Охотник.
- Здорого мужики! Заходите. Что? Поздравляете? С чем? С днём рождения!? Ну, вы даёте, я ж вас весной звал, а сейчас вроде как, осень уже. А, понимаю: химия кругом, экология, биологические часы сбиваются. Знакомо. Я сам, с Нинкой, месяц уж как в разводе, а всё жалуюсь, что жена жизни не даёт. Садитесь за стол, тут у меня вот закусочка: огурчики, помидорчики, всё своё, домашнее. Правда – колбаса докторская, я её у нашего ветеринара покупаю. Не знаю уж, из какого мяса? Но колбасу, насобачился он делать - магазинная рядом не стояла. Я тут Шарику ломтик кинул, пёс понюхал и в слёзы, видать, дружка вспомнил.
- Ну, давай по соточке. Самогон у меня отменный: по рецепту бабы Нюры.
- Какой Нюры? У которой, дед отравился?
- Нет. У которой сын с белочкой дружит.
- Аа. Ну, тогда, поехали. «Что бы у всех всё было, а у нас в два раза больше».
- И чего он, зараза, обратно лезет? Наверное, всё - таки, у той, что дед отравился.
- А давай ещё по одной, тогда ему тяжелее обратно будет идти.
- О! Вот сейчас, хорошо прошёл самогончик.
- Я ж говорил, сейчас ему наружу, только через нижний сливной кран.
- А что, уже охота?
- Нет.
- Так вот, кстати, про охоту. Расскажу вам, как я охотником стал. Неверите? что стал? Посмотрите на рога. Да не на лоб мой пяльтесь, мои, давно отпали, как только я с Нинкой разошёлся. В комнате, на стенку прибитые. Что? Рога домашнего животного? Мимо. Это, мужики, рога одного козла, причём очень дикого, не смотря на то, что вырос в конюшне у соседа. Он с самого детства, когда ещё козлёнком был, уже людям приносил большие неприятности. Домашние, не будут же так делать, правильно?
Давно это было. Нинка тогда приехала к нам на практику зоотехником. Народ поглядел на практикантку. Сказал: «дояркой будет». А я неё влюбился почему – то, не знаю. Дружба промеж нас наладилась. Гуляем мы с ней, как – то на природе. А вокруг красота: справа речка, слева травка зелёненькая, на ней козы пасутся. Сели мы с ней на лужке. И решил я, ей в любви признаться. Заволновался: первый раз признаюсь. Температура, видать, поднялась, жарко стало. Я пиджак с себя скинул. (даже сейчас, понять не могу, когда он успел туда наложить?) И говорю Ниночке: «люблю».
Она: - «кого»? А сама, ручки к груди прижала, мол, озябла. Я пижачёк – то, и накинул ей на плечи. - «Догадайся» - говорю. Догадалась Нинка не сразу, только когда пиджак к кофточке прилипать стал. « Это ты так меня любишь?!
Швырнула пиджак мне прямо в лицо и побежала, да так быстро, наверное, в баню. А я по запаху определил, это тот козлёныш!
Да и не я один от него пострадал, он всю деревню естественного прироста лишил. На свадьбе нашей, Нинуха моя, в белой фате, должна была кидать через себя букет цветов. И кто из девиц поймает - той за муж выходить, примета такая. Девки на выданье, стали цепью, руки растопырили, как вратари на воротах – ждут. Моя, на выдох киданула, да как – то, у ней, в бок получилась, её всю жизнь на лево тянуло. Цветочки на дорогу упали. И тут этот козёл нарисовался: цоп букетик, сожрал, и был таков. После этого в деревне, не одной свадьбы! Как отрезало.
Маму Нинкину, ту вообще до дурдома довёл. Она приехала к нам из города на постоянное место жительства. «Хочу», говорит, «встретить старость на чистом воздухе». А мне, что? Жалко? Встречай. Женщина она хорошая. Правда: ни суп сварить, ни котлет пожарить, а вот кушать молодец, и дочка такая же - родня ведь. Бывало, только я начну блины печь – обе уже тут как тут. Блин ещё форму не успел принять, они его уже: со сковороды и в рот. Смеются, - «горячий»! Ну, вот значит: мы с женой по утряне на работу, тёща, как обычно, на кровати в нирване. И тут в дверь к ней кто - то: тук – тук. Она, - «кто там»? Опять: тук – тук. Вышла – никого: он, козлина, за дверью спрятался. Вернулась, - опять: тук – тук. И так целый день. Приходим с работы – она манатки свои собирает.
- «Куда мама»?
- «В город возвращаюсь. У меня от вашего чистого воздуха что – то крыша едет. Для меня сейчас, самым близким человеком, психиатр будет».
Я то, сразу понял - его козлиная работа.
А с возрастом, вообще козёл оборзел. Каждое утро, в мой огород, морковку жрать повадился. Рядом капуста – не хочет. Свёкла – ноль внимания. Вот именно морковку жрёт, и всё тут. Может быть, время пришло размножаться ему. А морковка, говорят, силу мужскую даёт. Хотя, враньё это всё. Я испытывал: неделю на одной моркови сидел, и что? Стало гораздо хуже, чем было. Морда от неё только краснеет, и всё. Но этого козёл не знал, потому и кушал мою морковку. Что я только не делал: двойной забор, колючая проволока. Нет – в любую щель проникает. Поймать его – легче сокола на лету схватить. Гляжу в окно – ест. Выбегаю в огород – он уже на лугу с козами заигрывает. Вот тогда я и решил охотником стать. Купил ружьё. Посмотрел по телику «рыбак и охотник». И под утро устроил засаду возле окна: стволы на подоконник, зад на табуретку. Сижу, жду. Восемь тридцать, согласно расписанию, идёт по моему огороду, как хозяин, не торопясь, этот козлище. Меня в окне увидел, глаз прищурил, вроде как, подмигнул. Я ему в корпус выцелил: «бацк»- мимо! Из другого ствола – осечка! И тут он, видимо, понял: идёт охота на козлов. Да как, ломанётся к забору, там у него две досочки выбиты были. Но со страху, перепутал, и влетел в щель: с разбегу - то голова прошла, обратно – фигушки. Он так расстроился, видать, воздуха ему стало мало: от того и околел. Я подбегаю, пульс пощупал: нет, неживой. Порядочек!!! Пошёл к соседу, говорю, - «ваш козёл, в моём огороде повешался». Привёл его: тот давай из себя следователя корчить. И сделал ведь, заключение, что это я, довёл его козла до самоубийства. Ну что тут не понять, как всякий мент, хочет человек, на этом деле, что – то поиметь. Я пошёл ему на встречу. – «Давай», - говорю, - «куплю твою дохлятину за пятьсот рублей, хватит?
- «Нет, давай, как за живого – пять тысяч».
- «Что – то дорогие нынче козлы»?
- «Этот особенный. Я его, как сына родного любил».
- «Вот», – говорю? – «тебе тысяча, и двести рублей на поминки. По рукам»?
На том и сошлись. И я уж тогда, спокойненько, с удовольствием содрал с этого козла шкуру, а рога на стенку прибил – охотничий трофей!
Ну, давайте мужики ещё по одной: за то, что бы в нашей жизни, как можно меньше козлов попадалось!