Жареный карась представляется мне блюдом чрезвычайной вкусности. Также приветствуется заливная рыба, если не отвлекаться на то, что пока ты это дело варишь, рыбьи головы с укоризной глядят на тебя из кастрюли. Карпа в сметане можно смело причислять к поэзии. Это целая баллада вольных трубадуров, что шелестели штанами по камышовым плавням средневековья. После таких вкусностей я становлюсь добр, благодушен и согласен на многое. Я могу спасти планету или даже удачно жениться. Все это сегодня ожидало меня в перспективе, когда, притащив с рынка, я вывалил в раковину рыбу разной степени чешуйчатости. Сидя на кухне, пил рассол и глядел на рыб. Рыбы вяло глядели на меня. «Скотина», - читалось в их невыразительных (некоторые к счастью уже того, но караси невероятно живучи) глазах. Да. Рыбу надо было чистить. «Ну что ж, пожалуй приступим», - вздохнул я и взялся за нож.
Будь на моем месте современная эмансипированная твиттер-девушка, то возможно тут случилось бы что-то типа: «Я кромсала и резала КРОВЬ, КИШКИ, ГОРИ В АДУ, СУКА. Похороните меня в кастрюле, ненавижу вас всех, сдохните твари».
Если бы караси и карп познакомились с модным дядей в квадратных очках, что смотрит на мир критичным прищуром, пишет эпичные обзоры трендовости фэйспалминга и считающего, что если он называет Артемия Лебедева «Темой», то он бес****ы дизайнер, возможно на кухне сама собой возникла бы картина, ранящая тонкими гранями сознание мира. Что-нибудь такое: «Я смотрел на эту жизнь, не запароленную дискурсами и видел невероятно скучный финал. Чертовски серый и скучный. Я пытался добавить красок, плеснув на микроскопические льдины, которые остановили немало «Титаников» в моем бокале, хорошего скотча. Эта унылая, меланхоличная мелодия осени, гнутых спин и широких крестьянских задниц, рыхлящих мотыгами поля Шотландии. И запах яблок. Помнишь, как мы бродили с тобой по улочкам Сен-Дени, а потом зашли в тот чудный ресторанчик, где ты самолично выбрала карпа. Как быстротечна и невесома жизнь. Господь, я разгадал твой замысел. Ты ничего не создал, ты только дал нам возможность самим все разрушить. Кстати о рыбе…..» Дядя идет к соседке и та быстренько ему все разделывает. «Кто на что учился», - думает при этом дядя и жрет карасиков, выписывая в своем блоге, что: «угорь копченый сегодня удивительно хорош, в сочетании с тигровыми креветками, под соусом «зелхуел», - который он научился готовить, постигая Дао. Угорь скрасит его осенний вечер, прерываемый струнами дождя, подсвеченные бутылочкой Шато-икема. Вечер всегда будет осенний, неважно, что на улице лето. Словом, кушал хипстер карасей.
Рыбу любят все, а чистить - охотников мало. Поэтому роль рыбьего Гитлера всегда достается мне. Жалко, а что делать. Я чистил и думал. Сейчас все стало предельно просто. Живет рыба, ползает по дну. Ловят ее сетью. Тыкнул на рынке пальцем, принес домой, разделал, съел. Может и тебя потом также разделают и съедят. Эмоций ноль. И жертва и палач воспринимают все с одинаково отстраненным равнодушием.
– А, это вы. Режете меня?
– Да, режу, но вы все время дергаетесь и немножко мешаете мне.
– Да-да я потерплю, вы поскорее только.
Я в детстве любил рыбачить. Хорошим рыбаком был. Просыпаешься ты в три часа утра, зевая во всю свою молодую пасть и главное искушение – это подушка - твой омут снов и генератор колыбельных. Тихо одеваешься, выскальзываешь за дверь - в летнюю ночь, ежась от зябкой сырости. Собираешь рыболовные снасти: удочки, донки, сачок, червей, что тоже сладко спят в банке, присыпанные навозом для хорошего настроения. Да. Черви, знаете ли, лучше всего живут и чувствуют себя в навозе, откуда ты их и добываешь.
Бредешь по ночной траве в направлении одного из озер, где с прошлого вечера уже закинуты донки с жмыхом на крупного карпа. Карп вообще большой гурман. В этот, распиленный со всех сторон жмых, всаживаешь крючки и замазываешь кукурузной кашей. Он этот деликатес посасывая, крючки в себя и заглатывает. Тут главное донку на берегу хорошо закрепить, потому как на дне мелочь не шляется и не раз бывало так, что крупная рыба, смеясь, обрывала леску или выворачивала из земли держало и болталась по озеру с крючками в губе. Считай подводный пирсинг. Озера тоже на разные вкусы. Где окуньки с судаком хозяйничают. И уживаются с ними лишь раки, которые сами по себе, да толстолоб, что валяется день деньской в иле и ему вообще все пофигу. В других местах караси буянят, пожрав все вокруг, умудряясь набирать в заводях до 5 кг. веса. Эти водят дружбу с карпами и лещами. Много было рыбы. И жизни много.
И вот идешь ты по ночной росе, а звезды изумленно спускаются поближе - поглядеть на тебя, ненормального. Перед рассветом звезды крупные, горстями по небу рассыпаны. Планеты меж ними удобно помещаются. С некоторыми уже здороваешься, как со старыми знакомыми. Вон Сириус над горизонтом, вон Марс, весь красный от натуги, угольком пыхтит. Медведицы ковшами небо жадно пьют. Прибыв на место, здороваешься с такими же как ты, людьми рыбными, леску вензелями по поляне крутишь, сам в нее закутываешься, тихо матерясь распутываешь, постигая тайны терпения вселенского. Закидываешь снасти. После приходит очередь удочек - их надо поближе к омутам камышистым, регулируя поплавок по глубине. И все. Рассвет. Кажет солнце мордаху свою над гладью озера, катается колобком по воде, пар вверх идет. Вода после ночи теплая. А тебе не до нежностей. У тебя уже там, в глубине, рыбеха товар распробовала, рвется дальше и наверх не желает. Тянешь, подсекаешь, вновь леску в глубины со свежими червячками запускаешь. Попутно одним глазом к поплавкам приклеен. Гуляют поплавки, вот один вроде и незаметно, вроде нехотя, а целиком под воду ушел. Хватаешь, удилище, выгибается оно дугой упругой, выволакиваешь из омута карася килограммового, с глазами чумными. Не понимает карась, что случилось, на тебя летит и хвостом по лицу - шварк. Валитесь оба в траву. Встаешь, улыбаясь, снимаешь рыбу и в садок. Блестит чешуя на солнце. А где-то на середине озера взмывает вверх из воды рыбина, изгибается в воздухе и хвостом по воде шлепнув, обратно уходит. Радуется рыба. Силе своей, красоте, свободе. И тому, что обхитрила нас рыбаков. В честной борьбе победила. Такая рыбалка – это честно. Не то, что нынешнее убийство – сетями. Вот ту рыбу, самолично пойманную, я чистил, понимая, что отчасти заслужил. Спорт - это охота, но не убийство. Ту рыбу я добыл. Сам добыл. С той рыбой у нас был какой-то, но бой. И право выбора. Хотя чистить, конечно, всегда жалко.
А сейчас. Съездил я как-то, будучи студентом, на рыбалку, в компании трех обалдуев и четырех дам. Выпили два ящика вина и пол ящика водки. Поймали одного карасика. Хорошо у меня ума хватило его обратно выпустить. Эта рыба нам попалась незаслуженно. Да и не за рыбой мы ездили. Мы ездили свинячить на природе. Всегда так. Она нам свет, а мы ей бутылки пустые по кустам. Я поеду на рыбалку. Но только если найду настоящих рыбаков. Порыбачим. И пусть чешуя ваша всегда сияет на солнце.