Этот рассказ был записан первым в мою общую тетрадь. Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы он был. Он пролежал на книжной полке почти год не напечатанным, потому что я считала его незаконченным. Так получилось, что конец истории сделала сама жизнь.
Есть подруги, сослуживицы, соседки, одноклассницы, просто приятельницы, знакомые. Для меня Катя, Катюша, была сначала родительницей Юрки, затем приятельницей, встречались иногда, потом сослуживицей и подругой. А вообще- то в первую очередь Катя – мама троих детей и замечательная, душевная женщина.
Юрка ходил ко мне в группу почти три года. Вечером его частенько забирал брат Миша, реже сама Катя, еще реже отец. В то время Катя работала в другом районе, тоже детском садике музыкальным работником. Это был детский сад от завода, и зарплата, по тем временам, была там больше. Когда она приходила, то первым вопросом был: «Как себя ведет?». А чаще и вопроса не нужно было задавать, и так все было ясно с первого взгляда, чего-то натворил. Ничего не поделаешь, приходилось разбираться.
Были встречи, когда мы просто общались на разные темы. Катя была в родительском комитете и помогла купить всем ребятам физкультурную форму по размеру. Она с удовольствием делилась своим опытом, так как я была моложе её лет на пять, чего совсем не ощущалось.
Юрка и вправду был ведомым, друзья придумывали всякие проделки по отношению к девочкам и игрушкам или просто носились по игровой площадке до потери сознания, а он повторял. Получалось, что у него никогда не было своего «Я», он был исполнителем всего плохого. Он стоял перед нами, щекастенький такой, губы надуты и глаза такие невинные, как бы без слов, говорили: «Все так делают и я тоже». «А головы своей нет?» - говорила Катя. В эти минуты меня тоже Юркин взгляд пробивал на жалость. «Ну ладно, иди, подумай, как дальше жить будешь».
Период, когда Юрка учился в школе, я не застала, был перерыв в восемь лет, когда я жила в другом районе. Ему было десять, когда у него родилась сестренка Маришка, а у Кати третий ребенок. Ничего не изменилось, только настали тяжелые девяностые. Когда всем было материально тяжело, но жили дружно, Миша и Марина ходили в музыкальную школу, попытка приобщить среднего к музыке не удавалась. В одну из редких встреч Катя рассказала, что Юркина ведомость проявилась ему во вред. В старших классах он связался с плохой компанией и попал в колонию.
Зона было не так далеко от города, примерно около тридцати километров, так что Катерина частенько собирала посылки и везла сыну. Сигареты, блоками дешевле, сгущенку, теплые носки. Но все-таки случилось худшее, он подхватил туберкулез, освободился быстрее, но заболевание быстро прогрессировало. Проблемы продолжались, лечение было дорогостоящим и неэффективным. С работой тоже ничего не получалось. Единственная профессия, на которую он мог рассчитывать со справкой об освобождении, это грузчик. Но даже и грузчиком он работал по два три дня и сбегал домой, нездоровилось. Потом отец взял его в бригаду по установке дверей. Но там тоже что-то не заладилось.
Тогда же, в середине девяностых, наши судьбы опять переплелись. И я , и Катя стали подрабатывать на полставки по вечерам в детском центре дополнительного обучения. Было весело, задорно, по-домашнему тепло. Наши дочки подружились, вместе пели в вокальном ансамбле. Здесь мы сблизились настолько, что делились всем , и радостью ,и горем. Она рассказывала о том, что когда дети росли, частенько искали себе подработку. Муж Катерины - отличный баянист, подбирает любой мотив, Катя на подмене и как массовик – затейник. Их с удовольствием приглашали на различные вечеринки и оплата была хорошей. Когда муж отдыхал, то инструмент брала Катя. Уставали, от тяжести инструмента болела спина, ломило руки, но что же делать, семья большая. Субботний вечер поработали, пойдут в воскресенье обувь ребятам покупать, ноги то растут, а у самих еще потерпят сапожки, сосед подклеит.
Однажды я узнала от Кати, что у среднего сына появилась подруга. Да и вправду пора, уже давно за двадцать. Девочка, чем не находка, окончила медицинское училище, может в руки возьмет, да и медик в доме неплохо. Что-то частенько стал сын у нее задерживаться, женится, образумится, да и матери спокойнее, семья все же будет, ответственность.
Катя никогда не сравнивала успехи детей, все милые, все хорошие, все талантливые и свои, и чужие. У старшего Миши все хорошо, семья дочка, Юрка женился, Маришка тоже рано замуж вышла в восемнадцать. Будущего зятя приняла в семью за два года до свадьбы. Пусть уж лучше живут дома вместе, чем по подъездам жаться. Свадьба была в день рождения Катерины, в большой православный праздник - "Вера, Надежда, Любовь".
Однако не бывает все спокойно, тем более, если детей много, не уживался Юрий в новой семье с тёщей. Поэтому у Катерины появилась дежурная раскладушка. То вместе молодые, то врозь. Никак у них не получаются отношения. Как ветеран труда мать зачастила в районную администрацию просить расширения, в двушке - хрущевке тесно. Власти пошли навстречу и дали еще такую же квартиру, но с доплатой в рассрочку. Решили на семейном совете, что туда переселится дочка с семьей, их уже трое стало. Да и кредит молодые взялись выплатить. Так и стали они жить рядом в доме через дорогу. Юрка же переехал всей семьей к матери с отцом, к Катюше.
Вроде бы и не нужна опека родительская своим, так решила взять мальчика из приюта, в котором тогда работала музыкантом. Пожалела парня, пропадет, да и любви нерастраченной много ещё.
Она помогала всем детям, как могла, в то время уже средний сын сам стал отцом. Сынишку назвали так же как и старшего брата - Мишей. С ранней весны, до глубокой осени Катя с мужем жили на даче и выращивали овощи для всех, а молодой семье сына предоставили свою квартиру, пусть живут самостоятельно. До работы на электричке быстро, Катя талантливый музыкальный руководитель, на работе она была чудесной, красивой счастливой и очень, очень доброй и ласковой. Да и у мужа сердечко стало пошаливать, на чистом воздухе лучше, и ремонт тоже на даче нужен. Летом внуки на даче, тоже хорошо, природа, ягоды свои. Молодежь друзей приглашала в гости на пикник, весело всем.
Было начало зимы, мы с дочкой решили пойти в супермаркет, взяли корзинку, пошли выбирать покупки. В просторном зале играла красивая музыка, товар красиво уложен на полках, людей немного, да и время позднее. Начиналась предновогодняя распродажа-мишура, игрушки, подарки. Издалека заприметила подругу, одна, с пустой корзинкой она бесцельно ходила вдоль стеллажей. Здороваемся, как всегда рады друг другу.
-Знаешь, я не хочу идти домой... быстрее бы весна и на дачу.
-Что опять Юрка?
-Он так трудно мне дался, я сделала все что могла, что же делать он такой...
Сначала незаметно, потом все чаще молодые родители маленького Мишеньки стали выпивать вместе без всякого повода. Их можно было встретить в шумных компаниях у подъездов, ребенок был с ними. Катя занималась с внуком, он явно отставал не по годам. Но мальчишке нужны оба родителя, отец и мама, любящие его и трезвые.
Юрия видела иногда на улице, худой, под глазами темные круги. Весной он пришел в отдел трикотажа покупать сыну белые носочки на утренник в детский садик. «Мать послала, сказала размер, но я забыл». Выбирал недолго, наглазок, сказал, что должны подойти. «Не подойдут – обменяю!»- сказала вдогонку продавщица. А немного времени спустя шепнула - «наркоман».
В последнее время встречаемся редко, так хочется пообщаться, но при встрече Катюша бежит, торопится. Сначала сильно болел муж, после серьезно заболел Юрка. Это не случилось вдруг, болезнь, полученная в колонии, открылась с новой силой. Осень выдалась дождливой, пасмурной. Неожиданная встреча на улице: «Бегу в больницу, некогда» и, как ветер, через дорогу. Немного времени спустя опять встреча: «Забираю Юрку из больницы домой». И все... В такой вот пасмурный день ноября его не стало, ему было всего тридцать пять.
Я её не видела с тех пор, но знаю, что мать сделала всё, чтобы её сын жил счастливо, но, что же делать, он такой... А жизнь продолжается...