6
В конце мая прибыло новое пополнение из учебных подразделений. Вскоре наш призыв составил процентов шестьдесят от всех призывов. Так, как я, тоже был курсантом, в недалёком прошлом, то эти ребята мне были ближе тех, кто служил в полку с момента призыва. Через какое-то время, бывшие курсанты стали элитой полка. В последствии этот факт повлиял на почти полное искоренение дедовщины в полку. У меня появилось много новых друзей. Более тесно мы сошлись с Иваном Сачко из днепропетровской области. Он напомнил мне школьного друга, и внешностью, и чертами характера. Был он высокого роста, худощавого телосложения. Иван был открытым, бесхитростным человеком, смешливым и добрым, но с мощным внутренним стержнем.Ещё, он был старше нас года на три, так как в армию пошёл после окончания техникума. Ивана поставили на должность старшего наблюдателя. На крыше нашей казармы был установлен наблюдательный пост. Оборудование состояло из застеклённой будки, где находился журнал для фиксирования марок воздушных летательных объектов, который потом сдавался в оперативную часть, и большой увеличительной трубы, похожей на телескоп. Так, как эти самые воздушные объекты, а попросту самолёты, не так уж часто бороздили воздушное пространство над Ризой, то и свободного времени у Ивана на дежурстве было предостаточно. А если ещё учесть, что дни были тёплые, летние, днём светило чаще солнце, ночью над головой красивое звёздное небо, то служба у Вани была просто - курорт. Я, когда был свободен, поднимался к нему на крышу и мы, загорали, болтали, иногда направляли трубу на улицы города и наблюдали за жизнью германских улиц. Здесь, наверху, была свобода и отрешение от всех армейских проблем и суеты. Мы подолгу разговаривали с Иваном о прошлой гражданской жизни, о перспективах на будущее, мечтали о гражданке.
Однажды, рассказывая о своей доармейской жизни, Иван показал фотографию своей девушки. Девушка на фото была так хороша, что мне непременно захотелось её нарисовать. Я подготовил фанерную дощечку, тщательно отполировал её и потом, там же, на крыше нарисовал портрет с фотографии. В германии производили латексные краски, о которых в Советском Союзе наверное и не слышали. Краски были насыщенных цветов, хорошо ложились на любую поверхность, и я использовал эти краски при создании портрета. Потом я покрыл дощечку с портретом бесцветным лаком и вручил остолбеневшему Ивану. Портрет на самом деле получился хороший, к тому же, он выгодно отличался от чёрно-белого фотоснимка, так как краски оживляли, передавая цвет одежды и цвет глаз. И вот уже ко мне выстроилась очередь, из желающих приобрести портреты своих любимых. В короткий срок я стал чуть ли не легендарной личностью. Я не только рисовал портреты девушек на дощечках, но и делал наколки на солдатских предплечьях и руках. Чаще всего это была символика ГСВГ, которую я придумывал сам, или видел у кого-то ранее, только ещё привносил своё видение. Так как моими услугами пользовались и деды, то проблем в отношении службы у меня не было. Даже прапорщик Васильев - старшина батареи, попросил нарисовать целый семейный портрет, с ним, женой и дочками- близняшками. Не знаю, чем бы всё это кончилось, но я так устал от этих многочисленных заказов, что порой не успевал нормально выспаться, так как основная часть работы приходилась на вечерние и ночные часы. Рисовал я совершенно бескорыстно, никому не отказывая,у меня даже в мыслях не было, что можно использовать свои способности, требуя что-то взамен. Я даже краски вначале покупал за свои деньги, но когда заказы полились рекой, стал требовать от заказчиков и краску, и лак, а потом и полировать самим дощечки, чтобы я не тратил время на подготовительную работу. Это продолжалось до тех пор, пока не пришёл приказ, в котором говорилось, что полк направляется на территорию Советского Союза в город Кунгур, Пермской области, для прохождения ускоренного теоретического и практического обучения на новый вид вооружения, с последующими контрольными стрельбами на территории армейского полигона. Была сформирована команда квартирьеров, в которую вошло примерно человек пятьдесят. В эту команду вошли и мы с Иваном. Квартирьеры должны были прибыть в Кунгур, в часть расквартирования и подготовить всё необходимое для основной части полка, который должен будет прибыть вслед за квартирьерами. Но прежде, чем наша команда отбыла в Советский Союз, произошли некоторые изменения в полку. В полк прибыла группа офицеров на различные должности уже по новому штатному расписанию. Некоторые из прибывших, только что закончили военные училища, другие прибыли по замене из других частей. Наш комбат, недавно получивший звание капитана, должен был сдавать дела вновь прибывшему офицеру, назначенному на должность командира батареи управления, так как сам убывал в другую часть по замене. На должность комбата был назначен, ко всеобщему удивлению, молодой, высокий, статный лейтенант, холёного вида, с щегольскими усиками и привычкой сдвигать на глаза козырёк фуражки. Фамилия новоиспечённого комбата была Кольчевский, которая естественным образом сочеталась с его внешностью. Впрочем, все, назначенные в батарею управления, имели говорящие фамилии. Посудите сами: командир первого взвода - старший лейтенант Барский, его заместитель - прапорщик Скотский, командир второго взвода - лейтенант Малышко, командир третьего взвода - лейтенант Дарский. Правда, был ещё начальник связи батареи, старший лейтенант, с обычной русской фамилией Кондаков. Говоря о комбате - возникал естественный вопрос, почему на такую ответственную должность был назначен, как ещё и выяснилось, свежий выпускник военного училища, только что одевший лейтенантские погоны? Правда, возраст Кольчевского, к этому времени, достиг двадцати шести лет, видимо в училище он поступил не сразу после школы. Ответ на этот вопрос, так же был получен в курилке, из конфиденциальных источников. Оказывается, всё очень просто: лейтенант был выгодно женат на дочери крупной шишки из политотдела Министерства Обороны, который и устроил протеже своему зятю.
В личном составе полка тоже произошли изменения. Многие прибывшие специалисты из учебок, получили сержантские звания и должности по новому штатному расписанию. Получил новую должность и я. Теперь я был командиром отделения топогеодезистов, хотя пока не имел ни малейшего представления, что это такое, хотя на слуху вертелось что-то такое, связанное с геологами. Но на кой чёрт армии геологи, тем более зенитно-ракетному полку? В моём отделении числилось два человека - оператор и водитель. Это были ребята, которые служили в части с момента призыва и мы с ними были с одного призыва. Валерка Петренко был оператором, а Васька Романчук - водителем, оба были родом из Казахстана. Техники у нас ещё не было, но Васька знал, что у нас будет УАЗ-452, в простонародье "таблетка", или "буханка", но вот какая в ней будет начинка он не знал. Моему другу Ивану, присвоили звание младший сержант и поставили на должность командира отделения КПЦ, название тоже весьма загадочное, позднее расшифрованное, но не ручаюсь за точность, что-то вроде Командного Пункта Целеуправления.