7
Команда квартирьеров,сопровождаемая тремя офицерами: капитаном Олейником, старшим лейтенантом Малышевым и лейтенантом Никитиным, была доставлена с грузовой техникой и походной кухней на железнодорожную платформу. Потом технику загнали на прибывшую грузовую платформу. Технику принялись закреплять, но проволоки оказалось мало, а та что была, имела неважное качество. Мы с Валеркой и Васькой решили проявить инициативу, двинулись вдоль железнодорожного полотна, в поисках подходящего крепёжного материала. У нас в советской стране в те годы, можно было найти горы бесхозной проволоки и не только проволоки, но мы находились в бережливой Германии, где кругом был образцовый порядок. Но это не говорит о том, что у них ничего нельзя было найти, просто у нас бы всё валялось под открытым небом и ржавело, а у немцев всё было аккуратно сложено и чуть ли не пронумеровано и задвинуто под какую-нибудь крышу. Поэтому не удивительно, что мы вскоре наткнулись на абсолютно новенькие бухты прекрасной проволоки, аккуратно уложенной под не менее аккуратным навесом. Вокруг никого не было. Мы, не испытывая угрызений совести, (не последнее же берём)навесили, на тут же найденный металлический лом несколько бухт этой проволоки, прекрасно осознавая, что вполне хватило бы и одной бухты, но природа взяла своё, это же халява, отправились в обратный путь, изгибаясь под тяжестью груза. Мы шли по железнодорожным путям, неловко переступая через шпалы, когда услышали резкие звуки свистка и тревожные крики на немецком языке. Оглянувшись, мы увидели человека, бежавшего по направлению к нам, одетого в чёрную железнодорожную форму. Первая мысль была, бросить чёртову проволоку и бежать к своему составу, но потом, устыдившись, взяли себя в руки и стали ждать приближения немца. Немец, подбежав к нам, продолжал что-то торопливо говорить, жестикулируя руками. Я молча покрывался краской стыда, справедливо полагая, что нас отчитывают за воровство проволоки, когда Васька с Валеркой вдруг закивали головами, твердя при этом - Я, я, гут, гут, - подхватили проволоку и потащили её в сторону от рельсов. Немец тут же успокоился, развернулся и пошёл в обратную сторону. Я был в полном недоумении. Оказывается, Васька с Валеркой, жившие в Казахстане, неплохо знали немецкий язык, так как там было много немцев - переселенцев. Немец, который нас догнал, был из железнодорожной полиции, увидев нас, идущих по железнодорожным путям, согласно инструкции, должен был предупредить нас об опасности хождения по путям, и своим личным внушением предотвратить создание аварийной ситуации. Я с облегчением вздохнул. Остаток пути мы прошли по краю железнодорожной насыпи. После закрепления всей техники у нас конечно же осталась неиспользованная проволока, которой можно было опутать весь наш состав в три ряда. Но, как справедливо заметил бережливый водитель Васька, запас шею не жмёт, и мы аккуратно сложили проволоку рядом с машинами.
Мы разместились в двух вагонах, напоминающих наши отечественные теплушки. Внутри были сколочены нары в два яруса, на них были брошены соломенные тюфяки. Во втором вагоне находилась полевая кухня с выведенной наружу трубой и обслуга. Вагон был разделён перегородкой, за которой разместились наши офицеры. Почему-то капитан Олейник назначил меня старшим нашего вагона, уж не знаю за какие заслуги, хотя, возможно он запомнил меня по полковым учениям, когда я был старшим радиотелеграфистом, а он начальником связи полка. Я тогда неплохо зарекомендовал себя, так, как надёжно держал связь с полковыми батареями. Вскоре наш поезд тронулся, и мы двинулись в восточном направлении. Нам предстояло проехать часть Германии, затем пересечь территорию Польши. В Бресте, мы должны перегрузиться в советские вагоны, а дальше, через полстраны, прямиком в пермский край, до города Кунгура.