Вечером в сумерках на дорожках сада появились две темные фигуры.
Пютанж торопливо давал последние наставления задыхавшемуся от волнения Арамису:
- Если что, Вы здесь случайно. Никого Вы не ждете, и никто Вас сюда не приводил. Никаких имен. Будете сидеть в беседке сколько надо. Я предупрежу герцогиню, что Вы здесь. Она сама потом Вас выведет. Если что-то не сложится, приду я. Ясно? Или она или я, ждете в любом случае, хоть до утра, но сами никуда ни шагу. Вы все поняли? Сами - никуда.
Он еще раз оглядел Арамиса с ног до головы – серый, невзрачный плащ был совсем незаметен в темноте – и удовлетворенно кивнул головой:
- Хорошо. Вон беседка, идите.
Пютанж направился в глубину сада, и через мгновение Арамис остался один. Вдалеке слышались голоса и смех, но здесь царила тишина. Было очень тепло. Сад, наполненный сладкими летними запахами, манил к себе, положительно невозможно было усидеть в темной беседке! Арамис сделал несколько шагов по дорожке. Потом еще несколько и еще.
Ему казалось, что он отошел совсем недалеко и в любой момент успеет вернуться. Погруженный в мечты, он не заметил, как свернул в сторону, думая, что все еще идет прямо. Из задумчивости его вывел шум шагов и чей-то шепот.
Арамис развернулся и поспешно направился в сторону густой тени в конце дорожки. Только войдя внутрь, он запоздало сообразил, что это не та беседка. Эта была больше и просторнее. Все бы ничего, но те, чьи голоса он слышал, тоже направлялись сюда. Дорожка, никуда не сворачивая, вела прямо – гуляющие просто не могли пройти мимо.
Стенки беседки из переплетенных досок пропускали густые ветви росших снаружи кустов, и Арамис укрылся за ними, забившись как можно глубже в тень. Он почти ничего не видел, но в тишине был отчетливо слышен каждый шорох и каждое слово.
Приятный мужской голос он узнал сразу – английский акцент, интимные интонации – Арамис слишком хорошо помнил его. Его охватило отчаяние: «Надо мной просто хотели посмеяться? Она здесь с Бекингемом…»
- Я не смел мечтать о таком счастье. Быть рядом с Вами, так близко, что достаточно протянуть руку, чтоб коснуться Вашей. И Вы не отнимаете ее у меня, моя королева. Вы хотите, чтоб я сошел с ума от счастья.
Арамис горько улыбнулся: «Моя королева! Для меня она вся жизнь, но меня не удостоят такого счастья, я всего лишь люблю ее».
Мужчина на мгновение замолчал, звуки, отчетливо слышимые в тишине июльской ночи, не оставляли сомнений, что чьи-то руки покрывают поцелуями. Затем раздался шорох и взволнованный женский голос проговорил:
- Ах, нет, герцог, встаньте.
- Нет, только на коленях! Я должен быть у Ваших ног.
Снова зашуршали юбки и женщина, задыхаясь, взмолилась:
- Оставьте, не надо… Отпустите…
- Только у Ваших ног мое место, - голос герцога дрожал от волнения.
Арамис недоуменно поднял брови. Женский голос ему был незнаком, это точно была не Мари. Тогда кто же?
- Вы моя королева, только Вы, – возбуждение в голосе Бекингема нарастало.
Арамис покрылся холодным потом: «Королева?!!!»
В голосе Анны послышалась тревога:
- Герцог, прошу Вас, отпустите меня. Я знаю, Вы преданы мне…
- Да, я весь Ваш, весь! – Судя по голосу, герцог перестал владеть собой. - А Вы моя, только моя!
Шум падающего тела заставил Арамиса вздрогнуть. Герцог пробормотал что-то невнятное, Анна испуганно закричала. Арамис, ломая кусты, скользнул вдоль дальней стенки к выходу, но было поздно. Из темноты раздались голоса – крик королевы был услышан и сюда уже спешили придворные.
Арамис почувствовал, как кто-то схватил его за руку:
- Как Вы посмели? – Перед ним было разъяренное лицо Пютанжа. В руке у придворного была обнаженная шпага. – Вы??? Бог мой, это не герцог!
Он оттолкнул Арамиса и бросился к королеве:
- Ваше Величество!
У беседки появились новые лица.
- Что тут происходит? – Резкий голос Холланда был слышен, наверное, по всему саду. – Герцог?
- Герцог? – одновременно с Холландом воскликнул женский голос.
Этот голос Арамис не мог не узнать. Он обернулся:
- Ваша светлость!
Герцогиня де Шеврез растерянно уставилась не Арамиса:
- Это Вы? Здесь? А где же… – она замолчала.
- Что случилось? – подбежавший Ла Порт тревожно оглядывал присутствующих. Увидев королеву, он бросился к ней:
- Ваше Величество? Вы звали? Вы плакали?! – Он в ярости обернулся. – Кто посмел?
- Ничего, Ла Порт, – умирающим голосом проговорила Анна, – мне стало дурно… а герцог… Бекингем… – она с трудом заставила себя выговорить это имя, – он пытался помочь, а я испугалась и вскрикнула.
Ла Порт оглянулся, ища глазами Бекингема. Англичанин, уже отряхнувший одежду, вышел вперед:
- Прошу прощения за это недоразумение, Ваше величество. Я…
- Оставьте меня! – всхлипнула Анна. – Немедленно!
- Ваше величество! Позвольте мне нижайше просить…
Герцогиня поспешно перебила Бекингема:
- Это не важно, это подождет. Ваше Величество, Вы в порядке? Надо помочь королеве.
Она оттеснила плечом Арамиса в гущу кустов, и направилась к Анне. Отодвинув Пютанжа, герцогиня стала поправлять одежду королевы:
- Обопритесь о мою руку, Ваше Величество. Вот так. Господа, – госпожа де Шеврез выразительно глянула на присутствующих, – позаботьтесь, чтоб здесь не было посторонних, сейчас сюда весь двор сбежится, а это ни к чему.
Ла Порт с готовностью кивнул и поспешил к выходу из беседки:
- Вы правы, сюда уже идут, надо их остановить.
Герцогиня повернула голову к Пютанжу:
- А Вы что же?
Молодой человек встрепенулся:
- Да, да, Ваша светлость. Уже иду.
Он подхватил под руку графа Холланда и потащил за собой:
- Граф, Вы же понимаете, в ваших интересах…
Подходившим придворным с любезными улыбками сообщали, что ничего страшного не случилось.
Мадам де Шеврез, шепнув королеве: «Я на минутку – надо вывести Бекингема», выскочила из беседки, схватила Арамиса за руку, и громко сказала:
- Шевалье, не имею чести Вас знать, но окажите услугу – проводите Его светлость герцога Бекингема. А, вот и господин Пютанж! Он Вам поможет.
- Уберите обоих! – это она прошипела Пютанжу на ухо, и поспешно вернулась к королеве.
Суета вокруг беседки постепенно прекратилась. Под четким руководством герцогини де Шеврез Ла Порт и Холланд быстро разогнали всех любопытных. Королеву увели.
Бекингем с гордым видом удалился в сопровождении Арамиса и Пютанжа. Некоторые придворные порывались помочь, конечно, не столько из добросердечия, сколько из желания услышать что-либо любопытное из уст Бекингема. Но Пютанж, скаля зубы в угрожающей улыбке, быстро объяснял всем, кому и куда нужно пойти, чтоб действительно принести пользу.
Убедившись, что Бекингем покинул сад, Пютанж бесцеремонно поволок Арамиса к себе. Но, вместо того, чтобы войти в дом, он отправился на конюшню, пинками вытолкал проснувшегося конюха на улицу, а сам оседлал коня и заявил Арамису:
- Садитесь в седло, и чтоб духу Вашего здесь не было! Поняли? Конь отличный. Его королеве подарила принцесса Генриетта. Не хотела, чтоб достался Бекингему. Так наверняка бы и случилось, доберись они до Англии. Я, как конюший Ее величества, пока взял его... Впрочем, Вам это знать ни к чему, главное – конь великолепный, лучший! Вы мигом окажетесь в Париже. Никаких остановок, никаких трактиров и кабаков! Никаких разговоров с незнакомыми, да и со знакомыми тоже. Вообще, забудьте, что Вы приезжали в Амьен.
- Подождите! Я не собирался уезжать! Я понимаю, что случилось ужасное, но…
- Что сделает королева, когда узнает, что есть свидетель этой сцены, видевший все своими глазами? Вы безумец! – истерично взвизгнул Пютанж. – А что будет с мадам де Шеврез, когда королева поймет, КОМУ обязана этим свидетелем?
- Причем тут герцогиня?
- А ради кого Вы там оказались?
Пютанж, бледный, покрытый потом, вплотную приблизил свое лицо к лицу Арамиса и прошептал:
- А если узнает король?
Арамис вздрогнул. Пютанж сунул ему поводья в руку:
- Какое счастье, что Вы никому не известны! Убирайтесь, слышите? Немедленно!
На пороге конюшни мелькнула тень и Пютанж испуганно вскрикнул. Но, разглядев, кто это, он крикнул уже гневно:
- Жанна?!
Камеристка герцогини де Шеврез раскраснелась и запыхалась, как если бы ей пришлось быстро бежать. Увидев Арамиса, она с облегчением вздохнула:
- Успела! Госпожа сейчас у королевы, Ее Величество распорядилась, чтоб мадам эту ночь была с ней. Она еле урвала минутку, чтоб отправить меня к Вам. Вот…
Девушка протянула Арамису толстый кошелек:
- Мадам сказала, немедленно уезжайте. Остальное Вам сообщат.
Пютанж нервно закивал:
- Да, да! А я что говорил?
Арамис тяжело вздохнул. Жанна поняла все без слов:
- Она найдет Вас в Париже. Но Вы должны доказать свою преданность.
- Уезжайте и молчите обо всем, – подвел итог Пютанж.
Через четверть часа Арамис был уже на дороге в Париж.