни задала себе вопрос: "Стоит ли два часа мучиться, чтобы пять минут постоять на вершине на подгибающихся от усталости ногах, и полюбоваться на окрестности?". Наверное, причиной такой физической усталости послужила сессия, благодаря которой я почти полтора месяца (!) провела за книжками и компьютером.
- 3 -
Часто опасность бывает прямо пропорциональна
вашей собственной глупости.
Дж. Даррелл
Скалолазание - это интеллектуальный вид спорта:
сначала подумай, прежде чем лезть!
Александр Васильевич Чугаев,
пик Птица, 2000 год
Почти у самой вершины Динозаврика мне пришлось на собственном опыте убедиться в истинности этих утверждений. Наверное, от жары я сильно устала, поэтому мне было очень неохота обходить очередную скальную стенку, и я решила, что гораздо проще и быстрее будет на нее залезть. Снизу эта стеночка показалась мне невысокой, не больше двух метров, с хорошими "карманами" (2) и удобной полочкой посередине.
На самом деле эта "стеночка" представляла собой метра 4 мокрой скалы (3), а "карманы" и полочка оказались вовсе не такими удобными, как хотелось бы. Вопреки своей обычной осторожности я все - таки полезла на эту скалу, и, естественно, "зависла" где - то посередине. К счастью, наверху находился Игорь, которому пришлось страховать меня, рискуя сорваться самому. Дело осложнялось еще и тем, что у нас не было никакой веревки (мы же не лазить сюда шли!). В общем, каким - то чудом мы, наконец - то вылезли наверх и вздохнули с облегчением. В качестве компенсации за моральный ущерб Игорь всю обратную дорогу дразнил меня подробными описаниями того, что бы могло быть, если бы мы все - таки сорвались.
Теперь я часто рассказываю эту историю незнакомым с походной жизнью людям, когда они спрашивают о трудностях, таящихся (по их мнению) за каждым поворотом тропы. Почти в каждом более - менее серьезном походе у нас были действительно трудные, а порой и опасные ситуации, но их причинами служили вовсе не разбушевавшиеся природные стихии или непреодолимые форс - мажорные обстоятельства. Причинами всех этих приключений были банальная надежда на "авось" и обыкновенная человеческая невнимательность - "не подумал, забыл, не знал".
- 4 -
На следующий день, 8 июля, народ пошел в радиальный (4) поход на Зуб Дракона. Мне неохота было в тридцатиградусную жару одиннадцать (!) часов прыгать по курумнику, поэтому я осталась дома - помогать девчонкам из Енисейска варить еду. Но вскоре оказалось, что моя помощь не очень - то и требовалась. Попробовав суп, который Валя, Люда и Катя сварили на обед без всякой помощи со стороны старших, никто бы не догадался, что они готовили на костре впервые в жизни. Поздно вечером наши вернулись с Зуба - очень уставшие и голодные. Зато они видели Малахитовые озера и смотрели вниз с полукилометровой отвесной стены одного из самых высоких пиков Ергак.
В этот же день произошла смешная история с нашей баней. Походная баня делается из плотного полиэтилена, натянутого на деревянный каркас, и больше всего похожа на хакасскую юрту. Обычно она ставится поближе к воде, на берегу речки или озера. Рядом складывается каменка - груда камней, уложенных наподобие печки, только без трубы. Эту каменку топят целый день, пока она основательно не раскалится. Тогда угли заливают водой, и сверху ставят полиэтиленовую юрту, в которой очень быстро становится жарко.
В эту юрту набивается толпа народу - в купальниках и прочих пляжных принадлежностях, потому что разделения по признаку пола обычно не существует. Кто - нибудь щедро поддает пару, и народ начинает от души стегать друг друга пихтовыми вениками, выражая свой восторг возгласами типа: "Ух! Эх! Ах! Ого!", так как на членораздельную речь в таком пару просто не хватает дыхания. Минуты через три у большинства парящихся кончается терпение, и они с громкими воплями выбегают наружу и плюхаются в речку или озеро. При этом из бани вырываются такие густые клубы пара, что в них можно различить только смутные очертания человека. В общем, баня представляет собой довольно забавное зрелище, поэтому обычно все остальное население лагеря собирается на берегу в качестве зрителей, и, по - моему, получает от этого не меньшее удовольствие.
В этот день в нашей бане должны были париться альпинисты из соседнего лагеря (5), потому что своей бани у них не было. Наверное, им было скучно, и они пригласили париться наших девчонок, не зная, из какого они лагеря. Происходило это примерно так:
Альпинисты: Девчонки, пошли с нами париться, у нас есть классная баня.
Наши девчонки (гордо): А у нас тоже есть баня!
Альпинисты (пренебрежительно): Ну, какая там у вас баня… Наша баня всяко лучше! (с энтузиазмом перечисляются разнообразные достоинства нашей бани)
Наши девчонки (заинтересовавшись): Ну пойдемте смотреть вашу баню.
Можно себе представить, какое выражение лиц было у обеих сторон, когда альпинисты с гордостью указали нашим девчонкам на нашу же баню. Просто они забыли уточнить, что баня вовсе не их собственная, а взята напрокат всего на один вечер.
На следующий день после Зуба Дракона народ отлеживался в лагере, никто никуда не пошел, даже на Видовку (!). Обычно радиалки считаются более легкими, чем походы с ночевкой, но поход на Зуб, по - моему, является большим исключением.
- 5 -
10 июля наш народ под предводительством Александра Васильевича и Владимира Ивановича пошел в двухдневный поход на озеро Художников, Висячий Камень и Малое Буйбинское. Наш народ - это почти все взрослое население лагеря (Владимир Адамович, Макс, Игорь, Дюша, Дима, Юля, Марина, Сема, Таня и Саша). В лагере остались я (потому что у меня болело горло), Катя (потому что у нее болела нога), Дима - аспирант (просто так), ну и, естественно, куча детишек. Александр Васильевич собирался вернуться вечером этого же дня, проводив наших до озера Горных Духов, а самое главное - слазив на Брата. Самое интересное, что у меня и Кати все болящие части тела окончательно и бесповоротно перестали болеть спустя час после того, как все ушли в поход. Это означало, что нам почему - то не следовало идти в поход, и вскоре эта загадка разрешилась.
После обеда погода моментально переменилась: из - за Птицы наползли жутковатые темно - синие тучи, и началась сильнейшая гроза, да еще и с градом. Гром, молнии, ветер, дождь!!! Град (размером с крупную вишню) стучал по палатке так, что казалось, полог вот - вот порвется, а ураганный ветер тут же унесет его прочь. Вдобавок резко похолодало и стало темно, как будто бы уже наступил вечер, хотя на самом деле было всего 4 часа дня.
Мы знали, что наши мужики собирались лезть на Брата, и конечно, очень волновались, потому что в это время они как раз должны были быть где - то на подходах к вершине. Гроза шла со стороны озера Горных Духов и Параболы, а значит, неминуемо должна была их настигнуть. Коварство саянской погоды состоит в том, что часто она меняется с непостижимой быстротой - только что ты загорал на ярком солнышке, а через 10 минут уже мокнешь под ледяным дождем. Поэтому не приходилось рассчитывать на то, что они заранее заметили грозу и отказались от восхождения. Острый Брат - скала сложная, даже когда она сухая. А уж во что он превращается после дождя с градом, даже подумать было страшно.
Вскоре гроза кончилась, точнее, перешла в крупный дождь, который мало - помалу редел. Мы сидели в своей палатке, Катюха дремала в спальнике, а я писала письмо, которое собиралась отправить в город с уезжающей сменой. И вот как раз на фразе типа: "Пока у нас все благополучно, но горы - это такое место, где все очень быстро меняется "(я решила не описывать сегодняшнюю грозу и связанные с ней переживания), я услышала взволнованные голоса, среди которых выделялся незнакомый мужской голос. Единственные слова, которые я расслышала, были: "Кто старший? …. На Брате… Спасать! "!!! Естественно, я очень испугалась, и, честно говоря, подумала самое плохое. Додумывать до конца мысль: "Кто именно?" было некогда - я разбудила Катюху (еще мелькнула мысль: "Бедная Катя, ей приходится просыпаться от слов "С нашими что - то случилось!""), и мы пулей вылетели из палатки.
У костра уже собирался взволнованный народ, и в центре компании что - то громко объяснял мужик из соседнего лагеря. Не знаю, как его звали на самом деле, у всех нас он остался в памяти просто Степанычем. Мы не сразу поняли смысл его речи, а когда поняли, то вздохнули с облегчением и одновременно разозлились.
Степаныч не был на Параболе и ничего не знал про наших, кроме того, что они сегодня собирались лезть на Брата. Сразу после грозы он прибежал в наш лагерь, чтобы… честно говоря, мы не очень поняли, зачем. Переживать мы и так переживали, потому что каждый человек в лагере отлично понимал, насколько труден и опасен спуск по мокрой скале с градинами на каждой полочке. Судя по скалам Птицы и Звездного, граду было много и в ближайшее время он таять не собирался. Даже в нашем лагере он лежал в складках палаток и чьих - то забытых ботинках, как будто бы на дворе была не середина июля, а поздняя осень. Но, кроме переживаний и волнений, мы вряд ли бы смогли реально помочь нашим, если на скале действительно что - то случилось, потому что все оставшиеся в лагере лазили намного хуже ушедших на Брата. Нас утешала только мысль, что полезли на скалу наверняка не все, и значит, оставшиеся внизу, среди которых были и парни, смогли бы что - то сделать, если вдруг что… Кроме того, нельзя было оставлять лагерь с детишками без присмотра, т. к. из взрослых оставались только Катя, Дима - аспирант и я. Шальная мысль немедленно лезть на перевал Птица была отвергнута, потому от этого ничего бы не изменилось, и мы решили просто ждать Александра Васильевича, который обещал вернуться сегодня.
Часов в 10 вечера он, наконец, вернулся и обрадовал нас известием, что все ЖИВЫ, целы и невредимы. Мы сразу расслабились и только тогда осознали, в каком напряжении были эти несколько часов. Вроде интуиция подсказывала, что ничего страшного не случилось, но все - таки иногда вдруг пробивалась тревожная мысль: "А вдруг?", которую мы старательно отгоняли прочь, потому что дурные мысли приносят несчастье, и если чего - то бояться, то это обязательно случится.
Гроза и град действительно застали их на скале, на обратном пути недалеко от вершины. Все спустились благополучно, если не считать того, что Игоря и Александра Васильевича слегка шарахнуло молнией. Они описывали это так: "Лезу я, никого не трогаю, и вдруг как даст кто - то палкой по голове!!!".
Единодушное решение, принятое уже на земле, было таким: "Больше мы на Брата не полезем! В третий раз (6) так легко отделаться не удастся , а природа и горные духи явно против этих восхождений!" А мы еще долго обижались на Степаныча за то, что он нас так напугал. Особенно сердились дети, наверное, оттого, что они более впечатлительны, и поэтому переволновались еще больше.
- 6 -
На следующий день после приключений на Брате мы пошли в поход на Висячий Камень. Это одна из наиболее известных достопримечательностей Ергаков - здоровенный, размером с деревенскую избу камень на краю обрыва над озером Радужным. Конечно, "висячий" - это громко сказано, камень просто лежит на самом краю так, что его большая часть находится в воздухе. Кажется, что от малейшего толчка он тяжело ухнет вниз, но не тут - то было! Большинство народу, приходящего сюда, честно пытается раскачать Камень, от души налегая на него - хотя все знают, что сдвинуть с места эту многотонную глыбу выше человеческих сил. Просто так фотографироваться интереснее. Висячий Камень, хотя и не является частью скального монолита, уже многие сотни, а то и тысячи лет держится на краю обрыва за счет удачно расположенного центра тяжести и усиленного большим весом трения.
Удивительно, что в лесу, несмотря на теплую погоду, кое - где под валежинами до сих пор лежал град!
На обратном пути мы решили немного отдохнуть на перевале Тушканчик. По - моему, это место идеально подходит в качестве иллюстрации к некоторым сценам из "Властелина Колец" или "Волкодава". Дело даже не во внешнем сходстве с горными пейзажами Средиземья или Заоблачного кряжа - просто здесь чувствуется тысячелетнее спокойствие никогда не тревожимой человеком Земли. Открытая на все четыре стороны даль, трава по пояс, темно - зеленая тайга чуть ниже седловины перевала. На юго-западе поднимается мрачноватый конус горы Тушканчик, а на северо - востоке совсем близко стоит молчаливая безымянная вершина со снежниками на зеленых боках. Пушисто - серое облачное одеяло надо всей обозримой землей… И тишина, нарушаемая лишь шорохом трав под порывами холодного ветра…
На поляне, где обычно отдыхает народ, сложен тур (7), в середину которого воткнута палка с множеством привязанных к ней ленточек, шнурков, иногда - даже просто бумажек и фантиков. Такое вот смешение современных альпинистских и древних тюркских обычаев.
Зная, что на Тушканчике растет много сахандали , мы решили немного ее пособирать - уж больно ароматный получается чай. Как только решение было принято, легкие облака на небе немедленно сгустились в плотные дождевые тучи, и начался дождь. Небо выглядело так, будто бы дождь собирался идти по меньшей мере до вечера, поэтому мы отказались от своих планов и отправились домой. Стоило нам отойти от перевала с полкилометра, как дождь прекратился, засияло солнышко, и до самого дома нас сопровождала прекрасная летняя погода.
Это загадочное явление природы мы объяснили так: горные духи не хотели, чтобы мы собирали сахандалю (8), поэтому решили прогнать нас дождем. Наверное, они были правы, потому что, хотя сахандали на Тушканчике и много, она все - таки занесена в Красную Книгу. Несколько дней назад приключилась похожая история, когда Катя и Дима - аспирант ходили за этой же травой на Видовку. Пока они поднимались вверх, погода была прекрасная, но стоило им сорвать пару листиков - на ясном небе немедленно материализовалась огромная грозовая туча, полил дождь и засверкали молнии. Гроза настигла охотников за сахандалей как раз на самой вершине, а воздух был наэлектризован так, что волосы вставали дыбом, поэтому, конечно, они бегом побежали в лагерь, напрочь забыв о цели своего похода.
- 7 -
12 июля наконец - то вернулись из двухдневного похода наши, а вечером мы устроили большой прощальный концерт, потому что назавтра уезжала вторая смена. Я уже не помню точно все номера этого концерта, да на самом деле это и не так важно.
Самым главным было необыкновенное единство, благодаря которому все мы - 55 человек разного возраста (9), характера и интересов - были ВМЕСТЕ. Мы даже и сфотографировались все вместе - большой толпой, которая на удивление удачно поместилась в кадр, и это была одна из тех редких фотографий, на которой все до единого получились хорошо. На память об этом замечательном вечере у каждого из нас осталась медалька, сделанная из спила кедровой ветки. На ней нарисованы силуэты Звездного и Птицы - вершин, с легкой руки фотографирующего люда ставших символом Ергаков. Эти медальки (пятьдесят пять штук!) делали мы - инструктора второй смены, т.е. я, Юля, Марина, Катя, Дима, Макс, Игорь и Андрюха.
После концерта, конечно же, был праздничный ужин с пирожными (10) и песни у костра. А ночью пошел дождь - природа плакала, не желая отпускать дружную, веселую и вообще замечательную вторую смену. Несмотря на это, несколько парнишек с гитарой досидели у костра до самого утра, т.е. до половины шестого, когда уже встали мы и начали готовить завтрак.
Дождь все шел и шел, и лагерь потихоньку превращался в болото. Вот когда мы в полной мере оценили "великое изобретение человечества" - натянутый над костром полиэтилен. Только благодаря нему народ смог более - менее нормально позавтракать - сверху не капало, а ручейки под ногами - это ведь ерунда!
К полудню дождь кончился, и только лужи напоминали об утреннем кошмаре. К этому времени как раз стал подтягиваться народ из третьей смены в соответствующем погоде и ситуации виде - им ведь пришлось подниматься как раз по дождю. Поев и просушившись, народ отдохнул, повеселел, кто - то уже взял в руки гитару.
Третья смена оказалась человек на 10 меньше, чем вторая, сначала мы этому обрадовались (готовить меньше! Ура!), но очень быстро поняли, что радость была преждевременной. Я раньше думала, что, чем меньше народу в походе и чем ближе люди к друг другу по возрасту, тем более дружной получается команда. Нынешние Ергаки полностью опровергли оба эти утверждения. Вторую смену я уже хвалила выше, а третья, несмотря на то, что и народу в ней было меньше, и люди были более близки по возрасту (в основном студенты и старше), оказалась гораздо менее дружной. Как - то так получилось само собой, что вроде и народ неплохой, но как - то все по отдельности. Зато в этой смене было много "людей искусства" - один фотограф, двое художников и четверо математиков (трое парней и девушка), которые замечательно пели и играли на гитаре.
Саянская природа почему - то была неблагосклонна к фотографу - в первом же походе он так подвернул ногу, что до конца смены отсиживался (вначале и вовсе отлеживался) в лагере, и спуск вниз к трассе стал для него почти что подвигом. Немногим лучше она (природа) отнеслась и к художникам - чуть ли не каждый раз, когда они отправлялись рисовать на какой - нибудь перевал или вершину, то опускался густой туман, то начинался дождь, иногда - для разнообразия - с грозой или градом.
- 8 -
На следующий день после приезда третьей смены (14 июля) мы пошли в поход на Динозаврика. С утра было пасмурно, а когда мы поднимались на перевал Пикантный, сверху стал опускаться туман (может, это были и облака - здесь, в горах, зачастую трудно отличить одно от другого). Удивительное это было зрелище - медленно движущаяся прямо на нас плотная молочная - белая стена, в которой бесследно исчезали острые скальные вершины, цветущие лужайки и звонкие водопады. Мы все - таки поднялись на перевал, полюбовались на Малахитовые озера далеко внизу, съели сухой паек, состоящий из арахиса, сухарей и изюма и стали держать совет: лезть или не лезть на вершину. У большинства народа глас разума победил, и они вместе с Дюшей и Семой пошли обратно - домой, к теплым палаткам и горячему обеду. А меньшинство, в числе которого были я, Юля, Марина, Дима и еще 12 человек, все - таки полезли на вершину - вопреки всякому здравому смыслу, потому что туман и не думал рассеиваться.
Из - за тумана курумник очень быстро стал мокрым, и идти по нему сделалось гораздо труднее. Когда мы были уже почти у самой вершины, резко похолодало, но это все были мелочи. Самое плохое заключалось в том, что видимость была метров 10, а иногда и того меньше, а это означает, что цепочка из 16 человек никогда не была видна полностью. Вот тут мне стало по - настоящему страшно. Если бы мы шли своей небольшой компанией, то мы бы всего лишь немного замерзли, промокли и устали, а в конце концов весело посмеялись над забавным приключением "Ежики в тумане". Но тут мы несли ответственность за людей, которые к тому же были здесь впервые, а значит, им было труднее, чем нам. Через каждые 5 минут мы останавливались и пересчитывались, потому что очень боялись, что кто - нибудь отстанет и потеряется в густом тумане, в котором не только не было ничего видно, но даже и звуки гасли без следа. Наконец - то мы поднялись на вершину - узкий скальный гребень, по обе стороны которого - молчаливое туманное Ничто. Спуск прошел благополучно (хотя вниз по мокрому курумнику идти еще тяжелее, чем вверх), и мы все чуть ли не прыгали от радости, когда земля под ногами наконец - то стала ровной, плотное покрывало тумана осталось вверху, а впереди блеснула гладь озера Золотарного! Какими приветливыми и гостеприимными показались нам его берега! (хотя в действительности они не такие уж гостеприимные - местами это крупный курумник, а местами - болото).
Когда мы вернулись вечером домой, нас ожидал "приятный" сюрприз - оказывается, дежурные решили НЕ ГОТОВИТЬ ужин, а разогреть то, что осталось от обеда, потому что "народу в лагере мало" (про шестнадцать человек, блуждающих в туманном поднебесье, они, вероятно, забыли). Поэтому нам достались остатки гречневой каши - примерно тарелка на четверых. Пока дежурные, вдохновленные нашим праведным гневом, спешно готовили нормальный ужин, мы сидели в палатке, пили чай со сгущенкой и сухарями и смеялись - так "отходило" пережитое нервное напряжение.
15 июля мы ходили на пик Зеркальный. Зеркальным он называется потому, что вся его западная сторона сложена из огромных "зеркал" (11), высотою в несколько сотен метров. Должно быть, после дождя это смотрится грандиозно - исполинская сверкающая пирамида, украшенная редкими полосками зелени. Конечно, мы поднимались на вершину не со стороны "зеркал", а по гребню хребта, разделяющего долины озер Мраморного и Горных Духов. Удивительно, что на этот пик почти никто не ходит, даже тура на вершине не было (его сложили мы), несмотря на то, что туда ведет довольно легкая тропа и - самое главное - с Зеркального открывается прекрасный вид.
17 июля мы (я, Юля, Марина, Дима и Семен) отправились в двухдневный поход. Вначале планы были грандиозными: сходить по Тайгишу до Ледяных водопадов и вернуться домой через перевал Близнецы. Когда мы поднялись на перевал Птица, кругом шел дождь, но горные духи оказались к нам милостивы, и пока мы спускались вниз, на нас не упало ни одной капли. Нам здорово повезло, потому что спуск с перевала Птица к озеру Горных Духов - это сплошной мелкий сыпучий курумник, идти по которому после дождя не пожелаю и врагу. На озере Горных Духов мы встретили наших, возвращающихся с озера Художников под предводительством Владимира Ивановича, который отговорил нас идти на Ледяные, потому что по времени мы туда уже не успевали. Поэтому мы спустились на озеро Художников, нашли очень уютную стоянку и сидели у костра до 3х ночи.
На следующий день мы ходили фотографировать каскады водопадов по Тайгишу. Ручей как будто бы спускается вниз по гигантским каменным ступеням, поэтому водопадов здесь очень много. Мы и не заметили, как ушли далеко вниз, и наверх нам пришлось подниматься около часа! К вечеру мы вернулись домой, и только там, сидя у костра с кружкой горячего чая, осознали, насколько мы устали от этого похода (хотя водопады, конечно, того стоили).
19 июля мы пошли на Видовку. Здесь снова повторилась история с сахандалей: стоило Семе сорвать пару листиков, горные духи немедленно разгневались и обрушили на нас грозу с градом. Мы спрятались под карниз у Верблюжонка, и когда дождь и град прекратились, скорее побежали в лагерь, потому что сидеть под карнизом было очень холодно. Естественно, мы не успели добежать не то что до лагеря, а даже и до леса - дождь пошел снова, и мы вымокли до нитки.
Ночью мы сидели в палатке у математиков и пели песни. Раньше я и не думала, что в четырехместную палатку могут поместиться пятнадцать (!) человек. Оказывается, могут… Вообще в эту ночь в лагере почти никто не ложился спать, потому что наутро мы уже уезжали.
В шесть утра мы отправились в путь. Над озером стоял туман, пронизанный розовыми лучами рассвета. А над туманом, в прозрачной синеве возвышались недоступно - гордые вершины Птицы и Звездного…
Примечания:
1) Курумник - россыпь камней. Камни бывают разных размеров: от маленьких (с футбольный мяч) до здоровенных, размером с копну сена. После дождя камни, скрепленные между собой только благодаря трению, начинают рассыпаться от любого неосторожного движения.
2) Карман - небольшая выемка в скале, за которую можно ухватиться рукой или поставить ногу.
3) Мокрая скала в тридцатиградусную жару - довольно частое явление в Саянах. Камни за ночь остывают, и в пустотах между ними конденсируется влага, которая потом сочится наружу.
4) Радиальный поход (радиалка) - однодневный поход без ночевки.
5) В 2001 году в Ергаках проходил чемпионат России по альпинизму в классе скальных восхождений, на котором красноярская команда заняла 1-ое место.
6) Град и гроза уже были, когда наши лазили на Брата в 2000 году
7) Тур - небольшая пирамида из камней. Обычно ее складывают на горных вершинах или перевалах.
8) Сахандаля - ароматная целебная трава. К сожалению, занесена в Красную Книгу.
9) Разница в годах между самым младшим и самым старшим из нас составляла лет сорок пять.
10) Саянские пирожные готовятся так: перемешиваются крошки печенья, орехи, курага, изюм и все это заливается сгущенкой (еще лучше, если есть сгущенное какао). Получается очень вкусно и сытно, мы даже в городе такое готовили и с удовольствием кушали.
11) Зеркало - большой гладкий участок скалы. После дождя очень ярко блестит на солнце.