Глава 8. Возвращение.,
На следующий день прибыла «Лошадь Пржевальского», наполовину загруженная спиртным. Катафалк оказался угнанным, и его арестовали в Сент - Робертсоне. Речкин остался при нем, до выяснения обстоятельств.
Цены на спиртное в Сент - Робертсоне, в связи с «поросячьей революцией», выросли в три раза. Пришлось пустить в ход Кармановскую заначку. После отбытия «Лошади» спрос на выпивку резко упал, и цены опустились до прежнего уровня.
Всю ночь трезвый Добрыня ловил пьяных революционеров, ловил всех пьяных, не сортируя. Наиболее буйным бил морду от обиды, за то, что выглядит на общем фоне трезвой белой вороной.
Будучи арестованным, но находящимся в невменяемом состоянии, он был подвергнут экзекуции. Сначала бандиты избили его прикладами, превратив в щепки целый арсенал оружия (цепи и кольчуга оказались надёжной защитой), затем его расстреляли (пули же отскочили от него, как горох от стенки), после чего, богатыря сунули в бочку с водой, но Добрыню мучил «сушняк», и бочка опустела. Напоследок поросята приняли решение сжечь верного стража тирании. Развели большой костёр и бросили в него старшего помощника шерифа. Дело закончилось большим (по количеству вылитой из богатыря жидкости) конфузом, и кострище погас. За все свои подвиги Добрыня получил прозвище «Железный феникс» - птица, в огне не горящая. Сам богатырь ничего с ним случившегося не помнил, что, впрочем, злило его ещё больше.
Добрыня не любил бить ногами, и, как настоящий боярин, суд над обидчиками вершил руками, и изредка головой, за что получил ещё одно прозвище: «Сивушный кулак». Но после подавления революции бандиты стали называть боярина «Трезвый кулак». «Добрейшей души человек» - говорил про него Муромец, разбирая очередной факт рукоприкладства своего помощника: – «Но ведь, довели, сволочи!»
Привезённое спиртное Илья взял под свой жёсткий контроль: «На казённые деньги куплено, экономить надо». Заключённым пообещали выдать по 170 г, при условии, что приступят к работе. Конечно, ни о каком выполнении нормы не могло быть и речи, богатыри и сами были «не в лучшей форме». Впрочем, уже к обеду, «опохмелительный кризис» был ликвидирован: местные самогонщики, во главе с Колобком, наладили производство горькой сивушной настойки «Радость победы». И всё же, потребление спиртного резко сократилось. Теперь даже богатыри выпивали бочку пива не за один, а за два дня.
Попович занялся пересмотром дел. Все бандиты, принявшие участие в мятеже, получили новый срок. Поросята и Билли Бух покаялись, и их простили.
Теперь бывший «буревестник революции» читал по вечерам свои покаянные стихи перед заключёнными:
«Совесть меня грызи,
Руки мои в крови.
Я воспел революцию хрюшек…»
Бывшие революционеры аплодировали и просили почитать что-нибудь из раннего творчества. Билли читал взахлёб. Творческий вечер чаще всего заканчивался дружеским распеванием его недавнего шлягера «Выпьем, товарищ, по кружечке пива» и распитием слабоалкогольной медовухи.
Крокодил Кузя стал неформалом: нарастил на голове гребень, раскрасил его всеми цветами радуги, вставил в нос две серьги, повесил на шею стальную цепь с медальоном в виде динамитной шашки и опоясался двумя пулемётными лентами.
Вредняк стала экстрасенсом и занялась кодированием от алкоголя. Первыми её клиентами стали бандитозаключённые. Говорят, что сеанс проходил очень оригинально: Вредняк выпивала с пациентом по бутылке виски, затем к ним являлся раскрашенный и обкуренный крокодил Кузя, что сразу же начинало наводить больного на мысль о белой горячке. Помаячив перед носом кодируемого, Кузя так же внезапно исчезал, а старушка оставалась с клиентом наедине и что то ему шептала, прижимаясь всем телом. После сеанса тяга к алкоголю исчезала, правда, у некоторых пациентов появлялись нервные расстройства, в виде заикания и энуреза, которые лечились той же Вредняк.
Лопухашка начал вести семинары по паранормальным явлениям. Он и сам обнаружил у себя пару «нормальных» явлений: умение летать, хлопая ушами, и способность читать чужие мысли. Правда, мысли, читаемые лопоухим экстрасенсом, и мысли передаваемые не всегда совпадали, но это объяснялось влиянием «потусторонних» сил и тупостью лица, которое их передавало. «Как можно не думать о закуске, когда перед тобой стоит бутылка виски?» – спрашивал он публику. Или: «Что за идиотская мысль могла прийти в голову этому тупице?» коронной фразой являлась: «Да мне даже сказать стыдно, о чём думает эта скотина!» - успех у публики был потрясающий. Поговаривали о международных гастролях Лопухашки и бабушки Вредняк. Кузя собирался выступить в роли телохранителя, и даже телохоронителя, заказав в Сент - Робертсоне пару гробов и катафалк.
Проблема с угнанным катафалком решилась очень просто – при помощи денег. Этот вид транспорта стал собственностью и национальной гордостью Санта - Леоне.
Почтальон Речкин издал книгу мемуаров «Могильщики революции», которая стала бестселлером и заняла первое место в разделе фантастики, что обидело самолюбие автора. «Ну, приврал я немножко. Ну, не использовали мы тактические ракеты средней дальности при разгроме мятежников, и винтовки у нас были не лазерные, а управляли войсками голосом, а не через космический спутник, но ведь имеет же автор право на небольшой литературный вымысел, на свою версию исторических событий!»
Первая публикация романа состоялась в газете «Вестник тирании», издаваемой Хрюкачком. В своей газете главный редактор публично раскаялся и отрёкся от «ошибочных революционных» взглядов. В своих статьях он заклеймил сбежавшего в Мексику Кролика и вступил с ним в полемику, обозвав «железозубым вампиром, жаждущим мирового кровопролития». Кролик вёл буйную жизнь террориста, участвуя почти во всех крупных боевых действиях. Мексиканское правительство объявило его «преступником №1».
Три поросёнка отреклись от международного революционного движения и вошли в мэрию Санта - Леоне встав на путь реформаторства. Экономического чуда в городе не произошло, но дела пошли лучше. Часть заключённых стала работать по контракту на строительстве железной дороги. Большая часть их заработка оседала в казне, а остальные деньги переводились на их личные счета в банк «Тендер корпорейшн», возглавляемый Осипом. Сами заключённые получали на руки талоны на питание и другие услуги. По окончании тюремного срока они должны будут, по словам самого Тендера, получить огромадные проценты по своим вкладам. Процентную ставку установил Осип, причём, с каждым месяцем она всенепременно будет расти на 1,5%. «У нас надёжнее, чем в Швейцарском банке. Швейцария – она далеко, а банк рядом. Можете каждый день заходить!» - любил поговаривать Тендер.
Через Санта - Леоне прошла железная дорога. Дальше она должна была идти по земле Мальчика Васи. Хромоногий хозяин железнодорожной компании решил купить ферму Васи за бесценок. Не получилось. Тот час же явилась целая свора головорезов. Казалось бы, кровавая развязка неизбежна, но… стоило Муромцу лишь бросить косой взгляд на железнодорожного магната, а почтальону Речкину пару раз проехать с пулемётом на катафалке вдоль строительного поезда, как необходимость в вооружённых наёмниках отпала, как осенний лист во время сильного ветра.
Хромоногий магнат задумался, почесав костылём свою лысину, но ничего путного в его голову не пришло... зато прибежали поросята. Визжа и похрюкивая, предлагая свои услуги, они влезли в это дело и так решили его обстряпать, что троица фермеров в один миг могла бы оказаться и без земли, и без денег за неё, если бы не Попович. Алёша подошёл, щёлкнул каждого поросёнка по пяточку и сказал, что у каждого свинства должны быть свои границы, и их свинство не должно пересекать границ земли Мальчика Васи. Хрюшки задумались. И всерьёз. Но к ним подошёл Тендер, узнал в чём дело, и проблема исчезла: железная дорога прошла южнее. Поросята остались при полученных от магната деньгах, бандиты, нанятые для разборки, получили по мордам, а Осип открыл новый филиал своего банка в соседнем городе.
Изредка в салун заходил ослик Ия. Ослика не любили за его привычку говорить то, что он думает, ведь его мнение никого не интересовало. Несмотря на это, Ия критиковал всех, не взирая на лица и не думая о своей заднице, по которой получал, и довольно часто. Пришлось даже издать указ: «В салуне ослика Ия не бить!» за подписью Ильи Муромца. Один раз Добрыня всё же не удержался и отвесил ослику такой пинок, что бедный Ия вылетел в окно. Помощник шерифа потом долго крестился и божился, утверждая, что черти попутали. Но уж больно достала его эта ишачья морда своими речами: какой - де он, Добрыня, жестокий Скалозуб с Держимордой, и одно только от него беззаконие и полицейский произвол.
Муромец от речей Ия отмахивался, говоря, что не стоит обижаться на убогого.
Один Попович хлопал ослика по холке, приговаривая: «Не пришло ещё твоё время Ия! Подожди. Вот придёт, и мы им всем покажем!» Чего грозился показать Алёша и кому, было не понятно, если он и сейчас мог показать любому Кузькину мать.
Сегодня Ия сел за столик к Билли Буху и Хрюкачку и заказал кружку пива:
- Не могу молчать, когда свиньи грабят народ и разворовывают казну!
- Никого я не граблю, - обиделся Хрюкачок.
- Я про них, – Ия указал копытом на трёх поросят, – а ты, так, мелкая продажная хрюкалка. Пишешь всё, что тебе скажут. Кого скажут выругать, того и обольёшь грязью.
- Сам дурак, – обиделся Хрюкачок, – правильно тебя Кролик из города выгнал!
- Он у нас интеллигент, – усмехнулся Билли Бух.
- Интеллигент – это не ругательство, это образ жизни.
- Интеллигенция – это овёс, пропущенный через лошадь! – прохихикал Хрюкачок.
- И это говорит главный редактор! Да, что говорить! Кто стоит у власти? Вечно пьяный Илья, да свиньи, дорвавшиеся до власти! Революция была, кто стоял у власти? Свиньи. Контрреволюция. Кто стоит у власти? Опять свиньи! А случись новая заварушка, кто будет у власти? Опять те же свиньи! Так чего требовать от власти? Какой культуры? Культуры на уровне свинства? И ты, Билли, вечно с ними! Революция была, пел революционные песни. Разгромили революцию – покаяние. А сейчас? Поёшь и пляшешь под их дудку.
- А мне наша власть нравится. Я каждый день мёд ем, канадский.
- Вот, вот, за горшок мёда новую власть хвалишь.
- А что, мне опять революционные песни петь?
- Пой, что хочешь! Но когда сегодня одно поёшь, а завтра другое – противно!
- Так ведь рынок же, даром никто кормить не будет.
Ослик допил своё пиво, встал, и не торопясь, направился к выходу.
- Проводить бы надо интеллигента, – усмехнулись трое поросят и встали из - за стола.
- Вам бы лучше посидеть с полчасика, – Попович кивнул хрюшкам на свои кулаки.
- А может, нам по нужде?
- Перетопчетесь. Или может мне вас самих проводить?
Поросята сели обратно, бросив на Поповича угрюмый взгляд.
- И чего ты защищаешь этого юродивого? – удивился Добрыня.
- Должен же хоть кто - то иногда говорить правду в лицо.
После обеда Илья устроил в своём кабинете экстренное заседание. Кроме богатырей, на нём присутствовал ещё Мальчик Вася.
- Поезда в Аль - Капоне не будет. Единственный выход, – Алёша достал из сейфа чемодан, – это взрывчатка. Нужна взрывная волна определённой мощности. Для этого: устанавливаем вот этот саквояж на нужном расстоянии – и… Ба-бах!
- И кто это сделает? – поинтересовался Мальчик Вася: – Камикадзе? Смертник?
- Па-ро-воз!
- Паровоз-торпеда!
- Да. Устанавливаем на рельсах завал из камней с чемоданом. Разгоняем паровоз. Удар. Взрыв. И мы – дома! Вот здесь все расчёты, – Попович достал пухлую тетрадь, – математика. Разведка. Энгельсон поработал.
- И чего это стоило? – грустно спросил Добрыня, пошарив у себя рукой в пустом кармане.
Алёша пошептал на ухо Муромцу.
- Ерунда, – кисло сморщился Илья, – для того, чтобы вернуться, никаких денег не жалко.
- Ох уж эти секреты, – обиделся Добрыня, и ещё раз пошарил в пустом кармане, надеясь найти монетку на опохмелку. Муромец знал за своим помощником пагубную привычку напиваться после обеда, поэтому деньгами суживал крайне неохотно.
- А где паровоз возьмём? – поинтересовался Мальчик Вася.
- Как где? В железнодорожной компании. Попросим на время, а упрутся – конфискуем!
- А отдавать кто будет? – удивился Мальчик Вася.
Богатыри дружно рассмеялись:
- Эх, молодо-зелено! Отдавать будут те, кто здесь останется. Да ты не переживай! Эти буржуи не обеднеют. Ты вспомни, что они с вами сделать хотели! И что бы от вас осталось, если бы мы с Алёшей за вас не вступились? Сожрали бы и косточек не оставили!
- Всё равно, не хорошо как - то, мы не такие!
- Конечно, мы не такие. Мы лучше!
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетел взъерошенный крокодил Кузя: «Вредняк похитили! Письмо передали с Речкиным!» – Кузя протянул Поповичу серый конверт.
«Ваша старушка похищена. Если хотите увидеть её живой, приходите в 8 часов вечера на кладбище на могилу Хача С. Если вы настоящие мужчины, спор решим на месте. Но этого мало! Принесите ещё 3 пригоршни долларов. Победитель получит всё: и старушку и деньги.
На «стрелку» приглашаются: подлый помощник шерифа Попович, глупый пёс Кубик и слоноушастый стрелок Лопухашка.
Если возьмёте кого-нибудь другого – старушка УМРЁТ!
И не опаздывать!
Хорошан, Плохиш, Злюка.»
К назначенному времени тройка друзей: Попович, Кубик и Лопухашка - отправились на «стрелку». Весь город вышел проводить их, и, может быть, даже в последний путь.
А в это время в город внезапно прибыл Энгельсон.
- Плохо дело, – сказал он, обращаясь к Илье: – Кролик собрал целый эшелон головорезов. Их поезд уже в пути. В 20-10 он прибудет в Санта - Леоне.
- Сколько у нас времени?
- 40 минут.
- Что будем делать? – обратился Илья к присутствующим.
- Надо запустить паровоз-торпеду, – предложил Мальчик Вася: – Цепляем чемодан с нитроглицерином, разгоняем паровоз – и не надо никакого завала.
- А что будет с Кроликом? – испугался Речкин.
- А что будет с нами, когда Кролик привезёт своих бандитов? Ничего с ним не будет. Как только произойдёт взрыв, мы тут же покинем Дикий Запад, –пояснил Энгельсон.
- И окажемся на небесах?
- Но если мы этого не сделаем, то о небесах нам придётся только мечтать: от Кролика пощады не будет.
- Дело очень опасное. Нужен доброволец, умеющий водить паровоз, – грустно сказал Илья, – Попович умел, но он ушёл Вредняк выручать.
- Я умею, – бармен Му шагнул к Муромцу.
- Тогда в путь! Выпрыгнуть надо здесь, – Энгельсон показал на карте.
- Я с ним поеду. Я знаю это место, – и Мальчик Вася встал радом с барменом.
- Тогда с богом! – Муромец обнял добровольцев.
Сборы были недолгими, и «железный конь» после долгого прощального гудка окутал провожающих густыми клубами пара. Муромец взмахнул на прощание вышитым русским платком и смахнул с лица непрошеную слезу.
В то время, как паровоз-торпеда несся навстречу революционному поезду, наша троица освободителей стояла у могилы Хача С. Попович был вооружён луком с тупыми стрелами, Кубик стоял с дробовиком, заряженным солью, а Лопухашка держал в руках новую рогатку.
Напротив них, у разрытой могилы стояли три ковбоя: Хорошан, Плохиш, Злюка.
- Деньги принесли? – угрюмо прорычал сквозь зубы Злюка. Попович швырнул ему под ноги мешочек с золотом. От удара о деревянный крест мешочек лопнул, и монеты золотым веером расстелились у грязных сапог похитителей.
Я- вижу, тут собрались настоящие мужчины. Стреляем, как только закончится мелодия, – Плохиш вынул свои часы на золотой цепочке, и открыл крышку. Но присутствующие ничего не услышали, кроме тихого мерного тиканья.
-Зачем утруждать себя, когда есть будильник, – и Лопухашка поставил свои «Куранты» рядом с рассыпанными монетами: – Стреляем по звонку.
-Запомни, лопоухий, на Западе всё решает быстрый курок, – назидательно произнёс Хорошан.
Паровоз-торпеда нёсся на полной скорости. А навстречу ему летел эшелон революционера Кролика.
- Пора! – громко сказал Мальчик Вася.
- Они успеют затормозить? – спросил Му.
- Да.
- Тогда – пора! – сказал бармен и, схватив за шиворот своего напарника, выкинул его с поезда.
Мальчик Вася пару раз перевернулся по насыпи, вскочил на ноги и с удивлением посмотрел на машиниста.
«Извини, но я знаю, что без меня ты не спрыгнешь. А меня с этим зубоскалом свои счёты!» – Му взял лопату и начал подбрасывать уголь в паровозную топку. Когда расстояние между поездами резко сократилось и столкновение стало уже неизбежным, бармен прочитал короткую молитву и со словами: «Фиг тебе, Кролик, а не импортные поставки!» – прыгнул на железнодорожную насыпь.
Минутная стрелка будильника приблизилась к двенадцати. Молоточек ударил по чашечке. Время!
Раздался выстрел и два коротких пронзительных свиста.
Стрела с тупым наконечником, выпущенная Поповичем, ударила Плохиша в лоб и отбросила за могилу. Ковбой ударился о деревянный крест. Вторая стрела попала в револьвер и выбила его из рук Плохиша.
Заряд соли, выпущенный из Кубиковского дробовика, угодил Злюке в низ живота. От неожиданности бандит согнулся, выронил револьвер и рухнул в вырытую могилу.
Камень из рогатки лопоухого героя попал в левый глаз третьего поединщика. Хорошан выстрелил. Но промазал. Второй камень угодил в руку. Ковбой выругался и выронил револьвер. Третий камень попал ему в затылок. Хорошан рухнул в могилу, вслед за своим сердитым товарищем.
- Я думаю, спор решён, – грозно сказал Попович, направляясь к связанной старушке.
- Мало иметь быстрый курок, надо ещё успеть на него нажать! – гордо произнёс Лопухашка и вынул перочинный ножик, намереваясь освободить от пут бабушку Вредняк.
- А если ещё раз нашу старушку тронете, заряжу своё ружьё не солью, а перцем или карамелью, – пригрозил поверженным ковбоям Кубик.
Внезапно яркая вспышка озарила небо. Задрожала земля, и какая - то неведомая сила налетела, подхватила наших героев и понесла их с собою в неизвестно какие дали.
Эпилог.
Кузя и Лопухашка сидели на скамейке в своём родном городе. Кузя играл на гитаре, а Лопухашка напевал грустную песню про ковбоев «Это был кабачок одноглазого Гарри».
Ну, что, путешественники, нагулялись? – весело спросила подошедшая Вредняк.
Славное было путешествие, – сказал Кузя, и, достав трубку, закурил. Блаженная улыбка заиграла на зелёной морде.
Лопухашка и Вредняк грустно глянули на него и отвернулись.
- Да табак, табак это, «Герцеговина флор».
- Вот отдохнём немного и снова куда-нибудь отправимся, правда, Кузя? – весело заявил Лопухашка.
- Я вас от себя теперь никуда не отпущу! – радостно улыбнулась бабушка Вредняк и обняла своих друзей-путешественников.