Второй день службы был заполнен делами до предела. Начался отбор курсантов по специализациям. Приоритет был у радистов, они всегда начинали сортировку молодого пополнения первыми. Сначала заполнение анкет с разными вопросами. Затем 20 минут на сочинение, короткое на пол-листа, 150-200 слов. Тема «почему я хочу быть радистом». Время, отведённое на сочинение, заполненное скрипом грифелей простых карандашей, пролетело. Сержант деловито прошагал между столами, собирая листки и остановившись у двери ленинской комнаты, скомандовал «выходи на улицу строиться».
Построившись в колонну по четыре вкривь и вкось, как сумели, прошагали к учебному корпусу. В классе курсанты расселись за столами и уже другой сержант стал разъяснять правила следующего теста. Наука не сложная, надо было запомнить, как звучат две буквы из азбуки Морзе. Буква «ф» и «ю» отличаются всего на один звук. Ф – это две точки, тире, точка, а «ю» - две точки, два тире. Сначала небольшая тренировка не больше десяти минут. И сразу после тренировки тест - радиограмма из одних «ю» и «ф», 30 групп по пять букв в каждой. Потом сержант продиктовал ответ и попросил курсантов самостоятельно зачеркнуть неправильно принятые буквы.
Пока шли по коридору учебного корпуса и строились, для того, чтобы вернуться в казарму, курсанты делились впечатлениями. Славка Вещиков шумел и бахвалился, что быть «дятлом» не желает и потому сочинение писать не стал, а в тесте сделал, наверное, 100 ошибок.
В помещении роты курсантов построили на центральном проходе и разделили на тех, кто пригоден быть радистом и тех, кто тест не прошёл. Костя чуть не плакал от досады и не от того, что оказался негоден, а от того, что два его друга, Сашка Александров и Игорь Попов теперь стояли по другую сторону прохода.
Отбор продолжался, «отходы» радисты передали сержантам из учебных рот, чей профиль был подготовка младших командиров. Здесь было два критерия, в первую очередь физическая сила или, в конце концов, «сила духа». Отобрав самых рослых у оставшихся спросили, кто на гражданке занимался общественной работой. Костя был настолько расстроен расставанием с друзьями, что забыл сказать, что был комсоргом в школе, да и какое это теперь имело значение.
За «отбросами» пришли саперы и просто без разбора забрали всех.
Казарма саперов располагалась в низком деревянном здании. В сравнении с новенькой казармой радистов сразу с порога бросалась в глаза убогость помещения, в части ходили слухи, что это переоборудованная конюшня. Костя попал в первый взвод в отделение сержанта Бутримова. Командир отделения выдал своим подчинённым погоны, шевроны, петлицы и рассадив по табуретам приказал приводить себя в порядок. Костя втыкал иголку в ткань, а из головы не уходила мысль «как могло получиться так, что он, сделав всего две ошибки в тесте, оказался в сапёрах». «Неужели, все остальные не сделали не одной? Ладно, Игорь с Сашкой, но Славка Вещиков, неужели врал про ошибки? Костя чётко запомнил Славкино лицо в строю радистов. Так за шитьём и размышлениями закончился день.
Следующий день был не менее первого богат событиями, за ним следующий. Впечатления сгладились, постепенно превращаясь в повседневность. Костя стал свыкаться со своим новым положением и присматриваться к устройству третьей роты. Оказалось, что и здесь не обошлось без отбора. Если первый взвод был как на подбор, то с увеличением номера взвода состав курсантов изменялся и в пятом и шестом курсанты едва владели русским языком.
Прошло не больше недели, но на фоне калейдоскопа событий казалось, что первый день в части был так давно. Сослуживцы, с которыми Костя познакомился всего несколько дней назад, казались старыми знакомыми. В этом не было ничего удивительно, курсанты жили одной жизнью, проводя вместе всё время. Только на вечерней поверке каждый отвечал «Я» сам за себя, когда сержант произносил его фамилию. Всё остальное происходило в составе взвода, включая посещение туалета перед сном.
Быть несамостоятельной частью коллектива так легко и быстро вошло в привычку, что когда дневальный выкрикнул «курсант Солопов на выход», Костя испытал неприятное чувство. У канцелярии его ждал прапорщик Заяц, старшина пятой роты. Очевидно, у старшины были какие-то документы дающие ему особые полномочия. По его распоряжению Косте выдали все его немногочисленные вещи, и они вместе зашагали в сторону учебного корпуса второго батальона. По дороге Костя пытался узнать, куда они идут и зачем, но прапорщик пресёк любопытство сказав, «когда надо будет, узнаешь». Старшина зашёл внутрь учебного корпуса, приказав Косте ждать его у входа.
От нечего делать Костя заглянул за угол здания, там, на площадке сварщик соединял трубы, превращая их в основания для столов. Приварив очередную трубу сварщик откинул щиток, повернулся, и улыбнувшись сказал Косте как старому знакомому «Привет!». Это был Славка Вещиков. Костя обрадовался и поспешил поделиться своими предположениями «Меня, похоже, в радисты переводят». «Знаю, вместо меня во второй взвод» ответил Славка. «А тебя куда?» спросил Костя. «Меня в шестую роту, я же не хочу быть радистом, да и не могу». «Я бы даже если сильно хотел сдать тест, все равно сделал бы ошибок 50 или ещё больше» ответил Славка. «Так?, а почему тебя оставили в радистах вместо меня?» не унимался Костя, чувствуя,что сейчас он может получить ответ на мучивший его вопрос. «Все просто, братан, я в анкете написал, что у меня 4 разряд сварщика» ухмыльнулся Славка. «А второй взвод как раз заканчивает оборудование учебного класса, вот меня и оставили». «День и ночь тут варил, теперь уже заканчиваю, и сегодня меня переводят в шестую роту, там морзянка не нужна» закончил мысль Славка, отворачиваясь и опуская щиток.
Вот такой естественный отбор.