Немецкий историк, Бюлау, пишет, что, «по весьма вероятному известию, Шереметьев удержал у себя Екатерину Крузе с добрым намерением оградить её от приключений», при отсылке с другими пленными, и отправил её в Россию с полковницей Балк (сестрой Анны Монс).
По прибытии своём в Москву Меншиков отнял Екатерину Крузе у полковницы Балк и подарил её Дарье Михайловне Арсеньевой, с которой был в связи, и у которой она жила вместе с другими девушками из завоёванных провинций. Екатерина оставалась при Арсеньевой и после своего сближения с Петром.
Во всяком случае, какие бы не были причины, побудившие Шереметьева оставить у себя мариенбургскую пленницу, известие, сообщаемое немецким историком, оказывается вполне правдоподобным и подтверждается другими, дошедшими до нас известиями.
Что касается факта, признанного в нашей исторической литературе, будто Екактерина Крузе до своего сближения с Петром была любовницей Меншикова, то это не более, как вымысел, лишённый всякого основания. Общеизвестный рассказ, что Меншиков, посетив лагерь Шереметьева в Лифляндии, отнял у него «Мариенбургскую пленницу», уже потому является невероятным, что летом 1702 года Меншиков был только поручиком артиллерии и пока не достиг никаких особенных почестей и отличий. Поэтому трудно предположить, чтобы Меншиков, хотя и любимец царский, но низший чин, мог самовольно отнять пленницу у фельдмаршала, при той строгой дисциплине, которую Пётр требовал от своего войска. Кроме того, Меншиков не был в лагере Шереметьева летом 1702 года, так как находился неотлучно при царе в Архангельске и последовал за ним на Ладогу, куда осенью был вызван и Шереметьев, после взятия Магдебурга. Только, в конце следующего 1703 года, Меншиков приезжал на короткое время в Эстляндию к Шереметьеву, с поручением от царя. В этот приезд Меншиков уже не мог застать Екатерины в лагере фельдмаршала, а следовательно вступить с ней в какие-либо сношения.
Но и, помимо очевидных фактов, существуют не менее убедительные доводы, что между Меншиковым и Екатериной Крузе до её сближения с царём не было любовной связи. Жизнь могущественного любимца Петра известна до мельчайших подробностей; известно также, что при всех своих пороках, ненасытной алчности и честолюбии, он с молодости и до конца оставался верен одной привязанности к Дарье Арсеньевой, с которой сошёлся за несколько лет до брака. Едва ли возможно, чтобы при этом условии Меншиков решился подарить, в числе других пленниц, свою бывшую любовницу Дарье Арсеньевой, при переезде последней в его дом.
В октябре 1703 года Екатерина Крузе была, повидимому, причислена к женскому персоналу прислуги Арсеньевых, которую главным образом составляли пленницы из вновь завоёванных провинций. Во всяком случае, Меншиков не мог раньше конца 1703 года отнять Екатерину Крузе у полковницы Балк, или выбрать из множества пленных, присланных в Москву Шереметьевым, и подарить её Дарье Арсеньевой.
Вновь назначенный генерал-губернатор Ингрии и возникшего города С.-Петербурга, после долгого отсутствия, только к праздникам прибыл в Москву с царём, который хотел встретить новый 1704 год в старой столице.
Рассказы о том, что Меншиков заранее приготовил красивой «Мариенбургской пленнице» роль царской любовницы, уже потому лишён всякого основания, что царь в это время был сильнее, чем когда либо, увлечён Анной Монс, и никакие наговоры не могли поколебать его доверия к ней.
По многим данным, сближение царя с Екатериной Крузе было случайное. Меншиков не имел никакой необходимости содействовать этому сближению или подготовлять его, и не мог играть той роли, какую впоследствии приписали ему. Он только не замедлил воспользоваться благоприятными условиями для своих целей...
(Продолжение следует)