Работал я когда-то в ГосНИОРХе, в одной поразительной лаборатории. Заведующая, здоровенная разнузданная бабища с крышей на одном гвозде, превратила её в настоящий паноптикум. Серией последовательных зачисток сделала из неё какую-то «людскую» – всех нормальных специалистов выжила, а оставила жуткую кодлу «услужающих», которые отвратительно и бесстыдно соперничали за доступ к телу. Я старался быть от них как можно дальше – то на дом работу возьму, то в экспедицию подамся. И вот однажды прихожу – а шестёрки суетятся, шушукаются – ко дню рождения своего кумира готовятся. Ну, думаю, какая бы она ни была, а в складчине-то поучаствовать надо, иначе не по-человечески как-то. Спрашиваю – ну что, сколько, мол, с носа?
Казалось бы, ничего такого особенного не спросил. Но приживалки вдруг насупились, встали полукольцом, смотрят на меня с прищуром, исподлобья, пристально. И многозначительно молчат. Ну, повторяю вопрос. И тут основная шестёрка отвечает мне сурово: а с тебя, Шуйский, мы денег вовсе не возьмём.
Не достоин ты с нами в складчине участвовать!
Потому что, сдаётся нам, недостаточно ты любишь Галину Михайловну!
Как говорится, занавес.