Еще раз о первобытной литературе...
Надо ли говорить об этом? Пока еще нет авторов, нет письменности, подражать некому, учиться не у кого. Но хочется понять, какие были люди, как они вообще стали людьми.
Жизнь сама по себе бвла героической. Только максимальное еапряжение всех сил позволяло выжить, при этом интересы Рода надо было ставить выше собственной жизни. Люди, которые вели себя иначе, банально не выжили, не остались в истории вообще.
Как человек, я не хотел бы быть посмертным героем, но как писатель я таких людей должен прославить.
Я писал в прошлый раз о разумной трусости. Такое поведение подходит для самых ранних стадий развития человечества. Уже каменные орудия труда позволяют противостоять природе. Медные орулия труда ощнаяают уже рабовладельческий строй.
Сельское хозяйство выгоднее охоты. Но между стадом и государством лежит необходимость путешествовать. Убегать от стихии или идти вслед за мигрирующими животными - вот тебе и путешествие, разнообразие мест, множество удивительного - почти готовый лирический сюжет. Не случайно генетические исследования показали единство уральских аборигенов и североамериканских индейцев; наши предки первыми с Урала дошли до Америки...
Что важно: это не доч одиночек! Считаю, что такое открытие америки было коллективным подвигом поколений; романтического сверхчеловека я здесь принципиально отрицаю. Фанатик, действующий один, рано или поздно совершит ошибку - а прикрыть его будет некому.
Так что, актуальный жанр: "коллективное путешествие".
Хочется надеяться, что не обошлось поэзии ("Что там, за горизонтом?").
Трусость разумная - стаду собирательства и матриархата, коллективное путешествие - охотничьему роду, медь и земледелие - оседлой общине и вырастающему из обьединения таких общин государству.
Надо различать средние века и первобытные. Атилла и прочие варвары действовали в культурном пространстве населенного мира. Им не нужно было познавать природу, их задачей была война. Первобытный же человек сделал больше; не только война с местными племенами, но и познание, и мирная жизнь в поселениях местами.
Вот такой вот финальный героизм для "охотничьей эпохи".
Грандиозные открытия начинались с проблемы: нехватки питания на старом месте охоты.
Другими словами, хороший повод для географического романа.