Степан художник - сказка

 
                ПРО СТЕПАНА-ХУДОЖНИКА

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. И было у него три дочки. Старшая была высокой и полной, потому что любила пироги и пышки.

Средняя была ростом пониже и очень любила конфеты. Она всё время ходила с коробкой конфет и ела их горстями.

А младшая дочка была маленького роста, с длинной-предлинной косой. Из всех сестёр родилась она самой красивой, и при этом оставалась доброй, приветливой.

Сёстры, целыми днями ничего не делали, слонялись по дворцу без дела или просто смотрели в окна. Конечно же, царь уже давно думал-гадал, как пристроить дочек в надёжные руки.

 Единственное что мог сделать царь для своих дочек – выдать их замуж за царевичей. Да вот беда - не было в окрестных государствах высокородных юношей, которых можно было бы звать в женихи.

Что делать? Долго думал думу царь, потом позвал к себе своего главного советника и говорит:

- Вызвал я тебя, советник, чтобы ты мне  присоветовал, как мне выдать дочек замуж. Сам знаешь, окрест нас в других государствах одни невесты царские на выданье, а женихов-то нет, как нет!

Подумал, мудрый советник и сказал:
- Батюшка Царь! А что если нам гонцов разослать в другие государства, что подальше от нас. Пусть они там поищут именитых – женихов-то для наших царских невест.

Выслушал Царь совет, помолчал недолго, а потом сказал:
- Совет дельный, но как быть? Надо же женихам невест в лучшем виде представить. Словами-то не расскажешь! Хорошо бы дочек моих на картинке изобразить, чтобы к словам  было бы что добавить, а будущим женихам посмотреть на невест.

Советник в затылке почесал, бороду пальцами потеребил, хлопнул себя по колену и молвил:
- А и то! Прав ты, Батюшка Царь! Гонцы как, прискачут в какое государство, где есть принц-жених, расскажут о твоих дочках, а потом и картинки покажут, на которых наши невесты будут в лучшем виде представлены.

Женихи не только услышат, как им будущих невест расписывают, а и на картинке посмотрят, какая невеста красивая да статная. Если понравится, какая-то из твоих дочек, то и ехать ему в этакую даль будет не бесполезно. Да вот беда - кто такие картинки нарисует? Я вот не умею.

Царь батюшка, выслушал совет, потом встрепенулся, поправил на себе царские одежды, зачем-то высморкался в шелковый платок и сказал:

- А кто это у нас в конюшне все стены углём разрисовал? Я вот давеча на конюшню заходил, хотя и не царское это, конечно, дело, но от безделья что ни сделаешь, – вроде как оправдался Царь перед советником. - Смотрю, а на стенах все наши жеребцы намалёваны, и очень даже похоже получилось. Ты не знаешь, кто это у нас там такой художник выискался?

Царь грозно нахмурил брови и строго сказал:
- За такое безобразие виновника сначала отстегать батогами, чтобы в другой раз стены царской конюшни не поганил своими рисунками, ну а потом привести его ко мне.

Советник сломя голову бросился исполнять приказ грозного Царя. Пока был во дворце, то бежал трусцой, а как к конюшне стал подходить, то перешел на важный и степенный шаг.
- А позвать мне сей же час старшего конюха.

Прибежал конюх, малый он был здоровенный, но пред грозными очами советника царского сробел, и голос у него задрожал. Сорвал он с головы шапку, низко поклонился и спросил:
- Что изволишь, батюшка царский советник, аль мы чего не так сделали? –заискивающим голосом спросил конюх.

- Непорядок у тебя на конюшне, – степенно и важно стал говорить советник. – Царь-батюшка гневается! Кто-то из твоих конюхов стены царской конюшни измалевал рисунками лошадей! Сей же час скажи, кто это у тебя так балует?

Ещё больше испугался старший конюх, мямлит дрожащим голосом:
- Не изволь гневаться, царский советник. Это мой Степка коней малюет на стенах. Я думал, что Царю понравится, что его самые лучшие жеребцы на долгие времена останутся на память. Очень уж картинки на живых коней похожи, – старался разжалобить советника старший конюх.

Но советник грозно сдвинул брови и молвил:
- Слушай Царский указ! Степку этого твоего сей же час на топчане разложить, снять штаны и вкатить десять горяченьких, чтобы имел уважение к стенам царской конюшни. А как закончишь наказание, Степку этого отведи во дворец – сам Царь-батюшка Степку этого хочет видеть.

Отдав свой приказ советник, ещё строже нахмурил брови и важно пошел обратно во дворец. Царь с советником слушали вопли  наказываемого Степки, про себя сосчитали до десяти, - всё точно исполнил старший конюх! - и стали ждать, когда в тронный зал введут Степку.

Привели вскорости Степку и поставили перед Царём. Это был худенький двадцатилетний парень, весь зарёванный после порки. Одной рукой он утирал слёзы и сопли, а другой подтягивал штаны.
Старший конюх, грохнулся на колени перед царским престолом, а другой рукой потянул Степку за штаны

- Пади перед Царём-батюшкой на колени да проси прощения за свои малевалки на стенах конюшни, - громким шепотом научал он парня.
Степан тут же повалился перед царским престолом на колени и тонким голосом взмолился:

- Не вели казнить, Царь-батюшка! Я ведь только хотел как красивше, опять же думал, на конюшне будут картины на память о твоих, батюшка, самых любимых царских конях. Если велишь, я их тут же замалюю, - Степан вопросительно смотрел на грозного царя.

Выслушал царь объяснения Степана, строго посмотрел на него и сказал:
- Ладно, на первый раз прощаю, а десять горячих тебе всыпали, чтобы помнил на будущее – поганить стены моих конюшен можешь только с моего разрешения! Запомнил, холоп?

- Запомнил Царь-батюшка, - сказал Степан, потирая пониже спины то место, что горело после десяти «горяченьких», - Как не запомнить!
Чуть задумавшись, как высказать царскую желание своему холопу, царь хитро приподнял бровь и спросил:

- А скажи-ка Степан, ты только коней можешь малевать на стенках или, к примеру, человеческое лицо на отдельном холсте изобразить можешь? – в ожидании ответа он даже чуть подался вперёд, чтобы лучше слышать ответ.

Степан удивленно посмотрел на Царя, а потом скромно ответил:
- Пробовал батюшка. Девку Машку, дочку нашей поварихи изобразил, вроде похоже. Старшего конюха вот тоже нарисовал, но побоялся ему показывать, а вдруг осерчает, - и Степан осторожно глянул на конюха, но тот стоял на коленях, на Степана даже не взглянул. – Только я углём на доске рисую, - Степан уже оправился от страха и всё увереннее продолжал. – Если бы у меня краски были, то картинки были бы гораздо крсивше, - сказал Степан и с опаской посмотрел на царя.

Выслушал царь речи Степана и говорит:
- А подать мне сей час эти картинки и дворцовую девку Машку привести!
Старший конюх хотел было побежать приказ царский исполнять, но царь велел ему остаться:
- Оставайся тут. Картинку с твоим обличием сравнивать буду.

Вскорости принесли две доски с нарисованными лицами и притащили дрожащую от страха девицу Машку, дочь поварихи. Машка дальше кухни и мамкиного подола не отлучалась, а тут вдруг её в самый дворец привели, да ещё пред грозные очи Царя-батюшки на колени поставили, оробеешь тут не на шутку.

Царь велел Машку и конюха поставить каждого возле доски со своим изображением и долго задумчиво смотрел, что получилось. А получилось так, что лица на досках точно совпадали  с лицами конюха и Машки, ну совсем не отличишь, а где живой, где нарисованный.

Сходство было поразительное. Наконец царь встряхнул головой, чтобы точно понять где живые люди, переглянулся с советником и велел ему говорить – не царское это дело обращаться с просьбой к холопу с конюшни.

Советник царскую хитрость понял, махнул рукой, чтобы увели конюха и девку Машку, доски же с картинками велел оставить. Для солидности нахмурил брови и молвил:


- Значится так, Степан! Царь батюшка велит тебе нарисовать портреты его дочерей. Портреты должны быть такими, чтобы царевны на них были красивыми да пригожими. Чтобы всяк, кто на них поглядит, сразу же в каждую из них влюбился. – Понял, холоп, какой тебе царский указ?! Не сделаешь - царь повелит тебе голову отрубить! Сроку тебе - неделя!

Оробел Степан, не хотелось без головы оставаться, но делать нечего – царский указ, есть царский указ, надо расстараться. Оробеть-то оробел, да дело требовало объяснений и просьб:

- Исполню, Царь-батюшка, твой приказ вскорости, но чтобы картинки была красивыми надо бы мне краски масляные, да холсты льняные, да досточки полированные, чтобы картинку потом в рамку поместить, - сказал это всё Степан и испуганно посмотрел на царя – а ну как осерчает за эти просьбы да велит голову сей секунд отрубить?!

Советник посмотрел на царя, дождался когда тот кивнёт головой – согласен, мол – и покровительственно сказал Степану:

- Будут тебе краски, холсты и рамки полированные и всё что надо для художницкой работы. А сейчас уходи, рожу свою вымой, сопли подотри, оденем тебя во всё чистое и завтра представим тебя старшей царевне, чтобы ты начал её рисовать первой. Но учти, если нарисуешь царевну не красивой, да не пригожей, не сносить тебе головы – отрубим сей же час.

Страшно стало Степану, а и радостно одновременно – любил он рисовать больше жизни. Ведь какое ему счастье привалило, подумать только, рисовать самих царевен, это же не то, что старшего конюха да девку Машку, дурёху, углём на доске изображать.

Рисовать красками это была его давняя мечта. От всех этих мыслей радостно стало Степану, забыл он даже про то, что если не получатся его картинки схожими с ликом царевен, то голову ему снесут с плеч долой.

Вжик топором - и нет Степана! Эти страсти будут потом, если и будут, а пока надо было готовиться к встрече со старшей царевной.

Долго ли, коротко ли, наступило утро. За ночь царские портные сшили Степану жёлтую красивую рубаху, синие плисовые штаны, красные сапожки. Парня в бане всю ночь отмывали, кудри завивали, натирали всякими пахучими мазями, чтобы запах конюшни отбить, поберечь носики царевен.

Когда Степана по утру в новые одежды нарядили, предстал он писаным да пригожим красавцем. Кудри льняные завиты, рубашка красивым пояском подпоясана, сапожки скрипят – приятно на слух, дух от него такой, как пахнет свежее сено луговое. Портные да парикмахеры расстарались на славу – пригожий и ладный получился молодец.

Дали Степану в руки кисти,  краски, холст и впустили в горницу старшей царевны.

Вошёл Степан в горницу и видит: сидит перед столом с пирогами и пышками огромная толстая девица. Нос и щёки лоснятся, глазки сонно слипаются – ей бы сейчас в постельку да пару часов поспать в сласть, а тут какой-то молодец с кистями да с красками, говорит, что рисовать её будет.

Царевна закапризничала было – не хочу рисоваться и замуж не хочу, да старшая мамка, которая ей услужала да присматривала, как бы чего не вышло, строго-настрого объяснила про царский указ и повеление дочерям поддаться рисованию, для чего этот Степан и пришёл.

Вдвоём с мамкой Степан усадил старшую царевну к окну, попросил её не шевелиться и начал рисовать. От неподвижного сидения в тишине царевна вскорости уснула. Так Степан и изобразил её спящей.

Когда картинка была готова, Степан отошёл подальше, глянул на неё и ужаснулся. На картинке была нарисована толстая, спящая девка с крошками на губах и с куском пирога в руке. Все, как и было на самом деле на яву. Но Степану ведь велели царевну изобразить красивой да пригожей, чтобы в неё сразу влюбился какой-нибудь принц, а в эту разве влюбишься?

Испугался Степан, что ему сейчас же голову с плеч долой снимут, и кинулся картинку переделывать. Пока царевна спала - успел таки Степан её портрет переделать.

Получилась у него царевна крепкой и ядрёной, с румянцем во все щеки, улыбкой зазывной до ушей. Она была изображена высокой и стройной, все её стати были прописаны так, как будто она приглашала своим видом какого-то принца взять её в жёны прямо сейчас же.


Вставил Степан картинку в рамку полированную, поставил её перед царевной, скромно отошёл в сторонку и стал ждать, когда девица проснётся.

Наконец царевна проснулась, с хрустом потянулась, увидела картинку, открыла рот и онемела. Смотрела она на картинку, смотрела, а потом как закричит.

Тут же прибежали мамки и  служанки, бросились к царевне, чтобы понять, кто её обидел или напугал. Ничего понять было невозможно. Наконец царевна замолчала, подозвала старшую мамку и указывая пальчиком на картинку выговорила:

- Посмотри какая я красивая да пригожая, стройная и высокая, вот такой я даже сама себе нравлюсь. Всё наши зеркала во дворце врут. Перебить их все до одного немедленно.

Бросились слуги исполнять приказ царевны. Перебили все зеркала в горнице, шум стоял страшный, звон разносился по всему дворцу, даже Царь-батюшка всполошился – что это за шум и гвалт на половине старшей царевны? А подать мне доклад, что там с моей доченькой делается!

Кинулась стража в горницу старшей царевны, глядь, сидит себе она среди битых зеркал и неотрывно смотрит на свой портрет и всё время повторяет: «Ах, какая я красивая да пригожая!»

Главный стражник воротился на доклад к царю и всё ему рассказал про его старшую дочку. Обрадовался царь, что у Степана первая картинка получилась, раз она дочке понравилась, и велел принести её к нему, самому хотелось посмотреть.

Принесли картинку царю, он посмотрел на неё и ахнул, до чего же красиво изобразил Степан старшую цареву дочку – и красивая, и стройная, в общем, писаная красавица! Такую не грех замуж выдать, за родовитого молодца!

Велел царь тут же гнать гонца с портретом старшей дочери к дальнему царю, у которого по слухам был сын – жених. Вскочил  гонец на коня, бережно завернул в рогожку картинку с вложенным царевым письмом и был таков, только пыль столбом за ним взвилась.

Царь Степана похвалил и велел на следующее утро к средней дочери идти, картинку с неё рисовать. Уставший, но довольный царевой милостью и собственной выдумкой, Степан, завалился спать.

На следующее утро он осторожно постучал в горницу средней дочки. Царевна сидела в кресле, а вокруг валялись обёртки от конфет. От большого количества съеденных конфет зубки у царевны были  все коричневые.

 Один зуб у неё в это утро болел, потому вокруг щеки был повязан тёплый платок, который старшая мамка завязала на её голове большим белым бантом. Но даже больной зуб не мешал царевне жевать очередную конфетку.

Посмотрел на неё Степан и понял, что если он изобразит царевну на картинке с подвязанной щекой, то не видать ему своих ушей и головы, снесёт её царский палач топором, только вжикнет!

И решил он, что картинку нарисует, а царевну приукрасит, как и старшую дочь. Задумано-сделано! Когда к вечеру картинка была готова и представлена на суд дочери, вокруг собрались мамки и слуги и дружно восторженно ахали.

Уж такая была на картинке нарисована девица, глаз не отведешь от такой красоты. И гладкая она, и пригожая, и румяная она, и прелестно улыбается во весь белозубый рот. Сказочная получилась царевна на картинке, ещё краше, чем старшая дочь.

И на этот раз все зеркала в горнице у средненькой были побиты, а царевна сидела и неотрывно рассматривала свой портрет. Прямо влюбилась в самою себя.

Когда царю принесли эту картинку, он опять подивился чудесному мастерству Степана, такую картинку тоже было не стыдно показывать женихам. До того царь расчувствовался, что решил на этот раз наградить Степана. Отстегнул он кошелёк с золотыми монетами от своего пояса и вручил его художнику.

Тем временем другой гонец уже оседлал лошадь, схватил подмышку картинку с царским письмом и помчался в двудесятое государство, где также, по слухам, был жених.

А царь, обласкав Степана, велел ему утром идти к третьей дочке. Долго не мог заснуть в ту ночь Степан, не то чтобы он очень уж был рад царскому подарку, но что-то его всё время тревожило.


Какая-то мысль не давала покоя, но что это за мысль была - он не знал. Решив, что утро вечера мудренее, заснул он крепким сном.

Утром он постучался к третьей дочке. Когда царевна самолично открыла ему дверь, Степан понял, что его ночью беспокоило – в дверях стояла девушка его мечты. Она приветливо улыбнулась, отвела головку и, тряхнув длинной косой пригласила онемевшего Степана войти в свою горенку.

Молодые люди, как в сказке, сразу влюбились друг в друга, о чем без утайки и признались. И пошёл дальше у них разговор о том, как уговорить Царя-батюшку разрешить им пожениться.

Беда была в том, что Степан должен был нарисовать картинку с царевны так, чтобы женихи, всё побросав, примчались бы к царю просить руки его красавицы дочери. Как сделать всё наоборот, влюблённые не знали.

Вдруг Степан стукнул себя по лбу и сказал царевне: – Я знаю, что делать, только ты меня не спрашивай!

С этими словами он принялся рисовать картинку. Он трудился целый день, а когда работа была окончена, он показал её девушке. Царевна получилась на картинке - просто прелесть, её нарисованные голубые глаза прямо проникали в душу и не верилось, что это не живое лицо, а кисть художника.

Особенно хороша была белокурая коса, которая обвивала её фигурку, подчеркивая стройность и миловидность молоденькой девушки.

- Степан, что же ты наделал - со слезами спросила царевна, - если эту картинку показать жениху, он сразу же в меня влюбится, а тебя от меня прогонят, она горько заплакала, – и мы не сможем пожениться!

- Ничего, моя любушка, ты ещё не знаешь какую волшебную картинку я нарисовал, - спокойно и загадочно сказал Степан – только ты меня не спрашивай, в чём волшебство, хорошо?

Царевна согласилась, а Степан взял свой труд и пошёл к Царю. Тому и эта картинка его третьей дочери понравилась. Он опять наградил Степана кошельком с золотом и велел немедленно слать гонца в третье царство-государство к жениху с портретом младшей дочери.

Подхватив картинку и письмо царя с приглашением гонец ускакал, только его и видели.

Долго ли, коротко время летело, но вот пропели трубы, загремели барабаны и в ворота царского дворца въехал первый жених, которому отвезли картинку старшей царской дочки.

Нельзя сказать, что жених был молод и красив. Он так долго выбирал себе невесту, что за это время постарел, а так как любил пироги да пышки, то наел себе большой - пребольшой живот.

Царь был рад дорогому гостю. Жених показал царю картинку с лицом старшей царевны, сказал что он в неё сразу же влюбился и хочет на ней жениться, конечно, если отец и дочь не будут возражать.

Царь облегчённо вздохнул, велел привести старшую дочку и познакомить её с женихом. Надо сказать, что старшая мамка строго поговорила с царевной, велела убрать все пироги и пышки и потерпеть, пока на ней женится приехавший царевич.

Сказано, - сделано! Пироги и пышки убрали с глаз долой, невесту одели в красивое платье, щёки накрасили румянами, реснички сделали темнее ночи, в ушки повесили дорогие брильянтовые серьги, заставили улыбаться и повели к жениху.

А надо сказать, что пока, жених добирался, он успел сильно проголодаться и, когда невеста вошла в царскую залу, жених сидел за столом и уплетал за обе щеки пироги и пышки.

Невесту посадили рядом с ним, и он стал её угощать. Сначала старшая царская дочка  скромно отказывалась, но жених сказал, что не возьмет себе в жёны девушку, которая не любит поесть.

Услышав про это, старшая царская дочь, которая сама с утра голодала по наущению старшей мамки, накинулась на пироги и пышки с такой жадностью, что жених только широко открыл глаза и с любовью наблюдал, как со стола исчезает всё съестное во рту его невесты. Когда с едой было покончено, он радостно сказал:

- Вот именно такая жена мне и нужна! Дорогой батюшка царь, отдай мне в жёны твою прелестную дочь! Мы с ней будем целыми днями есть пироги и пышки и радовать друг друга – кто сегодня больше съел!


На том и порешили! Сыграли шумную и весёлую свадьбу, молодые сели в карету, но у неё под тяжестью мужа и жены тут же отскочили колёса. Пришлось к карете приделать новые колеса, в неё впрягли десять лошадей, которые с трудом потащили её, утопавшую в дорожной грязи.

Царь батюшка смотрел в окно на карету, в которой увозили его старшую дочь, немного всплакнул, высморкался в огромный платок, успокоился и пошёл управлять царством дальше.

Но тишину и спокойствие уже нарушал шум другого приближавшегося отряда. Впереди скакал гонец и спрашивал, как проехать во дворец, где живёт такая красивая девушка. Он всем встречным показывал картинку с лицом средней царевны, и спрашивал – как проехать во дворец.

Узнав, что едет второй жених, Царь велел широко открыть ворота, бить в барабаны и приветствовать гостей радостными криками. Он только удивился, что вслед за каретой с женихом в ворота въехала огромная повозка, доверху набитая конфетами и шоколадом.

Царь и гость обнялись, поприветствовали друг друга, и царь спросил:
- А зачем эта огромная повозка с конфетами и шоколадом, которая сопровождает тебя, мой дорогой гость?

- Дело в том, мой государь, - ответил жених – что я ни минуты не могу прожить без сладостей. Я ищу себе такую жену, которая бы тоже была сластёной, чтобы мы с ней ели конфеты и шоколад наперегонки. Хорошо бы, чтобы твоя дочь Царь была такой!

А царевна томилась в своей светёлке, так как старшая мамка  запретила ей есть конфеты и шоколад, чтобы не испугать возможного жениха. Царевну нарядили краше старшей сестры.

Украсили её дорогими ожерельями, браслетами и кольцами. Накрасили ей щёчки, подкрасили губки, нарисовали бровки лебедиными крыльями – получилась не царевна, а жар-птица. Вот такую красавицу и представили жениху. Он очень обрадовался, что девушка выглядит в жизни даже лучше, чем на картинке, , но вот любит ли она конфеты и шоколад?



Когда они сели за стол вместе, царская невеста сначала стеснялась, а потом как начала есть сладости, что скоро и жених и невеста утопали в обертках и фантиках. Жених не мог нарадоваться, что девушка такая сластена, и тут же стал просить Царя отдать девушку за него замуж.

И в этот раз сыграли замечательную и шумную свадьбу. Все много веселились и радовались за среднюю царскую дочку, что она стала женой такого же сластены, как и она.

Наконец молодые сели в карету, царь велел нагрузить большой возок конфетами, шоколадом и другими сладостями, чтобы молодые не проголодались в дороге, перекрестил их, всплакнул, высморкался в большой носовой платок и пошёл управлять царством дальше.

А за третьей дочкой жених всё не ехал и не ехал. Степан и младшая царская дочка тайно встречались каждый вечер, сидели на берегу пруда, держась за руки, смотрели на плавающих лебедей, а девушка плакала и жаловалась:

- Ах, Степушка! И почему мы такие несчастные с тобой? Гонец в тридевятом царстве показывает сейчас картинку с моим лицом, а ты так красиво меня нарисовал! Неровен час, кто-нибудь в меня влюбится и захочет на мне жениться! Как же нам быть с тобой?

- Ничего, миленькая, никто в тебя не влюбится, я нарисовал волшебную картинку, вот видишь уже сколько времени прошло, а никто за тобой не едет!

Так они сидели на берегу пруда, много вечеров. На их счастье, все их грустные разговоры слышал добрый волшебник, который незаметно тоже бывал возле пруда. Жалко ему стало юношу и девушку. Царскую невесту никогда Царь не отдаст за простого конюха, хоть он и талантливый художник.

И вот в один из вечеров, когда они вновь сидели на берегу пруда и горевали о своей несчастной судьбе, волшебник принял человеческое обличие, подошёл тихонько и сказал:

- Слушайте меня внимательно, дети мои. Решил я вам помочь. Вижу, что оба вы хорошие и добрые. Ты, девушка, никогда людей не обижала, не кичилась своим царским званием, обиженных утешала, бедным помогала.

Ты, Степушка, оказался добрым человеком. Своим талантом хорошо рисовать сделал счастливыми старшую и среднюю царских дочек. Обе они сейчас счастливо живут-поживают со своими мужьями. За доброту вашу и любезность людям будете и вы счастливы.

Вот что надо сделать! Ты, Степушка, пойдешь сейчас в лес. Увидишь там красивую березку. Встань к ней спиной, закрой глаза и трижды скажи:  «Берёзка, берёзка будь мне другом и помощником, помоги мне стать принцем тринадесятого государства. Об этом просит добрый волшебник».

Трижды так скажешь и увидишь, что будет. А ты, девушка, знаешь, почему к тебе женихи не едут? Я тебе раскрою секрет. Степушка - то твой сумел тебя так нарисовать, что если смотрят на картинку твой батюшка, его слуги, да и ты тоже, все видят, какая ты красивая и пригожая.

А чужому глазу картинка кажется с изображением несчастной девицы со шрамом на лице безобразным. Разве понравится кому-нибудь такая некрасивая невеста Вот и не едут к тебе женихи.

Сказал это волшебник и растворился в ночи.
Степан радостно обнял свою любимую и убежал в лес искать ту самую березку, а девушка пошла к себе во дворец.

На следующее утро Царь-батюшка проснулся от громких криков:  «Гости едут! Наверное, жених для нашей царской невесты!».

Подхватился царь, скорее на голову корону одел, завернулся в царскую мантию и вышел на балкон посмотреть, кто к нему пожаловал. К дворцовым воротам приближалась белая карета, которую сопровождали всадники в белых плащах и шляпах. Впереди бежал мальчик–глашатай  и кричал: «Дорогу принцу Степану! Да здравствует принц Степан! Приветствуйте принца!»

И тогда все увидели принца, который ехал на белом коне. Был он неописуемо красив, богато одет. Из-под белой шляпы с павлиньим пером развивались на ветру льняные кудри, глаза его были голубыми, как море-океан. Он приветливо улыбался встречающим его и раздавал детям конфеты, а взрослым гостинцы.

Царь велел привести младшую дочь, и они вдвоём встретили принца у входа во дворец. Принц подошёл к ним, припал на одно колено, снял шляпу, низко поклонился отцу и дочери, и сказал:



- Царь-батюшка! Я приехал издалека, чтобы просить отдать мне  в жёны твою дочь-красавицу. Я буду её любить, и мы подарим тебе много внуков, чтобы они в старости были возле тебя, любили и радовали тебя своей молодостью и весельем!

Тут же сыграли весёлую свадьбу, желали молодым всего самого хорошего. Ночью Степан и его жена, взявшись за руки, пошли к пруду. Они стали звать доброго волшебника. Чудесным образом он опять появился перед ними в человеческом обличии.

 Молодые поблагодарили волшебника за то, что он послал тогда Степана к берёзке – как он сказал, так всё и вышло Волшебник добро улыбнулся, пожелал им счастья и нарожать детишек, как обещали царю-батюшке.

После свадьбы, принц Степан посадил жену в белую карету и повёз её в свой дворец, которую ему даровала берёзка.

Прошло сколько-то лет, и вот опять царя-батюшку разбудили крики: «Принц с женой едет!» Царь спросонья корону одел набекрень, да поправлять не стал и бросился к окну.

Опять во дворец вбежал мальчик-глашатай, за ним три белых кареты, которые окружали всадники в белых плащах и шляпах. Кареты остановилась. Из одной, как горох посыпались мальчики и девочки, мал-мала меньше: – пять мальчиков в белых курточках и пять девочек в белых платьицах, с огромными розовыми бантами.

 Из другой – вышли под руку князь Степан, с женой. Из третьей – торопливо выскакивали мамки и слуги – утихомиривать и нянькать шумливых детей князя, царских внуков.

Счастливый дедушка-царь вскоре был увешан, как гроздь винограда, обнимающими и целующими его куда попало внуками и внучками. Напротив всей этой пищащей и целующейся толпы стояли, глядя на это стариковское счастье, князь Степан и его жена. Когда дети чуть утихомирились, Степан сказал:

- Как и обещали царь – десять внуков произвели на свет тебе в утешение на старости лет, чтоб одиноко себя не чувствовал!
- Утешили, дети мои, успокоили сердце, за это спасибо! А две другие дочки так и не кажут носа – едят, наверное, пышки и конфеты со своими мужьями, к старому отцу в гости не едут. Только вы обо мне и помните!


Сказал это царь и тяжело вздохнул. Потом махнул рукой, вытер слёзы радости, опять громко высморкался в шёлковый платок, заулыбался и счастливо смотрел, как внуки с его царской короной играют.

А про свою тайну Степан и его жена так и отцу и не сказали – зачем старика расстраивать!

И вы, читатели, не проговоритесь! Про этот секрет теперь знаете, да никому не рассказывайте!



придумал Юрий Елистратов               пятница, 7 декабря 2001