. ЗОВ КРОВИ
После войны осела на берегу озера Арахлей цыганская семья Роминых. То ли отбились от табора, то табор изгнал их от себя - не знаю. Начали они новую жизнь. Осёдлую. Нарыли на берегу землянок. Промышляли рыбалкой да охотой. Само собой, держали лошадей. Детишек у цыган много, скоро на берегу зацвёл новый табор.
В стране налаживалась мирная жизнь. Стали вокруг озера строить базы отдыха. Всякое мало-мальское предприятие норовило поставить дом или два для отдыха своих трудящихся. На эти базы требовались сторожа. А тут рядом цыганский табор. Выправили им паспорта, выписали трудовые книжки, и стали цыгане настоящим рабочим классом. Правда, о лошадях пришлось забыть - не поощрялось это властями.
К развалу СССР уже семей тридцать детей и внуков цыганских первопоселенцев работали по всему берегу озера на базах отдыха, число коих перевалило за три сотни.
И вот тут сказалась цыганская кровь. Зов её требовал кочевать, сниматься с насиженного места, куда-то ехать. А, надо сказать, работники они хорошие, добросовестные, водку запоем не пили, хотя погулять любили и умели. Начальство такими кадрами дорожило. Но зов крови - кто же против этого устоит?
Положение создалось критическое: отпустить их нельзя - где потом таких работников найти? А не отпустить - сами уйдут. И вот тут кому-то пришла гениальная мысль - работодатели начали меняться сторожами. Меняются, например, два брата - Иван и Роман - базами отдыха. А базы отдыха стоят, разделённые одним забором, и братья видятся по двадцать раз на дню.
Начинаются сборы. Вяжут узлы. Пакуют коробки. Укладывают в машины свои пожитки. А то ещё в деревне попросят коня с телегой. Сборы. Шум. Крик. Смех. Кочуют. Меняются домами. Гулянье. Песни. Пляски.
Назавтра Роман просыпается в доме Ивана, а Иван - в доме Романа. И всё идёт по-прежнему. Но - кочевье состоялось. Пусть и игрушечное, театральное. Но оно было. Ещё на год удалось обмануть голос крови. Каждый год меняются цыгане домами и местами работы. Пусть кочевье ненастоящее, но ведь чувства, которые они испытывают - те самые, настоящие, таборно-кочевые. И, наверно, они счастливы.
Я часто вижу эти перекочёвки. Но думаю уже не о них. Мы живём во время всевозможных заменителей. Кожезаменителей. Заменителей продуктов. Заменителей культуры. Заменителей морали. Заменителей отношений. Есть интимные заменители. Даже воздух заменили - он стал другой на вкус и ощупь.
Удалось обмануть голос крови.
Человек ко всему привыкает.
А дети наши счастливы. Они не догадываются, что живут в заменённом мире.
Им не с чем сравнивать.