Зарисовка из жизни
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Глеб, коренастый мужчина, около пятидесяти лет. Волосы вьющиеся, длиной до плеч, седеющие. На руках татуировки, в ухе серьга.
Ника, молодая женщина, невысокая, стройная, волосы русые. Излучает спокойствие, уверенность. Все «метания» закончились. Теперь уже это действительно мать двоих детей.
Обычная квадратная комната. Явно нежилая. Обои, которые когда-то были розового цвета. На стене напротив входа – пейзажные фотографии, выцветшие от времени. По центру – журнальный стол с пустой пепельницей, стаканом и бутылкой воды, в окружении дивана и двух кресел. Слева, у крайнего окна – один компьютерный стол с аппаратурой и креслом. У самой двери – старый холодильник и большое зеркало. В комнате запустение. Живого духа нет. Окно раскрыто настежь, из него идёт духота, как перед дождём. Спиной ко входу, за столом сидит мужчина, работает с ноутбуком. В комнату заходит женщина лет тридцати. Она одета в летнее платье, волосы заплетены в тугую косу.
Ника (заглядывая в дверь). Тук-тук? Можно?
Глеб (не оборачиваясь). Можно.
Ника (улыбается, она рада встрече). Здравствуй, Глеб, не узнаёшь?
Глеб (наконец поднимает голову от ноутбука). Ника что ли? Оппа, ну ничего себе! (Раскрывает объятья.) Иди сюда скорей, обниму! Здаров, здаров! Ты вообще взрослеть когда-нибудь собираешься? (Обнимая, приподнимает её от пола.)
Ника (улыбается). Ну, ты ещё скажи, что я не изменилась!
Глеб (улыбается в ответ). Вообще не изменилась, такая же девчонка, как была. Сядем? (Садятся на диван, рядом.) Что, всё так же убиваешь одним взглядом?
Ника (откидывается на спинку, говорит как будто себе, а не ему). Скажешь тоже, девчонка… (Очнулась от мыслей.) У меня у самой уже две девчонки. Так что всё, как положено: и «верная супруга», и «добродетельная мать»…
Глеб Что, так ты и не сыграла Татьяну Ларину?
Ника. Да вот, как-то не вышло – все почему-то видели во мне только Ольгу… Зато Нину Заречную я за свою недолгую карьеру всё-таки успела сделать. А сейчас мне уже впору скоро будет Аркадину играть…
Глеб (улыбается). Ну, глупости всё это. Для меня ты та же школьница с огромными бантами.
Ника (оживляется, приподнимается на месте). Взгляд художника, да? Фотографическая память?
Глеб (ухмылка). Ну, тоже скажешь, художника. От художника во мне сейчас только принадлежность к этой комнате… И то сейчас, это уже не студия, а непонятно что… Сама видишь, и аппаратуры даже толком не осталось – распродал почти всё.
Ника (с надеждой в голосе). А музыка?
Глеб (машет рукой). А, та же фигня – ничего нового. Своего ничего нет, так, раз в неделю перед пьяными рожами каверы играем… Пока терпят мои мужики – работаем по накатанной. Барабанщик только даёт жару… Или, не помнишь уже никого?
Ника (хмурит лоб). Влада? Конечно помню. Я всех, кто так или иначе связан с этой комнатой, помню.
Глеб (кивает). Пьёт, зараза. Приходится постоянно на контроле держать. Заменить мне его некем, вот и живу как на пороховой бочке. Да знаешь, Ника, хоть бы и было кем – всё равно бы так всё оставил. Он ведь со мной с самого начала. Один остался…
Ника. Жалко его… Хороший парень был. А Сергей сейчас как, с вами?
Глеб (покачивая головой). Ууу, Серёга наоборот – на расширение пошёл, большой начальник теперь. У него сейчас своё агентство – праздники под ключ делает.
Ника (улыбается). Ну, слава Богу, что он нашёл силы и всё-таки взял себя в руки, потому что когда я в прошлый раз у вас его встретила – испугалась. (Вспоминает.) Он был не просто поникший, а вообще потерянный, как живой мертвец. Я если честно даже побоялась, что он из этой ямы уже не выкарабкается…
Глеб. Да, он рассказывал про вашу встречу. Он в принципе-то решил начинать всё сначала, потому что с тобой быть хотел. Так и говорил: «На ноги встану и Нику с девчонками к себе заберу». Особенно когда узнал, что ты с мужем разводишься…
Ника. Всё-то вы, оказывается, знаете… (Встаёт с дивана, медленно обходит комнату. Прикасается ладонью к стене и замирает.) Да, развелась. Видимо судьба у меня такая – ошибаться в мужчинах. Младшая сильно развод переживала, до сих пор скучает по «папочке». А папочке уже не до нас, у него новая семья, в которой сын растёт. Наследник.
Глеб (сочувственно). Помогает?
Ника (отнимает руку от стены). В этом плане всё нормально – совесть у него всё же есть. Да и я благодаря Олегу сейчас с хорошей работой – нашёл он применение всем трём моим образованиям сразу. (Улыбается.)
Глеб (подаётся вперёд). Трём? Ну ты псих! Всю жизнь учиться!
Ника (отходит от стены, подходит к компьютерному столу). Ага, трём. Последнее я вот уже не так давно, лет пять назад получала, очно-заочно, так что теперь я ещё и дипломированный театровед.
Глеб. Ну, с твоей головой это не удивительно. И что, есть спрос?
Ника Слава Богу. (Оборачивается, задумчиво смотрит на него). Страница в журнале об искусстве, где я постоянно рецензирую все новые спектакли и свой блог, за который платят ещё больше. И всё благодаря Олегу.
Глеб (откидывается на диване). А как вы нашли друг друга, он же давно отсюда уехал?
Ника (проводит рукой по спинке кресла). Мы связь и не теряли. Он всю мою сознательную самостоятельную жизнь рядом. Мой добрый волшебник. А меня он называет своим ангелом. (Легко толкает спинку, кресло несколько раз проворачивается вокруг своей оси). Он же даже старшенькую мою крестил. Так что мы идём по жизни вместе.
Глеб. Значит, можно сказать, что ты сейчас и не одна…
Ника (подходит к окну, смотрит на дорогу). Скорее наоборот – я всегда была одна, просто иногда кто-то был около меня. Но, никогда не вместе. Это Марк в мои шестнадцать приучил меня к такой самостоятельности. Вот так по жизни и иду. (Прикасается к шторам, поправляет их). Кстати, кто у него всё-таки родился – сын или дочка? От меня он детей не хотел, говорил, что я ещё маленькая…
Глеб (смотрит на неё в упор). Никто у него не роился. Лена как про аварию узнала – сразу в больницу увезли. Выкидыш.
Ника (поворачивает к нему только голову). Какую аварию?
Глеб. Он уже почти пять лет, как погиб. Ты не знала?
Ника (смотрит на Глеба). Как погиб? Кто?
Глеб (находит силы ответить на её взгляд). Марк. Разбился на машине. Он последнее время сильно лихачил, испытывал судьбу, вот однажды и доигрался.
Ника (у неё перехватывает дыхание, судорожно хватается за подоконник). Как он разбился? Глеб, как это случилось?
Глеб (отводит глаза). Не справился с управлением, слетел в кювет – машина в лепёшку. Погиб на месте.
Ника (подлетает к столу Марка, открывает ящики один за другим, но ничего не находит – всё пусто). Но почему, Глеб? Почему он? Он же должен был жить! Молодой, здоровый, сильный… Всё могло бы быть хорошо! Я же развелась! Я же приехала!
Глеб (ловит её, насильно усаживает в компьютерное кресло). Ты опоздала. Он ждал. Долго ждал. Ты ведь сама дважды от него ушла. Когда ты первый раз сюда вернулась, он принял это за знак и ждал, когда ты придёшь к нему совсем. Но ты не захотела.
Ника (трёт переносицу). Я не могла. У меня же семья, дети. Я совсем не умела жить одна, всегда был рядом кто-то, который решал все проблемы. Сложно было бросить всё и уйти. Я не могла так просто решиться на этот шаг. (Смотрит на него). Но я ведь всегда его любила. Только его…
Глеб (кивает). И он тебя любил.
Ника (отрицательно мотает головой). Это я его убила… Он мог бы жить! Он должен был жить!
Глеб (пододвигает кресло к дивану). Не вини себя. Ему уже не помочь. Остаётся привыкнуть.
Ника (откидывается на спинку, закрывает глаза). Но я не хочу к этому привыкать. Я даже думать об этом не хочу. Я ведь все эти годы находила в себе силы идти дальше только потому, что был он. Он всегда был только мой. И я была его. (Открывает глаза, наконец-то начинают течь слёзы). Он и сейчас мой, слышишь, мой!
Глеб (наливает ей стакан воды). Успокойся, возьми, выпей. (Забирает у неё стакан.) Пойми, что прошло уже пять лет. Марка нет. Его уже не вернуть.
Ника. Это я, это я во всём виновата. Если бы я была рядом – ничего этого не случилось бы! Он бы жил! Это я его убила!
Глеб. Ника, его не вернуть.
Ника (плачет). Почему всё так, Глеб, почему? Почему судьба забирает самых лучших? Почему он ушёл, а я осталась? Как мне без него жить? Для чего?
Глеб. Это был его выбор. Он не хотел больше жить без тебя.
Ника. И я не хочу без него. Всё, смысла больше нет, понимаешь, всё рассыпалось. Нечего больше ждать и надеяться не на что.
Глеб. Не говори так. Он бы расстроился, если бы услышал. Знаешь, как мне кажется, это должно быть у тебя… (Открывает ящик стола и протягивает её перчатки.)
Ника (смотрит на них, как на спасение). Он сохранил… А у меня ничего от нас не осталось… Он ушёл, а у меня ничего даже нет… о нём.
Глеб (гладит её по голове). У меня есть. Все архивы – в порядке, несмотря на развал. Как оказалось, один, без него, и я ничего не могу…
Ника (поднимает глаза на него). Почему так Глеб, почему? Почему хорошие люди уходят? Он ведь столько всего ещё мог сделать, у него всегда было столько идей…
Глеб (не соглашается). Не было у него в последнее время никаких идей. Не хотел он жить. Я это видел.
Ника (вытирает тыльной стороной ладони глаза, нос). И ничего нельзя было сделать?
Глеб (пожимает плечами). Как видишь, я не смог. Наверное, я тоже виноват.
Ника (через силу встаёт, подходит к окну). Если бы я была решительнее, я бы ещё тогда, в первый свой приезд сюда, осталась с ним… Теперь это навсегда будет нашей последней встречей… (С надеждой.) Глеб, ты отвезёшь меня на кладбище? Я хочу побыть с ним…
Глеб (смотрит на неё с опаской). А ты готова сегодня? Может, лучше завтра?
Ника (берёт себя в руки, решительно). Нет, сегодня. Я и так уже на столько лет опоздала. Только заедем в цветочный, я хочу купить ему живые цветы. Много-много ярких гербер. Таких же, как он сам…
…
Занавес